Может, ей ещё про вчерашний бал написать? Не, не нужно. Зачем? Тем более не стоит тревожить девчонку рассказом, что я там был звездой, ставшей предметом атак для большинства девиц.
Впрочем, если разобраться, сверкало там от счастья другое светило – виконтесса Юлиана Дитонская. Ещё бы! Супруг выиграл турнир, а известный и прославленный двоюродный брат Степ пренебрегал красотками, всё внимание уделяя только ей – и в танцах, и за столом.
Особенно радовалась кузина, видя напрасные потуги своей давней соперницы и недоброжелательницы виконтессы Моники Реймсской, златокудрой красавицы, безуспешно пытавшейся привлечь к себе моё внимание. Из-за неё я впервые на себе почувствовал, что такое испанский стыд. Когда краснеешь не за себя, а за другого.
В отличие от пира, учитывая, что бал был организован вечером, Джей с Марией решили провести его не на улице, а в трёх больших залах дворца, анфиладой идущих на втором этаже левого крыла здания. В конце одного из залов за колоннами вывесили ширмы, за них время от времени забегали все гости, побывал там и я. А выходя, стал свидетелем безобразной ссоры Моники и её подруги баронеты Глории. Обе на взводе кидались друг в друга словами, которые приличные девушки вовсе не должны бы знать. И предметом их ссоры был я.
Ни разу ещё из-за меня девушки не ругались, да с такой яростью. По идее, я должен бы загордиться, но почувствовал себя крайне неуютно. Ага, тот самый испанский стыд как он есть. Пришлось отступить в тень колонны и бочком-бочком уйти по другую сторону незамеченным, в смысле, двумя высокородными склочницами незамеченным, а прилипалы Карл Осм и Иоанн Ропперт меня там подкараулили, и вчера я даже их компании в кои-то веки оказался рад. Писать об этом всём Берте, понятно, ни к чему.
Сложил письма в бронзовые трубки и вышел с ними из кабинета, направляясь в гостевые апартаменты вице-канцлера.
В коридоре встретил Вальку, идущую ко мне.
– Мы же недавно с виконтессой расстались, – удивился я. – Она опять хочет меня видеть? Эй, ты чего такая грустная? Хозяйка обидела?
– Нет, не обидела, – хлюпнула носом подруга детства. – Я к тебе, к вам. Помоги, помогите, Степ, ваше преподобие.
В коридоре, как джинны из бутылки, из альковов и комнат начали возникать придворные и слуги со зримо напрягшимися ушами. Интересно им, видишь ли, о чём это хорошо одетая и украшенная служанка виконтессы Дитонской станет разговаривать с его преподобием аббатом Готлинским.
Обернулся к сопровождающему меня секретарю.
– Давай сюда, Сергий, – протянул я руку за письмами. – Сам донесу, не растеряю, поди, по дороге. А ты проводи девушку ко мне, я через четверть часа вернусь. Валь, тебя госпожа не потеряет? Ах, отпустила. Ну, тогда замечательно. Жди, я вернусь скоро.
С моим дядей Андреем мы наговорились ещё накануне, сегодня не стал ему мешать собираться в дорогу. Он там ругался с прелатом, прибывшим на коронацию от кардинала Марка. Ну, пусть ругаются. Как я понял, утрясали вопросы с распределением людей по фургонам в их караване. Мне это неинтересно. Тепло попрощался с виконтом, отдал ему письма и вернулся к себе.
Мои служанки приняли Вальку в своей комнате. Еле на ногах удержался, когда увидел, как Юлька сама лично подкладывает подруге детства мёд. Нет, правда мёд. А ещё перед гостьей лежат два лимонных леденца, они у меня размером с советский пятак. Чего мелочиться? Подозреваю, что не опозорься я с приготовлением шоколада, девчонки и его бы не пожалели для Вальки. Всё же они у меня хорошие, хоть и заноситься стали в последнее время. Не передо мной, конечно, а перед другой обслугой да и простыми горожанами. Но тут молодцы, проявили себя настоящими друзьями. Особенно Юлька. Чтобы она да мёд добровольно с леденцами отдала? Похоже, я что-то упускаю.
С шоколадом же у меня никак не получается сделать нормальные плитки. Только питьевой либо вязкая липкая масса, которая прилипает к рукам. Может, до чего-то бы и додумался, как сделать нормальную консистенцию, но пришлось собираться в дорогу. Брат коронуется – это вам не лобио кушать.
– Три девицы под окном пряли поздно вечерком, – обратил на себя их внимание, стоя на пороге их комнаты.
– Господин! – вскочили все трое.
– Оставьте нас с Валькой, нам поговорить нужно, – прогнал я служанок.
У них тут сильно пахнет алхимическими духами. Кстати, сегодняшняя гостья их три дня назад ими и снабдила. Юлиана, когда ей надоедают ароматы приготовленных самой ароматических воды и масел, отдаёт их Вальке или Эйты, а пользоваться при себе не разрешает, только на выход. Вот и скопились запасы.
– Всё плохо, ваше преподобие, – грустно вздохнула Валька. – Только вы можете помочь. К хозяйке с этим боюсь обращаться. Она что-нибудь плохое с моим папой сделает. А вы же помните, он у меня хороший. С вами часто шутил, яблочками с нашего садика угощал. Он добрый.
– Помню, Валька, – согласился я. Мне от Степа досталось всё, что тот знал. Отец Вальки Роберт работал золотарём, и пахло от него соответствующим образом, но мужик он действительно нормальный, если трезвый. – Добрый. Пока не выпьет. И что, сильно мать поколотил?
– Угу, – поникла девушка. – Ребро-то ладно, а вот челюсть ещё сломал. Как маме за прилавок зеленщика вставать? Может, исцелите, а? Я деньги, которые от госпожи получала, почти все маме отдала, но это в день приезда было, она их на лечение младшей сестрёнки потратила. Помогите, а?
Вот что тут прикажешь делать?
С одной стороны, Валька совсем оборзела, обращаясь к прославившемуся целителю, аббату, дворянину, с такой просьбой, мне все эти дни празднеств даже наши неллерские аристократы, кому тоже было нужно лечение или омоложение, лишь скромно намекали, понимая мою занятость и осознавая статус признанного члена семьи высокого рода.
А с другой – ей-то деваться некуда. В отличие от знатных дворян или богатых горожан, у неё других вариантов не имеется.
К тому же в самом деле Степ и с Робертом, и с Ирэн, родителями Вальки, был хорошо знаком. С Ригером её отец вообще приятельствовал, как-то раз они дрались спина к спине, отбиваясь от пьяных подмастерьев из кузнечного квартала.
– Ладно, пусть утром приходит к замку, – согласился я. – Ник её встретит.
– Я сама её приведу, госпожа меня отпустит, – обрадовалась девушка. – Мы с мамой у ворот вас подождём.
– Отец тоже пусть приходит, – кивнул. – Скажу ему пару ласковых слов. Не бойся, я не виконтесса Юлиана, под плети не отправлю.
Надеюсь обойтись изученными простыми плетениями исцеления. Челюсть и ребро – ерунда, тут полного исцеления не требуется. Хотя было бы время, мог бы не пожадничать и на него, Вику-то я уже полностью поставил на ноги. Мало того, она избавилась и от тех хворей, которые имела до попадания в лапы герцогских дознавателей. До сих пор никак не могу привыкнуть оставаться равнодушным к своему могуществу. Стараюсь приглушить в себе, но пока никак не получается не испытывать удовольствия, близкого к наслаждению, от обладания великими способностями.
Читал когда-то, что в Риме во время полководческих триумфов в колеснице с победителем ехал специальный раб, который постоянно шептал на ухо герою: «Помни, ты смертный». Тоже, что ли, завести себе такого? А зачем? Вон Ивану моему Чайке поручу, пусть этим займётся. Ладно, шутки в сторону, девушка, кажется, ещё о чём-то попросить хочет.
На мой вопросительный взгляд решается.
– Можно я леденцы с собой заберу? – попросила.
– Само собой. Тем более они не мои, а Юлькины, она их тебе отдала. Но ты же не этот вопрос хотела задать?
– Ага. – Сладости сразу же исчезли в сборках её платья. – Поговорите с хозяйкой, похлопочите за меня. Она хочет меня замуж за младшего помощника управляющего графским замком выдать. Тот ей в ноги перед нашим отъездом кинулся с такой просьбой. А он толстый и старый. Ему уж тридцать скоро.
– Знаешь, что я вспомнил? – Я не сдержал смеха. – Как ты у меня все земляные орешки выманила, которые дядька Ригер из Валок мне привёз. Валька, ты не меняешься, никогда своего не упустишь. Хорошо, я и с виконтессой поговорю. Всё или ещё что-то?
– Всё-всё, ваше преподобие, – заулыбалась девушка.
Она и вправду прежняя, хоть и превратилась из нескладной, тощей, замызганной девчонки в красивую ухоженную барышню. От уныния до радости у неё меньше шага. Впрочем, в обратном направлении расстояние такое же.
Когда ободрённая моими обещаниями подруга детства убежала, другая, Юлька, поинтересовалась в коридоре:
– Вы же поможете ей? Помните, каких весёлых человечков дядя Роберт нам из дерева вырезал, а тётя Ирэн на них одежды шила?
– Помню, помогу. Найди мне лейтенанта Ромма, пусть зайдёт.
Мало исцелить Валькину мать, надо, чтобы её отец снова не распустил руки. То, что, протрезвев, Роберт опять будет чуть ли не на коленях умолять жену о прощении, однажды может не помочь. «Бьёт – значит любит» – дурацкая поговорка. С этим надо заканчивать. У меня, конечно, большой теперь авторитет, но Эрик всё же лучше в данной ситуации, он может быть очень-очень убедителен в своих просьбах. Вот пусть и попросит Роберта больше не пить. К тому же у того такой опыт имеется, почти два года ни капли спиртного в рот не брал, когда отмутузил тётку Ирэн так, что пришлось все сбережения лекарю отдать.
Утром неллерский замок шумел, что тот камыш из известной песни про ночку тёмную. Не только провожали столичных гостей, чей караван уже ждал в южном посаде, готовый к движению в Рансбур, но и собирались на облавную охоту все остальные приехавшие на коронацию аристократы.
Охота должна продлиться два дня, егеря уже загнали множество зверей в Волчьем лесу, там же обнаружили следы разбойничьей шайки – тоже ведь придурки, бандиты могли бы сообразить, чем завершаются праздники, – и несколько беглых каторжан, для которых на ратушной площади уже приготовили крюки. Не только герцогские палачи, городские тоже знали, как правильно подрезать кожу и за какое ребро подвесить преступника, чтобы он умирал очень долго.
А остальной народ продолжит гуляния и развлечения, правда, ещё с позавчерашнего дня все делают это за свой счёт. Дворец и ратуша сколько могли выставить угощений и вина, столько уже и потратили, а дальше всё сами.
Да, я на охоту не еду, хотя даже Агния с Юлианой уговаривали, два близких человека, кому я не могу никак ни в чём отказать. Почти никогда. Правила же подтверждаются исключениями из них? Ну и вот, сказал им и Джею, что мне на обратный путь в монастырь требуется восстановить амулеты для своего эскорта, и личные тоже. Это все поняли, с этим согласились. К вопросам обеспечения безопасности после глупой – по-другому не скажешь – гибели герцога Виталия моя семья относится всерьёз.
Перед уходом я выглянул в окно, выходящее на сторону плаца, где радостным лаем заливалась выпущенная из псарни свора собак. Среди собравшихся вокруг осёдланных коней множества аристократов увидел и сестриц, зачем-то с двух сторон толкающих виконта Андрэ Дитонского. Провинился, что ли, в чём-то? Нет, тогда бы девушки не смеялись. А вот Юлиане бы стоило оставаться во дворце. В её-то положении. Животик вполне заметен. Ладно. Сама уже взрослая тётя, обойдётся без моих советов. Целительская магия всегда при ней, а с развлечениями у дворянок тут совсем скудно, как охоту пропустить? Паргейские благородные девицы, в отличие от земных средневековых барышень, ни крестиком не вышивают, ни музицируют, и чем там ещё у нас отвлекались те, кому не нужно круглосуточно заботиться о хлебе насущном?
– Вы без отвода глаз сегодня? – уточнил лейтенант Ромм, встретивший меня на выходе из апартаментов.
– Ну да. А зачем? – поправил я меч, висевший на перевязи. Так удобнее носить, чем на поясе. Попросил заказать такую же, как у капитана Бюлова. Давно пора было это сделать. – Вику и мужиков я легализовал, и сегодня они тоже уезжают. Нет смысла скрывать моё посещение. Тем более оно будет совсем кратким.
Павел купил три места в караване, отправляющемся в полдень от восточных ворот в Габарию через Ронер. Понятно, самим у них добраться получилось бы быстрее, только у разбойников отсутствует понятие корпоративной солидарности, попадись эта славная троица в руки наших неллерских бандитов, никакой скидки на то, что они люди самого Джека Мстителя, не сделают. Обдерут до нитки, а Викой попользуются, даже если Пётр с Павлом попросятся в шайку. Сначала ограбят, а потом подумают, брать или не брать. А так, с толпой, доедут почти гарантированно.
Деньги у людей милорда Джека имеются, да ещё какие. Тот им вручил для меня целый мешочек золотых юстинианских драхм и поручительство в имперский банк на три тысячи. Хотел за исцеление подруги расплатиться, мечтатель. Нет, деньги я и без этого могу заработать. Опять, друг мой Джек, станешь мне должен и за это. Будешь у меня в долгах как в шелках.
Перед парадным крыльцом и моя семья, и наши вассалы – графы, бароны, градоначальники городов прямого подчинения, владельцы имений герцогского домена – создали огромную толчею. Все они разодеты, будто не на охоту едут, а на пикник. Это в общем-то понятно. Есть кому выгонять из дебрей дичь – четырёхногую или двуногую, целых три егерских роты в Волчьем лесу задействованы, да отсюда ещё поедут две гвардейские. Охотникам знай только, стреляй из арбалетов или кидай дротики в свои жертвы, ну или плени магическими путами. С таким подходом можно было бы не в лес, а на скотобойню отправиться. Понятно, своё мнение я не высказываю. Сам отпетлял от жестокой забавы, и на том спасибо.
Мы, одетые в скромные мундиры, от южного подъезда дворца всей пятёркой, словно серые мышки, незаметно проехали к воротам, на нас никто не обратил внимания, много тут разных вояк, выглядевших подобным же образом, разъезжает.
Сразу за мостом через ров под копыта моего коня метнулась Валька.
– Ваше преподобие! – выпалила она.
– Сдурела, Валь? – Я еле успел натянуть поводья. – А если бы я тебя сбил? Дура, прости Создатель. Ты думаешь, я забыл о своём обещании? Не переживай. И родителей твоих уже увидел. Как раз собирался к ним свернуть. Эрик, на тебе убедительная беседа с вон тем мужиком, – напомнил я едущему рядом лейтенанту. – Очень убедительная. Времени тебе пятнадцать минут. Мне их как раз хватит для исцеления тётки, что рядом с ним. Раз на ногах стоит, тяжёлых увечий у неё нет.
Глава 7
Такое чувство, что народ уже устал отдыхать. Когда, отъехав от замка, свернули к «Рыжей Марте», то на площади, где все эти дни выступали циркачи, оказалось совсем мало народа, да и сами артисты развлекательного жанра выглядели помятыми, всей своей компанией сидя на акробатическом бревне, будто курицы на насесте. О чём-то переговаривались и уныло смотрели, как такие же вялые коммунальные рабы уносят в тюках собранный с мостовых мусор. Имелись здесь и нищие, хотя что-то полезное для себя найти уже вряд ли могли. Что же касается почтенных горожан, то их нам по пути встречалось мало, хотя все лавки и магазины были давно открыты, а чудесный запах свежего хлеба и булочек из пекарен почти полностью забивал ароматы средневековья.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72918167&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
