Круиз на поражение
Евгения Кретова
Романтические детективы Евгении Кретовой #6
Его зовут Стефан, и он дизайнер. В его руках женщина становится богиней. Он обожает свое дело и мечтает о славе. Нет, даже не так… о Славе. Лучших подиумах и крупнейших Домах Мод. Его прошлое – за семью печатями. Его настоящее – предмет зависти и обсуждений. Ведь он получил персональное приглашение от Марии Терезы Стафф – креативного директора легендарного Дома Высокой моды «Киар Алари». На кону Париж и Большая Мечта. Сам дьявол с ухмылкой наблюдает за тем, как далеко может зайти человек в погоне за ней. Интриги, предательство и жестокие преступления в новом детективе Евгении Кретовой «Круиз на поражение»!
Евгения Кретова
Круиз на поражение
Пролог
– Гос-споди, девочки… Коровы-коровами, – простонал Андрей, режиссер-постановщик фейшн-шоу, прикрыл ладонью лицо.
Он замер на площадке для фото и видео операторов, напротив конца длинного изогнутого подиумного языка, на котором модели позировали, и критически высматривал ошибки, потенциальные триггерные точки для накладок.
– Алина, последний раз говорю, не задирай голову! – рявкнул на одну из девушек. Тут же потребовал от присутствующей на прогоне представителя модельного агентства: – Если она так сделает на показе, сниму прямо с дефиле, поняла?
Девушка мрачно кивнула. Андрей сунул руки в карманы, нахмурился:
– Черти кого присылают. Ни фактуры, ни походки…
Больше прохода моделей его интересовали только возможные накладки.
Накладки были на любом фешн-шоу. Даже на самом топовом. Даже на самом звездном. Это он знал наверняка – испытал на собственной шкуре. Однажды пустили эффектные искры по периметру подиума. От фейерверка загорелся шлейф на свадебном платье, том самом, что должно было завершить показ. В другой раз на подиум выскочила кошка. Откуда она взялась в приличной галерее никто не знал, но эта зараза устроилась посреди «языка» и начала вылизывать собственный рыжий зад. Все гости, байеры, журналисты фотографировали только ее. Будто никто прежде не видел котика. И это был грандиозный провал.
Сегодня у него такого не будет. Он все продумал заранее.
Никаких спецэффектов, никаких рисковых фейерверков, дымовых завес. Только свет.
Но свет, выставленный шикарно, – это уже победа.
Он будет меняться от коллекции к коллекции, он будет преломляться в их чертовых стразах. Он будет делать драматические тени в их чертовых драпировках. Он станет второй стороной звука. Его глубиной.
– Ну, как, все плохо? – К нему подошел помощник, Генчик Вавилов.
– Отвратительно, – отозвался Андрей с улыбкой.
Надо сказать, он был крайне суеверен и никогда не хвалил показ до его окончания. Собственно, зная эту странноватую привычку босса, Генчик усмехнулся.
– Швабры – коровы? – уточнил на всякий случай на счет девочек-моделей.
– Неимоверные!
Генчик был польщен: кастинг моделей он проводил лично, впервые самостоятельно. Больше ста девушек хотели участвовать в показе. Он отобрал тридцать. Самых лучших. То, что они «коровы» – лучшая похвала от Андрея перед дефиле. Генчик заулыбался, словно мартовский кот:
– Кто сегодня фина?лит шоу?
Режиссер сверился со списками:
– Стефан Марроне…
И он неопределенно кивнул за кулисы.
Там, в просвете между задником и прикрепленными к нему гигантскими буквами-логотипами известного дома моды, стоял темноволосый парень, будто сошедший с полотен Караваджо. Оливковая кожа, темные глаза с сумасшедшинкой, чувственные губы, чуть вьющиеся жесткие волосы собраны в небрежный хвост. Юноша пристально следил за шедшими по подиуму моделями, делал пометки в блокноте. Что-то вычеркивал, что-то вписывал.
– Этот сопляк – Стефан Марроне, тот самый? – Генчик презрительно скривился.
Андрей покосился на него, проговорил холодно:
– Сопляк или нет, но на него положила глаз сама Мария Тереза Стафф… Если ничего не запорет на дефиле, он станет десятым претендентом на стажировку в ее Доме моды. А это, между прочим, золотой билет в мир Haute couture, – он взглянул на парня у кулис, задумчиво потер подбородок: – Я не удивлюсь, если он однажды станет главным дизайнером «Киар Алари»…
Генчик притих, с любопытством пялясь на молодого дизайнера.
Тот, почувствовав на себе их взгляды, неохотно оторвался от блокнота, посмотрел тяжело, будто прибил к хлипкому помосту… Убрал блокнот в задний карман джинсов, а карандаш – за ухо. Сейчас он был похож на рассерженного ворона, дикого и злопамятного.
Повернулся и ушел за кулисы.
– Н-да, с таким характером сложновато ему будет, – со знанием дела прокомментировал Генчик. – Даю голову на отсечение.
Андрей только презрительно фыркнул:
– С таким характером он выклюет победу, а потом сыграет в регби твоей отсеченной головой.
Он спрыгнул с помоста, направил за кулисы – надо проверить музыку и настройку звука: после третьего дефиле идет длительный проигрыш, во время которого должна произойти смена заставки на заднике. Нужно еще раз проверить, отходит ли все по хронометражу.
Пройдя за кулисы, он почти нос к носу столкнулся с этим парнем, Стефаном, тот будто ждал его.
– Чего? – бросил неприветливо в смуглое лицо.
Тот протянул ему вырванный из блокнота клетчатый лист, с ровно выведенными и обведенными в кружки цифрами пять, семь, тринадцать и шесть.
– Для моего дефиле нужны эти модели, – коротко приказал. Именно не попросил, а приказал. Что особенно взбесило Андрея.
Режиссер едва дар речь не потерял:
– Ты офанарел? Через четыре часа показ, все модели распределены, последовательность выходов выстроена… Я что, из-за тебя буду весь показ перекраивать?!
– Мне привести своих моделей? – Парень полоснул темным, как турецкая ночь, взглядом, будто кинжалом по тощему горлу режиссера.
Тот шумно выдохнул, представил сколько вопросов вызовет этот финт, схватил листок, пробежал еще раз глазами: выбранные сопляком девочки ничем особенным не отличались. Рядовая внешность, рядовой рост – метр семьдесят восемь. Они загружены на показе меньше других именно из-за своей заурядности. Вешалки и не больше.
Он потряс листком перед носом:
– Нафига они тебе? У тебя же нормальные модели выбраны для показа. Что с ними не так?
Парень отвел взгляд на мгновение, скользнул мимо Андрея, пояснил неохотно:
– Походка. Мне для дефиле нужна их походка.
И не говоря больше ни слова, сунул руки в карманы, повернулся и направился к выходу из зала.
Андрей так и стоял у кулис с зажатой в руке клетчатой бумажкой, смотрел ему вслед.
– С таким характером он себе башку пробьет, – зачем-то проговорил. – А я станцую на его похоронах.
Но замену выходов моделей сделал.
Глава 1.Стефан
Из кулуаров он знал, что Мария Стафф подбирает дизайнера-стажера на женскую линию Haute couture. Сейчас линию вел француз Дидье Лапен, немолодой, но амбициозный и смелый. Его стиль – нечто компромиссное между авангардом Гальяно и шиком Ив-Сен Лорана. И это «нечто» оказалось непонятным клиенткам легендарного дома моды: одна за другой коллекции терпели крах.
Тогда у учредителей и возникло предложение взять стажера, не связанного амплуа, не отягощенного предрассудками и тяжестью бренда, который будет представлять. Этакого нахала без связей и принципов, бродягу с улицы. Безусловно, он будет работать под началом Дидье Лапена и самой Марии Терезы Стафф, но также безусловно и то, что ему дадут карт-бланш. Минимум на первую коллекцию сезона. Провалится – выбросят вон без сожаления. Бизнес, ничего кроме бизнеса.
Степан знал, что им можно предложить, знал, что его стиль совпадает с генеральной линией Дома моды: женственность и провокация. Он даст им «свежую кровь», новый вид, пресловутый New Look. Он уже мысленно представлял свою коллекцию на подиуме, видел заголовки модной прессы. «Шарм и провокация», «Шок нового гламура» или что-нибудь такое же хлесткое.
Идея крутилась рядом, парила в воздухе, а он все никак не мог ухватить ее – та ускользала сквозь пальцы, стоило протянуть к ней руку. Будто застенчивая фея, она касалась легкими крыльями затылка и пряталась, стоило присмотреться к ней. Степан пропустил вечерние посиделки с чаем и печеньем, невпопад отвечал на вопросы. Пару раз поймал на себе расстроенный взгляд Алины, ее припухшие от слез глаза, понял, что больше она не поедет с ними.
Оно и к лучшему. Может, обратит внимание на кого-то рядом. Кто будет ценить ее шелковые волосы цвета спелой пшеницы, ее неспокойные глаза и бледные губы.
– Ты чего весь не в себе, – подсел к нему Николай, сунул в руки железную кружку с земляничным чаем.
– Меня пригласили на кастинг для Дома моды «Киар Алари», – отозвался, рассматривая пламя.
Николая, хоть и был далек от мира моды как лошадь Пржевальского от королевских скачек, вытянул от удивления лицо – название-то знакомое.
– Фига се, – вырвалось. – Ну ты крут, брат. Скажи когда, приду болеть за тебя. Даже железки свои брошу.
Степан кивнул, усмехнулся криво.
– С Алинкой вы что ли поругались? – Николай на правах старого школьного товарища влез и в это.
Командор отозвался уклончиво:
– Не то чтобы. Но… Она вряд ли с нами еще поедет сплавляться.
– Понятно, – Громов невесело хмыкнул. – А красивая бы из вас пара получилась. Точно бы, приходя к тебе в гости со своей «бабой», люто бы тебе завидовал, – он похлопал друга по плечу. – Ладно, держись, брат. Прорвемся.
Степан ушел спать позже остальных, когда костер выгорел до тла, а черные уголья вздыхали тяжело, перебирали будто шаман четки оранжевые искры. Ощущение упущенного озарения не покидало, присыпанное тревогой и разочарованием. Парень закутался в спальник, а перед глазами все искрились неуловимые крылья его феи. Которая принесла, но так и не подарила идею.
«Или все-таки сделать новьё?» – мучился он, засыпая.
?
Тремя неделями ранее
Ноздри хватали сырой, пропитанный жарой воздух, топкий, пьяный. Солнце, хоть и стояло уже высоко и перевалило за зенит, не палило, светило ярко, ровно, оранжево.
По серебристой глади реки скользили три байдарки. Яркие борта поблескивали, лениво отражая сетку из бликов, привлекали внимание суетливых стрекоз. Одна, особо настырная, трещала перламутровыми крыльями и норовила присесть на лодочный нос.
Коля Громов, сидевший на носу, неловко вывернул весло, обрызгал рыжую шкуру байдарки, спугнул насекомое. Обернулся через плечо на корму:
– Ты чего сегодня притаился, Командор? – бросил беспечно. – Опять про баб своих думаешь?
Высокий парень, смуглый и темноглазый, криво усмехнулся, посмотрел на берег, сверился с картой маршрута:
– Это ты про баб думаешь, а я про девушек и женщин…
– Ну-ну, рассказывай, – примирительно хохотнул Колян.
Он был тощий и жилистый, даром, что программист в обычной, не байдарочной жизни.
Тот, кого он назвал Командором, размял затекшие плечи, покрутил головой. Поправил бандану.
