– Он не штука. Он – Картонный Финн. Он станет моим другом и будет сопровождать меня, пока я буду занята ежедневными делами. Также Картонный Финн будет присматривать за мной, пока я сплю. Мы выделим ему место за обеденным столом, а еще у меня есть чувство, что он сможет оказать мне помощь с домашним заданием по истории. – Она наклонилась к фигуре, приложив ухо к губам на фотографии. – Ой, – хихикнула она. – Он говорит, что пришел мне на помощь, как сделал бы настоящий Финн. Это очень любезно с его стороны. Мэтт, я считаю, это высшее воплощение символизма. Картонный Финн будет рядом со мной как заместитель моего настоящего брата.
– Я твой настоящий брат! – Мэтт слышал, что его голос срывается на крик. – Я настоящий! Я рядом!
– Я… Я… Я знаю, Мэттью. Я не имела в виду…
Мэтт решительно подошел к картонной фигуре и схватил ее обеими руками. Селеста сошла с ума. Эта штука сейчас же отправится на помойку.
– Нет! НЕТ! Мэтти, не надо! – Селеста схватила Мэтта за руку и уперлась ногами в пол. – Он мне нужен!
– Ничего подобного. Я не дам тебе сотворить такое с собой. И с родителями тоже. Я выброшу эту чертовщину. – Мэтт направился к входной двери, почти ничего не видя перед собой: его зрение затуманилось от эмоций и слез. – Сделаем вид, что этого не было. Договорились? Все закончилось.
Он уже почти добрался до выхода, когда вдруг услышал звук, который заставил его замереть на месте. Селеста издала вопль, полный муки и скорби. Мэтт ощутил, как его накрывает тошнота, и закрыл глаза. Раздался глухой звук – Селеста упал на пол, – за которым последовал еще один нечеловеческий вскрик. Каким-то образом Мэтт сдержал рвотные позывы. Он бросил Картонного Финна у двери и помчался обратно на кухню.
Селеста лежала на полу, свернувшись калачиком и задыхаясь от слез.
– Мы не можем оставить это в доме! Это не нормально, Селеста. Ты не имеешь права так с нами поступать! Я не дам тебе это оставить!
Мэтт понятия не имел, как ему удавалось произносить хоть какие-то слова. Его мысли путались, а звон в голове заглушал остатки логики. Он сморщился: Селеста ударила кулаками по полу. А потом еще и еще.
Мэтт сделал несколько шагов по направлению к ней, когда она вдруг бросилась на него и, толкнув в грудь своими кулачками, попыталась протиснуться мимо и добежать до Картонного Финна. Мэтт догнал ее у входной двери и, не отдавая себе отчета, схватил за талию, чтобы она не смогла прикоснуться к нелепой картонной фигуре.
– Забудь об этом. Считай, что ничего не было. Все закончилось.
– Мэтти! – завопила она сквозь слезы. – Я больше тебя ни о чем не попрошу! Только позволь мне его оставить!
– Об этом не может быть и речи! Ты надо мной издеваешься?
– ОТОЙДИ ОТ МЕНЯ! ОН ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ, А НЕ ТЕБЕ! ОН МНЕ НУЖЕН. МЭТТ! Я НУЖДАЛАСЬ В НЕМ! ОН МНЕ НЕОБХОДИМ!
Мэтт застыл, но не выпустил ее из рук. Он никогда не слышал от нее такого.
– Селеста… – Теперь голос Мэтт звучал мягче. В нем звенела его собственная боль. Его собственный страх.
Она обернулась и навалилась на него, изо всех сил колотя его по рукам и не переставая кричать.
– ТЫ ДОЛЖЕН МНЕ ПОЗВОЛИТЬ! ДОЛЖЕН ПОЗВОЛИТЬ! Я не справлюсь без него! Не могу! Не могу! Ты должен позволить мне его оставить! – У Селесты начали подгибаться колени, и Мэтт аккуратно опустил ее на пол. Он обнял ее и сидел так, пока она плакала, ощущая, как она глотает воздух ртом. – Мне необходимо почувствовать себя лучше. Помоги мне, Мэтти. Пожалуйста.
Мэтт крепко сжимал ее плечи, одновременно пытаясь привести себя в чувство.
– Ладно. Хорошо. Все будет хорошо. Ты оставишь себе Картонного Финна. – Ее дыхание начало успокаиваться. – Ты оставишь его.
Они сидели так, пока Селеста приходила в себя. Пока они оба приходили в себя. Она прилегла на колени Мэтта, словно на подушку, а он руками стирал слезы с ее лица.
Мэтт боялся говорить что-то еще, но через некоторое время Селеста подняла взгляд на Картонного Финна, возвышавшегося над ними, и сказала:
– Я знаю, что он произвел на тебя не слишком приятное первое впечатление, но я искренне верю, что ты найдешь для него место в своем сердце. Он многое для меня значит. Я так безумно скучала по Финну, и меня очень успокаивает его возвращение.
– Милая, – начал Мэтт. – Это не…
– Я полностью отдаю себе отчет, что это не настоящий Финн. Он – замена. С Картонным Финном я смогу чувствовать себя защищенной – как ребенок со своим любимым одеялом. Только он будет настоящей личностью, а не антисанитарным, невзрачным, замызганным куском ткани.
Мэтт лишь кивнул.
– Я хочу прямо сейчас поговорить о Финне, – сказала она.
– Хорошо. – Он секунду помолчал. – Давай поговорим о Финне.
– Как думаешь, где бы он мог сейчас быть? Помнишь, он собирался путешествовать? Мама с папой пришли бы в ярость, да? Им бы не понравилось, что он хочет провести целый год, колеся по миру, вместо того чтобы учиться в колледже. Но вот я думаю, что это было бы невероятно захватывающе. Ты помнишь, какие приключения он планировал?
– Помню.
– Если бы меня попросили высказать догадку, я бы предположила, что Финн сейчас в Португалии.
Мэтт взял сестру за руку.
– И что он там делает?
– Путешествует на велосипеде по невообразимо прекрасным местам. – Она закрыла глаза. – А куда он отправится потом?
– После того, как очарует всех местных дамочек?
Селеста тихонько рассмеялась.
– Да.
– Конечно же, в Финляндию.
– А вот и нет! Славная шутка, но этого места не было в его списке.
– Ладно. Тогда он поедет в Нидерланды.
– А следующей зимой будет кататься на лыжах в Австрии. Я не сомневаюсь, что ему очень понравится. Сможем потом зайти в интернет и посмотреть фотографии?
– Конечно. Будет весело.
Селеста повернулась на бок, чтобы Мэтт мог потереть ей спину.
– Расскажи мне что-нибудь еще, Мэтти. Расскажи о том, какие приключения ждут Финна. Мне нравится слушать твои описания. Можешь, пожалуйста, сделать это для меня?
Мэтт улыбнулся.
– Могу. Конечно же, могу. Я сделаю все, что ты только захочешь. – Он глубоко вдохнул. – Начнем с того, что в Мали требуются несколько групп волонтеров…
Джули остается
«Любовь между строк», глава 8 от лица Мэтта
Мэтт Уоткинс Этот статус очень высокомерен. Это означает, что он смотрит на вас сверху вниз – если вы не знаете такого слова.
Бог Финн Есть ли у слова «несговорчивый» более короткий синоним, чтобы можно было вырезать буквы из журналов и составить его? Что-то я очень сильно устал.
Джули Сигл Все должно быть открыто двадцать четыре часа в сутки и работать без выходных. Я не могу знать заранее, что и когда мне понадобится.
Мэтт медленно шел домой. Хотя ему предстояло сделать гору работы за один вечер, хотя лямка его портфеля больно врезалась в плечо после того, как он дольше обычного прождал поезд в метро, хотя ужасно проголодался и отчаянно хотел закинуть что-нибудь в рот, он все-таки не спешил возвращаться. Дома была она. Джули. Девушка, вторгшаяся в его семью и нарушившая хрупкое равновесие, которого Мэтт добился с таким трудом.
Ее присутствие напоминало Мэтту обо всем, чего он лишился. Они снова дружно врали про Финна – как всегда в присутствии человека, который не знал, что произошло. «Он все путешествует, этот неугомонный мальчик! Только и знает, что ищет приключения и помогает людям!» Просто отвратительно. Если бы не хрупкая психика Селесты, Мэтт не стал бы мириться с этой клоунадой, а тем более в ней участвовать. Из-за Джули их ненормальность сильнее бросалась в глаза. Джули с такой добротой реагировала на Картонного Финна – учитывая то, какая она была умная, Мэтт ни на секунду не сомневался, что она смотрит на них с крайним замешательством. Что еще хуже, она обладала очарованием, задевавшим какие-то скрытые струны его души, хотя он полностью осознавал: у Джули никогда не возникнет к нему ни малейших романтических чувств. Так обстояли дела. Еще несколько лет назад все могло пойти иначе, потому что тогда Мэтт был другим человеком, но точно не теперь. К тому же это не имело значения, потому что у Мэтта не оставалось ни желания, ни сил взваливать на себя хоть что-то, кроме обязательств, которые у него уже были. Через пару дней Джули уедет, и они снова смогут спрятаться в своем стабильном, изолированном мирке.
Хотя присутствие Джули угрожало нарушить равновесие в их доме, Мэтт знал, что будет по ней скучать. Это было глупо, учитывая, что он знал ее всего пару дней. Но он не мог не заметить ее энергию и свет, явно приносившие Селесте счастье. Ну, может быть, не совсем счастье. Но в глазах Селесты загорелись искорки – впервые за долгое время. Вчера вечером он пришел в ужас, увидев, как они с Джули сидят вдвоем на диване, рассматривая каталог предметов колледжа и фотографии на компьютере. Но вместе с тем он увидел, что Селеста каким-то чудесным образом тянется к Джули. На самом деле Мэтт боялся того, как Джули отреагирует на ребенка, который повсюду ходит с картонной фигурой брата. К тому же, если честно, его раздражало, как легко Джули обходит проблему Картонного Финна. То, насколько хорошо ей удавалось ладить с Селестой (ну и с Картонным Финном тоже), казалось Мэтту вопиющей несправедливостью – он сам сделал для сестры все, что мог, но получил лишь минимальные результаты. А еще это было ужасно неловко. Он мог представить, что Джули о них думала…
Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от этих мыслей, и поднялся по ступеням серого особняка, находившегося в Кембридже, недалеко от Брэттл-стрит. Каждый раз, возвращаясь домой, он ощущал приступ боли. На одно мгновение Мэтту казалось, что там его ждет Финн. Что брат вот-вот сбежит вниз по ступенькам и в шутку вступит с ним в рукопашный бой, или в его комнате будет реветь музыка, и весь дом будет содрогаться от мощного баса. Он не знал, сможет ли хоть когда-нибудь оставить воспоминания в прошлом, а пока эта безумная надежда каждый день дарила ему несколько секунд счастья.
Сегодня Мэтт еще и нервничал – просто не мог не беспокоиться из-за того, что произошло днем, пока он был в колледже. Джули оставалась непредсказуемым фактором, влиявшим на день Селесты. Даже телефонные заверения Джули не слишком-то его успокоили. Ему не хотелось, чтобы в их жизнь был вовлечен кто-то чужой. К тому же ее слова о том, что все «хорошо», не могли быть правдой. У Селесты никогда не бывало все хорошо. Возможно, дорога из школы не стала полнейшей катастрофой, но наверняка произошло что-то необычное и неестественное – или возникли какие-нибудь трудности. У Джули не было опыта общения с Селестой, и пусть они за пару дней хорошо поладили, это не означало, что Джули знает, что следует говорить. И чего не следует. Вывести Селесту из равновесия было легче легкого, и Мэтт мысленно готовился к тому, что дома его будет ожидать сотня Картонных Финнов. Целая картонная армия, готовая защищать и оберегать его сестру.
Мэтт хотел лишь одного: быстро схватить остатки еды, которые найдутся в холодильнике, и подняться в свою комнату. Его ждала долгая ночь с горой домашнего задания.
Стоило ему зайти за порог, он сразу почувствовал: что-то не так. Только ему никак не удавалось понять, что именно. Шагая на кухню, он ощущал, как его плечи напрягаются все сильнее. А еще ему казалось, что все органы чувств разом начали его подводить.
Джули обернулась к нему, и ее лицо озарила улыбка. Не глядя ей в глаза, он опустил портфель на одну из табуреток рядом со столом. А потом посмотрел на тарелку, стоявшую перед ним.
– Что это такое?
– Это гастрономическая версия «Кошки на раскаленной крыше».
Джули уперла руки в бока. На ней был легкий, свободный топ и джинсы с подвернутыми штанинами. Волосы она собрала в хвост, который успел немного растрепаться.
– Ты разве не видишь? Эти два фаллических объекта явно символизируют борьбу за сексуальную идентичность.
Мэтт уставился на нее. Эта девушка сбивала его с толку.
– О чем ты говоришь?
– А о чем ты спрашиваешь? Это маникотти, глупый ты человек. Что еще это может быть?
– Это я понял. – Хотя Джули только что использовала слова «фаллический» и «сексуальный», у него пока еще, слава богу, не отказал мозг. – Мое высказывание относилось к очевидному отсутствию на столе ресторанной еды. Ты приготовила ужин?
– Мы с Селестой приготовили ужин, – поправила его Джули.
– И они чудесно справились! – На кухне появилась его мать и поставила на стол бокал с вином.
Мэтт мысленно отметил, что Эрин пьет алкоголь, но тарелка с едой слишком манила его, чтобы он мог из-за этого переживать. Он быстро опустился на стул и принялся за ужин, почти не различая слов матери, разговаривавшей с Джули. Настоящая домашняя еда? И… Селеста помогла ее приготовить? Это было более чем странно. Но, господи, как же вкусно! Вообще-то, Мэтт не очень любил маникотти, но сейчас ему казалось, что это самое вкусное блюдо, которое он ел в своей жизни.
Ему приготовили ужин. Какая глупая мысль. Кто будет придавать такой мелочи значение?
– Ты сегодня поздно. Как дела в школе? Встреча прошла хорошо? – поинтересовалась Эрин.
Мэтт кивнул и вытер губы салфеткой. Она не была бумажной – нормальная салфетка из ткани.
– Очень хорошо. Извини, что вернулся так поздно. И дважды извини за то, что у меня теперь в два раза больше работы. А все потому, что я согласился быть лаборантом.
Этот фактор тоже усиливал беспокойство Мэтта. Теперь ему придется больше времени проводить в колледже, а значит, он реже сможет находиться рядом с Селестой. Ему будет нелегко все успеть.
– Ты работаешь с профессором Сондерсом? У него отличная репутация, так что тебе выпала блестящая возможность. – Эрин сделала глоток вина, и Мэтт отвел от нее взгляд. – Я слышала, он очень требователен. Тебе придется выполнять свою работу очень старательно.
– Я это понимаю.
Как будто ему нужны были напоминания о важности учебы. Не сказать, что он имел обыкновение заваливать экзамены – в конце концов, он поступил в МТИ, – но его мать постоянно говорила с ним так, словно он все время балансировал на грани академической пропасти и мог в любой момент в нее свалиться.
– На самом деле, – проговорил Мэтт, поднимаясь на ноги, – мне пора браться за работу. Я доем ужин в своей комнате. Спасибо, Джули. – Взяв портфель и тарелку, он направился к двери. У него был долгий день, и сейчас ему меньше всего на свете хотелось находиться рядом с Эрин, вечно сомневавшейся в его способностях. Но на пороге он остановился.
– Хотел спросить, Джули…
– О чем?
– Сегодня все прошло хорошо?
Ему понадобилась вся храбрость, на которую он только был способен, чтобы попросить Джули забрать Селесту из школы. Но в этот день – впервые за все это время – не хотел бросать свои дела, чтобы позаботиться о сестре. Теперь Мэтт ужасно винил себя: ему казалось, что он снова подвел Селесту. Встреча с профессором много для него значила. Хотя он терпеть не мог то, что мать вечно пилила его из-за учебы, ей не удалось убить в нем ненасытный интерес к новым знаниям. Он взял академический отпуск на год после смерти Финна. Разве этого не было достаточно, чтобы позволить себе один раз попросить Джули о помощи? На самом деле не было. Один день мог изменить все на свете. Мэтт знал это на собственном опыте.
– Да, замечательно. И я сказала тебе об этом, когда ты позвонил. Оба раза, – отозвалась она.
Его восхищали интонации в ее голосе. Точно так же Джули разговаривала с ним, когда они искали ей квартиру. На самом деле в ее голосе звучали нотки, напоминавшие ему Финна. Она не издевалась над Мэттом и не высмеивала его – просто слегка поддразнивала, ничуть не обижая. Она относилась к нему, как… как к нормальному человеку. И это было немного дико. Приятно, но как-то чересчур фамильярно. И сейчас его благодарность была смешана с досадой, потому что Джули не рассказывала ему никаких подробностей о том, как забирала Селесту из школы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=63008661&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
