Все, что дозволено небесами
Татьяна Воронцова
Где грань между верностью и предательством, между правдой и ложью? Чем можно пожертвовать ради достижения цели? Многоходовые хитроумные интриги порой запускают цепочки событий, абсолютно непредсказуемых, мучительных для всех участников, в том числе для самого интригана. Кто мог подумать, что малоизвестный кабинетный учёный способен на коварные козни, способные завести в такие дебри, из которых, практически нет выхода? История поиска легендарных сокровищ в подземном святилище языческого бога получает неожиданную развязку. Искушение и соблазны, вечное столкновение свободы и необходимости… Каждый сам находит ответ. Правильных решений не существует…
Татьяна Воронцова
Всё, что дозволено небесами
1
Встречая гостей или просителей, которых время от времени приводили Аркадий и Александр, Нора пыталась представить – хотя и понимала, что занимается ерундой, – каким они видят этот дом. Старый дом с новыми обитателями.
Поднявшись по ступеням резного деревянного крыльца, друзья хозяев и гости попадают в небольшой тамбур, где стоит длинная лавка, накрытая ковриком, на которую можно присесть, чтобы снять грязную обувь. Крючки для верхней одежды, полка для головных уборов – все как положено. Но это помещение не отапливается, просто служит тепловым шлюзом между жильем и улицей, поэтому здесь лучше не задерживаться, по крайней мере зимой. Вот прихожая, имеющая гораздо большую площадь, уже отапливается и выглядит, благодаря стараниям Германа и Леонида, ничуть не хуже холлов современных городских квартир. Пол, выложенный керамогранитом, обшитые деревянными панелями стены, большой шкаф для одежды, двухъярусная подставка для обуви. Яркий свет галогеновых ламп.
Выпутавшись из своих шуб, тулупов, шапок-ушанок, платков и рукавиц, посетители проходят в гостиную. Там их усаживают в кресла и предлагают на выбор: горячий чай с пряниками, пиво или водку с незамысловатой закуской. Делает это почти всегда Нора. Ее они видят первой и – кто робко, исподтишка, кто с наивным любопытством дикаря или отшельника, – разглядывают, сравнивают, оценивают.
Все знают, конечно, что она не местная, что живет как жена с хозяином этого дома Германом Вербицким, архитектором, работающим на архипелаге в составе команды реставраторов и время от времени оказывающим услуги следователю из Архангельска Александру Аверкиеву. Весьма специфические услуги. Отыскать потерянное, обнаружить скрытое, разгадать зашифрованное… Знают и то, что под этой же крышей проживает еще одна пара, очень странная пара. Высокий блондин атлетического сложения, каждое утро прыгающий и кувыркающийся на утоптанном снегу за домом в тренировочных штанах и футболке навыпуск, и его рыжеволосая подруга, никогда не появляющаяся в поселке одна. Оба до минувшей осени были пациентами Аркадия Шадрина, доктора-нарколога, владельца и управляющего реабилитационного центра, расположенного неподалеку от рыболовецкого поселка Новая Сосновка на севере острова. В этом центре, который чаще называют фермой, Нора работает до сих пор, помогая супруге Аркадия вести хозяйство. И не только. Дело в том, что супруга Аркадия приходится ей младшей сестрой. По ее приглашению летом пошлого года Нора приехала на Большой Соловецкий остров. Приехала и осталась – как поступила несколько лет назад и сама Лера.
После того, как визитеры выпивают первую чашку чая или что там выбрали из предложенного, со второго этажа спускается Герман. И начинается самое интересное. Да-да, людям многое известно о нем, но одно дело слушать сплетни, наблюдая со стороны, и совсем другое – общаться лично, на короткой дистанции. Сидеть в одном из квадратных кресел, обитых жемчужно-серым синтетическим велюром, встречаться взглядом с человеком, ради встречи с которым явились сюда, излагать суть проблемы, отвечать на вопросы, задавать вопросы, с напряженной улыбкой благодарить за угощение… гадать про себя, сможет ли он помочь, а главное, захочет ли.
На этот раз все обещало развиваться по стандартному сценарию. Гость был один, его привел Александр. Среднего роста полноватый мужчина лет сорока в черных шерстяных брюках и твидовом пиджаке поверх голубой рубашки, он удобно расположился в кресле, мило побеседовал с Норой о погоде, восхитился интерьером гостиной, поблагодарил за чай и откинулся на спинку кресла, сложив на животе ухоженные руки человека, не привыкшего к физическому труду. Тусклые глаза, редкие прилизанные волосы и поблескивающая – возможно, от волнения – кожа делали его похожим на только что выловленную рыбу. В остальном вполне обычный тип.
Герман уже спускался по лестнице со сложенной газетой под мышкой. Заметив, что Нора смотрит на него, подмигнул левым глазом и тут же придал своему подвижному лицу нейтрально-доброжелательное выражение, предназначенное гостю.
– Здравствуйте. – Проходя мимо журнального столика, он бросил на него газету, окинул быстрым взглядом сначала гостя, потом Александра и уселся в кресло напротив, спиной к окну. – Вы хотели меня видеть?
– Да. – Гость поерзал в кресле. – Могу я называть вас Герман? – Ободренный кивком, он набрал в легкие воздуха и продолжил: – Меня зовут Антон. Литвак Антон Максимович. В настоящее время я работаю над монографией, посвященной обрядам и верованиям народов Севера. Ходят слухи… Или лучше сказать, имеется информация… – Антон Большая Рыба неожиданно разволновался. До хруста костяшек стиснул сплетенные пальцы. Кашлянул. – Извините, Герман. Я представлял вас иначе.
Тот слегка повел плечом, пристально глядя на собеседника.
– Какое это имеет значение? Вы ведь пришли по делу, не так ли?
– Да. Но у вас очень примечательная внешность. Вам это известно?
– Смешение кровей порой дает причудливые результаты.
Четкие заостренные черты лица, будто изваянные тончайшим резцом, очень светлая кожа, с которой к марту месяцу сошел весь летний загар, очень темные волосы. И зеленые глаза. Воистину причудливый результат. Одетый в темно-синие джинсы и черную рубашку с закатанными до локтей рукавами, Герман выглядел потрясающе. С точки зрения женщины, разумеется. Что там себе думал гость, оставалось загадкой.
– Так вот. – Литвак взял себя в руки. – Изучая некоторые вопросы, которые было бы полезно рассмотреть в монографии, я обнаружил, что нуждаюсь в помощи, подсказке знающего человека, возможно, своими глазами видевшего недавно открытые святилища или артефакты…
Герман перевел взгляд на Александра.
– Антон Максимович – географ, историк, этнограф, – сообщил тот, – автор нескольких книг, изданных Российской Академией наук. Можешь обратиться к интернету.
– Какой же помощи вы ожидаете от меня? – поинтересовался Герман. – Я не ученый. Я архитектор. Ну и немного художник. Пара картин в прошлом году была продана на международной выставке в Бельгию, в частную коллекцию.
– Вы видели подземный комплекс, ныне недоступный для осмотра, – тихо сказал Литвак. – Комплекс, сообщающийся с гидросистемой монастыря. Вы открыли его.
Герман опять посмотрел на Александра.
Тот досадливо поморщился.
– Это ни для кого не секрет.
– Я понимаю, Герман, что с этим местом у вас связаны не самые приятные воспоминания, – рискнул продолжить Литвак. – Эпилептический припадок, повлекший за собой гибель одного из ваших спутников… наверное, это было страшное зрелище… но у меня к вам всего два вопроса, которые, кстати, интересуют и Александра Васильевича. – Голос его стал почти шелковым. – Надеюсь, вы не откажете нам.
Его манера злоупотреблять вопросительными интонациями уже порядком раздражала Нору, но она по-прежнему сидела с любезной улыбкой, приклеенной к губам.
– Спрашивайте, – сказал Герман.
– Как вы думаете, куда подевались кости и черепа из колодца, находящегося посреди большого зала со свастикой, выбитой на камнях пола, и замаскированным входом в алтарную часть? Если я правильно понял, во время первого визита вы их видели, а позже, когда привели туда группу из местных археологов и сотрудников полиции, уже нет.
Лицо Германа осталось бесстрастным.
– Думаю, они провалились вниз.
– Вниз? – озадаченно переспросил Литвак.
– Ну да, в яму или трещину на дне колодца.
– Как же она появилась?
– Колебания земной коры. Сдвиг тектонических плит. Не знаю. – Герман развел руками. – Я не геолог.
– А где вы нашли тот свиток, который передали профессору Ледогорову?
Ровные темные брови чуть дрогнули, но не приподнялись. Герман контролировал свою мимику.
– Если вы говорили с Ледогоровым о свитке, то должны знать, где я его нашел. Я все ему рассказал.
– Я говорил не с Ледогоровым. Я говорил с младшим Варданяном.
Пауза. Скучающий взгляд из-под длинных черных ресниц.
– Насколько мне известно, Самвел Варданян в начале зимы уехал с архипелага.
– Да-да, – подтвердил Литвак, – он уехал. В Москву, где проживает его мать. Но я связался с ним и попросил встречи.
– Ясно.
Герман переменил позу: откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу. Пальцы его левой руки – изящные, сильные пальцы метателя ножей – удобно легли на подлокотник.
– Он сообщил мне, что во время первого посещения подземного комплекса вы вынесли оттуда один или несколько предметов. Никто не знает сколько. Может быть, только этот свиток. Позже вы передали свиток Ледогорову, а он, то есть Самвел Варданян, вместе со своими сообщниками выкрал его из профессорского дома, воспользовавшись отсутствием хозяина. Да, он в этом признался. А также в том, что вернул вам свиток перед тем, как вы дали согласие провести через лабиринт к святилищу его и покойного Глеба Зимина. Сейчас свиток у Ледогорова. Вы сразу сказали, что собираетесь вновь отвезти его старику, и отвезли. Но Ледогоров отказался говорить со мной.
– Вот как? – хмыкнул Герман.
– К моему великому сожалению… А вы согласились бы говорить со мной на эту тему, если бы меня не сопровождал Александр Васильевич?
– Нет.
– Вот видите. – Литвак вздохнул. – Хотя вы и так ничего по существу не сказали.
– Вы же не хотите, чтобы я сочинял для вас небылицы.
– Нет, конечно!
– Я в самом деле не знаю, что там было, на дне этого колодца. Он чертовски глубокий. Может, археологам в конце концов и удалось бы измерить его глубину, но по распоряжению наместника и игумена Соловецкого монастыря работы были приостановлены.
Воцарилось молчание.
Случайно бросив взгляд за спину гостя, Нора увидела, что на нижней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, сидит Марго. Она спустилась бесшумно и незаметно. Бледный овал лица, распущенные по плечам длинные рыжие волосы, свесившаяся до самых ступеней бахрома сине-голубой шерстяной шали… Чувствуя необъяснимое волнение, Нора отвернулась. Марго крайне редко появлялась в гостиной во время приема посетителей. Что привело ее сейчас?
– Хорошо. Спасибо. – Литвак снова вздохнул. – Текст на свитке удалось расшифровать?
– Профессор Ледогоров работает над этим.
– То есть, содержание его до сих пор неизвестно? И даже нет никаких предположений на этот счет?
– Предположения есть. Возможно, это обращение к божеству, с которым устанавливал контакт верховный жрец во время мистерий. Или текст коллективной молитвы.
– Божеству? – тихо переспросил Литвак. – Какому божеству?
– Древнему языческому божеству, очевидно, – пожал плечами Герман. – Для поклонения ему и был возведен этот подземный комплекс.
– У него есть имя?
– Да, но произносить его всуе я не стану. И вам не советую.
Впервые в голосе Германа прозвенел металл. Литвак это заметил и обезоруживающе улыбнулся. Он не хотел, чтобы его выставили из дома раньше, чем будут перепробованы все доступные ему способы получения интересующей информации.
– Понимаю. Так где вы нашли свиток?
Несколько секунд Герман разглядывал его из-под полуприкрытых век.
– Я нашел его в Пещере Костей.
– Вы имеете в виду зал с колодцем?
– Да.
– Как же это было? Он просто лежал там и ждал вас?
– Меня или такого, как я. – Герман тоже улыбнулся. – Как только Ледогоров закончит работу над текстом, я вас извещу.
Вроде бы он расставил все точки над «ё». Но Литвак не желал сдаваться.
– Позвольте еще вопрос. Самвел Варданян рассказал, что в большом зале, где установлен алтарь и где скончался Глеб Зимин, есть дверь, ведущая предположительно в сокровищницу братства… или ордена… не знаю, как следует называть этих людей. И прежде чем покинуть подземелье, вы обезвредили механизм, изувечивший Зимина, благодаря чему ваш друг Леонид Кольцов сумел отпереть ее. Но почему-то не решился открыть. Со своего места Самвел не разглядел, что в точности вы сделали, но видел, как вы подошли к нишам, выдолбленным в стене, и вынули из одной каменную фигурку, которую, вероятно, использовали для того, чтобы заблокировать нож. По его словам, ниш там довольно много, несколько рядов, и в каждой находится оригинальная фигурка, не похожая на другие. Много ниш, много разных фигурок, но вы безошибочно выбрали ту, что послужила вашей цели. Как вам это удалось?
– Мне сказали, – Герман покосился на Александра, – что вы автор нескольких книг, изданных Российской Академией наук. Стало быть, у вас имеются знания по предмету, которому эти книги посвящены. Но если бы вам вздумалось поделиться этими знаниями со мной, мы просидели бы здесь долго, очень долго. В подземном комплексе я столкнулся с головоломкой и разгадал ее. Но если бы сейчас пустился в объяснения…
– Кстати, – вступил в разговор Александр. – Почему Леонид передумал? Почему решил не осматривать помещение за дверью-ловушкой?
– Потому что догадался, что никакая это не сокровищница.
– Нет? – удивился Литвак. – А что же?
– Зал для проведения заключительных этапов церемонии посвящения. Туда допускались только инициирующие жрецы и неофиты.
– И Леонид решил, что у него нет права даже заглядывать в этот зал?
– Да.
– Но вы заглядывали, – утвердительно произнес Литвак, не спуская глаз с лица Германа.
– Заглядывал, – спокойно отозвался тот. – И даже заходил.
Нора ждала вопроса «почему?», но оба – и гость, и Александр, – молчали.
