Мэлори
Джош Малерман
Птичий короб #2
Двенадцать лет прошло после страшной ночи бегства Мэлори с детьми из кишащей тварями местности. Двенадцать долгих, полных напряженного ожидания лет – не скрипнет ли ветка, не раздастся ли за спиной звук тяжелого дыхания.
Между тем постапокалиптический мир продолжает сопротивляться вторжению. В небольших поселениях люди пытаются построить новое общество, – общество, готовое быстро отреагировать на любую угрозу. Но печальный опыт Мэлори говорит о том, что безопасность и стабильность – очень хрупкие стены, которые в любой момент могут рассыпаться в прах.
Тревога за детей ни днем ни ночью не отпускает Мэлори – как ей справиться с подростками, жаждущими выбраться наружу из душных комнат? И как объяснить строптивым юнцам, что каждый прожитый день лишь повышает шансы столкнуться со злом…
Читайте долгожданное продолжение бестселлера «Птичий короб»!
Джош Малерман
Мэлори
Роман
Посвящается Кристин Нельсон
Josh Malerman
Malorie
* * *
Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers. Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
Печатается с разрешения автора и литературных агентств Nelson Literary Agency, LLC и Jenny Meyer Literary Agency, Inc.
© Josh Malerman, 2020 Школа перевода В. Баканова, 2020
© Издание на русском языке AST Publishers, 2021
Школа для слепых Джейн Такер
Мэлори стоит в пустом кабинете, вжавшись спиной в кирпичную стену.
Дверь заперта. Свет выключен. Глаза защищены повязкой.
За дверью, в коридоре, уже началась резня.
Тогда в доме, пока она рожала Тома, ее соседи, еще несколько минут назад совершенно нормальные, так же рвали себя и друг друга на куски. Мэлори хорошо помнит эти звуки, они много лет преследуют ее в кошмарах.
Сейчас Том остался где-то там, посреди безумия.
Вдох. Пауза. Выдох.
Мэлори тянется к ручке. Прислушивается к воплям. Нужно отпереть дверь, выйти и найти детей.
В коридоре раздаются глухие удары. Кто-то бьется головой о стену.
Мэлори отдергивает руку.
Олимпию она последний раз видела в библиотеке. Девочка читала книгу для слепых. С ней было еще человек двенадцать – слушали музыку (из школьных репродукторов до сих пор звучит классика).
Мэлори старается различить голоса в библиотеке. Надо понять – дошло ли безумие и туда. Если дошло, она сначала пойдет искать Тома.
Мэлори напрягает слух.
Она никогда не будет слышать так же хорошо, как ее дети. Но за годы жизни в школе для слепых имени Джейн Такер она успела кое-чему научиться.
Слишком шумно. В общем хаосе невозможно различить отдельные голоса.
Мэлори вспоминает про слепую Анетт. Всего несколько минут назад Мэлори направлялась в столовую, и вдруг кто-то испуганно закричал: «Анетт, что с вами?!» Потом из-за угла показалась сама Анетт – она шла по коридору с ножом в руках, полы синего халата и длинные рыжие волосы развевались от быстрой ходьбы. Мэлори отметила ее бессмысленно блуждающий взгляд, быстро зажмурилась и замерла.
«Она же слепая! Почему она сошла с ума?» – подумала тогда Мэлори.
Анетт, тяжело дыша, прошла мимо. Откуда-то донесся истошный вопль. Мэлори, не открывая глаз, попятилась в ближайший класс и заперла дверь.
Мэлори снова тянется к ручке. Тома она оставила в учительской, он сидел, глядя на обломки своего последнего изобретения. Ее шестилетний сын вечно что-то изобретает, как и Том-старший. По идее, умилительно. В прошлой жизни Мэлори обязательно умилилась бы. Теперь, в новом мире, она ломает все его поделки и напоминает сыну – повязке и только повязке можно доверять.
Но как же Анетт? Она слепа. И тем не менее безумна.
В коридоре творится что-то невообразимое. Дерутся двое. Судя по голосам, мужчина и женщина. По звукам Мэлори ясно представляет себе всю картину. Противники царапают, рвут друг друга. Стараются выдавить глаза, душат. Хрустнула кость, кто-то разорвал противнику горло.
Неужели это возможно? Голыми руками…
В закрытую дверь ударяется тело и сползает на пол. Победитель тяжело дышит.
Вдох. Пауза. Выдох. Мэлори старается унять панику и слушать. Надо отключиться от тяжелого дыхания за дверью, от криков обезумевших и попытаться различить отдельные слова – понять, что происходит там, где находятся дети. Она снова вспоминает роды – на чердаке, в первом доме. Там было гораздо меньше народу, чем здесь. Вспоминает, как кто-то закричал внизу: «Не открывай окно!»
Кто из них тогда сорвал с окон одеяла?
Дыхания за дверью больше нет, зато звуки из дальнего конца коридора стали громче – люди бьются о стены, колотят друг друга. Изредка еще слышны разумные голоса.
Мэлори открывает дверь.
В коридоре ничего не происходит. Никто к ней не бежит. Все тихо. Тот, кто стоял за дверью, ушел. Из глубины здания доносятся жуткие крики. Предсмертные хрипы и мольбы. Трещит под ударами кулаков деревянная обшивка стен. Люди вопят, выкрикивают что-то бессмысленное. Плачут дети. В репродукторах играет классическая музыка.
Мэлори перешагивает через тело, выходит из класса и идет вдоль стены. Ревет сигнализация. Значит, кто-то открыл входную дверь. Ритмичные гудки сирены перекрывают музыку из репродукторов. Сочетание настолько нелепо, что Мэлори пугается – вдруг она уже сошла с ума?
Где-то там, в этом ужасе, ее дети.
Мэлори не хочет даже представлять происходящее, она старается отгородиться, мысленно еще раз закрыть глаза – плотно сомкнуть веки, надежно защищенные повязкой.
Дрожа, она скользит вдоль стены, подавляя желание позвать Тома и Олимпию.
Вдох. Пауза. Выдох.
Кирпичная стена цепляет ткань ее белой майки на спине, выступы царапают обнаженные плечи и руки. Она подходит к концу коридора – рыжая Анетт с большим ножом в руках бежала оттуда – из-за угла. Вой сирены громче. Крики раздаются совсем близко. Кто-то идет навстречу; слышны тяжелые шаги и пыхтение – видно, человек не привык к быстрой ходьбе.
Мэлори замирает.
Он прошел мимо, тяжело дыша и бормоча себе под нос. В своем ли он уме? Мэлори не знает. И откуда ей знать? Она скользит дальше, прижавшись спиной к стене, и думает, что благодарна за два прожитых под этой крышей года. За приют. Но ужас быстро вытесняет признательность. Случилось страшное – все-таки случилось.
Будь начеку! – ее главная заповедь. Она нарушила ее, расслабилась и вот – потеряла из виду детей.
Музыка и вой сигнализации становятся громче. Раздается звон – удар металла о металл.
Мэлори слышит чужих детей, однако не пытается успокоить. Не пытается нащупать их и помочь. Она продолжает двигаться, вжавшись в стену и до крови царапая кирпичами спину.
Кто-то шлепает по полу, шаги приближаются. Мэлори задерживает дыхание. Идущий останавливается перед ней.
– Мэлори?
Понятно, глаза открыты. Женщина. Мэлори пока ее не узнала.
– Пожалуйста, отойдите! – слышит она собственный голос.
И вспоминает, как шесть лет назад на чердаке она так же умоляла оставить ее в покое.
– Мэлори, что случилось? – говорит женщина.
Кажется, ее зовут Фелис. Только это не важно, главное – в своем ли она уме.
– Они что… пробрались внутрь? – спрашивает женщина. Потом добавляет: – Все сошли с ума!
Мэлори молча идет дальше. Вполне возможно, женщина вооружена.
– Не ходи туда! – предостерегает женщина, задерживая Мэлори за руку.
Мэлори вырывается, стукнувшись локтем о стену.
– Ты что? – возмущается женщина. – Думаешь, я тоже сумасшедшая?
Мэлори двигается дальше, вытянув перед собой руки, на случай если женщина попытается напасть. В конце коридора – Мэлори помнит – стоит большой стеклянный шкаф, в котором хранятся школьные кубки и награды. И все же она не успевает вовремя помедлить и врезается в него плечом.
Резкая боль, теплые ручейки крови. Мэлори вскрикивает, однако ее голос тонет в нарастающем шуме. Она идет дальше, пальцами оставляя на стене кровавый след.
Шум приближается – лязг ножей, удары кулаков, визги, вопли.
Кто-то трогает ее за плечо. Мэлори быстро оборачивается и наугад толкает – руки проваливаются в пустоту. Рядом – никого. По спине бегут мурашки.
Она думает про Анетт, обезумевшую несмотря на слепоту. Да, люди теряли рассудок и до нашествия, но безумие, которое насылают твари, ни с чем невозможно перепутать. Анетт явно тронулась умом не сама по себе. Как же они до нее добрались, если она невидящая?
– Мама!
Мэлори замирает. Кричат издалека. Неужели это Олимпия, ее приемная дочка?
– Да выключите вы музыку! – говорит Мэлори вслух, чтобы услышать собственный голос – голос разумного человека. Идет дальше, нащупывает доску объявлений на стене – последние два года она читала здесь анонсы школьных мероприятий.
Впереди визжат, трещит деревянная обшивка. Мимо пробежал человек, в погоню за ним – другой.
Мэлори не издает ни звука, идет вдоль стены. Дрожат колени, болит порезанное плечо. Она прислушивается, старается различить детский голосок, который только что ее позвал. Прорвался на секунду и потонул в шуме побоища, развернувшегося в холле.
Мэлори заставляет себя идти – пусть медленно, только не останавливаться. Быть начеку, стоять на ногах.
Кричит ребенок. Мальчик. Кажется, уже сумасшедший.
Вдох. Пауза. Выдох.
Мэлори идет. Ужасные звуки становятся громче – все обитатели школы разом лишились рассудка. Кричит еще один ребенок. Потом еще.
