Горячая работа на холодной войне
Михаил Ефимович Болтунов
Анатомия спецслужб
В 1950–1970 гг. у нас была самая сильная разведка за всю историю советского, да и, пожалуй, российского государства. Особенно если говорить о разведке, работавшей под крышей военной дипломатии. На этот период выпали главные достижения разведки – помощь нашим ученым в обретении секретов ядерного оружия, проникновение в натовские штабы, добывание рецептов твердого топлива для наших ракет и т. д.
Многие сведения были получены с помощью военных, военно-воздушных и военно-морских атташе, прошедших дорогами Великой Отечественной и ушедших на новую войну, названную холодной. Другие разведчики работали «под крышей» торгпредства, кто-то Интуриста, кто-то Аэрофлота, но все они занимались одним делом – разведкой.
Один из разведчиков сказал автору: «Мы не мерзли на холодной войне. Работа была слишком горячая». Эти слова стали ключом к названию новой книги Михаила Болтунова.
Михаил Болтунов
Горячая работа на холодной войне
© Болтунов М.Е., 2021
© ООО «Издательство «Вече», 2021
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021
Сайт издательства www.veche.ru
* * *
Дорогие читатели!
Так уж исторически сложилось, что в нашей армии в разведку всегда отбирали лучших. Я бы подчеркнул: самых лучших. Вне зависимости от их прежней воинской профессии. Еще шла Великая Отечественная война, а руководство страны думало о будущем. В Кремле понимали, что после Победы Советский Союз за рубежом должны представлять люди не только смелые, опытные, творчески мыслящие, но и высокообразованные.
А вот как раз образования фронтовикам и не хватало. Многие кадровые офицеры, закончившие военные училища до начала боевых действий, полегли на полях сражений. Их места заняли так называемые «скорострелы», выпускники краткосрочных командирских курсов, ускоренных полугодовых программ военных училищ. Было многое в арсенале таких красных командиров, но отсутствовало главное – фундаментальное образование. И потому уже в 1944, в 1945 годах в действующей армии отбирали лучших и направляли их в военные академии. Фронтовики учились с огромным желанием. Как сказал мне однажды заслуженный генерал, «мы вцепились в науку мертвой хваткой».
Жизнь подтвердила правильность такого подхода. Сплав фронтового опыта и фундаментального академического образования обеспечил вооруженные силы страны на долгие годы отличными военными специалистами.
После окончания курса обучения офицеры уже готовились убыть в войска, но лучшим из них поступали новые предложения – перейти на военно-дипломатическую работу. А это значит вновь, образно выражаясь, сесть за парту, но теперь в Военно-дипломатической академии.
Случалось и по-иному. Выпускники академий уходили в войска, служили, набирались командного опыта, а потом им предлагали снова поучиться и стать военными дипломатами.
Эта книга о замечательной плеяде военных разведчиков, прошедших дорогами Великой Отечественной и угодивших на новую войну, названную холодной.
У них было особое, я бы сказал скептическое, отношение к этому термину. Как признался мне один из военных атташе: «Мы не мерзли на холодной войне. Работа была слишком горячая».
Вот об этой горячей работе я и хочу рассказать вам, дорогие читатели.
С уважением, автор.
«Ты настоящий русский ас»
Командир штурмового авиаполка подполковник Иван Дельнов читал наградные листы, подготовленные штабистами. «Ага, вот и наградной на Алексея Лебедева, сержанта, командира звена».
Дельнов пробежал первые строки: «Действуя в составе 784-го штурмового авиационного полка Северо-Западного фронта, успешно совершил 20 боевых вылетов на самолете Ил-2. При этом самостоятельно и в группе уничтожил по не полным данным: танков до 2-х, обстрелял колонну автомашин до 40, с горючим, боеприпасами и живой силой до 100, повозок с различным грузом до 25, дзотов до 5, блиндажей до 7.
Штурмовыми бомбардировочными действиями разрушил железнодорожное полотно на участке Ануфриево – Черенцы и шоссейную дорогу Рамушево – Васильевщина».
«Все верно, но где же воздушный бой? Он же просил начштаба отметить», – комполка поднес наградной лист поближе к свету.
«20.02.43 г. выполняя задание по разведке, был атакован в районе Черенцы – Ануфриево четырьмя истребителями противника – три Ме-109 и одним «фокке-вульфом». Вступил в неравный бой».
Да уж, Алексей Лебедев удивил и порадовал. Три «мессера» и «фоккер» – серьезная сила. В таких дуэлях у Ил-2 практически нет шансов. На стороне фашистских истребителей скорость, маневренность, да и опыт. Правда, Лебедев тоже не лыком шит, уже пять месяцев на фронте, двадцать боевых вылетов. Когда сам Дельнов начинал летать, в их полку не было ни единого летчика, сделавшего более восьми вылетов. Что ни говори, а враг штурмовика на земле. От истребителей более-менее успешно защищаться можно только группой: встать в «круг» и прикрывать друг друга. Но Лебедев оказался один против четверки вражеских истребителей. Тут, казалось, ничего не поможет. Только вот Алексей думал иначе.
«Благодаря отличной технике пилотирования, сочетал маневр с прицельным пулеметно-пушечным огнем, – прочел комполка. – Отбил шесть атак истребителей противника. В результате воздушного боя т. Лебедев сбил один Ме-109 и один ФВ-190 и возвратился на свой аэродром без единой пробоины.
За успешное выполнение боевых заданий командования на фронте, за проявленное мужество, храбрость в борьбе с немецкими захватчиками достоин награждения орденом Красной звезды».
Подполковник Дельнов с удовольствием поставил свою подпись и дату «28 февраля 1943 года». В этот же день командир 243-й штурмовой авиационной дивизии полковник Сухоребриков утвердил представление. Алексей Лебедев получил свой первый орден.
Уже через две недели, в середине марта 1943 года, комполка Дельнов представил новый наградной лист на сержанта Лебедева.
«За 26 боевых вылетов, – писал он, – т. Лебедев уничтожил 8 орудий полевой артиллерии, 22 автомашины с грузами, 1 бензозаправщик, 4 орудия зенитной артиллерии, 4 блиндажа, до взвода солдат и офицеров.
По всем данным имеются подтверждения наземных войск, постов ВНОС, истребителей сопровождения».
На этот раз Дельнов ходатайствовал о награждении подчиненного орденом Красного Знамени.
5 апреля приказом по 6-й воздушной армии Северо-Западного фронта Алексей Иванович Лебедев удостоился высокой награды.
Вообще, 1943 год был весьма урожайным для летчика-штурмовика Лебедева. Он получил четыре ордена – два Красного Знамени, Красной Звезды и Отечественной войны I степени. От сержанта дорос до старшего лейтенанта, от пилота до заместителя командира эскадрильи.
Вот лишь несколько выдержек из наградных листов.
«Участвуя в октябре месяце 1943 года в прорыве линии обороны немцев на Невельском направлении т. Лебедев совершает 18 успешных боевых вылетов, участвуя в 5 воздушных боях, где вновь показывает образцы бесстрашия и героизма, увлекая за собой ведомых.
Так 18.10.43 г. группа из шести Ил-2 под командованием Лебедева была атакована над целью шестью истребителями ФВ-190 и одним Ме-109. В результате умело организованного группового боя Лебедев лично сбивает один ФВ-190 и группа выходит из боя без потерь.
17.12.43 г. был ведущим группы шести Ил-2. После успешного выполнения боевого задания при отходе от цели группу атаковали восемь фашистских истребителей ФВ-190. Тов. Лебедев принял решение не уходить, а принять воздушный бой и увлечь противника на свою территорию. В результате хорошо организованного воздушного боя группа сбивает один ФВ-190 и Лебедев лично сам, будучи раненным в лицо, истекая кровью, сбивает второй ФВ-190.
Группа вышла из боя и возвратилась на свой аэродром без потерь».
Как мы видим, Алексей Иванович остается верен себе. И фраза, кочующая из наградного листа в наградной: «В бою ведет себя смело, показывая образцы мужества и отваги», приводится его командирами не ради красного словца.
Военный летчик, полковник запаса, зять Лебедева, Иннокентий Старновский, вспоминая фронтовые будни Алексея Ивановича, скажет: «Он был поразительно смелым человеком и классным пилотом. Провел 11 воздушных боев, сбил в воздухе лично 4 истребителя противника. Это же уникальный результат! Штурмовику противостоять истребителям, да еще в одиночку, практически невозможно. У нас ведь, в Великую Отечественную основная масса летчиков-истребителей по одному-два самолета врага сбивали. А то и вовсе не сбивали. Да, летали, прикрывали своих, поддерживали, но сбить так никого и не смогли. А Лебедев на штурмовике уничтожил четыре вражеские машины.
Лебедев физически был очень сильный и смелый человек. Хорошо чувствовал самолет. В бою выводил машину на запредельные режимы, потому и побеждал».
В июне 1944 года, еще будучи старшим лейтенантом, Алексей Иванович возглавит эскадрилью. Через два месяца ему присвоят звание капитана. Теперь в наградных листах появятся новые формулировки.
«За период боевых действий показал себя умелым организатором и руководителем эскадрильи. На поле боя действиями подчиненных руководит грамотно.
Под его командованием эскадрилья участвовала в боях на Ковельском направлении, при взятии городов Пинск, Холм, Люблин, Демблин, при прорыве линии обороны на западном берегу р. Висла. За это время эскадрилья сделала 225 успешных боевых вылетов».
За умелое руководство эскадрильей в августе 1944 года капитан Алексей Лебедев будет удостоен ордена Александра Невского.
А в марте 1945 года наступит его звездный час. На подпись командующему 1-м Белорусским фронтом Маршалу Советского Союза Георгию Константиновичу Жукову представят наградной лист. На первой странице будет указано: «Лебедев Алексей Иванович, гвардии капитан, командир эскадрильи 71-го гвардейского штурмового авиационного Краснознаменного полка. Представляется к званию Героя Советского Союза».
«За произведенные 82 успешных боевых вылета на самолете Ил-2 на штурмовку и бомбардировку войск и техники противника, за проведение 11 воздушных боев с истребителями немцев, за лично сбитые 4 самолета противника, за проявленное мужество, отвагу и геройство – достоин награждения высшей правительственной наградой – присвоения звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Маршал Жуков подпишет этот наградной лист 17 марта 1945 года.
Но ничего этого не знал комэска Лебедев. К тому времени он уже находился в Москве, был зачислен слушателем подготовительного курса командного факультета Военной академии командно-штурманского состава ВВС Красной Армии.
Готовились на подготовительном полгода, а потом их зачислили на первый курс академии.
В мае 1946 года состоится указ Президиума Верховного Совета СССР, и на груди Алексея Лебедева засверкает золотая звезда Героя.
После окончания академии майор Лебедев приказом Главкома ВВС будет назначен командиром штурмового авиаполка на Дальний Восток. Следующая служебная ступенька – старший инспектор-летчик управления боевой подготовки ВВС. Казалось бы, военная карьера Алексея Ивановича складывается вполне успешно. Ему всего тридцать лет, а он уже прошел основные авиационные командные должности – командир звена, эскадрильи, полка, служит в управлении боевой подготовки. За спиной бесценный фронтовой опыт, знания, обретенные в академии, авторитет летчика-аса, Героя Советского Союза. Служи да радуйся. Собственно, это и делает Лебедев. Но жизнь удивительно непредсказуемая штука. Однажды Алексею Ивановичу предлагают сменить профессию: из авиации перейти в… разведку.
И в этом не было ничего удивительного. Военная разведка всегда отбирала лучших. А Лебедев, без сомнения, лучший. Правда, в авиации. А что ждало его в разведке? На этот вопрос, смешно сказать, но он не мог себе ответить даже в общих чертах. Поскольку представление о работе разведчика было весьма смутное.
И все же, все же… Было в этом предложении нечто привлекательное. Спроси, что? Вразумительно не сможет объяснить. Только возьмет баян, растянет меха и заведет, заиграет мелодию, растревожит душу.
Вернувшись из тяжелого боевого полета, когда от усталости и пережитого нервного напряжения и пальцем-то пошевелить невмоготу, Алексей доставал из чехла баян, и вздыхали басы под его быстрыми пальцами. Текла мелодия, заполняя комнату, грустнели лица боевых товарищей, а ему так лучше думалось. Он по минутам перебирал бой – маршрут до цели, нанесение удара, подавление зениток, выход… Как свалились на голову немецкие истребители. Как действовал сам, его ведомый, летчики эскадрильи.
Играл, звенел баян. Звуки то взлетали вверх, то падали, словно в пике, вниз. Комэска Лебедев знал, что скажет завтра он своим летчикам, чему научит, подскажет. А что он скажет сегодня себе? Давно уж нет хищных «мессеров», заходящих со стороны солнца. И самолеты его полка мирно дремлют на аэродроме. От него ждут не разбора вчерашнего горячего боя, а простого и ясного ответа – уходит он из авиации в разведку или остается.
Одно знал твердо, если он соглашается на предложение, его вновь ждет академия, на этот раз военно-дипломатическая, по сути, опять «студенческие годы», освоение совершенно новой, незнакомой воинской специальности. Нетрудно посчитать, что, поступив в академию в 31 год, он закончит ее в 35. И будет еще «молодым» и «зеленым» военным дипломатом. В общем, как подшучивали друзья-авиаторы: «Ты, Леша, станешь там настоящим карьеристом». Словом, хоть так прикидывал, хоть этак, – все было против. И только сам Лебедев оказался за. Он дал согласие, и жизнь его бросила в крутое пике.
«Зеленые» новички
…В 1955 году Лебедев завершил обучение в военно-дипломатической академии. Как и предыдущую академию ВВС, он окончил ее с отличием. Его направили в Париж, сразу на высокую должность военно-воздушного атташе. Возможно, здесь сыграла свою роль золотая звезда Героя Советского Союза. Впрочем, в ту пору в Главном разведуправлении служило немало героев. Люди они в любом коллективе заметные, пользующиеся авторитетом, безусловно преданные своей стране, потому и попадали в поле зрения кадровых органов ГРУ.
«Однако, – как сказал мне однажды старый заслуженный генерал ГРУ, – не все герои преуспели на поприще военной разведки. На войне нужна смелость. Безусловно, все они были смелые ребята. Но в разведке одной смелости мало».
Это, без сомнения, понимал и Лебедев. Тем более что с первых дней обучения будущая профессия стала преподносить сюрпризы. Главным сюрпризом стал… французский язык.
Дочь Алексея Ивановича Светлана, вспоминая, как отец сидел за французским и день и ночь, говорит: «Ну, какие знания иностранного языка? Представьте себе маленький хуторок в Костромской губернии. В семье семеро детей. Старшие и в школу то не ходили. Из довоенных, один отец характер проявил, уперся, и его отпустили в школу. Бегал за несколько километров. Окончил семь классов, поступил в автомеханический техникум при заводе, потом авиационная школа, война. Какой французский?»
Преподавательница в академии, намучившись с ним вдоволь, сдалась: «Лебедев, вы никогда не будете говорить по-французски. Это нереально». Вот такой, признаться, горький вердикт.
Однако она ошиблась. Он заговорил по-французски. Тем, кто знал Алексея Ивановича, я задавал вопрос: мол, как у Лебедева было с языком? Все с удивлением пожимали плечами: «С языком? Хорошо». А кто-то тонко подметил: «Знаете, его легкая природная картавость отлично срослась с французским».
Впрочем, трудности были не только с языком. Долгожданный Париж встречал советских военных дипломатов совсем не так, как им виделось из Москвы. Крепнущий ветер холодной войны выдувал остатки теплых, добрососедских отношений.
«Мы имели за плечами боевой опыт, академию, – вспоминал однокурсник и друг Лебедева генерал Владимир Стрельбицкий, – но были еще «зелеными» новичками в стратегической разведке. Обстановка во Франции в ту пору была сложная. Отношение к нам со стороны как официальных властей, так и населения далеко не дружественное. Порой узнав, что ты советский, могли и в лицо плюнуть. Сидишь на стадионе, кто-то заговорил с тобой, как только узнал, что из Советского Союза – встает и уходит.
В прессе постоянно нагнеталась атмосфера актисоветизма, шпиономании. Поэтому работать было тяжко. Мы приехали, а военный атташе полковник Зотов говорит: ищите информацию по газетам, журналам, отслеживайте, пишите. Особенно ничего и не требовал, поскольку такая вот сложная оперативная обстановка была.
Однако мы рвались в бой. И не собирались отсиживаться в резидентуре, перелистывая газеты. Вот тогда Алексей Иванович Лебедев и проявил свои недюжинные способности. Он находил и вербовал людей, которые творили чудеса!..»
Что же это были за люди?
Один из них – Джованни Ферреро, итальянец по происхождению, редактор в компании «Фиат-Франс». Он работал секретарем и доверенным лицом начальника управления вооружений и авиации фирмы «Фиат».
В 1971 году это управление поглотила государственная авиакомпания «Аэра Италиа». Ферреро, пользуясь дружескими отношениями с руководителем управления, имел доступ к секретным материалам компании. Среди этих материалов была и документация, которая поступала из НАТО.
«Джованни Ферреро, – пишет в своей книге Тьерри Вольтон «КГБ во Франции», – передал почти 1,5 кубометров документов, в частности касающихся: автоматической системы НАТО для наземного управления средствами ПВО; консультативной промышленной группы НАТО (организации, занимающейся стандартизацией промышленного оборудования для армий стран НАТО); программы совместных исследований в области вооружений (американской организации, которая осуществляла некоторые военные проекты стран – членов НАТО); организации снабжения вооруженных сил НАТО; европейской научно-исследовательской организации по ракетам; сведений об американском самолете F-104, в числе которых отчет о летных испытаниях; сопоставительный доклад ВВС США о летных испытаниях американского истребителя «G-91 Fiat»; отчетов о различных совещаниях и исследованиях ОЭСР (организации экономического сотрудничества и развития, штаб которой находился в Париже)».
Тьерри Вольтон утверждает, что этого ценного агента завербовал военно-воздушный атташе СССР во Франции полковник Алексей Лебедев.
Джованни Ферреро входил в разведгруппу Сергея Фабиева. Их арестовали в марте 1977 года. Сначала Фабиева, потом Ферреро, Роже Лаваля, Марка Лефевра.
