– Ну что? – насторожился граф. – Есть результаты?
– Есть, – пробурчал орк, – вот только интерпретировать их никто, даже Баг, не может. Он заявляет, что такое без стороннего вмешательства невозможно.
– А в чем дело?
– Параметры червоточины похожи на параметры порталов, через которые Барды перебрасывали наши флоты во время войны с Юои Жерг[9 - Указанные события описаны в книге «Безумие Бардов». (Прим. автора).]…
– Вы хотите сказать… – мертвенно побледнел граф.
– Да, – резко кивнул Кержак. – Вполне может быть, что девочку перебросили в другую вселенную.
– Перебросили? – переспросил граф.
– Именно! – оскалился орк. – Природных червоточин такого уровня и такой энергонасыщенности не бывает. Нужно совсем уж невероятное совпадение сотен различных условий, а вероятность такого совпадения чрезвычайно мала. Десять в минус сорок восьмой степени.
– И кому это могло понадобиться? – задал риторический вопрос Дарв, прекрасно понимая, что ответа на него нет.
– Не знаю, – развел руками Кержак. – И никто не знает. Мы даже запросили Бардов, и они, как ни странно, ответили. Утверждают, что ни причем. Обещали поискать девочку своими методами, она, как выяснилось, их тоже заинтересовала, за ней ненавязчиво наблюдали, чтобы дать по мозгам в случае, если зарвется. Также запрос отправлен Адай Аарн и Эрсай, но эти, как всегда, молчат. Могли, конечно, и последние постараться, с них станется, но у меня почему-то есть в этом сомнения. Объяснить не могу, но интуиция говорит, что это не они.
– Весело… – растерянно взъерошил свою шевелюру граф. – И как ее искать теперь?
– Баг обещает, что сможет создать генератор перехода с зафиксированными аппаратурой параметрами, но это дело не быстрое, – вздохнул орк. – Декада, как минимум. Однако спасательную экспедицию надо начинать готовить заранее, да и экипаж для нее подобрать стоит наилучший. К тому же, есть еще сложности.
– Какие?
– Судя по уловленным завихрениям гиперполя, червоточина не прямая, а так называемая извилистая, проходящая через множество вселенных, и яхту Лины могло выбросить в любой из них. Так что экспедиции придется обшаривать множество возможных точек выхода.
– Еще веселее… – спал с лица Дарв. – Тогда надо отправлять не один корабль, а, как минимум, полную эскадру. Могу выделить до сорока мета-кораблей и линкоры первого класса в любом количестве.
– С нашей стороны даем три боевые станции последней модицикации и шестьдесят дварх-крейсеров со всем необходимым сопровождением, – согласно кивнул Кержак. – Генераторы перемещения будем монтировать на станциях, она легко проведут за собой остальные корабли. Запускаем биореакторы в режим ожидания, чтобы, как только Баг закончит разработку, передать спецификации инженерам для производства генераторов. Также предлагаю оснастить все корабли экспедиции новыми типами защитных полей и преобразователями вакуума. Модуляторы для формирования каналов в пространство Бета тоже полезными окажутся, энергия лишней не бывает. Ну и вооружим по последнему слову техники.
– Знаете, – вдруг как-то странно улыбнулся граф, – экспедицию мы, конечно, отправим, но мне почему-то кажется, что девочка и без нас там, где оказалась, шороху наведет. Особенно если вспомнить, как она в Тарканак добиралась…
– Эта? – хохотнул орк. – Эта точно наведет! Как бы нам местных от нее спасать не пришлось…
Они понимающе переглянулись и отключили связь. Дел по подготовке предстоящей спасательной экспедиции хватало, уже не говоря о других, которых тоже никто не отменял. А Кержаку еще предстояло рассказать обо всем Дарли, которая обязательно поднимет шум – успела полюбить Лину, как родную дочь, и очень беспокоилась о ней, хотя самой девочке этого и не показывала, нещадно гоняя ее.
?
Только к концу третьих суток бесконечных прыжков неизвестная система оказалась видна невооруженным глазом, звезда стала размером с небольшую монету, и дальность сканеров позволила определить наличие в ней пригодных для жизни планет. Получив данные сканирования, Лина с Ровасом испытали немалое облегчение – кислородная планета в системе имелась, и мало того, явно населенная, о чем говорили множественные радиосигналы. А вот грави- и гиперсигналов в эфире обнаружить не удалось, что сразу многое сказало об уровне развития местной цивилизации. В большой космос она, скорее всего, не вышла, да и смысла делать это ей не было – слишком далеко ближайшие звезды, к тому же их очень мало, не больше двух десятков.
– А ведь у них и луны крохотные… – задумчиво произнес Ровас, глядя на результаты сканирования. – Больше на астероиды смахивают. Думаю, ночью на этой планете темно, как в пещере. У нас, на Севасе, тоже темновато, тучи сплошные, да и то свет трех лун сквозь них виден, а уж в ясные ночи почти как днем светло…
– Интересная здесь, должно быть, мифология, – хмыкнула Лина. – Наверное, темноты боятся.
– Или, наоборот, обожествляют ее, – не согласился парень, – Узнаем, никуда не денемся, нам тут надолго устраиваться придется.
– К сожалению, – с явной досадой кивнула девушка. – Гипертехнологиями местные вряд ли обладают, а это значит, что создавать их придется нам. Иначе не выберемся.
– Нам?! – изумился Ровас. – Да нам и устроиться-то трудно будет, чтобы местные на куски не порезали!
– Устроимся, – скользнула по губам Лины какая-то странная ухмылка. – Спасибо, что напомнил мне о том, что я – великий маг. Плюс и граф меня кое-чему научил. Вот и поглядим чего стоят его уроки в реальной жизни.
Немного помолчав, она заговорила о другом:
– Думаю, не стоит дальше прыгать, на мезонниках часа за два дойдем. Но пойдем в режиме невидимости на всякий случай. Вот уж не думала, что скрывающая аппаратура мне пригодится на яхте, а не на ламе. Учитель настоял, чтобы установили, я не хотела. Эх, жаль мой лам на рейдере остался, на нем свой гипердвигатель есть…
– Давай так, – неуверенно согласился Ровас. – Как раз по дороге подробно планету и просканируем. Кстати, гляди, в космос они все же вышли, на орбите целая куча спутников вертится.
– Ага, – кивнула Лина. – Это уже легче, в век пара нам бы было куда сложнее нужные технологии развить. О веках мечей и копий я вообще молчу, там бы мы точно застряли навсегда. Эх, жаль я сама между мирами перемещаться не умею, как Кержак…
– Какой еще Кержак?
– Орк старый, один из моих учителей, аарн. Не слышал о нем разве?
– Да что-то вроде слышал, но мельком… – пожал плечами Ровас.
– Ну да, он особо на публику не лезет, – усмехнулась Лина. – Та еще зараза!
Вскоре биокомп вывел на экран сформированную по результатам сканирования карту планеты. Ничего особенного на первый взгляд – около сорока больших островов и бесчисленное количество малых, разделенных не слишком широкими, максимум две-три мили, протоками. Климат по всей планете очень мягкий, даже ледяных шапок на полюсах почти нет, что слегка удивляло – климат-контроль здесь вряд ли освоили. Поражало другое – по экватору всю планету опоясывал циклопический мост, пересекая острова и протоки. Это сооружение явно превышало местный уровень развития, а значит его, скорее всего, построил кто-то другой. Или же это остатки какой-то великой древней цивилизации, их в прошлом хватало, погибших и перешедших. И каждая немало оставляла после себя. Артефакты Предтеч[10 - Предтечи – они же народ Девир, поливидовое общество разумных. Состояло из восьмидесяти семи видов разумных существ. В войне двух огромных стран Девир и Кер'Эб Вр'Ан Предтечи проиграли, но последний из их учёных – Росор Кор – создал флот мета-кораблей (автономных кораблей-убийц). Остатки цивилизации Девир, всего три вида разумных из восьмидесяти семи, на пяти кораблях сумели достичь Большого Магелланова облака и расселились там на разных планетах. (Прим. автора).] и Кер'Эб Вр'Ан[11 - Кер'Эб Вр'Ан – цивилизация галактического уровня, уничтоженная несколько миллионов лет назад (по отношению к событиям, описываемым в «Отзвуках серебряного ветра») мета-кораблями флота возмездия народа Девир. Цивилизация гуманоидная, кастовая. Каста военных, сотни лет находившаяся у власти, внезапно и без видимых причина напала на Девир, практически полностью уничтожив их. Чудом выжившая группа ученых, бежавшая в Тагайскую туманность и понявшая, что их народу не выжить, законсервировала свой генетический материал, который впоследствии, двести тысяч лет назад, был помещен в маточные репликаторы, и выращенные из него пятьдесят тысяч юношей и девушек стали основой цивилизации Фарсена. Исходный мир – Солнечная система, планета Фаэтон. (Прим. автора).] встречались и в родной галактике Лины, так что они вполне могли найтись и здесь.
– Ничего себе сооруженьице… – присвистнул Ровас. – Это ж как такое построили-то?
– Да Проклятый их знает! – отмахнулась Лина. – На месте будем разбираться, что толку сейчас гадать.
Яхта под покровом скрывающих полей продолжала двигаться к планете, не особо спеша – на максимальный скорости орбиты можно было бы достичь за полчаса, но зачем? Лучше сперва подробно все выяснить. Требовалось также решить, куда именно высаживаться, а значит надо определить наиболее развитый технологически остров или страну, если тут есть страны. Хотя скорее всего есть, вряд ли местные успели объединить планету.
Сканирование продолжалось, информация накапливалась, биокомп яхты начал многовариантный анализ. Однако когда яхта вышла на дальнюю орбиту планеты, стало ясно, что внизу происходит что-то странное.
– Это что за огоньки там вспыхивают все время? – удивленно спросил Ровас, глядя на экран, на котором перед ним медленно проворачивалась покрытая редкими облаками планета.
– Боюсь, я знаю… – сжала кулаки Лина. – Боюсь, знаю…
– И что?
– Война, Ровас. И как бы не мировая…
Глава 4
Энли рыбкой скользнула в воронку, прячась за кучами земли и моля про себя Ивеа и Охеа, чтобы ее не заметили. Темные фигуры в бронескафандрах продолжали рыскать по остаткам деревни, убивая всех, кого находили. Холодно, спокойно, безмолвно. Кто это?! Что им нужно?! За что?! Что им сделали несчастные селяне?! Жили себе спокойно, никого не трогали, рамс[12 - Рамс – злак, нечто среднее между пшеницей и кукурузой по размеру. (Прим. автора).] и овощи выращивали…
Еще несколько часов назад Энли выпрашивала у мамы пирожок с ягодами, а теперь мамы уже нет… И папы нет, и дедушки, и братиков – даже маленького Ноки вытащили из колыбельки и разбили ему голову об стену… Да разве ж так можно?! Разве ж люди такое делают?!. Девочка затряслась в безмолвных рыданиях, голос подавать она боялась, видела уже, к чему это приводит. Что самое страшное – непонятные чужаки даже не грабили, они просто убивали. Еще пугало, что убивали молча – просто стреляли во все, что шевелилось, даже кенликов[13 - Кенлики – грызуны, немного больше кроликов, очень плодовитые, разводятся на мясо. (Прим. автора).] в клетках зачем-то из огнеметов сожгли, не говоря уже о коровах, собаках и кошках. Ничего живого не оставили!
Девочка продолжала молить Созидающих, чтобы на нее не обратили внимания, и ей повезло – никто из страшных пришлых в серых бронескафах не стал заглядывать в воронку. Но они почему-то никак не покидали уничтоженную деревню, продолжая что-то искать среди развалин. Или кого-то. Не ее ли?..
Жители Белого Лога, названного так из-за залежей белой глины в недалеком овраге, слышали, конечно, что где-то там, далеко, началась очередная война, но кто, с кем и по какой причине сцепился понятия не имели, да их это и не интересовало. Кажется, Храмы опять что-то не поделили, но какое дело простым людям до споров храмовников? Пусть хоть перережут друг друга, скоты фанатичные! Никто и никогда от храмовников добра не видел. Только и знают, что всем вокруг гадить, твари!
Люди занимались своими делами, никак не ожидая, что посреди деревни вдруг начнут рваться мины. Тетушка Онисия как раз вынесла лоток со свежими вкуснейшими пирожками с картошкой и ягодами, она часто отдавала деревенской детворе излишки выпечки своей небольшой пекарни, которую содержала после смерти мужа, дядюшки Марита. Ее и накрыл первый разрыв, оставив от несчастной женщины только воронку в земле. Разлетевшимися в стороны камнями брусчатки и осколками убило больше десятка детей и трех взрослых. Остальные селяне потрясенно застыли на некоторое время, но после второго взрыва принялись с криками разбегаться, ища где бы спрятаться.
К сожалению, не спасся никто – минут через десять в Белый Лог вошли пятнадцать человек в бронескафах, вооруженные бластерами, и начали убивать. Спрятавших отыскивали и резали ножами или расстреливали, не обращая внимания на мольбы о пощаде перепуганных селян, никто из которых даже не помыслил о сопротивлении – оружия у них никогда не было, да и не учил их никто воевать. Молодые парни, правда, попытались, схватив дубье, как-то отбиться, но их пристрелили издали. А после этого начали перерывать обезлюдевшую деревню, что-то ища.
Осторожно выглянув из воронки, Энли с ужасом посмотрела на продолжающих рыскать по деревне чужаков, которые продолжали методично обыскивать уцелевшие дома и сараи. Да что им надо?! Да разве можно так обходиться с людьми, с живыми людьми, которым больно?! Нельзя же, нельзя так! Кем, какой тварью нужно быть, чтобы сотворить такое?!.
И тогда, дойдя до крайней степени отчаяния, девочка решилась на страшное кощунство – помолиться Танеа, Третьему Созидающему. Помолиться о справедливости, о наказании этих зверей, пришедших убивать ни в чем не повинных людей, которые им ничего плохого не сделали. Ее, как и других детей в деревне, с раннего детства учили, что такого делать нельзя ни в коем случае, что бы ни случилось, а то ведь можно эту справедливость и получить. Ведь судил Танеа, если уж являлся на зов, что бывало очень и очень редко, раз в несколько поколений, настолько страшно и жестоко, что помнили о каждом случае столетиями. Правда поговаривали, что отзывался Третий только на молитвы чистых душой и только тогда, когда они действительно имели право на справедливость, но Энли об этом даже не вспомнила – у нее перед глазами стояло залитое кровью мертвое лицо мамы, разбитое одним из чужаков прикладом бластера. И девочка всем своим маленьким сердцем, отдавая этой молитве всю себя, саму свою душу, взмолилась о наказании убийц. Взмолилась о справедливости. Не человеческой, а высшей справедливости!
Сперва ничего не происходило, а затем Энли вдруг показалось, что на нее взглянуло что-то бесконечно огромное и столь же бесконечно равнодушное. Пролистало ее короткую жизнь, словно страницы книги, и вынесло какой-то свой страшный вердикт. Еще несколько мгновений, и в тело ребенка полилась Сила, нечеловеческая, холодная и пугающая. В ней не было место любви, состраданию и доброте. Только Закон.
Энли открыла глаза, но если бы кто-то сейчас увидел их, то поспешил бы забиться куда подальше, тихо скуля от ужаса – из глаз девочки смотрело нечто до онемения жуткое, нечто такое, с чем никто из людей не пожелал бы сталкиваться. А сама она теперь четко знала, что должна делать, и не испытывала по этому поводу никаких сомнений. Убийцы должны быть наказаны! И они будут наказаны.
?
Лейтенант Берти зло пнул попавшийся под ноги камень. Ему очень не нравилось нынешнее задание, да и кому понравится убивать женщин и детей, кроме извращенцев? Но приказ был однозначен – не оставлять в деревне Белый Лог в живых никого, даже животных уничтожить. Зачем? Непонятно, но никто ничего объяснять не стал, командир в ответ на вопросы рявкнул так, что лейтенант предпочел больше не рисковать – полковник Дорхи отличался очень дурным нравом, вполне мог пристрелить нижестоящего, заявив о неподчинении приказу – такое пару раз уже случалось, и никто из подчиненных спорить с полковником после этого не решался. Жить еще хочется.
Однако настолько омерзительных приказов лейтенант еще никогда не получал. Уничтожить целую деревню? Женщин, детей и стариков? Он все-таки воин, а не палач! По крайней мере раньше Берти всегда считал себя таковым. А теперь? Теперь уже не мог. Вспомнились залитые слезами, широко распахнутые глаза мальчонки лет пяти, чем-то напоминавшего его младшего сына. И в это детское личико он выстрелил! Лейтенант содрогнулся от отвращения к самому себе. Сможет ли он после этого считать себя не то, что воином, а вообще человеком? Очень сомнительно…
Невероятным усилием воли заставив себя вернуться к выполнению задачи, Берти принялся через встроенный в лицевое стекло шлема тактический экран отслеживать своих солдат, продолжающих прочесывать уничтоженную деревню. Правда, в глубине души он продолжал недоумевать, но это ничего не меняло – приказ нужно исполнить. Война! За неисполнение и к стенке встать можно.
Впрочем, в необходимости самой войны Берти тоже сомневался, но никогда не решился бы высказать свои сомнения вслух. Возникало ощущение, что высшие иерархи Храмов Ивеа и Охеа окончательно обезумели, ведь сцепились они на этот раз из-за такой мелочи, что все нормальные люди втихомолку крутили пальцами у висков. Предварительно, конечно, оглянувшись, чтобы никто из инквизиторов не увидел, а то на раз в управу спровадят, где без лишних разбирательств всыплют кнутом десяток горячих за неуважение. Никому такой «радости» не хотелось, однако это не отменяло непонятного поведения иерархов, развязавших войну из-за того, что какой из орденов построил очередной храм на крохотном островке, где и жило-то не более пары сотен человек. А в войне из-за этого уже погибло больше полумиллиона! Хорошо хоть вели ее, в основном, вдали от населенных мест, в море и на полярных островах, где городов никогда не строили, только военные заводы и полигоны.
– Господин лейтенант! – заставил Барти отвлечься от своих мыслей встревоженный голос сержанта Найри, здоровенного лысого громилы, которого даже сослуживцы терпеть не могли за гнусный характер. Но служакой при том он был отличным. – Там что-то есть.
Сержант показал на одну из многочисленных воронок, усеивающих центральную площадь Белого Лога. Он всегда отличался хорошим чутьем на опасность, и командование об этой способности Найри знало, поэтому лейтенант тут же повернулся к воронке, нацелив на нее свое оружие.
Как вскоре выяснилось, сержант встревожился не зря. Из воронки шаг за шагом поднимался кто-то маленького роста. Вот из-за края показался хохолок грязных волос, затем лоб. Кто-то из солдат не выдержал и выстрелил из бластера. Вот только… это ничем не повредило неизвестному, словно никто и не стрелял – сгусток плазмы исчез в никуда…
Между тем неизвестный выбрался на окружавший воронку вал земли и брусчатки. Точнее, неизвестная – это оказалась маленькая девочка лет шести, в изорванном и грязном платьице, со спутанными раньше белокурыми, а сейчас серыми от пыли волосами, закрывающими лицо. Еще несколько выстрелов опять же не причинили ей никакого вреда. Девочка встряхнула волосами, отбросив их с лица, и посмотрела на убийц. Посмотрела ли? Лейтенант заметил, что ее глаза закрыты, но ощущение выворачивающего наизнанку взгляда, видящего каждую его мысль и каждое чувство, никуда не делось. А затем это нечто в виде маленькой девочки открыло глаза. И вот тут-то лейтенанту сразу стал ясен смысл приказа уничтожить в этой проклятой Созидающими деревне все живое…
На него смотрел кто угодно, но только не ребенок. Да что там – не человек! Жуткая, туманная, клубящаяся мгла смотрела глазами маленькой девочки. Все признаки воплощения аватара налицо! Эти признаки им вдалбливали в головы с самого начала обучения, причем вдалбливали палками, чтобы, не дай Созидающие, не забыли. Перед ним находился аватар Танеа, другое имя которого звучало очень страшно – Справедливость. Высшая, божественная, нечеловеческая справедливость. Видимо кто-то из иерархов, имеющих пророческий дар, увидел, что в Белом Логе есть человек, способный стать аватаром, почле чего сообщил выше – и поднялась паника. Ничем иным полученный лейтенантом приказ не объяснить. Вот только господа иерархи забыли уроки истории! Никогда и ни у кого еще не получалось предотвратить Суд Справедливости! Пытались, многие и многие пытались, но только ухудшали ситуацию, причем многократно. Может девочка и не стала бы аватаром, если бы ее оставили в покое, позволили счастливо жить. Вместо этого они пришли и убили всю ее семью. На ее глазах. И тогда она взмолилась своему повелителю. Он отозвался…
И что теперь? А ничего хорошего.
Жуткое дитя вскинуло руки, и ближайшие к нему воины Храма Ивеа превратились в вопящие от непереносимой боли комки плоти, перемешавшейся со сталью доспехов. И вопить им предстояло миллионы лет по внутреннему восприятию, как утверждали ученые. Внешне пройдет всего несколько мгновений, но не для них, они проживут бесчисленные тысячелетия в адских муках. И ни спасения, ни прощения им не будет. Разве что искренне, всей душой раскаются, а это, когда тебе так больно, почти невозможно.
Единственное, что успел сделать лейтенант перед тем, как боль настигла его самого, это мысленно попросить прощения у несчастного ребенка, которого он, по приказу идиотов, лишил всех родных и, тем самым, превратил в чудовище.
Что ж, все по заслугам…
?
После часа лихорадочного сканирования планеты всеми доступными средствами стало ясно, что война, к счастью, все же не мировая – оружие массового поражения не применялось. Так, отдельные очаги конфликтов, однако при этом почти на всех больших островах. Также стал приблизительно понятен уровень развития местной цивилизации, и Лина откровенно удивилась – если судить по нему, то местные давно должны были выйти в большой космос, однако этого так и не произошло. Спутников связи на орбите хватало, но и только – даже орбитальных станций не было. Интересно, почему? Может потому, что смысла не было – лететь некуда? Ладно, не стоит пока ломать голову, слишком мало данных.
Через некоторое время удалось обнаружить информационные сети – их оказалось целых три, причем физически не связанных друг с другом. И мало того – все три были созданы по разным технологиям, использовали разные методы кодирования, не говоря уже уже о шифровальных ключах. Причем каждая имела скрытый и общий сегменты. К общим доступ был свободным для любого желающего, а вот скрытые даже биокомп яхты при всей своей мощности далеко не сразу смог взломать, после чего Лина с Ровасом погрузились в изучение местных реалий.
Язык, как ни странно, оказался один, всепланетный, причем явно искусственный – слишком уж логичным он был, слишком многомерным. К тому же существовало несколько языковых уровней, и на более высоких можно было одним предложением передать то, что на низких потребовало бы несколько страниц текста. Одно это уже сильно настораживало.
Чем больше Лина пыталась разобраться в реалиях планеты, которую местные называли Эрум, иначе говоря – Дом, тем в большее недоумение приходила. Здесь не существовало государств как таковых, сорок два больших острова и бесчисленное количество мелких делились на области принадлежности нескольким организациям, в том числе двум планетарным университетам, имевшим даже свои вооруженные силы. Причем области переплетались совершенно причудливым образом, но при более глубоком анализе становилось ясно, что так вышло не случайно, что это некий странный узор, имеющий какое-то неясное пока значение.
Война, как выяснилось, шла между двумя религиозными орденами, точнее философско-религиозными. Как их иначе назвать Лина просто не знала, никогда не слышала ни о чем подобном. Первый поклонялся Ивеа, хранителю любви и ненависти. Второй – Охеа, хранителю горя и радости. Странное распределение. Имелся также некий Танеа, но его обычно избегали упоминать, поэтому чему именно он покровительствовал девушка выяснить не сумела Однако говорили о нем с искренним ужасом, почитая высшим злом, при этом безличным, способным снести с лица земли что угодно. Ровас удивленно посматривал на Лину, не понимая, почему она буквально вцепилась в информацию об орденах, а она не могла объяснить причины своей заинтересованности – ее интуиция буквально вопила, что это самое важное здесь, а интуиции девушку наставники научили доверять. Придется, видимо, входить в исследовательский транс и искать, что именно ее так зацепило. А зацепило по-настоящему, она всей своей сутью ощущала какую-то неправильность в происходящем на планете.
– Что думаешь? – хмуро спросила Лина у Роваса.
– О чем? – не понял тот.
– О социальном устройстве этого мира.
– Чушь какая-то! Кто всем управляет? Кто все распределяет? Я, правда, в этом не разбираюсь, но странно это все как-то.
– Это слабо сказано… – вздохнула девушка. – Одно то, что при существовании денежного обращения, отсутствует эмиссионный банк, уже что-то с чем-то. А университеты, имеющие собственные армии и сотни областей, не говоря уже о тысячах производств? Это что? Понимаешь, меня хорошо учили государственному управлению, причем учил лично Дарв ис Тормен, а лучше него в этой области по всей галактике нет. Но я не понимаю, как здесь все работает! Оно не должно работать, но работает! Причем, как часы!
– Значит ты просто чего-то не знаешь, – пожал плечами пилот. – Ты же не думаешь, что знаешь все на свете?
– Не думаю, конечно, – вздохнула Лина. – Но существуют социальные законы, по которым функционируют известные нам общества. Вот только здесь эти законы почему-то не работают…
Она уставилась на экран, на котором медленно вращалась покрытая редкими облаками планета. Довольно долго Лина и Ровас молча смотрели на нее. Ничего не происходило, даже бои на островах почти прекратились, только между двумя самыми большими лениво перестреливались несколько больших кораблей. Однако когда показался похожий на косую собачью голову остров, девушка вдруг ощутила, что ей обязательно нужно попасть туда, причем срочно. Да, вон туда, в точку у основания левого уха. Там было что-то… нет, кто-то, кого она обязательно должна спасти. Или не спасти, а просто встретить? Этого Лина не знала, но была уверена, что обязана лететь туда. И времени почти не осталось. Она буквально прыгнула к пульту и прирастила к глазу биощуп.
– Ты чего? – растерялся Ровас.
– Пристегивайся! – приказала Лина. – Садиться придется по самой скоростной траектории, перегрузки будут огромные, не уверена, что гравикомпенсаторы справятся.
– А зачем садиться-то?..
– Надо! Чувствую, надо! Меня и граф, и Кержак всегда учили, что если появляется такой силы предчувствие, то ему обязательно надо следовать. Там кто-то нам нужный!
Пилот поспешил пристегнуться – если уж от обычных выкрутасов Лины легко было голову потерять, то что случится теперь, когда она предупредила, что посадка будет жесткой? Он оказался прав – яхта затряслась, как в припадке, входя в атмосферу под острым углом.
– Внимание, начато активное сканирование корабля! – сообщил безразличный голос биокомпа, а по прошествии нескольких секунд добавил: – Зафиксирован старт восемнадцати ракет класса земля-космос с боеголовками неизвестного типа с поверхности! Радиоактивного излучения не обнаружено.
– Ты что, не включила маскировку?! – изумился Ровас.
– Хвост Проклятого мне в глотку! – выругалась Лина, отдавая мысленную команду. – Забыла…
Некоторое время ничего не происходило, а затем биокомп сообщил, что ракеты, потеряв цель, самоликвидировались.
– Вот же я дура… – огорченно покачала головой девушка. – Надо же было так опростоволоситься… Теперь местные знают, что прилетел кто-то извне…
– И на старуху бывает проруха… – попытался утешить ее молодой пилот. – Ничего страшного, я думаю.
– Да кто его знает… – скривилась Лина. – Не нравятся мне местные тайные власть имущие. А они есть, гарантию даю, есть. Слишком искусственным выглядит здешнее общество. Ну не бывает такого, чтобы каждый знал свое место, не желая большего! А значит, все это кто-то выстроил и всеми силами поддерживает в том виде, который мы видим. И мне хотелось бы выяснить, чего этот самый кто-то добивается, чего хочет. Наставник учил никогда не доверять тайным манипуляторам, не верить в их декларируемые светлые цели – за ними обычно стоит такая мерзость, что слов для описания не найти. Здесь что-то очень сильно не так, неправильно, меня буквально коробит от всего этого. А тут еще чувство, что я должна любой ценой забрать кого-то с поверхности…
Девушка нервно поежилась, продолжая пилотировать яхту. Ровас только вздыхал, понимая, что ему до такого мастерства еще очень далеко. Лина вела крохотный корабль, гася скорость точечными импульсами двигателей, причем небрежно, словно это было что-то недостойное внимания. Однако яхта покорно следовала по указанному курсу. «Левое ухо» острова становилось все больше с каждым мгновением, вскоре закрыв собой горизонт.
– Смотри внимательно на результаты сканирования, – попросила Лина. – Я могу не заметить…
