А вчера произошел вообще неприятный случай. Какой-то мальчик ее возраста все хотел с ней поиграть, на что она только бросала презрительные взгляды. Потом вообще что-то сотворила с ним, за что была наказана.
Сейчас она шла по дорожке, иногда шепотом ругаясь на якобы несправедливость по отношению к ней. Направлялась девочка в самый конец личного владения. Сейчас я это видел достаточно отчетливо, поскольку она несла меня в руке. Вдруг она остановилась, что-то мигнуло внизу, и я почувствовал какое-то напряжение, а спустя мгновение понял, что оно означало.
Невероятно, но создалась ситуация, при которой возможно разрушение Капсулы Вечности. Об этом я знал, потому что в свое время приставал с расспросами к своим родителям. Чтобы ее разрушить, капсулу необходимо поместить в область, где отсутствует магия, точнее – магические потоки. И создать локальную концентрацию энергии огромной мощности, где потоки просто бурлили бы. Причем если ее будет недостаточно, то ничего не произойдет. В природе невозможна такая ситуация – ее можно создать только искусственно. В этом случае твердая темная энергия начинает впитывать в себя магическую энергию с огромной скоростью. Как объясняла мама, это следствие попадания в место, где отсутствуют потоки, которыми эта энергия питается. А вот почему это происходит только в том случае, если мощность источника очень велика, она не знала.
Но это еще не все. Темница разрушится, но человек, калвари или хилл’са продолжит пребывать в виде энергетической сущности. Если хотят освободить душу, то специально подготавливают тело, куда она вселяется. Забрасывая в другой мир, меня хотели лишить малейшего шанса на возрождение, даже при условии, что я попаду в нормальную среду обитания, а не куда-то еще. Но никто не знал, что в нашем роду существует одна особенность несовершеннолетних неинициированных детей. Мы можем отказаться от своей второй ипостаси, создавая себе физическое тело.
Сейчас я, чувствуя нарастающее напряжение, ожидал только одного: разрушения своей темницы. Даже возросшая боль казалась мне чем-то несерьезным. И вот наступил момент, когда камень осыпался пылью.
– Керган атон фииллтонак горрадоур, – выкрикнул я.
Что значили эти слова, я не знал, не знал и отец. Он говорил, что они передавались из уст в уста, от отца к сыну. Я почувствовал, что какая-то часть меня исчезла, а на земле появилось тело десятилетнего мальчика, мое тело. И меня потянуло в него.
Открыл глаза. Вокруг меня еще бушевала энергия, которую я просто чувствовал. Вскочил на ноги и увидел, что у моих ног лежит девочка, лицо которой скривилось в гримасе боли. Сразу догадался, что на нее это буйство действует, и действует очень плохо. Несмотря на то, что она мне не нравилась, я был ей очень благодарен за возможность продолжить жизнь – точнее, начать заново в новом мире. Подхватив на руки, я оттащил ее в сторону, выйдя за пределы зоны локальной аномалии.
Я помнил слова мамы, что людям доверять нельзя, а я не знал, как буду объясняться. Добежав до ограды, подпрыгнул и, зацепившись за верх, подтянулся и перевалился через нее. Увидев озеро, я побежал к нему, а затем по берегу. Сейчас я хотел убежать как можно дальше, скрыться и затаиться. Остановился, осматриваясь вокруг. Мне повезло: по другую сторону от поместья, откуда я сбежал, находились другие личные владения, а здесь вроде бы нет. И я снова бросился бежать дальше, но спустя триста шагов вынужден был остановиться у небольшой пристани, возле которой стоял кораблик. Из него переносили какие-то тюки, складывая на большую повозку. Улучив момент, когда никто не смотрит в эту сторону, я добежал и сходу закатился под нее. Здесь было одно место, куда я мог пролезть, причем такое, что меня там никто не увидит.
Российская Империя, город Екатеринбург, императорское поместье.
Сильнейший выброс энергии почувствовали все без исключения. Почему-то и у самого императора, и у его супруги возникла одна и та же мысль: «Что-то произошло с дочкой», несмотря на то, что в стране все было спокойно. Они оба бросились к выходу, но охрана перекрыла его. Более того, взяла их в коробочку, воздвигнув личные щиты.
– Там же Мила! – в сердцах выкрикнула императрица.
– Ваше величество, ею уже занимается ее охрана, – ответил Михаил, командир гвардейцев.
А спустя пять минут принесли цесаревну. И отец, и мать тут же рванули к ней, но первым у девочки оказался целитель. Он нетерпеливо махнул рукой на императорскую чету, и те остановились; казалось, они даже вздохнуть боялись, чтобы не мешать работе лекаря. Тот с огромной скоростью начал создавать диагностические и целительские заклинания. Но глядя на его чуть расслабившееся лицо, все присутствующие сделали вывод, что с девочкой всё в порядке. И, словно в подтверждение этого, девочка открыла глаза.
– С ней все в порядке, – сказал лекарь, – магические каналы не нарушены, а те небольшие изменения, что девочка получила в магической буре, я поправил. Ей даже постельный режим не нужен.
– Святослав Иванович, что можете рассказать об этих изменениях?
– Ваше величество, если рассматривать, исходя из моей области, то магический взрыв был не очень мощный, но если судить по отголоскам, которые мы почувствовали, то наоборот, – и целитель покачал головой. – А что нам скажет цесаревна?
– Ну-у-у, – протянула девочка, вспоминая, что там с ней произошло, – сначала я почувствовала, что куда-то исчезла магия. Потом в меня ударила сильная магическая волна, и я почти потеряла сознание.
– Почти? – уточнил лекарь. – Интересно, – пробормотал он, думая о чем – то. – А дальше что было?
– Не знаю, – девочка пожала плечами. – Что-то крутилось вокруг меня, давило на меня, потом стало легче, и я потеряла сознание.
В это время в комнату вошел командир гвардейцев личной охраны императора, на ходу разговаривая с начальником внутренней службы безопасности. Уже по их лицам император понял, что полностью все выяснить им не удалось. И сейчас они как раз спорили об этом непонятном моменте или моментах. Когда они подошли, император требовательно посмотрел на них.
– Ваше величество, – начал доклад граф Вяземский, являющийся начальником службы безопасности. – В дальнем конце поместья был применен мощный негатор магии, затем сработала магическая мина огромной мощности. Это если судить по воронке. А вот дальше получается что-то непонятное: при таком выбросе структурированных магических потоков такого насыщения в поле рассеянной маны цесаревну должно было убить. Куда делась почти вся энергия, объяснить не могу. Есть еще один нюанс. Людмилу Георгиевну нашли в стороне от бушующей стихии, куда ее кто-то вынес. Судя по следам, это мальчик лет двенадцати.
– Маленький мужчина? – спросил император, когда докладчик сделал паузу. – Или вообще эльф?
– Нет, – твердо ответил граф, – поступь характерна только для мальчиков. Он не пытался скрыть себя. Важно другое: он пересек периметр, но охранный контур на него не отреагировал. Это тоже я объяснить не могу. А еще – он был без обуви, но вряд ли это нищий или беспризорник.
– Найти его, – приказал император, – только без членовредительства. Я хочу знать, кто он, откуда, кто его послал. Я так понимаю, что это не обслуга?
– Верно, мы проверили – все маленькие слуги на месте. Погоню выслали.
Через некоторое время прибыли люди, посланные в погоню. Старший группы вошел в комнату, где по-прежнему оставались и семья императора, и начальник службы безопасности, и охрана.
– Ваше величество, – обратился к императору безопасник, – мы проследили след до пристани, а дальше он потерян. В то время там закончил разгрузку купец Миронов, которого мы догнали, но они никого чужого не видели. Обыск их телеги тоже ничего не дал.
– Есть предложения? – обратился император к графу Вяземскому, когда подчиненный покинул помещение, а охрана увела дочь.
– Да, – кивнул тот, – у нас имеется одно секретное плетение, и для его применения необходима очень тонкая работа с энергиями. Но оно предназначено как раз для подобных случаев. Работает по принципу отражения от объекта, к которому его применили. В нашем случае отражения вообще не будет. Шанс небольшой, потому что, если применен какой-то амулет, о котором мы пока ничего не знаем, то искать бесполезно, если его сняли. Вероятность, что это врожденная защита, слишком мала – таких детей выявить очень легко, и их быстро заберут на службу. Распоряжение, чтобы закрыли город на выезд, я уже дал.
Российская Империя, город Екатеринбург.
На очередном повороте я вылез со своего места и, дождавшись, когда повозка проедет надо мной, быстро юркнул в кусты, надеясь, что меня никто не заметит. Для меня сейчас главное – найти одежду, хоть какую. Я медленно двинулся вдоль дороги, скрываясь в кустах и за деревьями. По дороге проехали воины, я уже без надежды мельком глянул на их лица и вздохнул с облегчением: у двоих цвет лица был близок к моему. До этого я встречал только светлокожих, а цвет моей кожи был слишком заметен. Правда, и от этих двоих воинов я отличался красноватым отливом.
Первые увиденные дома были богаты, стоящие рядом с ними – тоже. Я решил отойти вглубь леса и там дождаться ночи. По своему миру я знал, что люди не видят или плохо видят в темноте, и здесь за время заключения в Капсуле тоже смог понять этот нюанс. Когда стало очень темно, я двинулся в сторону домов.
Пришлось уйти немного в сторону, так как эта часть была освещена достаточно хорошо. Магические светильники давали много света, и пройти незамеченным я бы не смог. Так, перебегая от дерева к дереву и от куста к кусту, я вышел к полутемной части города. Во дворе третьего дома я увидел висящие вещи и уже собрался было перелезть через забор, чтобы взять их себе, но вовремя сообразил, что меня по ним быстро отыщут. Даже не сообразил, а просто представил, как я в них хожу, а меня кто-то спрашивает, где я эти вещи взял. Разочарованный, я направился дальше.
У этого большого дома еще работали люди, что-то разгружая с телеги и занося это вовнутрь. И тут из дома вышел, наверное, хозяин, так как одет он был намного лучше, и бросил на землю какие-то тряпки, а может быть, и одежду. «То, что нужно!», – мысленно воскликнул я. Дождавшись завершения работ, я перелез через забор и побежал к куче тряпья. Хотя это оказались не тряпки, а мешки. Но мне в данный момент было без разницы, что носить. Захватив все, что там было, я побежал обратно к озеру. Кое-как выстирав, я развесил все на кустах, а сам лег отдыхать и не заметил, как уснул.
Проснулся я от холода. Несмотря на то, что днем стояла жара, ночью температура значительно опустилась. Вскочив на ноги, я похлопал себя, затем попрыгал, и, в конце концов, стал нарезать круги. После двадцатого я, наконец-то, согрелся. Проклиная себя, что не оставил пару вещей сухими, я сел у дерева, обхватив колени руками, и задумался о дальнейших действиях.
Это действительно другой мир. Другой, но очень похожий на мой родной, особенно если рассматривать планету целиком – суша и моря с океанами совпадают идеально. Населяют его только люди – по крайней мере, я других существ не видел. И это очень плохо: я ведь помню слова мамы, что доверять им нельзя. Надо как-то приспосабливаться к этой жизни, а завтра, перво-наперво, надо найти еду. Я уже сейчас очень хочу есть, а что будет утром, даже представлять не хочется. Завтра с утра и займусь добычей еды.
Но самое главное в этом мире – тот факт, что я до сих пор не почувствовал магию. Колдовать я и в своем мире до пятнадцати лет не мог, но магию, ее потоки чувствовал очень отчетливо. Здесь же – ничего. Вообще. Это было обиднее всего! Папа с мамой с самого детства учили меня магическим наукам, основам магии: ее видам и чем они отличаются друг от друга. Я наизусть знал уже двадцать два заклинания, два из которых – родовые и тайные. Ментальный Шторм отца и Водоворот Стихий матери. Я очень гордился тем, что в десять лет сумел изучить оба.
Первое – это атакующее заклятье, создающее ментальные возмущения такой силы, что только артефакты могли от них защитить. А отец обладал такой силой, что пробивал даже знаменитый Картас’Ди’Йармей, сделанный много тысячелетий назад. Этот Ментальный Шторм, по словам отца, завязан на нашу кровь, поэтому только прямые потомки нашего рода, рода Хилл’Са’Арэш, могут его применить.
Второе – это защита, созданная из стихий. Невидимый глазу водоворот вокруг творящего магию создавал надежную защиту как от магии, так и от холодного оружия, а также стрел и арбалетных болтов. И это заклинание было завязано на кровь, только уже доставшуюся мне от мамы.
До утра я кое-как досидел. Голод утолял тем, что пил воду из озера, но сейчас это уже не помогало, и организм требовал свое. Но после восхода солнца я занялся сооружением одежды для себя. Мне очень повезло, что среди десятка мешков затесались рваные штаны. Один мешок мне кое-как удалось разорвать на полоски, из которых я сделал себе пояса. А вот обувь не сумел сделать, поэтому придется пока походить босиком. Спрятав остальной свой скарб, я направился в сторону домов. Увидев большую торговую лавку, я подошел к заднему входу. Ждал недолго, а когда появился какой-то мужчина, то прежде, чем он меня прогнал, я поспешил спросить:
– Вам работник не нужен?
И сам понял, что слова звучат как-то не так. Человек подтвердил мои опасения, вначале удивившись, затем спросил:
– Индеец? Метис? – и тут же добавил: – Нам никто не нужен.
А еще презрительно посмотрел на меня, но я уже развернулся и пошел дальше искать себе работу. «Да, люди – они везде такие», – усмехаясь, думал я. В своем мире тоже встречал тех, кто презрительно относится к более слабым или менее богатым, и в то же самое время пресмыкается перед более сильным. Отец специально отправлял меня, переодев в простые одежды и наложив личину. Конечно, ходил я не один, а с охраной, тоже переодетой. Вот один из тех, кто всегда находился рядом со мной, и указывал на таких людей. Вот только здесь их оказалось намного больше.
Отказали мне еще в двух местах – точнее, в одном отказали, а из постоялого двора прогнали. Когда подходил к очередному постоялому двору (кстати, трехэтажному), увидел двоих человек, бросающих внимательные взгляды на людей. Их вид очень мне напомнил отца или мать, которые создавали заклинания, требующие внимания. То ли я их испугался, то ли просто не хотел встречаться, то ли еще что, но я свернул на задний двор, хотя и не думал это делать. Я понял, что надо найти заведение похуже и попытаться там заработать на еду. Во дворе разгружались три телеги, а один мужчина ругался на грузчиков.
– Куда понес?! Я куда тебе сказал нести? В подвал, а не на кухню! – и негромко пробормотал: – И приехали все в одно время.
– Грузчик нужен?
Он резко развернулся, но, увидев меня, скривился.
– Я сильный, – поспешил добавить я, – проверьте.
Он с сомнением посмотрел на меня, затем кивнул на телегу:
– А ну-ка возьми мешок с картошкой.
Я подхватил его, взгромоздив себе на плечи. На самом деле этот вес для демона – ничто. Еще два года назад он представлял бы для меня тяжесть, но у нас после восьми лет происходит резкое укрепление мышц и костей, из-за чего гоняли меня так, что «мама не горюй». Для правильного развития, чтобы достичь максимальной эффективности, необходимо соблюдать баланс и нагружать по какой-то сложной схеме, которую я не знаю. Зато вот сейчас я легко справился с таким весом.
– Хм, – только и произнес он. – Неси в подвал.
Я начал носить. А когда заметил, что хозяйственник считает и записывает себе что-то в небольшую в книжечку, то принялся работать усерднее. Мне показалось, что он ведет подсчет и заплатит в соответствии с этим. Злобные взгляды других грузчиков подтверждают мои догадки. Но следил он только за нами, из чего я сделал вывод, что остальные – это работники заведения. Свои кровно заработанные деньги я получал последним и насчитал аж десять медяков.
– А можно у вас купить какую-то еду? – спросил я мужчину, и желудок подтвердил мою просьбу своим урчанием.
Он секунд десять рассматривал меня, словно увидел впервые, затем развернулся и скрылся внутри здания. Я подождал минуту и уже хотел было уходить, когда он вернулся.
– Держи, – протянул он мне небольшой сверток.
Развернув его, я увидел кусок хлеба и что-то белое. Но запах, который я почувствовал, сказал, что это тоже еда.
– Благодарю, – кивнул я ему.
Развернувшись, отправился к своему озеру. Прошел уже три дома и сейчас двигался по переулку, чтобы сократить путь, когда услышал за спиной хриплый мужской голос:
– Ты куда это собрался, краснокожий?
Глава 3
Российская Империя, город Екатеринбург.
Обернулся. Ага, грузчики, которые вместе со мной разгружали мешки. Тут и так стало все понятно. Еще в моем мире мне объясняли, что существуют такие люди, не желающие работать постоянно и перебивающиеся разовыми работами, в основном принеси-подай. И показывали их. Вот сейчас я и столкнулся с такими же в другом мире. Причем подобные встречаются только среди людей – по крайней мере, в моем мире было так. А еще они, как правило, завистливые и злобные. Во время разгрузки я ни о чем таком не думал, а вспомнил только сейчас. Связываться с ними мне категорически не хотелось, поэтому я развернулся и бросился бежать. Они, естественно, устремились следом. Но разве сможет простой человек догнать демона, прошедшего усиление, пусть и не до конца? Переулок вывел меня на тихую улицу, которую я пробежал быстро, свернув на первом повороте.
К своему месту у озера я подошел в гордом одиночестве. Сполоснувшись, принялся за еду. Соленое и белое мне очень понравилось, поэтому завтра решил узнать его название. Я съел все, что мне дали, хотя вначале подумывал, чтобы оставить что-то на вечер. Но не смог – ведь у нас, демонов, во время бурного развития с десяти до пятнадцати лет аппетит просто очень большой. Это позже мы употребляем мало пищи, так как часть жизненной энергии получаем непосредственно из магической. Поев, я пошел искать место, где можно более-менее нормально переночевать.
Идя вдоль берега зигзагом, чтобы не пропустить ничего, я задумался о местной магии. Сейчас я не чувствовал никаких потоков, зато в той локальной аномалии, когда я освободился, ощущения были. Не совсем такие, как дома, но они хотя бы присутствовали, а сейчас – ничего. Это непонимание вместе с неизвестностью меня изрядно огорчили, ведь как без магии жить? Плохо то, что родители мне ничего такого не говорили о том, что можно не чувствовать магическую энергию, и подсказать здесь мне никто не сможет. Найти бы кого-нибудь знающего, да кто меня возьмет, оборванца? Придется заработать денег, купить хотя бы самую дешевую одежду, и уже тогда найти мага. С другой стороны, а как я ему буду объяснять свою проблему? Тоже непонятно. «Вот было бы здорово устроиться у него на работу», – мечтательно подумал я и провалился под землю.
Летел совсем немного – всего около метра, зато нашел то, что мне надо. Это было чье-то логово – скорее всего, волков, если судить по размерам входа. Прополз немного дальше, спускаясь вниз.
– Ух, ты! – воскликнул я. – Вот это да!
Несмотря на то, что я сильно задумался, заметил справа от себя небольшой холм или бугор, поросший каким-то кустарником. И вот как раз под ним и находилось логово – довольно большое пространство напоминало небольшой грот. Сейчас здесь было довольно сыро, но после проветривания должно стать суше.
– Мое, – сказал я, поставив свою метку.
Но у меня ничего не поучилось. Действовал я на автомате, поэтому вообще даже не задумывался о своих действиях. В моем родном мире даже не инициированные дети могут ставить свои метки. Это свойство нашей расы. На это действие тратится совсем мало магической энергии, поэтому не обязательно быть инициированным и работать с большими объемами. Но получается, что в этом мире я не могу оперировать даже крохами. Это заключение меня изрядно огорчило. Но тут у меня в голове словно зазвучали слова отца:
– Раэш, никогда не унывай, никогда не опускай руки, никогда не жалуйся на судьбу. Это все признаки слабости, а слабость – не для демонов. Ты сам творец своей судьбы, ты сам выбираешь тропы и дороги, а она тебя лишь сопровождает и может только подсказать, куда следует идти, если ты будешь стоять на перепутье.
Встряхнув головой и отогнав уныние подальше, я принялся за обустройство своего жилища. Первым делом расчистил вход, чтобы проветривалось, затем наносил лапника, которым устелил весь пол. Перенес мешки, из которых соорудил спальное место. После всего этого направился по самому берегу, выискивая лозу, чтобы сплести дверь. Но когда взгляд упал на камыши, то вспомнил, как еще в моем мире, незадолго до нападения на наш домен, нас, детей высших демонов, водили в походы. Это был не просто поход: мы должны были научиться выживать самостоятельно. Понятное дело, что научить за столь короткое время многому нельзя, зато я запомнил одну вещь. Точнее, вспомнил, когда увидел камыш. Мы тогда здорово себе намяли спину и бока, когда легли спать на куче листьев. Вот наш учитель и рассказал про еловые и сосновые ветки, а также показал, как плести циновки из тростника. Этот камыш напоминал его очень сильно. Нарвав его и положив сушиться, я отправился на поиски лозы.
Кто бы мог подумать, что лозу я буду перегрызать зубами? Мне никак не удавалось ее сломать – очень уж гибкая она была. Вследствие этого времени затратил очень много, только уже поздно вечером смог сплести дверцу. Проверять все решил утром.
Вот сейчас я выспался, впервые за сколько-то там лет, даже не знаю. И тело потребовало тренировки, которую по утрам я делал всегда в своем родном мире. Все демоны начинают тренироваться рано, а меня отец вообще начал тренировать, как только я научился ходить. И если у других детей матери зачастую были против ранних занятий, то моя мама, наоборот, помогала отцу в этом деле. Свой первый меч я взял в руки, как только начал твердо стоять на ногах. Точнее, два меча. Мои родители придерживались того мнения, что необходимо сразу же учиться работать двумя руками одновременно. До семи лет я учился владеть мечами, боевыми серпами и палками, которые должны были изображать магический скипетр или жезл. А после семи началось комбинированное обучение: в правой руке меч, в левой жезл; в правой серп, в левой меч. Причем, смену оружия производил прямо по ходу тренировки.
Выбравшись из своего логова, я побежал вдоль озера, в чем мать родила, на ходу думая, что нижнее белье необходимо купить в первую очередь. Бежать старался, как меня учили, но так же, как и в моем мире, у меня это не очень получалось. Я очень расстраивался, пока отец не объяснил, что это такая вот особенность нашего рода – бесшумное передвижение дается очень тяжело. Вдаваться в подробности он не стал, заявив только, что наша поступь не приспособлена к этому, а в детстве менять ее нельзя, поэтому и начали тренировать только с восьми лет. Да и то не очень сильно. А вот причину, по которой нельзя этого делать с детства, он не назвал, сказав, что расскажет все после инициации. Еще всегда добавлял, что у меня результат еще очень неплохой по сравнению с ним.
Едва заслышав посторонний звук, я тут же упал в траву. Стараясь не высовываться, отполз назад и, взобравшись на дерево, засел в его густой кроне. Но никто так и не появился, из чего я сделал вывод, что где-то там впереди проходит лесная дорога. Мне не нравится бегать туда-сюда, но ничего не поделаешь – придется. Когда хорошенько разогрелся, я прыгнул в озеро и поплыл к небольшому острову, который заметил сегодня утром. Вода была прохладная, но разогретое тело и активная работа руками и ногами не дали мне замерзнуть.
А на самом острове началась непосредственно тренировка. Островок совсем небольшой, но для моих целей подходит великолепно. Спустя час поплыл обратно. Еще некоторое время занимался маскировкой входа, прикрепляя к дверце дерн. Получилось очень хорошо: даже вблизи не понять, что здесь находиться вход. Взяв половину полученных вчера денег, двинулся к городу.
Естественно, первым делом направился к рынку, так как не просто хотелось есть, а казалось, что съем равнинного быка целиком. Где именно он находится, я не знал, просто внимательно слушая вчера разговоры жителей, понял, в какую сторону надо идти. Рынок оказался не таким и большим, но палаток и лавок с выпечкой хватало. К ним я и направился, хотя пришел рановато, так как многие торговцы только раскладывали свой товар. По мере передвижения замечал на себе и презрительные взгляды, и высокомерные, и откровенно враждебные, словно я убил кого-то из их родных. «Люди, – снисходительно смотря на них, думал я, – вы во всех мирах одинаковые – что в моем мире, что здесь».
Навстречу шел какой-то парень лет двадцати. По неестественности его движений сразу можно было сказать, что левое плечо напряжено, а по траектории становится понятна причина. Поравнявшись со мной, он выдвинул его вперед, стараясь меня задеть. Я сделал небольшой шажок в сторону, развернув плечи, и пошел дальше, услышав за спиной ругань. Приготовился к тому, что он привяжется ко мне, но ничего такого не произошло.
Наконец-то добрался до палаток с едой. Остановился, рассматривая прилавок, а точнее, цены и размеры предлагаемых пирожков.
– Брысь отсюда! – раздалось из – за прилавка. – Пшел вон!
Поднял глаза. На меня с неимоверной брезгливостью смотрел мужчина за тридцать. Узкие щелочки глаз (хотя толстым он не был) выдавали в нем все тот же тип: перед бедными мы такие важные, зато перед богатыми готовы на карачках ползать, льстя им. Тип предателей, как сказал бы мой отец. От воспоминаний об утере родителей, случившейся как раз из-за предательства, у меня внутри поднялась ярость, вырвавшаяся наружу. Я встретился с ним глазами, отчего он вздрогнул и отшатнулся. Я уже готов был растерзать его, но какая-то теплая волна, тоже поднявшаяся изнутри, успокоила ярость. Развернувшись, я направился дальше.
У этого небольшого лотка стояла девочка лет пяти, глядевшая на меня широко раскрытыми голубыми глазами. Ее длинные реснички то и дело мигали, словно маленькие опахала.
– Привет, – я сел на корточки, – это ты здесь продаешь?
Она только кивнула, продолжая смотреть на меня. Понятно: она впервые, наверное, увидела человека с красноватым оттенком кожи. Хотя тут где-то живут такие люди. Если слово «краснокожий» можно отнести к простому названию, исходя из цвета, то вот когда меня назвали каким-то «индейцем», это больше походило на название расы или какого-то народа.
– Ух, – выдохнула подошедшая женщина, ставя деревянный короб на землю.
Девочка же спряталась за мамину юбку. Я поспешил спросить, чтобы меня вновь не послали.
– Я хотел бы купить пирожки, желательно с мясом. Сколько они стоят? Деньги у меня есть, – и показал ей две медные монетки.
Подозрительности во взгляде женщины уменьшилось, и она ответила.
– С мясом один пирожок – одна медная монета, с ягодами два пирожка за монету.
Я достал еще одну монету, купил по две штуки каждого вида. Съел их сразу, удивившись такому аппетиту. Нет, он должен быть большим, но в сравнении с тем, что было до пленения, заметно возрос. Неужели пребывание в Капсуле Вечности так действует? О таком я не читал! Пришлось вернуться и потратить еще два медяка на три пирожка. Вот теперь наелся, зато к палаткам, торгующим одеждой, идти не имело смысла. Поэтому направился к тому постоялому двору. Встав у ворот на задний двор, принялся ждать, когда им снова привезут товары. Я стоял и наблюдал за людьми, которые подтверждали мое мнение о них. И даже те три человека, что бросили на меня оценивающие взгляды, а не презрительно-высокомерные, только подтвердили их. Ко мне подошли два мальчишки – точнее, один из них был, скорее всего, парнем, так как выглядел лет на пятнадцать – шестнадцать.
– Ты где состоишь? – задал мне вопрос старший.
Я ничего не понял – вероятно, это какие-то местные заморочки нищих детей, или бедняков, или беспризорников.
– Не понимаю, – я замотал головой.
