– Легальное. Я завязал со всеми этими делами. Разве не похоже?
Энди поглядел на его кожаный пиджак и модные брюки. На сигару. Машину.
– Не особо, – сказал он.
– Пошли ко мне, в мой новый дом. Познакомишься с женой.
– Что за девушка согласилась выйти за тебя?
– Пойдем и узнаешь.
Энди не хотел больше иметь ничего общего ни с кем из них, с Ли Картером в особенности, но ему было интересно, он ничего не мог с собой поделать, он хотел увидеть дом, жену, хотя совсем не хотел слушать его предложения.
– Да чего ты в самом деле! – сказал он, захлопнув за собой водительскую дверь.
Доля секунды. «Ты никуда не едешь, Энди», – сказал он себе.
Он сел в машину.
Машина была самого высокого класса, и в ней было все. Из CD-плеера громко пел не кто иной, как Дасти Спрингфилд. Ли Картер ехал быстро и мгновенно выскочил на Фликстон-роуд. Энди не разговаривал. Его бы все равно не было слышно. Ушам было больно от ветра. Он был в ужасе, он не ездил ни на чем быстрее тюремного фургона уже очень долго.
Они вылетели из города и через пять миль свернули в Ланн Мауби, которое Энди помнил как местечко с пятью домами и газовой заправкой.
– Черт меня подери.
Это была больше не деревня, а район с особняками в тюдоровском стиле с коваными воротами и подстриженными лужайками.
Они сделали два поворота и въехали на холм. Наверху стояло всего три дома. Снова Тюдоры. Причудливые дымоходы. Сзади – большие деревья.
Ли подкатил машину к воротам и тут же нажал на кнопку рядом с рулем. Он нажал на другую кнопку, и фонтанчик посреди яркой зеленой травы пришел в движение.
– Ничего себе.
Ли довольно ухмыльнулся и остановил машину.
– Здорово? – сказал он и жестом пригласил Энди следовать за ним, пока сам самодовольно шагал к входной двери.
Через четверть часа обзорная экскурсия по дому была окончена. Везде, куда бы они ни заходили, Ли глядел на Энди, ища в его лице одобрение, восхищение или зависть. Энди все это испытывал и только слегка кивал, когда они проходили через бильярдную, спортивный зал, бар, шли по толстым мягким коврам, мимо плазменных экранов, зеркальных гардеробных от стены до стены, оранжереи, обшитой дубовыми панелями кухни в староанглийском стиле.
Здесь они и остановились. Ли встал у открытой двери шестифутового холодильника.
– Пива?
– Нет, спасибо.
– Эспрессо? У нас есть кофемашина. Линда управляется с ней лучше, чем я.
Линда так и не появилась.
– Она, видимо, пошла в спа.
– Зачем я здесь?
– Тогда чаю? Ну давай выпей чего-нибудь. – Ли захлопнул дверь гигантского холодильника и схватился за электрический чайник. – Присаживайся.
Отказаться было бы совсем по-детски.
Ли повернулся и посмотрел на него с улыбкой.
– Это легально.
– Ясно.
– Я тебе говорю. Я не дурак. Я был дураком, но теперь я не дурак. Но что ты собираешься делать, Энд? Какие у тебя планы теперь, когда ты свободный человек?
– Работать.
– Где?
В нем взыграла гордость. Он не смог заставить себя произнести это.
– Ну вот.
Чайник начал шипеть. Ли взял две кружки с подвесной полки.
– Мне нужны люди. Всегда нужны.
– Без вариантов.
– Просто послушай, ладно?
– Нет. Откуда у тебя все это? Дом. Машина. Только не говори мне, что все это нажито непосильным трудом. Никто не может заработать столько денег за год или два честным трудом. Насколько я помню, ты был без гроша в кармане и жил через улицу от Мишель. Ты даже, черт тебя подери, не пришел на то дело. Половина срока, который я отсидел, была твоя, Картер.
– Я не бил человека головой о бетон.
– Ты…
– Ой, заткнись, Энди. Держи, – он протянул ему через стол чашку с чаем. – С этим покончено. Ты вышел, верно? – Ли отодвинул стул ногой и сел.
Энди сделал глоток горячего сладкого чая. Тюремного чая. Что бы он ни говорил, он хотел послушать. Может, и правда все это было добыто каким-то легальным путем. Он посмотрел в окно над головой Ли. Сад состоял в основном из лужайки и аккуратных оградок, с небольшим фонтанчиком для птиц, парой каменных ваз и выкрашенным в белый железным насосом. Еще тут была единственная клумба с розами, обрезанными до самого основания, которые торчали из земли, посыпанной деревянной стружкой, как гнилые зубы из продезинфицированного рта.
Он вспомнил тюремный огород. Он не хотел туда возвращаться, но он хотел наружу.
– Лошади, – сказал Ли, поймав его взгляд. – Лошади обеспечили мне все это.
Теперь Энди вспомнил. Ли всегда зависал у букмекеров, по крайней мере один всегда висел у него на телефоне. Он все уговаривал Энди сходить с ним на скачки, но ему никогда не было это особо интересно.
– Чушь собачья, – сказал он. Если он что и знал о ставках, на лошадей или на что другое, так это то, что на длинной дистанции ты проигрываешь. – Игра для лохов. – Тут точно дело в наркотиках. Точно. Он как никогда захотел выйти на свежий воздух.
– Так и есть.
Ли взялся за чайник и приподнял его. Энди покачал головой.
– Однажды утром я проснулся и буквально увидел это перед своими глазами. Большие красные буквы. «Игра для лохов». Это и есть ответ. Лохи всегда найдутся.
– Значит, ты организовал букмекерскую контору?
Ли рассмеялся.
– Слушай. Все эти годы, которые я в этом варился – десять, двенадцать лет, – когда я ставил на лошадок, иногда что-то выигрывал, иногда проигрывал, хотя в основном проигрывал, я видел, кто делает реальные деньги. Да, верно, букмекеры. Но кроме них… Аналитики, вот кто. И не эти бедолаги-одиночки, бывшие жокеи. Но лучшие из лучших. Высшая лига. Это как эксклюзивный клуб. В свое время я оставил целое состояние в этих аналитических агентствах. Они обещают тебе огромные деньги, инсайдерскую информацию, все в этом роде. Но у тебя должно быть что-то особенное, и ты должен делать больше, чем просто читать спортивные колонки, выискивая железобетонные шансы. Те, кто может предсказывать действительно крупные победы, те, которые больше никто не может предсказать – выигрыши один к десяти или один к двадцати пяти, – их услуги могут оцениваться, я не знаю… в десять, пятнадцать тысяч в год, может, больше. И это ерунда. Я играл на пятьдесят, сотни тысяч. У моих нынешних клиентов каждая ставка не меньше тысячи. Первое, что ты должен сделать, – заставить их поверить, что прорваться к тебе не так просто, что твои услуги эксклюзивны и членство ограничено. Можешь просто отшить пару человек. Без объяснения причин. Вскоре пойдут слухи, и они приползут к тебе на коленях. Так делают клубы, это даже, мать твою, с одежкой работает! Как это называется… дизайнерские вещи. Линда за полгода встала в очередь за какой-то сумочкой, которая стоит две тысячи только потому, что их сделали всего пятьдесят штук. Это полная хрень, но это престижно. Как и мои услуги.
– И как вы называетесь?
– СОС. Скачки Ограниченной Серии.
– Значит, вы находите аутсайдеров, которые выигрывают.
– Точно.
– Как?
– Есть способы.
– Допинг.
– Нет. Не теперь. Они тестируют все, что движется.
– Какие-то улучшения.
– Я уже сказал. Есть способы.
– Сколько членов в этом клубе?
– Шестьсот с небольшим.
– Ограниченная серия?
Энди еще раз окинул взглядом кухню. На верху шкафов стояли ряды ярко-оранжевых форм для запекания и соусниц. Они не выглядели так, будто их действительно кто-то использовал, чтобы готовить.
– И это все?
– Есть и другие дела. Я немного приторговываю.
Энди посмотрел на него исподлобья.
– Нет. Я никогда не занимался наркотиками, никогда не буду.
– Значит, все чисто.
– Ну, это не ограбления банков.
– Ну да.
– Мне постоянно нужны люди. А тебе не повредит небольшая помощь.
Энди встал.
– Мне нужно возвращаться. Здесь автобусы ходят?
– Вроде как. Слушай. Ты не хочешь жить с Мишель вечно, ведь правда? Тебе бы собственное жилье, верно? – Ли широким жестом указал на все, что их окружало.
– На все, что мне нужно, я заработаю.
– Я и предлагаю тебе работу.
– Я найду ее сам.
– Какую, подстригать газоны? Можешь заняться этим здесь, даю десятку в час. Столько сейчас получают садовники. Ну же, Энди.
– Кто тебе что говорил про садовника?
– Я знаю, что ты делал взаперти. Я знаю очень много всего. У меня на тебя по-прежнему кое-что есть.
– Так, ладно, если тут нет автобуса, пойду дойду до главной дороги, поймаю попутку.
Ли смахнул ключи от машины со стола в свою руку.
– По улицам ходит много сомнительных личностей, Энди, – сказал он. – Бывшему заключенному трудно найти работу.
Энди развернулся. Ли поднял палец. Он нагло улыбался.
– А я-то думал, что ты изменился, – сказал он.
У Ли Картера было смазливое личико. Кудряшки на голове. Любимчик всех мамочек. Никогда не доверяй смазливому личику. Стик Мартин сказал ему это.
И по-другому уже не будет, подумал Энди, рядом обязательно появится Картер, или кто-нибудь другой из их компании, или еще кто-то, потому что его срок тянет его вниз, как гиря. Красуется у него на лбу, как ярлык. От этого не убежать. Никогда. Он подумал о гладенькой маленькой офицерше по условно-досрочному, как она щебечет на своем птичьем языке. Неважно, что он будет или не будет делать весь остаток своей жизни, ему от этого не убежать.
Десять
Он сам смастерил футбольное поле из картонной коробки. Покрасил его в зеленый цвет и нанес разметку черным маркером, а ворота сделал из деревяшек, которые нашел в сарае. Сетки стали проблемой, но потом он нашел два маленьких белых мешочка от капсул для стирки и аккуратно закрепил их нитками. Получилось хорошо. Он был доволен. Теперь он размышлял о том, как бы ему соорудить трибуны.
– Дэвид! Уже двадцать минут!
