Запах смерти
Джеффри Бартон
След. Триллер о собаке и ее кинологе #1
Чикагский кинолог Мейсон Райд и его собаки – настоящие асы в сыскном деле, способные отыскать самый малозаметный след. Поэтому полиция часто прибегает к их помощи.
Однажды, исследуя одно из мест преступления, Райд подобрал чудом выжившего щенка золотистого ретривера. И Вира – так он назвал свою новую питомицу – очень скоро стала его любимицей. Такой потрясающе умной и чуткой собаки он еще не встречал…
На улицах Чикаго сеет ужас безжалостный и хитроумный маньяк, за которым давно и безуспешно гоняется вся полиция города. Он совершил много кровавых убийств, но всякий раз его след словно растворялся в воздухе. До тех пор, пока его не учуяла Вира. Кинолог и собака подключаются к охоте на монстра. Однако если долго смотреть в бездну, то бездна начнет смотреть в тебя. И теперь у них появился смертельный враг – враг, который не остановится ни перед чем…
Джеффри Бартон
Запах смерти
© Шабрин А.С., перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. «Издательство Эксмо», 2021
* * *
Баррелу – чемпиону по перетягиванию всего подряд, любителю фрисби образцовому чау-хаунду и первейшей собаке, о которой может только мечтать ребенок
Собака наделена душою философа.
Платон
Благодарности
Хвала размером с английского мастифа моему агенту Джилл Марр из «Литературного агентства Сандры Дейкстры», взявшей на себя собачий труд по поиску дома, подходящего для этого моего кутенка. Долг благодарности размером с датского дога перед Даниэлой Рапп – старшим редактором «Сент-Мартин пресс», протащившей рукопись по бессчетным собачьим площадкам, чтобы та стала поджарей, бойчей и проворней, да еще и веселого нрава. Прочим редакторам, что грызли роман зубами: среди них Джилл Марр и Дерек Макфадден от «Сандры Дейкстры», редактор-копирайтер Сара-Джейн Герман из «Сент-Мартин пресс» и, как всегда, мой отец Брюс Бартон. Сердечное спасибо вам всем – вы подвигли меня повилять хвостом!
Часть I
Заход
Собаки любят своих друзей и кусают своих врагов – в отличие от людей, которые неспособны на чистую любовь и всегда вынуждены смешивать любовь и ненависть.
Зигмунд Фрейд
Глава 1
Кристин Дэк изнывала с похмелья.
Свадебный уик-энд в Чикаго по своей безбашенности бесспорно удался. Ну а как могло быть иначе в кругу старых боевых однокашниц? Хотя Сьерра, заметим, не выбрала ее в подружки невесты несмотря на закадычную дружбу в их далекие, незабвенные универовские дни в Миннесоте. И все знали почему. Все-таки Кристин встречалась с Брэдом почти половину их студенчества (весь второй и третий курсы), и Сьерра, по всей видимости, до сих пор относилась к этой теме слегка щепетильно. Само собой: когда речь заходит о женитьбе, вы уже не «подружки-поскакушки». Или как там у парней: «Мы друзей на телок не меняем». Вуаля.
Да и ладно. С дефиле невестиных подружек случился пролет, но зато высвободилось больше времени на встречи со старыми друзьями, восполнение пробелов насчет того, кто чем живет и дышит, ну и, само собой, на возлияния шампанским… не говоря уже о танцах ночь напролет.
Воскресная рань застала Кристин за возвращением в Миннеаполис. Ее перламутровая «Мазда Миата» неслась по автостраде навстречу понедельнику, на который ее шеф и шефиня шефа назначили семинар-тренинг… и тут Кристин накрыл тошнотный позыв. Свою «Миату» она зигзагом дернула на правую полосу (слава богу, на трассе было свободно и никто не взъелся). Мимо только что мелькнул съезд на Эгг-Ривер; надо было срочно приткнуться к обочине (публичный блев на федеральной трассе – слишком специфичное начало дня), но тут взгляд Кристин ухватил знак зоны отдыха, спасительно плывущий навстречу. «Миата» по свертку скользнула на парковку перед заведением.
Вообще, по-здравому, накануне Кристин не мешало бы урвать несколько часиков сна, но уж больно хотелось возвратиться домой с куском непочатого воскресенья. Предстояло еще подготовиться к понедельничному шоу на арене (то-се, пятое-десятое), а заодно замутить стирку. Ну а потом, на сладкое, остаток дня провести овощем у телика, бездумно поглощая мороженое за отходняком после загула в Городе Ветров[1 - Город Ветров – неформальное название Чикаго.].
На фоне выпитого ей никогда толком не спалось…
А уж вчера она набралась однозначно.
К концу вечера шампанское хлынуло, как вода. Ударило, можно сказать, фонтаном.
Слава богу, что в такую рань на стоянке нет машин. Не хватало еще опозориться и развеселить зевак, если не получится вовремя добежать до туалета. Шампанское, льющееся внутрь, куда привлекательней, чем когда рвется наружу.
Кристин приперло в женском туалете. На самом деле ей стоило лишь представить, как суется в горло палец, и разжиженный свадебный пир бабахнул наружу, словно вскрытая нефтяная скважина. Позже, за мытьем рук, лица и шеи, Кристин заставила себя как следует хлебнуть из-под крана, чтобы пресечь обезвоживание и перезапустить циркуляцию жидкостей в организме.
Хорошо, если «аш-два-о» задержится внутри, а не пойдет верхом обратно.
«О боже, я что – до сих пор пьяная? И пять часов дерганого полусна не помогли? Это ж еще и копы могут докопаться!»
В автомате Кристин купила бутылочку 7UP, скрутила крышку и припала всем ртом, отхлебнув по максимуму, то есть примерно четверть стакана. Отрыжка колко отдала в нос – ничего, так еще лучше для трезвости. Выйдя наружу, Кристин заметила черный фургон, припаркованный рядом с ее «Миатой»; сейчас он тылом сдавал к проезжей части. Ого: получается, она загибалась довольно долго, если этот фургонщик приехал после нее, успел справить свои дела и теперь уже отъезжает от заведения.
При виде девушки на входе водитель помахал ей рукой. Такие сценки с парнями у Кристин иногда бывали, но сегодня она ощущала себя явно в некондиционном виде.
Затем она заметила эвакуатор, припаркованный на дальнем краю стоянки. За рулем виднелась одинокая фигура. Черты лица на таком расстоянии не различались, но можно было сказать, что он смотрит в свой смартфон, вероятно, пытаясь определить, откуда ему звонит какая-то заблудшая автомобильная душа.
Кристин сделала еще один глоток 7UP, глядя, как на место, только что оставленное черным фургоном, въезжает и останавливается старый трейлер-«универсал». Вот открылись четыре двери, и наружу высыпала семейка – молодая пара и двое крикливых соплезвонов, по виду первоклашек.
Кристин тронулась в сторону пешеходной дорожки – подальше от бензиновой привони и при этом с надеждой, что напиток подправил запах и аромат ее дыхания. Надежда была и на то, что в женском туалете воздух тоже успел очиститься.
Ей повезло, что в зоне отдыха не оказалось других машин, особенно с тетками. И что никто не притащился прямо за ней по пятам. Кристин подумала об этом в тот момент, когда изогнулась над унитазом в своей кабинке между надсадными приступами избавления от того, что она, казалось, выпила за всю свою жизнь. Но из-под кромки не проглядывало никаких посторонних ног. Слава те господи…
Глаз любителей пеших прогулок радовала вывеска о километровом терренкуре по прилегающей природе. Шикарно. Можно спокойно дососать бутылочку, нюхнуть свежего воздуха (если воздух автострады можно считать таковым) и прорыгаться не хуже призовой свиноматки. Никто не услышит, а если разбалансированный желудок пойдет на второй круг, то можно будет беспрепятственно удобрить траву и кустики этого конкретного района Иллинойса своим биоматериалом: берите, не жалко. Этот моцион еще и поможет протрезветь, чтобы никто не дай бог не стопорнул ее на трассе (представляете звонок из какого-нибудь медучреждения Иллинойса на работу? «Я, мол, на презентации завтра не появлюсь, потом все объясню»).
Сойдя с дорожки, Кристин пересекла газон к началу терренкура. И тут воспоминание о том, что произошло на исходе минувшей ночи, шарахнуло ее с гулким грохотом товарняка.
О боже. Боже. Бо-же…
Сердце, ухнув, замерло в горле. Ее снова чуть не вырвало, но теперь не от тошноты, а скорее от воспоминания. Кристин вспомнила, как улизнула из банкетного зала «Ритц-Карлтон», воспользоваться дамским туалетом в одном из коридоров отеля. Выходя, она поймала на себе взгляд Брэда.
Оба улыбнулись, словно заговорщики своей общей тайне.
А когда Кристин вышла из туалета, Брэд стоял и ждал ее.
– Я по тебе скучал, – сказал он.
Кристин без слов подошла и, тронув ему щеку кончиками пальцев, прильнула поцелуем к его губам. Их языки соприкоснулись и ласково сплелись. Она ощутила у себя во рту жар его дыхания.
После нескольких секунд тихой близости Кристин оставила Брэда онемело стоять и направилась обратно по коридору, в конце которого стояла ее закадычная подруга по универу. Сьерра… вся в белом, руки на бедрах, слезы на глазах.
Мимо своей старой подруги Кристин прошла, даже не моргнув; она ее как будто даже не заметила, словно ее там не было, и быстро зашагала к лифтовому холлу, поднявшись оттуда к себе в номер.
Свою прогулку на природе Кристин начинала больной и разбитой сразу в нескольких смыслах. В таком ужасе от своих «припоминаний», что не оглянулась и не заметила, как из эвакуатора на стоянке вышел водитель и направился за ней следом.
В другой раз Кристин, возможно, заметила бы несколько простых деталей.
Мужчина был белым, среднего возраста. Метр восемьдесят или чуть повыше. Килограммов семьдесят пять – восемьдесят. Каштановые волосы, залысины с боков. Намечающееся брюшко.
Общий вид неприметный. Легко забываемый.
«Невидный во всех смыслах этого слова, – заметила бы, наверное, Кристин. – Черт возьми, – сказала бы она, – по мне, так все они на одну морду».
На своем понедельничном тренинге в Миннеаполисе Кристин Дэк так и не появилась.
А ее «Мазда Миата» через пару недель объявилась в Милуоки.
Глава 2
Диспетчер сообщал о самоубийстве.
Формально офицер Киппи Гимм и ее напарник Дэйв Вабишевски направлялись в таунхаус Форест-Глен для проверки бытовых условий, но в дополнительном сообщении от оператора 911 Гимм все прочла между строк. Жильцом таунхауса был некто Скотт Грейнджер – белый, сорока двух лет, рост 183, вес 81,6 (в досье, кстати, два вождения в нетрезвом виде, последнее еще в производстве). Пьянка за рулем – это ладно, а вот статистика самоубийств среди мужчин нынче была почти в четыре раза выше, чем у женщин, причем в последние годы мужчины среднего возраста стали опережать своих более молодых собратьев, как будто намеренно рвались к максимальным показателям.
Но не статистика и не проблемы с алкоголем, и не то, что Грейнджер не брал трубку, отклоняли стрелку от рутинной проверки. Не за этим они с Вабсом отправились к какому-то заброшенному обормоту, хлебающему за полночь свое крепленое в тоскливых раздумьях об упущенной жизни, непройденных дорогах и в эсэмэсках друзьям, с которыми еще не успел разосраться, о желании покончить со всем этим.
Подлинной причиной отклонения Гимм и Вабишевски стал звонок от соседа Грейнджера. Полуночник Менкен, обитающий через стенку, поднялся на ночной шмон своего холодильника с просмотром ночного ТВ, когда вдруг заслышал какую-то гудящую вибрацию – из гаража, что ли… Неужто он лоханулся и не заглушил свою лайбу, возясь с мешками из магазина? Видно, гамбургеры-фигамбургеры так занимали его ум, что он оставил машину включенной. Менкен кинулся проверять – но это оказался не его «Бьюик Спортбэк». Значит, все-таки не сбрендил. Тем не менее жужжание и вибрация по-прежнему доносились; более того, они стали громче и исходили определенно от соседа. Менкен нажатием кнопки поднял дверь своего гаража и выбежал наружу, где вышел на подъездную дорожку Грейнджера и приложил там ухо к его гаражной двери.
Да, машина внутри определенно работала, причем уже бог весть сколько.
А это означало выхлопы угарного газа. Не в силах поднять дверь соседского гаража (не сдвинулась ни на йоту), Менкен еще минутную вечность тарабанил к соседу в дверь, после чего побежал обратно к себе и набрал 911.
Для Киппи Гимм это был как раз последний день ее годового стажерства в ДПЧ – Департаменте полиции Чикаго – так что, безусловно, надо было это дело после смены чуток отметить. Скажем, пропустить по пивку в «Гэмблерс», для настроения. Возможно, что и посостязаться с Вабсом в дартсе. Гимм с Вабишевски патрулировали по 17-му району, от Олбани-парк до Норт-Пуласки, и с поступлением вызова зажгли мигалку и помчались на Форест-Глен, благо ехать было недалеко.
Перед домом их патрульную машину встретил пухлячок в серых трениках и шлепанцах на босу ногу. Взволнованно маша одной рукой, другой он указывал на дверь гаража Грейнджера. После короткого выяснения с полуночником Вабс поспешил к входной двери, а Гимм, обойдя патрульную машину, достала из багажника пожарный ломик.
– Я волнуюсь за женщину с мальчиком, которые там живут. – Менкен кивнул на жилище соседа.
Киппи приостановилась.
– Грейнджер был женат?
– Не знаю… может, типа подружка. Они здесь с сыном уже с месяц квартируют. – Менкен указал на одинокий автомобиль на подъездной дорожке. – Это «мерс» Грейнджера, так что в гараже у него, думаю, стоит старый «шевик», потому так и рычит на холостом ходу. Эти старые пикапы без конвертеров дают выхлоп еще более ядовитый.
В соседе Грейнджера угадывался фанат шестеренок-карбюраторов не меньший, чем отец Киппи Гимм.
– А на чем ездит эта его подружка?
– Синий «Форд Фиеста», – без запинки ответил Менкен. – И я молю бога, чтобы он не стоял в гараже вместе с тем «шевиком».
Орудие взлома входной двери оказалось уже не нужно: вошедший в образ мачо Вабишевски вломился в дом со второго удара ногой в косяк.
Внутри оба копа проскочили по гостиной и мимо ступенек, ведущих на верхний этаж, забежали в пустую кухню. Центральный остров венчала бутылка «Джек Дэниэлс», почти пустая. Раковина напоминала слоновье кладбище, куда уходят умирать отжившие свое бутылки «Короны». Впрочем, кухня оказалась не пуста: возле острова на полу обнаружился хозяин – Скотт Грейнджер, морской звездой распяленный на полу возле опрокинутого табурета.
– Я к гаражу! – бросила Киппи, вся в мыслях о женщине и ее сыне. Грейнджера она переступила, а над простертой фигурой присел на корточках Вабс.
Гимм рывком распахнула дверь, нашарила клавишу выключателя и, включив свет, кинулась к тарахтящему в гараже пикапу (к счастью, «Шевроле» стоял здесь один). В следующую секунду у ближней стены она заметила щенка золотистого ретривера. Собачонка валялась на груде старых одеял, с приоткрытой пастью и пятнами, по всей видимости, рвоты на цементном полу.
