– Мой господин, принц Амир поручил мне вернуться домой, отвезти вам письмо и подарки – и передать ваши слова для него…
Ханган незаметно перевел дыхание.
– Как себя чувствует принц?
– Намного лучше. До полного выздоровления, графиня говорит, ему примерно год, если не больше, но уже сейчас за его жизнь можно не волноваться.
– Тахир?
– Ее сиятельство, графиня Лилиан Иртон.
– То есть?
– Мой господин, принц все объяснил в письме. Не сочтите за дерзость с моей стороны…
Ну да. Ханган жестом показал капитану посидеть в сторонке. И взялся за письмо сына.
Живой, здоровый… что надо отцу для счастья?
Будь ты хоть трижды Ханганом – а дети все же… это твои дети. И этим все сказано.
Возлюбленный мой отец и повелитель.
Пусть путь твой будет выстлан лепестками роз и залит солнечным светом.
Пусть Звездная Кобылица вечно благоволит к тебе и касается своим копытом твоей дороги.
Так… приветствия пропускаем. Что еще?
Направив меня на излечение в Иртон, отец, ты проявил воистину великую мудрость. Я не писал раньше, поскольку не было возможности отправить этот свиток домой, а хранить его там, где он может попасться на глаза… да кому угодно – я не хотел.
Первое, что я должен сказать – я уверенно иду на поправку. Хотя графиня не рекомендует мне больше сталкиваться с этим ядом хотя бы года три.
Потом я смогу спокойно посещать храмы.
О самой графине.
Должен сказать, что это удивительная женщина.
Она не просто умна – она еще и не боится показывать свой ум. Люди слушаются ее беспрекословно. Хотя при всем этом в ней есть некая… странность.
Кобылица устроила так, что одни люди выше других – и это естественно. Но графиня этого не знает и не желает знать. Для Лилиан Иртон я прежде всего человек. А потом уже принц и твой наследник.
Очень странное ощущение.
Она относится ко всем с уважением, но в то же время одинаково приветлива и с эввиром-ювелиром, и с мастерами и с вирманами, и с моими людьми… Должен сказать, что Рашад был искренне удивлен, когда графиня попросила его давать уроки нашего языка детям вирман.
Более того, графиня учит своего ребенка – виконтессу Миранду Кэтрин Иртон вместе с этими детьми – и я знаю, она сильно ругалась на учителей, когда те вздумали хвалить девочку только потому, что та – высокого рода.
Рашад не отказался – и я впервые видел его настолько озадаченным. Кажется, он собирается так же обучать и своих детей, и детей своего рода.
Графиня очень странный человек. Такое впечатление, что она разбирается во всем. С ювелиром она говорит о драгоценностях – и я узнал, что именно графиня подсказала, как делать красный и белый янтарь.
С вирманами – о кораблях и с громадным интересом слушает их рассказы. Даже посоветовала что-то… а ее изобретение под названием «подзорная труба» у вирман не на вес золота, нет. Они готовы платить драгоценными камнями по весу за такое чудо.
Я сам смотрел в нее – и знаю, что этот прибор хотя слегка и искажает реальность, но с его помощью можно видеть в три-четыре раза дальше, чем просто глазами. Что же касается искажения – графиня упоминала, что продолжает работать над его усовершенствованием.
Кроме того, поговорив с графиней, я посылаю Вам несколько подарков из Иртона. И графиня упоминала, что если Вас что-либо заинтересует – она не будет возражать против сотрудничества.
Здесь умеют плести прекрасное кружево, выделывают цветное стекло, а что касается медицины – мои докторусы до сих пор не отходят от графини и смотрят ей в рот.
Примерно на третьей десятинке я обнаружил, что смотрю на нее такими же удивленно-восторженными глазами.
Я решительно не знаю, что она скажет или сделает в следующий момент, но я точно знаю, что это будет неожиданно… и интересно.
А чего только стоит ее дочь, на второй день моего пребывания сообщившая мне, что принц в хозяйстве не нужен потому что делать ничего не умеет… после этого я решил поучиться ювелирному делу у мастера Хельке вместе с детьми – и до сих пор пребываю в удивлении – как она мог все это придумать?
Возможно, графиня Иртон и женщина, но женщина – необыкновенная…
Дочитав письмо до конца, Великий Ханган раскрыл сверток с подарками.
И удивленно присвистнул. Это кружево он знал. Конечно, не совсем такое. Но похожее было им куплено за бешеную сумму и подарено жене.
А это…
Еще красивее, широкое кружевное полотно с вплетенными янтарными бусинами… хотя нет. Не янтарными. Это явно стекло. Цветное стекло. Но – как?
Щедро инкрустированные драгоценными камнями перо и чернильница-непроливайка тоже слегка удивили. Как-то Хангану их никто еще подарить не додумался. Вроде как незачем… вот и результат.
Набор стеклянных кубков поразил.
Разные цвета, изящество, легкость, красота… вроде бы и немного отличаются, но очень похожи.
А последний предмет…
Коробка с фишками. Красивая, дорогая…
Лиля, не мудрствуя долго, послала в подарок и этому правителю нарды.
Красивые, дорогие, изящно отделанные нарды.
А вот правила игры… Тут она не удержалась.
Взяла шрифт, листок лучшей бумаги (пока еще толстоватой и зеленоватой), набрала текст на доску – и отпечатала подробную инструкцию.
– Что это?
Назар только развел руками.
Про книгопечатание он действительно не знал.
Лиля умудрилась заинтересовать еще одного монарха.
Глава 2
Столица нас встречала по одежке
Спустя почти три недели изрядно похудевшая, побледневшая и озверевшая графиня Иртон смотрела на Лавери с борта корабля.
Город не впечатлял. Не видели вы Севастополя! Ночью, с моря… красотища! Лиля вот видела, еще в той своей жизни – море огней… нечто волшебное.
Лавери волшебным не назвал бы даже заядлый романтик.
Да, средние века.
Освещение свечное, отопление печное, грязи по колено, антисоциальных элементов по самое это самое!
А ведь придется там жить какое-то время, и фиг ты куда денешься.
Ничего, переживем. Хотя хорошо бы жить под столицей, а не в столице. Но… пока до центра доберешься – не озвереешь? Эх, почему она не помнит, как делаются рессоры?
Были, были в Лилином образовании значительные пробелы.
Например, все, что касается техники. Математики, экономики, философии, литературы, истории… своего рода компенсация за кучу посещаемых кружков. Руками-то ее делать многое научили, а вот основы политологии и в институте не читали. А ведь придется окунуться в такой гадюшник, что только держись…
Эх, жизнь – боль.
– Ваше сиятельство?
Лиля меланхолично посмотрела на Лонса.
– Я?
– Наверное, надо послать гонцов к вашему отцу…
– И к свекрови.
– Вы полагаете?
– А что – у нас есть выбор? В отличие от моего отца, Алисия Иртон – самый дворцовый житель. Кого еще и расспрашивать, как не ее?
– Ее тоже. Но сначала…
Лиля вздохнула. И понимая, что Лонс прав, послала письмо Августу. Хотя в животе что-то сжималось и от одной мысли очень хотелось в туалет.
Это – не слуги. Это твой отец.
Ладно, отец Лилиан Брокленд.
Одна ошибка…
Живот опять противно сжался.
* * *
– Ваше сиятельство, чиновники с проверкой!
– Чиновники? – искренне удивилась Лиля.
– Ну надо ж убедиться, что мы ничего незаконного в столицу не ввозим. Да и корабли записать. Это портовое ведомство занимается, – пояснил Лейф.
– И лучше бы с ними поговорить мне?
– Ваше сиятельство, как всегда прозорливо – ухмыльнулся вирманин.
– А мы им что-то должны?
– Въездную пошлину. По золотому с корабля, по пять медяшек с человека.
– А еще?
– А мы торговать собираемся?
Лиля задумалась. Платить не хотелось. Тем более налог с ее вещей…
На фиг!
– Нет у нас товаров. А есть личные вещи графини Иртон.
Лейф коварно улыбнулся.
– На всех кораблях?
– Если ханганы не отобьются, значит в мире что-то не так, – привычно огрызнулась Лиля, – а у меня – да. Ты что думаешь, вирманин неотесанный, что высокородной графине одного корабля для вещей хватит? Минимум пять штук! Не говоря уж про Миранду! Ей тоже хотя бы один кораблик под шмотки нужен, а мы тремя на двоих обходимся. Отвратительное притеснение.
Лейф фыркнул.
– Ваше сиятельство, не будь у меня Ингрид…
– Иди-иди, встречай чиновников, льстец. И не забудь топор покрупнее взять, кольчугу надеть… ну ты понял…
– Чтобы они еще до встречи с вами обо…
