– Нет, – ответила я растерянно, – откуда? За последние пятнадцать лет я ни разу не покидала город. И как же ты пробрался сегодня?
– Есть один способ, – неуверенно произнес Люк, – я не знаю, смогу ли я использовать его в следующий раз.
– У тебя лазутчик в Александрии? – догадалась я. Мужчина недовольно поджал губы, ничего не ответив. Мы ненадолго замолчали. Погасли все фонари, нас окружила чернильная тьма. Для экономии энергии возле дома горел всего один небольшой светлячок, но он был далеко и давал так мало света, что я едва-едва различала силуэт Люка.
– А животноводческие фермы?.. – Я все еще пыталась найти лазейку. – Поселенцы привезли с собой активные зародыши свиней, кур, овец. Ты разве не знал? Пришлось немного вмешаться в их генетический код, но животные лучше, чем растения, приспосабливаются к трудным условиям.
– Когда мы уходили, нам не позволили взять зародыши животных. Только семена. Но у нас есть фермы по разведению местных даксов.
– Но они же маленькие, сколько там мяса? Грамм триста в каждом?
– Увы, выбирать не приходится…
– А вы обращались к Крис? Если бы она знала ваше бедственное положение, я уверена, смогла бы помочь.
– Несколько раз… Первый был тогда, когда у нас сломался синтезатор. Мы просили запчасти для починки. Следующий раз – когда ввели у себя продовольственные ограничения. Мы просили… – Люк запнулся. – Даже не так, мы хотели купить или обменять на что-то нужное вам. Потом еще несколько раз… Последний – когда мы узнали по свои источникам, что ваши разработки высадки под открытым небом успешны. Каждый раз Крис отвечала – нет.
– Не может этого быть, – уверенно произнесла я, – если бы Крис знала о том, что люди голодают…
– Она знала, – ответил Люк, – наши делегации раньше регулярно посещали Александрию, пока она не окружила город забором и не ввела запрет на проникновение в город, а также на уход их него.
– Что? Какой уход? – Я округлила глаза. Мужчину перекосило.
– Нина! Ты что, пятнадцать лет жила в коконе? Ты вообще знаешь, что происходит на Рапиде? – повысил голос Люк, тон его был донельзя раздраженный. Я непонимающе помотала головой.
– Ваши жители регулярно бегут из Александрии к нам. За последние два десятка лет мы приняли более тридцати тысяч. До того как Крис построила стену, естественно.
– Я не верю тебе, – потрясенно прошептала я, – наши жители бегут к вам? Бред.
В голове царил сумбур. Я жила с полной уверенностью, что в Александрии все прекрасно. Жители всем довольны, счастливы и благополучны. Работают по своему выбору, живут в изобилии и достатке. По крайней мере, Крис утверждала, что так оно и есть. А я… Моя жизнь после школы была закольцована. И крутилась только вокруг института и общежития, где жила. Я и в город по делам выбиралась всего несколько раз за год, и то в закрытом институтском аэромобиле. Я судорожно вспоминала, видела ли я гуляющих по улицам детей? Взрослых?.. Не помню. Работа, исследования поглотили все свободное время. А последний год я даже месяцами не приходила домой, ночуя в своем кабинете.
– Нина, – напряженный голос Люка выдернул меня из раздумий, – через час рассвет. Решайся.
Я растерянно передернула плечами. Всю жизнь я жила по указке Крис. Делала то, что она скажет, старалась добиться скупой похвалы, признания… Другой жизни я не знала и считала это нормой. Я никогда не задумывалась, что моя жизнь бедна на события и эмоции. Что сколько я себя помню (а это где-то с трех-четырех лет), я все время чему-то училась. Зубрила, решала задачки, читала научные труды. Только однажды. Пятнадцать лет назад.
– Хорошо! – с удивлением услышала я свой ответ, словно кто-то другой сказал его вместо меня. – Я поеду. Только ненадолго. Через пару дней ты отвезешь меня обратно.
Лицо Люка озарила широкая улыбка.
– Нина! Как я рад! – Он пылко шагнул ко мне, раскрывая руки. Я испуганно отступила назад, уклоняясь от объятий.
– Давай без нежностей, – мой дрожащий голос выдавал волнение, – я делаю это ради голодающих детей, а не для тебя. Скоро рассвет, нужно поторопиться.
– Иди за мной, здесь близко, – руки Люка опустились. Он быстро развернулся и пошел в темноту искусственной рощи. Я ринулась за ним, по пути выключая маячок, встроенный в коммуникатор. Если Крис захочет меня найти, ей это не удастся.
Мы шли в сторону недавно открытых шахт на окраине Александрии. И забор действительно был. Он мерцал вдали, окружая город светящейся трехметровой стеной, и я даже немного испугалась, как мы проберемся на ту сторону. Возле шахты нас встретил одетый в рабочий комбинезон мужчина. Его лицо было закрыто респиратором (наверное, чтобы потом я не смогла рассказать Крис, как он выглядит). Молча, показывая дорогу знаками, он повел нас за собой. Лазейка была внутри шахты. То ли магнитное поле, то ли природная аномалия, но небольшого разрыва нам хватило, чтобы пролезть на ту сторону.
– Как же я вернусь обратно? – прошептала я испуганно, когда мы выбрались на поверхность.
– По периметру забора есть камеры, я покажу места. Станешь напротив одной из них, Крис откроет двери для своей любимицы… – насмешливо произнес Люк, не останавливаясь ни на миг.
«Боюсь, после моего побега Крис надолго потеряет ко мне расположение», – подумала я и промолчала, потом тряхнула головой, прогоняя панические мысли, и устремилась за Люком.
Мы летели на небольшой скорости на высоте не более двух-трех метров от поверхности земли. Почему мы не поднимались выше, я не спрашивала, наверное, на это были свои причины. Люк сосредоточенно вел транспортник, казалось, забыв обо мне.
– А кем ты работаешь? – поинтересовалась я через некоторое время. – Есть у тебя специальность, кроме воровства, конечно?
– Я художник, – ответил Люк. Я не удержалась и насмешливо хихикнула.
– Художник? – повторила я саркастически. – У нас в Александрии нет художников. Более бесполезной профессии я не знаю. Ты что, картинки рисуешь?
Люк бросил не меня ироничный взгляд. Мне показалось, что его забавляет моя насмешка.
– И картинки тоже… Еще я мэр Парижа. Третьего по величине города людей.
– Людей?! А мы тогда кто? – гневно произнесла я, сузив глаза. – Машины?
– Хорошо, хорошо. Успокойся, – криво улыбнулся Люк, – просто мы сами себе хозяева, и нами не управляет программа.
– То, что нами управляет Крис, не значит, что мы роботы, – отрезала я сердито.
– Но вы же тоже называете нас «дикие»? – приподнял брови мужчина. – Можно поинтересоваться, почему?
Я медленно выдохнула и постаралась успокоиться.
– Ладно, проехали, – произнесла примирительно, – и сколько у вас всего городов?
– Семь, – ответил Люк и, увидев мои округлившиеся глаза, пояснил: – Мы выбрали другой путь развития. В отличие от вас мы не развиваем один мегаполис, а строим небольшие города вблизи водоемов. Они все соединены между собой транспортной сетью вдоль крытых теплиц.
– Э… И сколько всего жителей?
– Около двух миллионов, – ответил Люк. Я надолго замолчала, пытаясь переварить услышанное.
Наша Крис на последнем ежегодном собрании сообщала, что в Александрии живет полтора миллиона человек. Хвалилась: население постоянно растет и развивается. Я особо не интересовалась количеством народа, у меня на тот момент в голове были другие проблемы. Но если включить простую математику, то получается интересная картинка. Два столетия назад общая численность населения составляла чуть больше миллиона. Если примерно подсчитать, получается, за шесть-семь поколений цифра должна была увеличиться минимум в четыре раза. У нас нет войн, убийств, эпидемий, голода. Тогда почему сейчас в Александрии полтора миллиона человек? Я перевела потрясенный взгляд на Люка. Он ответил кривой усмешкой.
– Что, удручающая картина, Нина? – произнес мужчина.
– Но почему?.. – начала я формулировать свой вопрос, но Люк вскинул правую руку, заставив меня замолчать.
– Мы подлетаем, – негромко произнес он и кивнул вперед. Я устремила взгляд на открывающуюся панораму столицы «диких», – о демографии поговорим в следующий раз. Надеюсь, у нас будет время.
Город был небольшим. С высоты трех метров можно было увидеть вдалеке завершение жилых районов. Состоял из нескольких кварталов невысоких домов, сгруппированных вокруг квадратной площади. Перед ней возвышался немного измененный остов части жилого комплекса древнего корабля «Странник». Я видела его на картинках в учебниках, да что говорить, у нас в центре стоял такой же. Ранее в нем жили первые поселенцы, а сейчас там находились библиотека и музей.
– Вон то двухэтажное здание песочного цвета – наш институт, – вскинул руку Люк, помогая мне выйти через шлюз. Я невольно покачнулась.
В голове давно перепутались короткие день и ночь, я забыла, сколько суток не спала и не ела. Свет и тьма слились в одну непрекращающуюся череду драматических событий.
– Ты устала? – Люк обеспокоенно заглянул мне в глаза. – Может, сначала отдохнешь? У меня есть комната в институте. Но сначала зайдем в столовую, перекусишь.
– Нет, – твердо произнесла я, – проводи меня в институт, покажи лабораторию. Я приехала не отдыхать.
– Работа прежде всего? – насмешливо фыркнул Люк. – Ты всегда была упряма до невозможности.
Я только небрежно пожала плечами и направилась к указанному зданию.
Яркое утреннее солнце нещадно било в глаза. Мы быстро шли через площадь. Немногочисленные прохожие с озабоченными хмурыми лицами оборачивались нам вслед. Некоторые кивали Люку, как старому знакомому. Стараясь не показывать столь явного любопытства, я вертела головой направо и налево. Дома были построены из кирпича и глины. И возвышались максимум на три этажа. Все было крошечное, миниатюрное. Маленькие домики с разноцветными крышами, узкие полоски клумб с местными растениями, лавочки, беседки. В Александрии такого не было. Зачем людям отдыхать на улице? Бездельничать? Улицы предназначены для передвижения домой или на работу.
– Тебе все-таки удалось ее уговорить, – с улыбкой произнес немолодой мужчина, встретив нас в коридоре, – ну-ка, дай я посмотрю на знаменитого ученого Александрии. Она не только умница, но и красавица!
Мужчина поклонился и с широкой улыбкой протянул руку. Я не могла не улыбнуться в ответ.
– Здравствуйте, – смущенно пробормотала я, пожимая его ладонь. Оказывается, обо мне знали здесь?
– Позвольте представиться, Томас Дробышев, профессор математики и учитель этого оболтуса.
Я с удивлением уставилась на Люка.
– Ты же говорил, что художник?
– Рисовать – это то, чем бы я действительно хотел заниматься в жизни, – наигранно вздохнул он, – а приходится перепрограммировать камеры и воровать девиц.
– Не слушай его, Нина, – произнес профессор, – он прекрасный электронщик и отличный программист. Единственный, кто вызвался пробраться в ваш неприступный бастион. Наверное, знал, негодник, какие девушки там живут. У нас таких нет.
Я переводила ошеломленный взгляд с одного мужчины на другого. Никогда не слышала, чтобы так разговаривали у нас. Одновременно и шутливо, и дружески, и насмешливо. Они дурачились, втягивая меня в свою перепалку.
– Не пугай Нину, – заулыбался Люк, – она серьезная девушка и еще не определилась, умеем ли мы читать и писать. Стоит ли с нами вообще разговаривать.
Я возмущенно посмотрела на Люка. Он лукаво подмигнул.
– А кто совсем недавно называл нас дикарями? – произнес он хитрым тоном, развернувшись к профессору, словно ябедничая на меня.
– Я не думала… – От смущения я не знала, что сказать, в итоге покраснела и опустила глаза.
Профессор совсем не обиделся на «дикарей», наоборот, казалось, это его еще больше развеселило. Балагуря и расточая комплименты, он подхватил меня под руку и завел в огромный светлый кабинет, где нас уже ждали. Опять начались приветствия и улыбки. Меня окружили молодые студенты, рассматривая, как диковинку. Я от такого напора окончательно растерялась. У нас в Александрии не поощряются громкий смех и столь явный показ чувств.
– Сначала ее нужно покормить, – громко произнес Люк, протискиваясь в наш круг и настойчиво расталкивая локтями парней, – подождете еще полчаса, мы в столовую.
– У нас есть пара бутербродов, – заявил черноволосый парень, а рядом стоящая девушка добавила: – И термос с коктейлем.
– Мне хватит, спасибо, – тут же откликнулась я, боясь, что Люк сейчас схватит меня в охапку и потащит в столовую. И чтобы окончательно не растаять от такого внимания, строго произнесла: – Давайте уже начнем.
К нам подошел профессор.
– Люк, ты вроде собирался сегодня встретиться с Питером, – многозначительно произнес он, – они закончили тестирование двигателей. Ждут только тебя.
– Да… Конечно… – пробормотал Люк задумчиво, смотря в одну точку где-то в районе моего плеча. Потом встряхнулся и добавил громче: – Нина, мне пора, не скучай, заберу тебя вечером. Пока, ребята. Не обижайте мою девушку.
Я не успела возмутиться такому нахальству, как он чмокнул меня в щеку и направился на выход. Ну и наглость! С каких это пор я его девушка? Я обвела глазами притихший народ и посчитала ниже своего достоинства что-то объяснять.
– Давайте приступим наконец к работе, время дорого. Показывайте, где у вас лаборатория.
Сначала теория, потом практика. Видно было, что разработки в области биоинженерии почти не велись у «диких». Пришлось разжевывать и показывать на пальцах весь процесс введения генома. Горло першило от бесконечной говорильни. Меня периодически подкармливали тостами с каким-то странным на вид, но съедобным паштетом и горячим витаминным коктейлем. Когда студенты принялись самостоятельно изготавливать первую партию семян, я наконец смогла расслабиться и понаблюдать за жителями Лондона.
Были среди них и молодые, и пожилые. И мужчины, и девушки. Одно общее – все они были худенькие. Можно сказать даже, тощие. Если Люк говорил правду, то скудно питаются они уже несколько лет. Но тем не менее настроения это им не испортило. Они оставались жизнерадостными и веселыми людьми. Они дружески подшучивали друг над другом, со мной вели себя так, словно между нами нет никаких различий и мы просто встретились после недолгой разлуки. Словно Александрия и Лондон – это один дружный мир, живущий в согласии и гармонии.
А я… До недавнего времени я вообще не знала, что где-то рядом, всего в нескольких часах езды, есть еще одна цивилизация. Все было в новинку и в то же время обычно. Такие же люди, как и у нас, такие же лица, веселые, грустные, задумчивые, озабоченные.
– Знаешь, мои родители тоже сбежали из Александрии, – таинственно прошептал мне молоденький студент, сидящий рядом. Я сжала губы от внезапно возникшего раздражения.
– Прочему «тоже»? Я не убегала… – ответила ровно. Парень мгновенно растерялся и покраснел.
– И почему же сбежали твои родители? – со вздохом спросила, откинувшись назад.
– Им запретили жениться… Крис запретила. Сказала, что выбрала для них другие пары. Вот они и сбежали, – победно закончил юноша. – А тебе Крис тоже подобрала жениха?
– Нет, не подобрала, – буркнула я, немного покривив душой, уж очень хотелось обелить нашего президента, – смотри лучше в микроскоп, а не болтай.
Мне было обидно за нашу Крис. Неужели здесь думают, что мы живем в Александрии под гнетом диктатуры и тирании? Как жутко выглядит это со стороны…
Стемнело во второй раз. Я уже с ног валилась от усталости. Голос пропал, глаза слипались, не помогали ни энергетические напитки, ни сознание того, что я не все рассказала и работы еще много. Я на минутку присела в кресло, закрыла глаза и сразу же почувствовала, как уплываю.
– Поехали, переночуешь у меня, – тихо произнес Люк, внезапно появившись сзади. Я неуверенно обернулась.
– Я могу здесь перекантоваться, в кабинете… Нам осталось немного, завтра будут результаты, и ты отвезешь меня домой.
– Тебе нужно нормально отдохнуть, – буркнул Люк, – ты как минимум четверо суток не спала.
– Иди, иди, красавица, – подошел вездесущий профессор, – у Люка со старых времен осталась комната в общежитии, он в ней живет, когда приезжает в столицу. А приезжает он часто.
Люк взял меня за руку и потянул на себя, я безвольно побрела за ним, не было ни сил, ни желания сопротивляться. Мы молча перешли небольшую внутреннюю площадь. Впереди показались двухэтажные коттеджи. Дома для преподавателей? Или студенческие общежития? Вдруг мне в голову пришла неожиданная пугающая мысль. Я даже проснулась от испуга.
– Ты женат? – Вот будет неловко, если сейчас в коттедже я познакомлюсь с его пассией.
Люк остановился и изумленно посмотрел на меня.
– Ну я в смысле… Не помешаю ли я тебе… – добавила я смущенно. – А то вдруг…
– Нет, – со смешком ответил мужчина, – ты не помешаешь… Я один.
– Но ведь тебе уже… – Я на секунду задумалась, подсчитывая: – Тридцать? У вас разве не принято?
Я окончательно запуталась в вопросах. Хорошо, что было темно, и Люк не видел моих покрасневших щек.
– А ты? – весело поинтересовался Люк. – Я слышал, Крис заставляет вас жениться и выходить замуж чуть ли не с восемнадцати. Как же ты избежала такой участи?
– Я была занята исследованиями, – буркнула я тихо и добавила обиженно: – И не такая уж Крис у нас и монстр.
– Вот мы и пришли. – Люк открыл толстую стеклянную дверь, приглашая внутрь. Я вошла в фойе маленького общежития, с интересом оглядываясь. Здания у «них» почти ничем не отличались от зданий у нас. Только количеством этажей. Наверное, из-за того, что мы строили дома с каркасами из карбида и полистирольных блоков (у нас еще остался один работающих химический завод), а они из обычных кирпичей, которые производили из глины Рапиде. Поэтому наши дома были высотой в десять-пятнадцать этажей, а у них не более трех-четырех.
