Джек прищуривается, обдумывая мой внезапный поворот на 180 градусов.
– Вы не знали, что я в инвалидной коляске? – вдруг говорит он.
– Что вы имеете в виду? – с невинным видом спрашиваю я, поднимая бокал – зря все выпила, пока его не было, – и неловко ставлю пустой стакан на деревянный стол.
– Я имею в виду, что пока я не отправился за пивом, вы не замечали, что я в инвалидной коляске.
– Пожалуй, нет, – пожимаю я плечами.
– И поэтому вы вдруг стали такой лапушкой – из жалости ко мне?
– Нет.
– Да ну? – Джек вскидывает темные брови.
– Ок, – вздыхаю я, – я действительно не знала, что вы инвалид, когда днем барабанила вам в дверь, и да, я только сейчас заметила, что вы на коляске. Это же не преступление?
– Нет, – качает головой Джек. – И менять свое отношение к человеку только потому, что он не такой физически полноценный, как вы, тоже не преступление. Но это не означает, что мне это нравится.
Он долго, медленно и сосредоточенно пьет пиво.
– Извините, – тихо говорю я. – Я не хотела вас обидеть.
– Все еще лапушка?
– Слушайте, что вам от меня надо? – громко рявкаю я и поспешно озираюсь на сидящих вокруг завсегдатаев паба, но они слишком заняты своими разговорами и не обращают внимания на мою вспышку гнева. – Я извинилась, и мне действительно жаль. Что еще я могу?
– Просто воспринимайте меня, как любого другого засранца, – улыбаясь, говорит Джек. – Больше я ни о чем не прошу. Поначалу ваш характер привел меня в восхищение, а потом вы повели себя так, как люди поступают в 99 процентах случаев при встрече со мной – стали относиться ко мне снисходительно.
– Вовсе нет!
Джек просто пожимает плечами.
– Ну да… возможно, чуть-чуть, но я просто удивилась… что не заметила это раньше – я хочу сказать, коляску.
– Будем считать, что это комплимент, – Джек смотрит мне прямо в глаза, отчего я ощущаю легкую нервозность. – Обычно всегда сначала замечают коляску, а лишь потом меня. Я всегда на втором месте.
– Уверена, это не так.
– Доводилось сидеть в коляске?
– Нет.
– Тогда откуда вам знать?
Над столом повисает тишина, и я снова с тоской смотрю на пустой стакан.
– Хотите еще? – указывает на него Джек.
– Нет, все в порядке, я сама, – я приподнимаюсь, а потом передумываю и решительно усаживаюсь назад. – Да, пожалуйста, – говорю я, отправляя стакан ему через стол. – Только сейчас диетическую колу.
Джек смотрит на стакан, а затем одобрительно кивает мне.
– Колу так колу!
– Итак, – говорю я, когда мы снова сидим за столом, на этот раз по одну сторону, чтобы любоваться прекрасным закатом солнца в вечернем небе над гаванью. – Что навело вас на мысль открыть здесь магазин?
После того как Джек вернулся с моим напитком, последние минут десять мы вежливо беседовали, в основном о Сент-Феликсе и каково вести тут бизнес, и я выяснила, что для Джека открытие магазина – это первый такой опыт.
– А почему именно сейчас? – спрашиваю я, хотя на языке вертится другой вопрос – Почему вы открываете магазин, будучи инвалидом в коляске? – но я слишком вежлива (или труслива?), чтобы спрашивать об этом напрямик, пусть даже мне это действительно интересно.
– Вы имеете в виду, почему я хочу открыть магазин, сидя в инвалидном кресле? – спрашивает Джек, и я, покраснев, киваю.
– Пожалуй, люблю решать сложные задачи.
– Но ведь должно быть что-то еще?
– Да, возможно. – Он не продолжает свою мысль.
– А именно?.. – внезапно смелею я. – Что? – спрашиваю я, когда он поворачивается и смотрит на меня. – Вы же сами хотели, чтобы я была с вами честна.
– И я ценю это, Кейт, правда. Но я бы предпочел не говорить об этом прямо сейчас, хорошо?
– Разумеется, – киваю я. Я зашла слишком далеко.
– Да не переживайте вы так, – Джек кладет свою руку поверх моей, лежащей на столе. – Мне нравится, что вы говорите мне все прямо. Все бы так.
Я опускаю взгляд на его руку и замечаю татуировку, выглядывающую из-под закатанного рукава рубашки.
Джек замечает мой взгляд.
– О господи, простите! – восклицает он, отдергивая руку. – Ну вот, я тоже переступаю черту.
Я собираюсь сказать, что это ерунда и неважно, но тут он со стуком ставит на стол пустую кружку.
– Мне пора! – он смотрит на запястье, где должны быть часы, а потом понимает, что их там нет. – Дела, знаете ли. – И начинает откатываться от стола.
Я поспешно встаю, чтобы пропустить его.
– Я отправлю вам приглашение на открытие магазина!
– Конечно… – по-прежнему стоя, говорю я и наблюдаю за тем, как он ловко разворачивается и уезжает в сторону наших магазинов. – Будет здорово…
– И как все прошло? – возбужденно спрашивает Молли, как только я возвращаюсь домой.
– Думаю, хорошо, – как можно небрежнее говорю я.
– Думаешь, а не знаешь?
– Он производит довольно приятное впечатление. В любом случае, у него нет цели нас разорить – это я точно выяснила.
Молли нетерпеливо вздыхает.
– Значит, он довольно приятный… А ты, по крайней мере, узнала, как его зовут?
– Джек. Его зовут Джек, и он … чудной, – говорю я, осознавая, что именно это слово в полной мере выражает мои ощущения после нашей встречи в пабе. Только что он был упрямым, колючим и слегка бестактным, а затем вдруг стал смешным и, я бы даже сказала, добрым.
Определенно, Джек – загадочная персона, и мне не хочется ждать до открытия магазина, чтобы узнать о нем больше.
Глава 6
– Уф! – пыхтит Себастиан, роняя коробку на прилавок. – Когда в следующий раз отправите меня принести что-нибудь, напомните мне взять автопогрузчик.
– Прости, – говорю я. – Надо было предупредить тебя, что она может оказаться тяжелой.
– О, а что это тут у нас? – спрашивает Анита, появляясь из цокольного этажа.
– Вот, – я достаю из коробки старую швейную машинку, открываю латунные застежки и снимаю чехол.
– Когда я была маленькой, у моей мамы была очень похожая, – говорит Анита, рассматривая машинку. – Она работает?
– Не думаю. Мне ее отдал Ной – решил, она сгодится для оформления витрины. Наверное, ею уже много лет не пользовались. – Я пробую повернуть старую заржавевшую ручку – машинка скрипит, стараясь привести в движение маховое колесо и поднять воображаемую иглу.
– Ну и звуки, – кривится Себастиан. – Ее нужно хорошенько смазать.
– Сомневаюсь, что этого достаточно, но Ной прав: если ее почистить, получится отличный декор для витрины.
– Надеюсь, она вам недорого обошлась, – говорит Себастиан, все еще разглядывая машинку. – Такой рухляди грош цена.
– Вообще-то она мне досталась даром. Нашлась у Ноя во время уборки дома вместе с разным художественным хламом. Его, судя по всему, забрал Джек – тот самый тип, который открывает художественный магазин на центральной улице.
Себастиан толкает локтем Аниту.
– Она имеет в виду, что вчерашнее свидание…
– Правда? – бледно-голубые глаза Аниты округляются. – Я не знала, что у тебя было свидание. Расскажи подробнее.
– И рассказывать нечего. Это было не свидание, а деловая встреча, – я оборачиваюсь к Себастиану. – А ты откуда узнал?
– Утром встретил Молли по дороге в школу…
Ну, разумеется.
– …и она сказала, что Джек, по-вашему, чудной. Вы, наверное, имели в виду «загадочный и таинственный»? – спрашивает он, размахивая руками над головой.
– Нет. Я имела в виду «чудной».
– В каком смысле, милая? – спрашивает Анита.
– Не знаю. Просто он немного странный. Сначала хочет, чтобы с ним держались в открытую, а когда задаешь вопрос, который ему не нравится, сам закрывается.
– Гетеросексуальные мужчины действительно чудные, – констатирует Себастиан. – Это как-то связано с избытком тестостерона, который путает их эмоциональное восприятие. Или с феромонами. Вечно забываю, с чем именно.
– Спасибо, Себастиан. Джек довольно приятный, только он… – я подыскиваю подходящее слово, – очень сложный. У него столько всего в жизни. Вы знали, что он в инвалидной коляске?
Анита и Себастиан кивают.
– Да, я видела его в городе, – говорит Анита. – Лу с почты сказала мне, кто он.
– А мне его показала Эмбер из цветочной лавки, – сообщает Себастиан. – Сами знаете, как у нас в Сент-Феликсе – если ты не отдыхающий, значит сразу у всех на виду.
– Выходит, вы оба о нем знали, а я нет. Могли бы и меня просветить.
– А вы что, ляпнули что-то? – интересуется Себастиан. – Насчет его инвалидности?
– Чуть-чуть… но все в порядке. Я просто думаю, как он будет справляться с магазином, сидя в коляске. Тут и физически здоровому человеку забот хватает.
– Нынешним людям все по плечу, – говорит Анита, проявляя, в отличие от меня, подлинную широту взглядов. – Инвалидность в наши дни не препятствие… иное дело, когда я была молодой. В то время для человека, прикованного к креслу, была одна радость – если тебя кто-нибудь повозит.
В магазин заходит покупательница, и беседа обрывается.
– Доброе утро! Чем вам помочь? – спрашиваю я у озирающейся по сторонам дамы.
– Я ищу шелк для вышивки определенного оттенка, – улыбается она мне.
– Сюда, пожалуйста, – указываю я на лестницу. – Шелковые нитки там.
Дальше день идет по накатанной, с непрерывным потоком покупателей. Когда после обеда Анита уходит домой, их обслуживаем мы с Себастианом, а потом Себастиан отпрашивается пораньше к стоматологу, и клиентами занимаюсь я.
Последний час перед закрытием, когда становится тише, я разбираюсь со швейной машинкой – сначала мою ее с мылом, а затем полирую тряпицей. Закончив, я отхожу назад полюбоваться результатом своего труда.
– А неплохо получилось, – говорю я машинке, еще раз проходя тряпкой по витиеватым золотистым буквам, которые змеятся по черной лакированной поверхности. – Учитывая, сколько тебе лет, ты превосходно сохранилась. Должно быть, с тобой аккуратно обращались.
Я пытаюсь ее запустить – нахожу среди наших запасов подходящую иглу, смазываю маслом детали в надежде, что они снова начнут двигаться, но все мои усилия напрасны. Похоже, машинка окончательно сломалась.
– Застывшая во времени – вот ты какая, – ласково говорю я. – Но ничего, по крайней мере, выглядишь ты все еще хорошо. Возможно, шить мы с тобой больше не будем, но я надеюсь, в нашем магазине тебе понравится.
Я оставляю машинку на прилавке, подсчитываю выручку и, прежде чем выключить свет и закрыть магазин, еще раз смотрю на нее.
Как жаль, что ты не работаешь, думаю я. Это как-то неправильно – бросать тебя тут стоять без дела. Впрочем, сегодня вечером мне предстоит настрочить целые мили стежков на моей современной швейной машинке, а перед этим еще приготовить ужин для нас с Молли. И я с чувством сожаления отправляюсь к себе наверх.
