– Он так похож на Мэтта Диллона в «Изгоях», – сказала Миранда с придыханием.
– Не похож.
Обычно она пропускала подобные высказывания Миранды без возражений, но такое проигнорировать не смогла. Постер «Изгоев» висел у Лорен на двери спальни, так что она смотрела на Мэтта Диллона каждое утро. Тад не был на него ни капельки похож.
– Похож! – настаивала Миранда.
– Ничуть.
– В любом случае, он идет в одиннадцатый класс и у него «Камаро», – закончила Миранда, как будто это все меняло.
Каждый раз, когда подруга говорила что-то подобное, Лорен чувствовала, как нити, связывавшие их всю жизнь, рвутся одна за другой. Лорен было все равно, есть ли у Тада «Камаро», и прежней Миранде было бы тоже. Прежняя Миранда предпочла бы остаться в лесу, а не идти в «Автоматы мечты». Но прежняя Миранда исчезла в прошлом году, и Лорен до сих пор не понимала, почему вообще принимает ее приглашения.
«Может, просто бывает нелегко отпустить лучшего друга, даже если у вас не осталось ничего общего», – подумала Лорен и тихонько вздохнула.
Девочки вышли из леса позади магазина «У Фрэнка». Две крысы – большая и маленькая – бросили обгладывать хлебную корочку и спрятались за тремя мусорными баками, стоявшими у задней двери.
– Мерзость какая, – процедила Миранда, а Лорен задрожала и взвизгнула.
Раздался тихий смех. Лорен увидела Джейка Хэнсона, сына ее соседей, курившего позади магазина электроники, что стоял рядом. Он был старше нее на три или четыре года, и с раннего детства они почти не пересекались. Лорен помнила, как однажды, когда ей было семь или восемь, Джейк показал ей, как правильно кидать бейсбольный мяч, и потом целых полчаса терпеливо ловил ее не слишком удачные броски.
Миранда двинулась в сторону узкого прохода между продуктовым и магазином электроники, полностью проигнорировав юношу.
Лорен остановилась – не в ее правилах было делать вид, что кого-то не существует:
– Привет, Джейк.
Он стал очень высоким – почти на тридцать сантиметров выше Лорен, но ремень, даже застегнутый на последнюю дырку, едва удерживал джинсы на его талии. Он был одет в черную форменную поло со словами «Лучшая электроника», вышитыми на левой стороне груди.
– Хэй, Лорен, – сказал он и выдохнул дым через нос.
Она подумала, когда его голос успел стать таким взрослым.
Джейк больше не звучал как мальчик, но, если на то пошло, он им больше и не был. Ему сейчас, наверное, около восемнадцати – достаточно, чтобы на щеках выросла настоящая щетина, а не жидкий пушок, как у большинства старшеклассников.
Он оценивающе оглядел ее с ног до головы. Что именно он в ней искал, Лорен не знала. Ей всегда нравились глаза Джейка: как их голубизна контрастировала с темными волосами, но теперь что-то в его взгляде заставило кровь прилить к ее щекам.
– Классные кроссовки, – сказал парень, и она не смогла понять, издевается он или говорит серьезно.
– Ло-рен! – нетерпеливо позвала подругу Миранда.
– Поторопись, – Джейк бросил окурок на землю и придавил подошвой своих черных ботинок. – Увидимся, Лорен.
– Да, – ответила она и побежала к Миранде. Лорен не знала, что ее так смутило, но ее это бесило.
– Ты что там делала? – спросила Миранда.
– Здоровалась, – сказала Лорен, раздражаясь еще сильнее, ведь подруга явно слышала их диалог.
– С такими неудачниками, как он, лучше не здороваться.
– Он мой сосед, – ответила Лорен. Ее лицо все еще пылало, и по опыту девочка знала, что щеки еще нескоро станут нормального цвета.
Миранда быстро оглянулась, чтобы проверить, что никто не подслушивает, и наклонилась поближе к Лорен.
– Он продает наркотики, – прошептала Миранда.
Лорен нахмурилась:
– Да ладно. Наркотики? В Смитс Холлоу? Откуда же он их возьмет?
– Наркотики есть даже в Смитс Холлоу, – загадочно ответила Миранда.
Все знания о наркотиках Лорен почерпнула из фильмов, где герои иногда курили травку. Миранда смотрела «Лицо со шрамом», а Лорен нет, так что теперь та строила из себя великого эксперта по кокаину и всему такому.
Девочки вышли на улицу, где располагались продуктовый и магазин электроники. «Автоматы мечты» находились прямо напротив. Все окна были открыты. Громкая музыка в сочетании с настойчивым пиканьем автоматов и редкими победными выкриками игроков была легко различима даже сквозь шум автомобилей на Мейн-стрит.
Лорен посмотрела в обе стороны, готовясь перейти дорогу, но Миранда ухватила ее за руку и указала на магазин «Лавка сладостей» неподалеку.
– Мне нужен «тик-так», – сказала она. – Я пообедала сэндвичем с тунцом перед тем, как Тад позвонил. Если бы я знала, что он позвонит, ничего бы не ела. Не хочу выглядеть толстой перед ним.
При этих словах она похлопала себя по плоскому, словно лист бумаги, животу, и взглянула на Лорен, будто ожидая, что та скажет: «Ты не толстая».
Но Лорен не обратила на нее внимания. По дороге к «Лавке сладостей» им придется пройти мимо большой витрины «Лучшей электроники». Джейк Хэнсон вернулся с улицы и стоял за прилавком, склонившись над грудой черного пластика и проводов.
Лорен быстро отвела взгляд: во-первых, чтобы никто не заметил, как она пялится, а во-вторых, девочка не знала, как ей поступить, если Джейк все же поднимет голову – помахать ему или лучше сделать вид, что она его не видит? Лорен перевела взгляд на дорогу и проезжающие машины.
Вниз по Мейн-стрит ехал бордовый автомобиль. Пока он не скрылся из виду, Лорен притворялась, будто внимательно разглядывает лицо Миранды. Единственным человеком, при котором Лорен было легко делать вид, будто она его не замечает, была ее мать.
2
– Пошли, Дэвид, – сказала Карен Ди Муччи, отстегивая ремень безопасности и вытаскивая сына с заднего сиденья автомобиля. Ей повезло найти парковочное место прямо перед магазином «У Фрэнка», так что настроение ее могло бы быть и получше. Идти целый квартал, а то и два, с Дэвидом в одной руке и покупками в другой, всегда страшно утомительно, особенно в июньскую жару. Сегодня Карен это не грозит.
Лорен даже не посмотрела на меня, когда я проезжала мимо.
Она постаралась не позволить ноткам раздражения просочиться в ее голос, но Дэвид все же расслышал едкие интонации и поднял на мать серьезный вопрошающий взгляд.
– Идем, купим всякого для сэндвичей, – сказала Карен, стараясь звучать дружелюбнее, – а потом возьмем мороженого в «Лавке сладостей», хорошо?
– Халашо, – ответил Дэвид.
Лорен с Мирандой к тому моменту уже точно успеют уйти из магазина, подумала Карен. Нет, она не избегает собственной дочери. Просто Карен знала, что сейчас при встрече с Лорен она не сможет сдержать раздражение и все ей выскажет, а потом девочка весь вечер не будет с ней разговаривать, обидевшись, что ее опозорили на людях.
Карен поставила Дэвида на ножки и взяла за руку. Малыш не пытался вывернуться или убежать прочь, в отличие от многих четырехлеток. Вот Лорен в свое время была именно такой – вечно пыталась отделаться от матери, даже когда была совсем маленькой.
Как приятно было попасть после удушающей уличной жары под кондиционеры продуктового магазина. В прогнозе погоды в «Вестнике Смитс Холлоу» говорилось, что сегодня воздух прогреется до тридцати градусов, но по ощущениям было гораздо жарче – ветер совсем не дул. Зной будто опустился на город и застыл, особенно на Мейн-стрит. Укрыться в тени деревьев было невозможно: какое-то время назад городской совет решил, что леса вполне достаточно и не следует тратить деньги на озеленение улиц.
Карен встала в очередь. Перед ней было еще три человека, всех она когда-то прежде встречала, но близко не знала. В маленьком городке вроде Смитс Холлоу почти всех знаешь в лицо. Карен с благодарностью подумала, как хорошо, что ей не придется принимать сочувствующие взгляды и вести неловкие вежливые беседы со знакомыми.
В последнее время она боялась выходить из дома именно по этой причине: вдруг наткнешься на члена школьного родительского комитета или кого-то, кто раньше чинил машину в мастерской Джо. На людей, которые не были достаточно близки с Карен, чтобы называться друзьями, но которые все же считали необходимым остановиться, поинтересоваться, как у нее дела, погладить по плечу и поведать, как они надеются, что скоро все наладится.
Карен предпринимала все возможное, чтобы эти встречи закончились как можно скорее: поглядывала на часы, говорила, что спешит по делам, – лишь бы человек ушел. Она ненавидела это фальшивое сострадание и то, как все диалоги постепенно сводились к сочувственным вздохам.
В очереди Дэвид терпеливо ждал рядом с мамой. «Серьезно, он лучший ребенок на свете», – подумала Карен. Малыш был добродушным, внимательным и всегда спокойно относился к необходимости подождать. Он просто разглядывал все вокруг своими огромными карими глазами – их форма и цвет настолько точно совпадали с ее собственными, что никто никогда не мог удержаться от восклицания, что он выглядит «абсолютно как мамочка», – и размышлял о своих детских делах.
А потом, оставшись наедине, пока Карен накрывала ему обед или по дороге в банк или за игрой в песочнице во дворе, Дэвид рассказывал ей про свои думы, и мать всегда поражало, какие глубокие мысли возникали в голове ее четырехлетнего сына.
– Мистер Адамчек хочет, чтобы все видели его деньги, – однажды сказал Дэвид.
Карен, заполнявшая в тот момент таблицу учета доходов и расходов, стараясь не разрыдаться при виде того, как на глазах таяла сумма остатка на счету, посмотрела на него. Дэвид сидел на полу кухни и лепил из пластилина. Вокруг были разложены газеты, чтобы не запачкать пол – он сам это предложил, не она. Да, таким Дэвид был ребенком.
– Почему ты так решил? – спросила Карен.
– Он всегда очень долго убирает сдачу, а иногда стоит у прилавка и специально держит кошелек открытым, пока разговаривает, – ответил Дэвид и скатал из красного кусочка пластилина новую фигурку.
В тот день утром Карен по пути из библиотеки остановилась в универмаге, потому что дома кончилось молоко. Покупать его в этом магазине ей не нравилось: тут оно обычно стоило на 10–20 центов дороже, чем в продуктовом, но туда ей было не по пути, и ехать далеко совсем не хотелось.
Действительно, в очереди стоял Пол Адамчек и покупал три пачки «Мальборо», и, если подумать, он и правда все время держал кошелек приоткрытым, чтобы окружающие могли заметить стопку двадцатидолларовых купюр.
– Однажды его ограбят, если так будет продолжаться, – пробормотала Карен.
– Он уверен, что никто не посмеет, – ответил Дэвид. – Мистер Адамчек думает, что он очень крутой.
Карен поразилась, как Дэвид пришел к такому выводу. Пол и правда считал себя крутым парнем, и ей было интересно, что навело сына на эту мысль.
Воспитательница в детском саду поначалу считала, что с Дэвидом что-то не так – он много молчал. Малыш любил играть с другими детьми и со всеми прекрасно ладил, но говорил редко. Люди часто ошибочно заключали, если ребенок не говорит, то он глупый. Дэвид глупым не был. Он просто думал, прежде чем что-то сказать, и чаще смотрел и слушал, чем говорил.
– Добрый день, Карен, – поздоровался Фрэнк, когда она наконец добралась до прилавка. Продавец немного наклонился, чтобы разглядеть Дэвида, – как поживаете, молодой человек?
Дэвид помахал Фрэнку, и тот подмигнул ему в ответ.
– Чего желаете?
Карен зачитала по списку:
– Полфунта индейки, полфунта американского сыра, четверть фунта ростбифа.
Когда ее муж был жив, Карен заказывала всего в три раза больше: Джо каждый день обедал двумя сэндвичами и не любил, если она не докладывала мяса. Но Джо умер, а Лорен отказывалась есть что-либо из лавки Фрэнка, так что не было смысла накупать гору еды – все равно есть некому. А Карен не могла себе позволить выбрасывать купленное.
Пока она ждала, женщина взглянула на готовые салаты, лежавшие у Фрэнка в холодильнике. Как просто было бы прихватить к обеду картофельного салата, но приготовить его самой точно получится дешевле, тем более в кладовке завалялось несколько картофелин.
Фрэнк отдал Карен заказ вместе с леденцом на палочке для Дэвида. Он держал конфеты за прилавком для своих – как он их сам называл – «особых покупателей».
– Спасибо, мистер Фрэнк, – сказал Дэвид, когда Карен передала ему леденец.
Карен благодарно улыбнулась продавцу.
– Как ваша девочка? – спросил Фрэнк. Карен была последней в очереди.
Женщина пожала плечами:
– Ох, сами понимаете. Подросток.
У Фрэнка было три взрослых дочери, так что он знал, каково это.
– Ничего, через пару лет она опять станет человеком. Держитесь.
– Держусь, – печально ответила Карен. – Из последних сил.
Фрэнк рассмеялся и помахал Дэвиду:
– Позаботься о маме, хорошо, Дэвид?
Тот серьезно кивнул:
– Халашо, мистер Фрэнк. Позабочусь.
Карен и Дэвид вышли под палящее июньское солнце.
– Мороженое звучит как отличная идея, правда, дружок?
Дэвид аккуратно спрятал конфету в карман шорт, чтобы приберечь на потом.
– Но мы еще не обедали.
– Думаю, сегодня мы можем позволить немножко сладкого перед обедом. Как считаешь?
Он улыбнулся:
– Как скажешь, мамочка.
– Тогда решено, – Карен подхватила упаковку мясной нарезки. Мороженое надо будет есть очень быстро, а то в такую жару мясо испортится еще до возвращения домой.
Они прошли всего пару шагов, как вдруг Дэвид встал посреди тротуара как вкопанный.
– Что такое? – спросила Карен.
Дэвид наклонил голову сперва в одну сторону, а затем в другую, будто прислушивался к звукам вдалеке.
– Миссис Шнайдер, – произнес Дэвид. – Кричит.
– Что? – мать присела на корточки, чтобы заглянуть мальчику в глаза. Они фокусировались на чем угодно, но только не на ней. – Дэвид, что происходит?
Его взгляд прояснился. Он посмотрел прямо на мать.
