– Поздно легли вчера? Позволили себе лишнего?
Стиви смерила помятого, растрепанного Макки презрительным взглядом:
– Я никогда не позволяю себе лишнего в ночь перед матчем.
– А зря. Это могло бы придать огоньку вашей манере игры. – Джадд ослепительно улыбнулся.
Стиви усмехнулась и покачала головой.
– Вы неисправимы, Макки.
– Мне это уже говорили.
– Послушайте, я очень устала. Когда вы заявились в первый раз, я как раз собиралась лечь в постель. Теперь, когда я приняла лекарство, мне тем более нужно прилечь. Доктор сказал, мне необходимо отдыхать.
– Доктор предписал вам постельный режим?
– Да.
– Хмм. – Макки неторопливо отхлебнул кока-колы. – Это может означать все, что угодно. Но, полагаю, если бы вас выводили из запоя или снимали ломку, вы бы сейчас были в больнице.
– Я что, похожа на алкоголичку? Или наркоманку? – негодующе вопросила Стиви, мгновенно расправив плечи.
Джадд наклонился ближе и, оттянув нижнее веко, внимательно изучил глаз Стиви.
– Да вроде нет. Зрачки не расширены. И вы, судя по всему, не сидите ни на каких лекарствах. Тонус кожи хороший, следов от уколов не видно. Глаза чистые.
Стиви гневно стряхнула его руку:
– В отличие от ваших.
Ничуть не смутившись, Макки одобрительно оглядел Стиви с головы до ног.
– На самом деле для человека, у которого есть какая-либо зависимость, вид у вас слишком здоровый. Ну разве что вы подсажены на продукты с богатым содержанием клетчатки и низким содержанием холестерина. Что же с вами произошло? Соевый творог попался несвежий, что ли?
Стиви закрыла лицо руками:
– Пожалуйста, оставьте меня в покое.
Настроение у нее было хуже некуда. А ужаснее всего было то, что сейчас Стиви боялась оставаться наедине со своими мыслями и общество Макки, хоть он и раздражал ее безмерно, было все же предпочтительнее одиночества.
– Что ж, это проливает некоторый свет на ситуацию.
– Что вы еще придумали? – Невольно Стиви заинтересовалась.
– Вам нужно паблисити.
– Ради бога, – простонала она. – Как раз это мне нужно меньше всего.
– Ага. И именно поэтому вы рекламируете столько продуктов. Ваше лицо не сходит с телеэкрана и журнальных обложек. И так будет еще много лет. – Макки сузил глаза. Ресницы у него были густые и длинные. – А может быть, вы симулировали обморок, чтобы избежать матча?
– С чего бы это мне так делать?
– Эта итальяночка неплохо играет.
– Но я лучше!
– Были лучше. Однако возраст… – протянул Макки. – Сколько вам сейчас? Тридцать один, кажется?
Это было действительно больное место.
– Это мой самый удачный год! – выпалила Стиви. – Вы же знаете это, Макки. Я собираюсь выиграть Большой шлем!
– Сначала вам нужно выиграть Уимблд он.
– Я выиграла его в прошлом году.
– Но молодые соперницы дышат вам в затылок. У них в сто раз больше способностей и выносливости.
– Выносливость – одна из моих самых сильных черт.
– Да-да. И ваша косичка тоже. И телосложение у вас не спортивное.
– Как и у большинства игроков Национальной футбольной лиги США. И что с того?
– Вы даже не похожи на спортсменку. – Макки уставился куда-то в район ее декольте.
Разъяренная Стиви оглядела себя и поняла, что так привлекло его внимание. Халат на ней разошелся, и виднелась нежная округлая грудь. Она поспешно запахнула кимоно и поднялась со стула.
– Самое время вышвырнуть вас вон.
Макки, не обращая внимания на ее гнев, спокойно продолжил:
– Может быть, причиной вашего обморока стало обыкновенное волнение?
Внутри у Стиви все так и кипело, однако она решила не поддаваться на провокацию и не отвечать ничего.
– В глубине души вы всегда знали, что в вас нет того, что делает чемпиона чемпионом. Вам не хватает совсем чуть-чуть. Буквально одной миски «Завтрака для чемпионов». – Тон Макки был издевательским. – Вы однодневка.
– Это вряд ли, Макки. Я в профессиональном теннисе уже двенадцать лет.
– Но добиться успеха вам удалось не более чем пять лет назад.
– Это говорит о том, что с годами я становлюсь лучше, а не хуже.
– Ну, если судить по тому, что случилось сегодня утром…
– Мой возраст не имеет никакого отношения к…
Макки вскочил.
– Ну же, Стиви. Продолжайте. Почему вы упали в обморок?
– Не ваше дело, черт вас возьми! – закричала она.
– Судороги? Ногу свело?
– Нет! Какие еще судороги!
– Ага, – медленно произнес Джадд. Склонив голову набок, он еще раз пробежал глазами по ее телу. Не упустил ли он чего-нибудь? – Может быть, есть еще одна причина, если не судороги? – Голос его стал подозрительно медовым. – Например, ребенок?
Стиви вытаращила глаза:
– Вы с ума сошли!
– Так вы беременны, – нагло заявил он. – И кто счастливый отец? Этот скандинавский башмачник, который разработал специально для вас теннисные туфли?
– Я не беременна.
– Или это тот самый игрок в поло с Бермудов?
– Он из Бразилии!
– Не важно, пусть из Бразилии. У него еще куча цепочек на шее и по меньшей мере четыре ряда зубов.
– Все, хватит.
– Или вы даже не знаете, чей это ребенок?
– Хватит! – завизжала Стиви и прижала руки к животу. – Нет никакого ребенка! Нет никакого ребенка, – повторила она со слезами в голосе и заплакала. – И никогда не будет, наверное. Чтобы удалить опухоль, им, возможно, придется удалить и все остальное.
Глава 2
Джадд понятия не имел, что делать в такой ситуации. Он глубоко вздохнул и даже слегка икнул. Обычно он хладнокровно реагировал и на более шокирующие признания, однако сейчас почему-то не мог безучастно отнестись к происходящему.
Стиви повернулась к нему спиной. Ее длинная светлая коса, которая так задорно подпрыгивала во время игры, уныло повисла. Она казалась слишком тяжелой для ее тонкой шейки. Или, может быть, это Стиви внезапно стала казаться более хрупкой и беззащитной?
Ее узкие плечи сотрясались. Она плакала горько, навзрыд, всхлипывая и подвывая, и Джадд вдруг забыл о своем привычном цинизме и подошел к Стиви поближе.
– Тихо, тихо… – Он взял ее за плечи и развернул к себе лицом. Она слабо сопротивлялась. Джадд притянул ее к себе и обнял. – Простите. Если бы я знал, что все так серьезно, я бы не стал вас так изводить.
Вряд ли Стиви ему поверила. Он и сам себе с трудом верил. Джадд в жизни вообще редко извинялся, а уж перед женщинами практически никогда.
Глядя на рыдающую Стиви, он чувствовал лишь досаду и желание убраться от нее куда подальше. Но Стиви Корбетт припала к его груди, словно умоляя поддержать ее, защитить, и ему и в голову не пришло послать ее к черту вместе с ее проблемами и быстрее унести ноги. Вместо этого Джадд обнял ее еще крепче и прижался щекой к ее белокурой макушке.
Она плакала, он ее обнимал. Уже одно это само по себе выходило за все привычные рамки. Обычно Джадд обнимал женщину только с определенными целями. Если при этом на ней было коротенькое кимоно, выставлявшее напоказ великолепные ноги, можно было считать, что они уже в постели. Если на ней было коротенькое кимоно, а под ним ничего, кроме маленьких трусиков, руки Джадда ласкали ее обнаженное тело, а не успокаивающе поглаживали по спине.
Все это промелькнуло у него в голове, пока они со Стиви стояли, обнявшись, на ее кухне. Джадд не мог припомнить, было ли с ним такое хотя бы раз в жизни. Он ощущал прикосновение ее упругой груди, гладкость кожи, видел – ну не слепцом же он был, в самом деле, – как чуть вырисовываются под тонким шелком кимоно пикантные очертания ее трусиков, но не чувствовал при этом желания немедленно заняться любовью.
Если бы он сейчас потащил Стиви в постель, то был бы настоящим подонком. В принципе, Джадд и не отличался высокими моральными качествами, но так низко все же еще не пал. Возможно, чувство вины тоже сыграло здесь не последнюю роль. В конце концов, именно он довел Стиви до слез. И в отличие от всех остальных женщин, которые плакали из-за него, прожженного негодяя и мерзавца, у Стиви Корбетт была настоящая причина предаваться отчаянию.
Постепенно ее рыдания стихли, уступив место тихим всхлипываниям. Сквозь ткань рубашки Джадд чувствовал ее прерывистые вздохи.
– Вам нужно поскорее лечь, – ласково сказал он.
Она кивнула и попыталась вытереть слезы. Тушь под глазами размазалась, и лицо Стиви украшали черные разводы.
Горячая киска и холодный ланч ожидали Джадда Макки. Он мысленно вздохнул и простился и с тем и с другим. Удивляясь себе, он осторожно поднял Стиви на руки. Она, похоже, удивилась еще больше.
– Это совсем не обязательно, Макки. Я могу ходить.
– Где спальня?
Чуть поколебавшись, Стиви махнула рукой в сторону спальни. Тело у нее было тренированное и упругое, и в любое другое время Джадд не преминул бы пристально изучить все его особенности при помощи рук и губ. Стиви показалась ему легкой, как пушинка, – он мог бы пронести ее на руках сотню миль, и ему даже не стало бы жарко. Во всяком случае, не от физических усилий. Прижимать ее к себе и не заходить при этом дальше – вот тут действительно было от чего взмокнуть.
– Туда.
Он внес ее в большую, наполненную светом комнату. Повсюду были расставлены горшки и кадки с разнообразнейшими тропическими растениями.
– Фильм про Тарзана, случайно, не здесь снимался? – сострил Макки.
– Это мои питомцы. Гораздо проще организовать уход за ними, когда я в отъезде, чем пристраивать куда-то кошку или собаку. И, кроме того, они не будут по мне скучать.
Он опустил ее на кровать.
– Давайте ложитесь.
– Я уверена, это вы говорите всем девушкам подряд, – не могла не сострить в свою очередь Стиви.
– Я не шучу. И вам тоже не советую. Ложитесь же.
Она откинулась на ажурные подушки. По ее лицу было видно, какое облегчение она сразу испытала, но, подумал Джадд, сама бы она ни за что это не признала.
– Прошу прощения за рубашку.
– А? – Джадд опустил взгляд. Рубашка была мокрая и вся испачкана тушью. – Ерунда, отстирается, – отмахнулся он.
Он встряхнул легкое стеганое одеяло и накрыл им Стиви. Затем присел на кровать у нее в ногах.
– Расскажите мне все.
– Только не вам, Макки.
– Меня зовут Джадд.
