Вообще, мое отношение к рыбной ловле неоднозначное. Я не считаю себя великим гуру рыбалки и даже не отношусь к армии продвинутых рыболовов. Да что уж там лукавить, я вообще не очень хорошо умею ловить рыбу. Но стоит мне некоторое время пробыть в уютных условиях городского быта, как меня начинает неудержимо тянуть… на рыбалку.
– Ты что задумался? – отвлек меня от мысленных рассуждений Олег.
– Да так, о рыбалке… о том, почему это занятие обладает такой притягательной силой.
– Ну и что надумал?
И я вспомнил о своей прошлогодней рыболовной вылазке на реку Хопер – самый большой левый приток все того же Дона.
За голавлем и другими удовольствиями на реку Хопер
Единственная река, которая с завидной регулярностью делится со мной своими рыбными богатствами, это Хопер. Поймать голавля на искусственную мушку в многочисленных коряжниках этой речки довольно просто. Поэтому, проснувшись как-то рано утром и почувствовав знакомый рыболовный зуд, я закинул в багажник автомобиля надувную лодку, удочки, палатку, спальник и поехал прочь от города. Дорога мягко и весело стелилась под колеса, на востоке показал свой краешек оранжевый диск нашего вечного земного светила, и где-то внутри начало зарождаться чувство дикого восторга и предвкушения чего-то очень хорошего. Как в детстве, когда я с родителями ехал отдыхать на море и внезапно за окном поезда открывалась голубая безграничная даль.
Двести пятьдесят километров под интересную аудиокнижку пролетели незаметно, и спустя каких-то три с половиной часа я уже переезжал вечно ремонтируемый мост через реку Хопер. Оставалось преодолеть несколько километров по пойменному лесу, чтобы с полным правом наконец-то воскликнуть: «Ну вот я и в Хопре!» – эту одну из самых знаменитых фраз вольных 90-х.
Нельзя сказать, что чем ближе я подъезжал к намеченному месту, тем лучше становилась дорога. Откровенно говоря, она почти пропала. Оставалась еле угадываемая старая глубокая колея среди могучих стволов заросшей поймы. Стараясь не съехать в эту самую колею и в то же время не стесывать своим автомобилем кору ближайших деревьев, я медленно приближался к воде. Но стоило лишь порадоваться близкому окончанию пути, как сзади послышалось громкое бодрое шипение спускаемого колеса. Машина мягко присела, ну прямо как пес по команде «Сидеть». Я вышел из авто и с досадным удивлением уставился на торчащий из задней покрышки сук. Почему-то подумалось, что с колесом придется расстаться, я таких больших дырок раньше не видел. Но, забегая вперед, скажу, что покрышку шиномонтажные умельцы все-таки починили и я на ней откатал еще не одну тысячу километров. Ну а сейчас я просто поставил запаску и через десять минут подъехал к крутому обрыву реки. Несмотря на то что упражнения с домкратом значительно подпортили эффект от встречи с водоемом, тишина и спокойствие окружающей природы произвели необходимое действие на мои возбужденные нервы. Я глубоко вдохнул… выдохнул и стал накачивать надувную лодку.
Место для лагеря я выбрал на небольшом песчаном островке, ограниченном с одной стороны основным руслом, а с другой тиховодным затоном. То есть с одного места можно было забрасывать приманку в надежде соблазнить судака, а развернувшись в сторону затона, попробовать выманить из кувшинок зубастую. Но это в теории. А на практике, пока не стемнело, я, оставив палатку и спальник на берегу островка, погреб дальше вверх по течению.
К тому времени, когда я прибыл на «точку старта», солнце завершало свой дневной полукруг, приблизившись к верхушкам деревьев. Ни ветерка. Только журчание воды у подтопленных деревьев да чириканье какой-то птахи в прибрежных зарослях. Я собрал свою любимую нахлыстовую удочку-«четверочку», привязал к поводку проверенного жучка из пенки и, нисколько не сомневаясь в своих способностях добыть трофейного голавля, сделал первый заброс под корягу.
На этом месте позволю себе сделать небольшое отступление, чтобы рассказать о своей основной тактике ловли голавля нахлыстом. Как я уже намекал, нахлыстовая снасть у меня четвертого класса. Самая рабочая приманка – жучок, сделанный из пенки. Обычно я для его изготовления использовал коврик от компьютерной мышки. Правда, мышиные коврики всех членов моей семьи я уже «пустил в дело», поэтому из чего в дальнейшем вязать жуков, пока не знаю. Но, с другой стороны, запас готовых шестилапых еще велик, так что горевать пока не о чем. Это то, что касается «чем ловить». Теперь о том, «как поймать». Сама стратегия очень проста – облов как можно большего количества коряг и подтопленных деревьев вдоль берега. Причем чем обрывистей берег, тем вероятнее всего, что в этом месте есть углубления и ямы, а значит, шансы на поклевку настоящего трофея тоже возрастают. Тактическое решение при такой охоте на лобастого состоит в том, чтобы, сплавляясь вниз по течению, делать регулярные забросы как можно ближе к корягам. При этом надо стараться совершать поменьше телодвижений в лодке и по возможности не шевелить веслами в воде. Таким образом в реке не возникает никаких дополнительных возмущений и голавль остается в неведении в отношении коварных замыслов рыболова.
Итак, вооруженный такой вот беспроигрышной теорией, я сделал первый заброс под корягу. Вернее, я хотел попасть жучком в место рядом с деревом, но жучок впился своим острым крючком точно в центр выбеленной временем древесины. Видимо, мышечное напряжение последних часов дало о себе знать, в результате чего моя обычно твердая рука дала промашку. Послал, что называется, пулю в молоко. Течение тем временем увлекало лодку все дальше от места зацепа, леска натягивалась все больше, и казалось, что обрыв снасти неизбежен. Но стоило мне мысленно попрощаться с приманкой, как жучок отцепился от дерева, чтобы со сверхзвуковой скоростью приземлиться у меня точно между глаз.
Я сделал выводы и, несмотря на приближающиеся сумерки, нацепил солнцезащитные очки. Но так как солнце уже скрылось за лесом, правильней их было бы назвать жукозащитными. Признаюсь, если бы у меня была строительная каска, я бы и ее с удовольствием надел – так подействовало на меня неожиданное возвращение жука.
Следующие забросы удавались мне лучше. Вообще-то, в темных очках и наступивших сумерках я уже почти не видел, куда подавать приманку, поэтому старался близко к корягам не кидать. Рассудил, что, если суждено мне сегодня поймать трофейного голавля, значит, поймаю, а на нет, как известно, и суда нет. Тем более что темнота наступала очень быстро, и особенно это ощущалось при взгляде через затемненные линзы. Если я вам скажу, что голавль этим вечером клевал плохо, это будет неправда. Рыба вообще никак себя не проявляла. Полная тишина. В таких случаях говорят: «Не мой день». Мало того, увлекшись такой своеобразной рыбной ловлей, я в какой-то момент понял, что не могу сориентироваться. Я положил удочку на борт, покрутил головой, но какого-либо четкого ориентира найти не смог. Хотя, несмотря на растущее изнутри чувство растерянности, сначала я даже неуклюже пошутил, обращаясь к самому себе: «А очки снять не пробовал?» Без защитных линз мир стал светлее. Но не сильно, и, самое главное, места не стали более знакомыми. Куда плыть? Где мой остров с палаткой и спальником? Еще не доплыл или уже «переплыл»? Перефразируя Гамлета: «Грести вверх или вниз – вот в чем вопрос».
И в этот момент клюнул голавль. Я это понял не сразу. Вдруг удочка, лежавшая на борту, зашевелилась, а затем плюхнулась в воду. Еще через мгновение катушка мне подмигивала уже сквозь толщу воды, причем ее мигание быстро затухало, как свет утренней звезды с восходом солнца. Я завороженно смотрел на это действо, пока не понял, что кто-то или что-то дергает лодку. Оказалось, что нахлыстовый шнур запутался за весло. Я наконец очнулся от трансового состояния созерцания тонущего удилища и схватил лесу. На том конце явно сидела большая рыба. После недолгой борьбы я втащил в лодку полуторакилограммового голавля, а затем и удочку с катушкой. От сердца отлегло. Только сейчас я почувствовал, что руки мои немного трясутся. Оглянулся вокруг, но положение мое лучше не стало. Вернее, стало хуже, так как, пока я спасал удочку и вытаскивал рыбу, густые сумерки превратились в темную безлунную ночь.
Появились комары, хотя в начале осени на встречу с ними я никак не рассчитывал. Стало ощутимо холодать, а все теплые вещи остались лежать где-то вместе с палаткой и спальником. Ах, как мне захотелось сейчас укутаться с головой в уютный теплый кокон! А вместо этого я вновь начал дрожать, теперь не от нервного напряжения, а от банального холода. Между тем лодка мягко зашуршала по прибрежному песку, куда ее прибило течением. Даже спички остались в рюкзаке, подумал я, хлопая себя по карманам в надежде на случайно завалявшийся коробок. Понуро вылез из лодки с намерением немного размяться, но стоило лишь сделать пару шагов в сторону, как я чуть не споткнулся о горку своих вещей: палатка, рюкзак и спальник мирно дожидались моего возвращения. «Так не бывает!» – думал я, при свете налобного фонаря устанавливая палатку. Толстая куртка нежно обнимала меня теплым флисовым ворсом. Потом был «пионерский» костер, рыба, запеченная в фольге, и ясное звездное небо над головой.
Утренние лучи солнца застали меня на берегу затона, забрасывающего блесну в надежде поймать зубастую. Обычно в рыболовных историях, которые я слышу от других или о которых читаю в журналах, всегда присутствует пойманная рыба. Причем, как правило, размеры трофеев и объем уловов таков, что вызывает тихую зависть. А у меня на счету пока только один вчерашний голавль, клюнувший без моего активного вмешательства. Искупав как следует щучий воблер, я вернулся к палатке. Утренний туман, подсвеченный солнечными лучами, придавал реке ауру таинственности. Изредка в кувшинках раздавались всплески охотящейся щуки, может, даже той самой, которая никак не хотела отзываться на мои блесны. Где-то в лесу стучал дятел, в прибрежных камышах выискивала добычу цапля, смешно застывая в нелепой позе на одной ноге. Воздух был настолько чист и прозрачен, что казалось, его можно пить, как родниковую воду. Мне было хорошо и спокойно. Без всякой рыбы.
Как проходить понтонные мосты
Олег с интересом выслушал мою историю, но от комментариев отказался, объяснив свое нежелание порассуждать на эту тему тем, что «пора бы и ехать». Мол, пофилософствовать нам и в пути никто не мешает. Если будет на то желание и соответствующее настроение.
Наконец мы отчалили. Окружающие пейзажи изменились, теперь по правому берегу тянулись меловые горы. На изгибах реки все чаще и чаще стали появляться песчаные пляжи. И все бы хорошо, но пропал ветер. Совсем. Полный, вернее, полнейший штиль, ни единого дуновения. И жара. Впервые с момента нашего отплытия мы сняли куртки, кофты и шапки. Вернее, что касается головных уборов, это я надел бандану, а Олег просто закатал свою красную вязаную шапку, которая делает его так похожим на капитана Кусто.
У Дона есть течение, и мы по этому течению потихоньку двигались, но уж очень медленно. Не выдержали. Несмотря на все наши рассуждения о неспешности бытия и готовности к созерцанию, включили электромотор. Обманывали себя тем, что «только до следующего поворота, а там выключим». Но так на электротяге и дошли до очередного понтонного моста в Коротояке. Аккумулятор разрядился, мост закрыт, и, похоже, для нас тут его вряд ли разведут, уж очень здесь интенсивное автомобильное движение. Пришвартовались к каким-то кустам на левом берегу, и я пошел на разведку в «кабинет к начальству», то есть в каморку к мостовикам. В результате недолго общения выяснилось, что мост специально для нас разводить, конечно, не будут, но ближе к вечеру ожидается прохождение двух судов, и мы можем проскользнуть с ними. Я попросил поставить подзарядить аккумулятор, на что получил разрешение. «Без вопросов», – сказал главный дежурный по мосту. Однако только я принес и поставил батарею на зарядку, как во всем районе вырубился свет. «Все. Кина не будет. Электричество кончилось» – эта фраза из фильма «Джентльмены удачи» как нельзя лучше соответствовала нашей ситуации. Сидим на жаре, мимо по мосту грохочут машины. Аккумулятор разряжен и заряжаться не собирается. Мост закрыт, и перспективы неясны. Дело в том, что на яхте нет весел. В движение ее приводит или ветер, или электродвигатель. Ни того ни другого в нашем распоряжении сейчас не было. Как будем проходить мост? Ведь сделать это надо быстро, просто сплавиться по течению не получится. Подумали-подумали и пришли к единственно возможному в нашем случае решению: будем использовать в качестве буксира резиновую лодку. На том и успокоились.
К концу дня возобновилась подача электричества, и как раз в это время подошли два судна. Мост развели, кораблики ловко прошли через образовавшиеся ворота, настала наша очередь. Я шустро прыгнул в «резинку», Олег с видеокамерой уселся на носу «Аргоши», чтобы во всей красе снять это действо. К этому времени на обоих берегах образовались порядочные очереди из автомобилей, людям в которых делать было совершенно нечего, кроме как наблюдать за «нашим выходом». Я, как мне казалось, с достоинством и грацией налег на весла. Буксировочная веревка натянулась, и бушприт «Аргоши» повернул в сторону разведенного моста. Повернул и… остановился. В чем дело? Я с еще большей грацией налег на весла, но наш караван двигаться не собирался. Понимая, что на нас смотрят много удивленных и заинтересованных человеческих глаз, я лихорадочно пытался понять, что же могло произойти. Нас явно что-то держало. Неужели сели на мель? Да вроде сразу с берега глубина была. Что же, что же, что же? Я греб уже так, что вода под веслами должна была вскипеть – собственно, так же вскипали и мои мозги. И тут Олег спокойно так произнес:
– Ром, ты швартовы забыл отвязать.
Точно. Вот голова – два уха! Мы ж договорились, что Олег отдает носовой швартов, а я кормовой. И вот теперь эта самая веревка крепко держала нас на привязи, веселя зрителей и нагружая мои мускулы.
Делать нечего, вылезаю из лодки, тут же поскальзываюсь на береговом иле и с головой погружаюсь в мутную донскую воду. Поднимаюсь, отвязываю веревку от куста, и «Аргоша» в связке с резиновой лодкой начинают медленно, но верно выходить на чистую воду. Олег недоуменно смотрит на меня и удаляющийся берег. Я рассеянно смотрю на уплывающего вместе с лодками Олега. Потом спохватываюсь, даром что все равно мокрый, бросаюсь в одежде в реку и плыву вдогонку. С трудом и не с первого раза вскарабкиваюсь на свой буксир в тот самый момент, когда весь караван уже почти врезается в угол разведенного моста. Со всех сил налегаю на весла, и вот уже понтоны моста начинают удаляться. Вписываемся в «ворота», но вдруг на всей скорости резко останавливаемся. Прямо на самом течении, на середине реки. Да что ж такое сегодня! Оказывается, что веревку-то я отвязал, но на лодку в суете не закинул, она так и волочилась за кормой. И теперь, в самый ответственный момент, зацепилась за конструкцию разводного моста.
Абсолютно патовая ситуация. Застряли на середине реки, окончательно застопорили все движение, и выбраться из этой ситуации будет, похоже, сложновато. Надо, чтобы Олег каким-то образом перебрался на понтон и отцепил веревку. Просто спрыгнуть в воду и доплыть не получится – не выгребешь против течения. Остается только плыть к берегу и потом возвращаться пешком к мосту. Но все разрешилось гораздо проще. Нам помогли рабочие моста. Один из них подошел и скинул злополучный швартов.
Причалили к берегу, мост свели, и автомобильное движение возобновилось. Я выждал, когда все машины, стоявшие в очереди, проехали, и только потом отправился в каморку к рабочим моста за аккумулятором. Так как электричества не было весь день, то забрал я нашу батарею примерно в том же состоянии, что и оставлял, то есть разряженную. Мы не стали задерживаться в этом оживленном месте и, несмотря на приближающиеся вечерние сумерки и отсутствие ветра, отдали швартовы. Я сел за весла в тузике, и с «Аргошей» на буксире мы в скором времени ушли за речной поворот. Прошли пару километров и уже почти в темноте выбрали маленький пляжик в качестве места ночевки. «Аргоша» уткнулась форштевнем в прибрежный песок. Насыщенный событиями день подошел к завершению.
Братья по разуму
Утро встретило нас солнечным светом и почти полным штилем. Лето, однако. Не торопясь позавтракали оставшейся со вчера гречневой кашей с тушенкой и подняли паруса. Несмотря на отсутствие ветра, листья на верхушках деревьев нет-нет да и шевелились. Значит, не такой уж и штиль, есть вероятность, что за очередным поворотом мы сможем поймать дуновение эфира. Так и оказалось. Стоило нам чуть проплыть вниз по течению, как легкий ветерок наполнил паруса «Аргоши», и сразу же донская водичка с ласкающим слух журчанием заструилась вдоль борта.
Есть что-то завораживающее в движении по воле ветра. Что? Непонятно. Например, движение с помощью электромотора тоже происходит почти в тишине, но ощущения магии нет. А вот под парусами есть. Может, потому, что парусная лодка очень чутко реагирует на любые изменения в силе и направлении воздушного потока? И так как ветер практически никогда не бывает абсолютно стабильным, яхта начинает казаться живым существом. Или не казаться? Я тут пытаюсь объяснить магию движения под парусами с помощью физических законов, а стоит ли?
Справа по борту вдалеке показались меловые останцы. Тут уже рукой подать до заповедника «Дивногорье». Место очень интересное и красивое. Особенно когда поднимаешься наверх мелового плато и перед тобой раскрывается широкая панорама долины Дона. А еще там есть так называемый каньон. Это большой овраг, склоны которого представляют собой ритмичное чередование крутых гребней меловых скал. Наиболее сильное впечатление производит вид при вечернем или утреннем освещении, которое делает всю картину контрастной и рельефной. Ну а самая известная достопримечательность «Дивногорья» – это пещерный храм, расположенный в крупной меловой «диве». Я не буду пересказывать «Википедию», расскажу другую историю, которая приключилась у нас с Олегом как раз в этих местах.
Мы проплывали мимо устья речки Тихая Сосна, когда Олег решил немного понырять. Сделали остановку как раз в месте слияния двух рек, Олег облачился в гидрокостюм и отправился исследовать подводный мир Тихой Сосны, вода в которой, в отличие от мутных вод Дона, довольно прозрачная. Я остался на «Аргоше» и, чтобы скоротать время, решил немного половить рыбку на искусственную мушку. Сделал несколько забросов, поймал малюсенькую красноперку и такого же размера голавлика. Отпустил. Отложил в сторону удочку, сижу отдыхаю, мысли отсутствуют, почти засыпаю. И вдруг слышу резкий выдох, фонтан брызг, и совсем рядом с бортом появляется голова человека в гидрокостюме и с ружьем, но явно не Олег. Человек снимает маску и смотрит на меня с не меньшим удивлением, чем я на него.
– Привет, – говорю, – ты откуда?
– Из Лисок. А что?
– Да нет. Откуда ты здесь взялся? У меня товарищ тут должен нырять. Не видел?
– Не… товарища не видел. Видел сома.
– Ого! Большого?
– Огромного.
– Да ладно, тут речка-то – перепрыгнуть можно. Правда, что ли?
И я услышал странную историю.
Я не успел познакомиться с парнем, поэтому так и буду его называть. Итак, он припарковал свою машину на берегу Тихой Сосны и отправился под воду поохотиться. Речка знакомая, нырял здесь уже не один раз, потенциальные места стоянок щуки известны. После примерно получаса безуспешных поисков парень увидел недалеко от берега на отмели огромную тушу сома. Сначала он не поверил своим глазам. Потом поверил, но стрелять не решался. Уж очень, мягко говоря, необычным был размерчик. Даже страшновато как-то стало. Но в конце концов любопытство взяло верх, и охотник стал осторожно приближаться к туше. Сом не шевелился. Мертвый, что ли? Но нет. С расстояния чуть больше вытянутой руки на парня смотрели два глаза. Причем не тупые маленькие свинячьи глазки, кои можно было ожидать увидеть у стокилограммового сома. На человека пристально смотрели умные, полные неподдельного интереса глаза. Несколько секунд они разглядывали друг друга, потом сом зашевелился и не спеша ушел в глубину. Вроде бы ничего особенного не произошло, но парень вынырнул на поверхность полностью ошарашенным. Таким я его и встретил.
– Ну и что? – спрашиваю. – Ничего такого уж, кроме большого сома, ты же не видел?
– Да, вроде так, но… что-то было в его взгляде… разумное. Ладно, пока. Я сегодня нырять больше не буду.
Парень поплыл к берегу, но теперь задумался я. Вскоре появился Олег. В этот раз он вернулся с охоты без рыбы, но, как всегда, в хорошем расположении духа. Отчитался о великолепии подводного мира этой речушки, а я рассказал ему о странной встрече с парнем и еще более странной встрече этого парня с большущим сомом. Ну и плавно наш разговор перетек на тему разума в общем и разумности подводных обитателей в частности.
У Олега был такой случай. Он нырял с аквалангом на Красном море, снимал фильм о подводном мире. В один из дней к нему подплыл дельфин и с любопытством стал следить за действиями кинооператора. Олег, естественно, тоже отвлекся на дельфина и в результате выронил какую-то важную киносъемочную штуку, которая плавно, но неотвратимо стала погружаться в синюю бездну. И тут произошло нечто странное. Дельфин догнал тонущую запчасть и носом подтолкнул ее Олегу прямо в руки. Но это еще не конец истории. На следующий день в этом же самом месте к Олегу подплыл тот же дельфин. Причем не один, а с подругой. Они оба переместились к оператору за спину, и вчерашний знакомый стал недвусмысленно кивать головой, указывая на монитор камеры, мол, покажи нам, что ты там снимаешь. Олег с удовольствием промотал несколько кадров, в том числе и с дельфином в главной роли. После этого именно эти дельфины появлялись каждый день, причем сразу же и именно в том случае, когда под воду шел Олег. Остальные участники экспедиции дельфинов даже не видели.
И еще один необычный, но очень похожий случай произошел уже не с Олегом, а с его хорошим товарищем, профессиональным водолазом. Тот нырял в районе моста на водохранилище и вдруг в районе одной из опор увидел большой темный силуэт и… глаза, внимательно и пристально смотревшие прямо на водолаза. Что это было? По словам знакомого Олега, проведшего под водой полжизни, это были глаза явно разумного существа.
Лиски
Мимо проплыли купола мужского Дивногорского монастыря. Именно здесь, в месте впадения Тихой Сосны, проходит условная граница Верхнего и Среднего Дона. Скоро на горизонте должны появиться строения города Лиски. Ну как скоро… все зависит от ветра, которого как не было, так пока и нет. Аккумулятор почти на нуле, остается тихонько сплавляться по течению. Не знаю почему, но мне такое продвижение вскоре надоело, я стал прилаживать весла от нашего резинового тузика к яхте. Провозившись с полчаса, понял, что ничего не получится. Весла слишком короткие. И тут как раз задул ветерок. Появился долгожданный звук журчащей под форштевнем воды, «Аргоша» ожила. Из-за очередного поворота навстречу вывернул двухпалубный прогулочный теплоход. Люди, увидев на Дону парусную яхту, столпились на одном борту, тем самым заставив немного понервничать капитана пароходика. Все-таки не часто увидишь паруса на донских просторах. Помахали друг другу ручкой и «разошлись, как в море корабли».
Все чаще и чаще стали встречаться рыбаки по берегам, да и вообще стало как-то людно. Отдыхающие, автомобили с орущим шансоном – все говорило о том, что большой город уже недалеко. И правда, впереди показался лискинский железнодорожный мост.
Лиски – большой железнодорожный узел. Здесь пересекаются все четыре направления: запад – восток, север – юг. Пока мы проплывали под мостом, по нему прогромыхало несколько составов в обе стороны. Складывалось впечатление, что непрекращающийся стук стальных колес старался доказать нам с Олегом, что Лиски – это некий центр железнодорожного мироздания. А мы и не спорили.
Наконец город остался позади, и мы вновь оказались в тишине. К вечеру ветер совсем стих, рябь на реке исчезла – и водная поверхность превратилась в натуральное зеркало. Солнце приблизилось к горизонту. Тень от «Аргоши» побежала рядом с нами по прибрежным камышам, а вода в реке окрасилась в алые цвета, которые с каждой минутой приобретали все более глубокий насыщенный оттенок. Мы с Олегом настолько прониклись моментом, что даже не вспомнили о поиске места для ночевки. Очнулись от созерцания только тогда, когда цветная картина реки стала терять яркость и потихоньку превращаться в темное черно-белое полотно. Проще говоря, наступила ночь.
Мы наметили первый попавшийся просвет в камышах, и «Аргоша» плавно уткнулась носом в берег, который оказался не очень гостеприимным. Олег, как-то очень смело ступивший в темноте на земную твердь, чтобы привязать швартов, оступился и принял незапланированную грязевую ванну. В одежде. Но, как всегда, не расстроился. Я вообще не знаю, что может Олега вывести из себя. Но уж точно не купание в реке. Пусть и в одежде.
Спасаем жука-оленя
Утро выдалось опять безветренным и каким-то ватным. Облаков на небе не наблюдалось, но солнечные лучи еле пробивались сквозь плотную дымку. Мы позавтракали омлетом из оставшихся яиц, а затем отдали швартовы. Поднятые паруса не могли поймать ни единого дуновения. Мы тихо сплавлялись вместе с течением. Ничего примечательного не происходило, как вдруг в небе над рекой закружил канюк (хищная птица из семейства ястребиных). Через мгновение к нему присоединился еще один, а через пару минут небо буквально почернело от птиц. Мы с Олегом не могли придумать этому явлению никакого объяснения, только молча смотрели на хоровод из стремительных силуэтов. Если бы птицы кружились где-то над землей, то такое их поведение объяснить было бы можно. Но высоко над водой… Постепенно стая (хотя я не уверен, что канюки образуют стаи) стала редеть, и вскоре в небе не осталось ни одного хищника. Но на этом наши встречи с животным миром реки не закончились. Олег заметил на поверхности воды плывущего на спине большого жука. Причем жука живого, он шевелил лапками. Решили отработать маневр «человек за бортом». В нашем случае «жук за бортом». Ну а так как маневрировать на лодке под парусами в безветрие, да к тому же с разряженным аккумулятором, не представлялось возможным, пришлось мне залазить в тузик. Я достал насекомое из воды. Им оказался огромный красивый жук-олень с большущими рогами. Олег принял у меня утопающего и посадил сушиться на карту. Кстати, получилась знаковая фотка: жук-олень – навигатор. А я подумал: не протащить ли мне вновь «Аргошу» на буксире? Залез в резиновую лодку, привязал буксировочную веревку и взялся за весла. «Аргоша» сдвинулась с места, и потихоньку-потихоньку наш караван поплыл вниз по реке. Я греб, совершенно не напрягаясь, исключительно ради самого движения. Все веселей, чем просто сплавляться вместе с течением.
Деревня-призрак
Через какое-то время солнышко совсем скрылось в плотной дымке, а затем появились настоящие облака, вскоре превратившиеся в тучи. Где-то вдалеке послышались первые раскаты грома. Тут я хочу немного рассказать об особенностях «Аргоши». Всем хороша лодка. И красивая, и легкая в управлении, да и вообще мне очень нравится. Но главный ее недостаток – у нее нет самоотливного кокпита. Поэтому вся дождевая вода – наша. На стоянке мы натягиваем тент на гик, тем самым превращая лодку в некое подобие палатки. Но на ходу приходится постоянно отчерпывать воду и мокнуть самому, что без острой необходимости делать совсем не хочется. Поэтому мы с Олегом начали приглядывать место, где бы причалить. На ночь останавливаться было еще рано, да к тому же вот-вот должны показаться строения небольшого села. Олег предложил соединить приятное с полезным, причалив к деревенской пристани. Пока не начался дождь, он хотел сбегать в сельмаг и закупиться свежим хлебушком. А если повезет, то и договориться с кем-нибудь из местных жителей поставить на пару часиков аккумулятор на подзарядку.
Так и сделали. Привязались рядом с деревенскими плоскодонками, я стал пристраивать полиэтилен на гик, а Олег отправился искать магазин, или, как он говорит, «сельпо». Причем произносит это слово с явно различимыми ностальгическими нотками в голосе. Искренне верит, что только в маленьких сельских магазинчиках можно купить хорошие продукты, душевно пообщавшись с продавцами. Ну и, как можно догадаться, к сетевым гигантам Олег относится с большим пренебрежением, считая эти конгломераты бездушными машинами по выкачиванию денег. Вскоре Олег взобрался на крутой береговой обрыв и скрылся из вида. Я же накинул на гик тент, растянув его по бортам «Аргоши». Вроде все. Заняться больше нечем, дождь пока не собрался, да и грома уже не слышно. Взял спиннинг, привязал небольшую вертушку и стал делать забросы прямо с борта. Вроде сначала не очень хотелось заниматься рыбной ловлей, но, что называется, постепенно вошел во вкус. Кстати, часто так и бывает в разных ситуациях. Не зря говорят: «Стоит только начать…» После десятка пустых забросов я решил немного пройтись вдоль берега. Поклевок так и не было, что заставило меня уйти еще дальше. Примерно через полчаса я вернулся к лодке. Вернее, я был уверен, что увижу пришвартованную лодку именно там, где я ее оставил. Ан нет, не угадал. Причал на месте, плоскодонки на месте, а «Аргоши» с тузиком и след простыл. Какое-то количество времени я простоял в оцепенении, не понимая, что происходит. Из столбняка меня вывел голос Олега:
– О! А что ты тут делаешь? Я тебя уже минут двадцать ищу, никак не могу понять, куда ты уйти мог…
– Я? Э-э-э… да я просто рыбку решил половить, пока ты в сельпо бегал. Вот вернулся, а «Аргоши» нет. Ничего не понимаю. Что за…
– Ты не туда вернулся, – спокойно прервал меня Олег. – Это другой причал. Похож, конечно, – попытался он меня немного успокоить, – но не наш. Мы рядом, примерно в ста метрах отсюда пришвартовались.
Тут и я стал замечать, что причал и плоскодонки не «наши». А еще я осознал, что меня колотит мелкой, очень неприятной дрожью, ноги становятся ватными и хочется присесть прямо здесь на мокрый глиняный берег и еще сделать большой глоток чего-нибудь покрепче родниковой воды.
– Ок, – говорю, – ты хоть сельпо свое нашел? Надеюсь, купил что-нибудь, кроме хлебушка?
– Не-а. Нет тут никакого сельпо, и вообще здесь ничего и никого нет. Ни людей, ни зверей. Одни коттеджи без признаков жизни.
И Олег рассказал мне, как он прошел поселок из конца в конец, не встретив ни души. Ни людей, ни собак, ни кошек. Это выглядело очень странно и неприятно, так как большие современные коттеджи с высоченными заборами явно свидетельствовали о человеческом присутствии.
– Разве так бывает? – усомнился я. Нет, не в искренности Олега, а в самой ситуации.
– Хочешь, еще раз вместе прошвырнемся? Сам увидишь.
Мы к этому времени уже подошли к «Аргоше». Она все так же смиренно покачивала мачтой среди деревянных лодок. Причин не пройтись по столь странному поселку не было. Я еще подумал, что, скорее всего, Олегу просто-напросто не повезло встретиться с людьми. Ну не может такой довольно большой поселок быть безлюдным. Но когда мы прошли по главной улице, а потом, свернув в пару переулков, так никого и не встретили… я проникся. Впечатление от прогулки сложилось жутковатое. Мы не стали здесь больше задерживаться. Мало ли…
Так как ветра так и не дали, я по отработанной схеме сел за весла тузика. Олег, не теряя времени даром, решил приготовить ужин прямо во время движения. До этого мы всегда готовили еду и ужинали на берегу. Оказалось, что на яхте процесс приготовления пищи ничуть не сложнее, скорее наоборот. Даже во время движения. А ужинать в кокпите с видом на реку – это вообще отдельное удовольствие.
В этот раз мы причалили к берегу, не дожидаясь наступления темноты. Зашли в небольшой заливчик на правом берегу и нашли местечко рядом с маленьким песчаным пляжиком. Выглядело все очень уютно. Если бы мы только знали, что будем любоваться этим видом все последующие трое суток…
Дождь с колбасой
Ночью начал накрапывать дождик. Я проснулся, прислушался. Вылез из каюты, порылся в рундуке в поисках тента. Как я уже говорил, кокпит на «Аргоше» не самоотливной, поэтому небесная водичка имеет свойство очень быстро превращать его в некое подобие ванны. Если не принимать никаких мер, то через какое-то время вода поднимется до того уровня, что начнет переливаться в каюту. Поэтому я накинул тент на опущенный гик, тем самым соорудив что-то вроде палатки. С глубоким чувством удовлетворения от отлично выполненной работы я полез обратно в спальник. Только пригрелся, как прямо над головой бабахнуло. Началась гроза. Причем до этого не было слышно никаких отдаленных раскатов, что несколько странно. Гроза налетела внезапно, сопровождаемая сильнейшим ливнем с резкими порывами ветра. Молнии засверкали одна ярче другой, раскаты грома слились в одну сплошную канонаду. Впору было бы испугаться, подумать о торчащей мачте, об отсутствии громоотвода и какого бы то ни было заземления, но от этих мыслей меня отвлек лопнувший по шву тент. Потоки воды хлынули в кокпит. Мне ничего не оставалось, как начинать отчерпывать воду. Для этой цели у нас была приспособлена пятилитровая баклажка из-под воды с обрезанным верхом. Я, конечно, не засекал время, но мне показалось, что прошло около получаса, прежде чем ливень начал затихать и ему на смену пришел мелкий моросящий дождь. Гром и молнии тоже прекратились и теперь слышались где-то вдалеке.
Осмотр порванного тента показал, что он разошелся не по шву, а по месту сгиба – там, где были самые сильные потертости. Другими словами, его можно было попытаться реанимировать. В ящике с инструментами у меня был запас серого сантехнического скотча, которым я и проклеил шов.
Это был самый дешевый тент из магазина «Леруа Мерлен». Пока он был новый, воду не пропускал. Но со временем стал течь по всей площади. Уже после этого путешествия я попробовал использовать обыкновенную толстую полиэтиленовую пленку. Единственный вопрос, который я себе еще долго задавал впоследствии: «А почему я не сделал этого раньше?» Одни преимущества из серии «дешево и сердито». Причем, чтобы не дырявить пленку под завязки, я просто вложил по краям маленькие камушки и крепко перевязал их шнурком.
Только я закончил ремонт, вновь зарядило как из ведра. Уйти в каюту пока не решался, так как старенький тент протекал. Не сильно, но достаточно для того, чтобы минут за пять в кокпите набиралась вода, которую уже пора отчерпывать. С небольшими перерывами так продолжалось всю ночь. Один раз проснулся Олег. Сначала он поинтересовался сонным голосом:
– Там что, дождь начался?
Так как это было уже около трех часов утра, я с надеждой ответил:
– Да нет, вроде кончается уже.
– Помочь?
– Нет, я сам, – почему-то произнес я.
С рассветом, в связи с прекращением дождя, я наконец закончил свое «сантехническое дежурство». Спальник как-то особенно приятно окутал меня своим теплом, и я моментально выключился. Но ненадолго. Разбудил меня голос Олега:
– Здравствуйте. Кто где? Какой один на реке? А… Роман… да, здесь, спит еще.
– Кто там? – спросил я Олега.
– Да какие-то мужчины. Двое. Тебя спрашивают.
– А что хотят?
– А я откуда знаю?
