– Глушилок бояться не нужно. Глушилки не сработают. Видела, что вчера в «Твиттере» делалось?
– Зависло все. Сестренка в панику ударилась, вся ее переписка затихла.
– Ну вот…
– Что вот?
– Это наши и твои в будущем товарищи устроили.
– А в новостях сказали, технический сбой.
– Ты больше верь, что тебе по зомбоящику рассказывают! Там правды не услышишь, правду тебе только я сказать могу!
– Значит, глушилки не сработают?
– Взрывов будет несколько с промежутком около получаса. Всего должно быть ликвидировано не меньше шести объектов.
– Как же мы успеем? Нас сколько человек? Миха, Серж, Торрес, я, ты… и кто еще? Ага! Юрок. Всего получается шестеро? Как мы сможем? Ведь ты говорил, что дронов надо запустить не меньше двух десятков, чтобы хоть один долетел до цели.
– Глупенькая! Не только мы шестеро работаем во благо мировой гармонии и торжества справедливости. В городе есть и другие ячейки.
– И где они? Сколько их?
Последовала короткая пауза.
– Вот ты что знаешь про наших товарищей?
– Что?.. Имена ваши знаю.
– Еще?
– Адрес твоей квартиры знаю.
– Правильно, это явочная квартира, снята она на чужой паспорт и ни к кому из нас никакого отношения не имеет. Точно так же ваши настоящие имена знаю только я. Если возьмут тебя или Сержа, то вы ничего не сможете про других рассказать просто потому, что ничего о них не знаете.
– А если возьмут тебя?
– На этот случай у меня есть рекомендации, как мне нужно действовать. Но я тебе это к чему говорю? Чем меньше знаешь про других, тем надежней. Мне тоже известно далеко не все о том, как устроена наша организация.
– Даже тебе?!
– Когда я с вами в одной команде, то да, даже мне. И это правильно, потому что так я не смогу проговориться и потопить другие ячейки. Но я точно знаю, что их должно быть не меньше пяти.
– Почему?
– Не знаю почему, но наши старшие товарищи питают непонятную мне симпатию к числу шесть. Нас всех по шестеро в ячейках, число взрывов шесть, и самих ячеек должно быть шесть. Ну или любое другое число, кратное шести.
– Нас так много!
– А ты думала! Вот наши товарищи и осуществят другие взрывы.
– А если их всех переловят?
– Тогда останемся мы.
– А если и нас?..
Девушка явно трусила, но мужчина ее ободрил.
– Обещаю, что со мной вы не пропадете, – твердо произнес он. – Пройдете все уровни, победа будет за нами! Ну что? Ты как? Согласна влиться в нашу команду?
– Я готова!
– Смотри не проболтайся. Если про наши планы узнают, нам крышка!
– Я-то молчок, но вот Миха…
– Что с ним?
– Да слышала я, будто бы не все ему у нас нравится. Отец его священника вызвал, тот притворился, будто бы старый папин друг, и давай с Михой душеспасительные разговоры вести о том, что есть добро, что есть зло.
Мужчина засмеялся.
– Что смешного?
– Ты Миху больше слушай. Он у нас такой, не упустит случая за красивой девчонкой приударить. Готов трепаться на любую тему, которая объекту его очередной симпатии будет интересна.
– Так что… он мне все наврал?
– Зачем «наврал»? Приукрасил. Может, и довелось ему с каким-нибудь попом поболтать, но и только.
– Не знаю, Миха очень убедительно рассказывал, о чем они с батюшкой разговаривали.
– И о чем же?
– Что одно зло нельзя искоренить с помощью другого, что это породит еще большие несчастья и даже может привести к гибели всего человечества.
– Что же он, молитвой действовать предлагает? – заинтересовался мужчина.
– Ты можешь смеяться, но он так и говорит.
– И что же Миха? Поверил этому болтуну? Да они за две тысячи лет существования их церкви ничего в лучшую сторону изменить не сумели, теперь у них получится? Нет, действовать надо сразу и решительно! Мир должен узнать о нас! Он должен содрогнуться! Только так можно заставить это рыхлое, обожравшееся и разбухшее от всяческих излишеств человечество хоть как-то задуматься. Они должны бояться! Они должны трепетать! Только так можно заставить людей жить мирно и праведно. Страх – вот единственное оружие, которое они понимают. Людям нужен кнут! А пряник они получат потом! Сначала ужас, террор, хаос! Все блага потом!
Девушка ничего не возражала, похоже, у нее была умственная контузия. Со своей стороны Димка буквально застыл на месте, как пригвожденный, и никакая сила не могла бы его сдвинуть. Он слушал и с ужасом понимал, что сейчас за стенкой его самой обычной типовой квартирки решается вопрос, может быть, мирового значения.
Это же надо, как ему повезло! Да такая удача в жизни человека случается всего раз! Если ему удастся рассекретить ячейку террористов, то он станет героем! Прославится! Вот только к его огромной досаде, больше ему услышать ничего не удалось. Заговорщикам вскоре надоело стоять на балконе, они вернулись к себе в квартиру.
Что касается Димы, то он тоже вернулся в квартиру, подсел к компьютеру и быстренько ввел запрос о вознаграждении, которое положено тому, кто поможет предотвратить готовящийся теракт. Высветившаяся на экране сумма приятно его впечатлила. За такие деньги можно было рискнуть и вступить в схватку со злом лично.
Какое-то время мальчик прикидывал, кого еще можно привлечь к делу, но понял, что награду лучше оставить в семье. Значит, для дела годился только Пашка – его младший брат.
Димка выключил компьютер и пошел склонять брата к сотрудничеству. Сделать это оказалось нетрудно, Пашка легко продался за диск с новой игрой, в которой по стечению обстоятельств наши спецслужбы сражались против террористов.
Но уже тем же вечером планам Димы был нанесен сокрушительный удар. И случилось это нежданно-негаданно, как неприятные вещи обычно и случаются.
В дверь позвонили, и Дима, не подозревая дурного, отправился открывать. Он думал, что пришел отец или мать, которым была пора возвращаться с работы, на которую они смогли выйти после окончания для них положенного карантина.
Но за дверью стояли вовсе не родители, там маячили двое. Первый был весьма упитанный молодой человек, лет на десять постарше Димы, с густыми рыжими волосами, торчащими дыбом. Рядом с ним стоял еще один – высокий и худощавый с умным и каким-то острым взглядом, прятавшимся за стеклами очков.
Но когда этот второй заговорил, Дима понял, что всем его планам хана и каюк. Потому что голос… голос был ему знаком. Это был тот самый голос предводителя шестерки, готовящей взрывы. Этот голос Дима слышал на балконе, а теперь видел и его обладателя.
И что самое худшее, обладатель голоса видел теперь Диму!
– Я ваш новый сосед, – представился он. – У меня что-то с электричеством. Не подскажете мне номер аварийной службы?
Дима сам не помнил, что отвечал. А тут еще и Пашка выполз из кухни, томимый голодом и любопытством. И эти двое еще и Пашку увидели! Это был полный крах всем планам Димки! Теперь ни ему самому, ни его брату уже нипочем было не влиться в шестерку заговорщиков. Эти гады их видели. А тех, кто знает их лично, они в свою компанию нипочем не примут. Для них важна тайна организации, а какая тайна, если член организации – твой сосед через стенку?
– Понимаешь теперь, зачем ты мне нужна?
Сашенька кивнула. Она была девочкой неглупой и все прекрасно понимала.
– Ты внедришься в их ячейку! – убежденно произнес Димка. – У тебя получится! Ты обаятельная и легко сходишься с людьми.
Это было не совсем так, Саша даже удивилась, что Димка воспринимает ее в таком ключе, но спорить не стала.
– Ты все там разузнаешь! – продолжал фонтанировать Димка. – А потом мы сдадим их в службу по борьбе с терроризмом. Награду поделим!
Саше награда была не нужна, но говорить об этом Димке она, разумеется, не стала. Сашу привлекало совсем другое. Она уже давно почуяла, что из этой истории может получиться что-то стоящее. Только бы Димка оказался прав! Тогда есть шанс, что в дело можно будет привлечь помощь старших и более опытных товарищей. Если у Димки за стенкой и впрямь окопались начинающие террористы, то с такой новостью не стыдно и к самому Милорадову обратиться за советом.
И как только Сашенька об этом подумала, как сразу же поняла, что надо соглашаться на предложение приятеля.
Оставалось уточнить детали. Но в деталях, как известно, и кроется вся проблема.
– Но как я к ним внедрюсь?
– Войдешь в доверие и внедришься.
– А как я войду к ним в доверие? Это ведь не семечки на базаре продавать.
Чего, к слову сказать, Саша тоже ни разу не делала.
Но Димка считал, что все получится само собой.
– Ой, что мне тебе объяснять! Кто из нас девчонка – ты или я?
– Ну я. А при чем тут мой пол?
– А при том, что в этой ячейке, насколько я понял, состоят по большей части пацаны. Самому старшему из них от силы двадцать с небольшим. Остальные и того моложе. Как ты думаешь, согласятся они тебя принять в свою компанию? Да с восторгом! Ты же у нас симпатичная, даже красивая!
Сашенька посмотрела на него с изумлением. Раньше никто из ребят ей таких слов не говорил.
Может, Димка просто шутит? Но тот смотрел на нее с таким восторгом, что у девочки сами собой и плечи развернулись, и спина выпрямилась, а уж как глаза заблестели, это даже Димка отметил.
– Скажешь, что всегда мечтала об изменении мирового порядка. Про Карла Маркса что-нибудь им бухнешь. У тебя же по общаге одни пятерки! А я так понял, что они тоже хотят изменить положение вещей в мире.
– И для этого устраивают взрывы?
– Как там в «Интернационале» поется? «Весь мир насилья мы разрушим до основания, а затем мы свой, мы новый мир построим…» И как-то там дальше. Главное тут, что прежнее старое отжившее нужно разрушить, а потом уже на развалинах строить новое.
– Но зачем обязательно разрушать? Можно же просто дополнить.
Димка огорченно взглянул на нее и заметил, что с такими бледными идеями она к преступникам никогда в доверие не войдет.
– У тебя будет только один шанс, второго не будет. Либо они тебя привлекают к делу, либо нет.
– Да зачем им меня привлекать, если у них ячейка и без меня полная?
Димка хлопнул себя по лбу.
– Главное я тебе и не рассказал! Сегодня утром у них один человек слился!
– Струсил и сбежал?
– Говорят, что в больницу попала.
– Попала? То есть девушка?
– В том-то и дело. Эта Кроха, так они ее называли между собой, больше не в деле. Я слышал, как мой сосед по телефону с кем-то разговаривал и прикидывал, кого бы им позвать. Но знакомых они не хотят, потому что это опасно. Нужен человек со стороны. А тут ты! Подкатываешь! Вся такая из себя революционно настроенная.
– Не знаю… Как-то я в себе таких порывов не ощущаю.
– И не надо, я все для тебя уже подготовил. Ну, то есть не для тебя, а кто подвернется, но раз ты согласилась, значит, для тебя.
Сашенька ничего не понимала, а Димка не давал ей опомниться. Он тут же сунул ей в руки какие-то распечатки и подвел к дверям своей квартиры.
– Сейчас выйдешь, ознакомишься с текстом, а потом вернешься и начнешь агитировать! Они окопались в девятнадцатой, но ты к ним сразу не ходи, сначала по соседям походи, чтобы подозрений не вызвать. Позвони, поагитируй, тебя все нормальные люди пошлют на три буквы, тогда уж ты к террористам иди! Как они тебя впустят, делай что хочешь, но постарайся произвести впечатление идейной! И поторопись, а то они кого-нибудь пригласят, и ты мимо пролетишь!
С этими словами Димка выставил Сашеньку за дверь, где она очутилась в растрепанных мыслях, зато с кучей листовок, которые приятель заботливо состряпал для нее. Учитывая, что времени на текст у него было в обрез, все листовки оказались состряпаны за сегодняшнее утро, получилось очень эффектно, ничуть не хуже, чем у матерых политиков. Те тоже обещают вроде золотые горы, а если разобраться, то это пшик, и ничего больше.
Особенно Сашу впечатлило требование: «Каждому ребенку по персональному учителю!»
И это требовал Димка – известный лентяй и двоечник. На что только ни идут люди в погоне за большими деньгами.
Глава 2
