Опасный цветок
Марина Сергеевна Серова
Русский бестселлерЧастный детектив Татьяна Иванова
К частному детективу Татьяне Ивановой обращается новая клиентка Елизавета с просьбой расследовать смерть ее сестры. Женщина выпала из окна квартиры, и можно было бы, как и полиция, счесть это несчастным случаем, если бы не одно но. Погибшая держала в руках ромашку, хотя при жизни она этот цветок ненавидела. Елизавета уверена, смерть сестры – дело рук убийцы. И только на Татьяну Иванову все надежды…
Марина Серова – феномен современного отечественного детективного жанра. Выпускница юрфака МГУ, работала в Генеральной прокуратуре. С 1987 года по настоящее время – сотрудник одной из специальных служб. Участвовала в боевых операциях и оперативных мероприятиях. Автор ряда остросюжетных повестей, суммарный тираж которых превышает двадцать миллионов экземпляров.
Марина Серова представляет детектив о сложной работе частного детектива Татьяны Ивановой.
Марина Сергеевна Серова
Опасный цветок
© Серова М.С., 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Глава 1
Послеполуденное июльское солнце нещадно палило, словно вознамерилось убедить горожан, насколько они не правы, оставаясь в каменных джунглях, вместо того чтобы наслаждаться отдыхом на берегу какого-нибудь прохладного водоема. Я мысленно проклинала себя за то, что отказалась от предложения моей подруги Ленки-француженки махнуть с ней на десять дней на турбазу. С Леной, или Леной-француженкой, как я ее называю, мы дружим с незапамятных времен. Лена преподает французский язык в самой обычной средней школе и, несмотря на сопутствующие трудности и невысокую заработную плату, свою работу любит и менять не собирается. Я обычно с удовольствием провожу время в компании подруги, но вот ее поразительное умение выбирать абсолютно неподходящих мужчин меня порой всерьез утомляет. И ведь чем менее годится очередной кавалер для потенциальных серьезных отношений, тем большие дифирамбы расточает ему моя неугомонная подруга.
Вот и теперь она заявила, что собирается провести часть отпуска с необыкновенным, если верить ее заверениям, самым брутальным, умеющим решать любые проблемы, и при этом самым романтичным и вообще самым-самым во всех смыслах мужчиной. Уже одно это описание заставило меня насторожиться. Ведь каждый раз после непродолжительного общения с очередным «самым-самым» зареванная Ленка мчалась ко мне и очень долго и обстоятельно объясняла, почему нельзя верить мужчинам, перемежая свой рассказ всхлипываниями, пока я на своей небольшой кухне отпаивала ее кофе с коньяком.
Я робко попыталась напомнить Елене, что и все ее предыдущие поклонники тоже казались ей «самыми-самыми» со знаком плюс, но была остановлена потоком заверений, что предыдущие нынешнему и в подметки не годятся. Что ж, будем надеяться… Однако когда Ленка сообщила, что и для меня нашла кавалера, приятеля того самого идеала, я лишь крепко зажмурилась и скрипнула зубами. Ну вот, начинается… Пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию, сославшись на намечающееся расследование. Ленка тотчас же заверила, что не собирается меня отвлекать – работа есть работа, ничего не поделаешь. После чего искренне посочувствовала, что мне придется торчать в городе в такую жару. Я даже испытала легкий укол совести, ведь подруга простосердечно переживала, что мне предстоит испытывать дискомфорт по меньшей мере несколько недель, пока летнее пекло не пойдет на убыль. К тому же никакого расследования я сейчас не вела и чувствовала себя жуткой дрянью, поскольку обманывала свою простодушную подругу.
И кто бы мог подумать, что уже нынешним утром я пожалею, что отказалась от Ленкиного предложения познакомиться с очередным эталоном настоящего мужчины. Ведь именно сегодня у меня как никогда вовремя сломался кондиционер. Лучшего времени для такого поступка со стороны охлаждающей техники и представить нельзя. Термометр сообщал, что температура за окном уже с утра перевалила за тридцатиградусную отметку, на небе ни облачка. В квартире, несмотря на распахнутые окна, стояла почти нестерпимая духота. Настойчиво отгоняя наводящие ужас мысли о том, какой же климат установится в моем жилище во второй половине дня, я принялась лихорадочно изучать сайты, имеющие хоть какое-то отношение к ремонту кондиционеров. Каждый раз, найдя подходящее объявление, я воодушевленно набирала указанный номер телефона. Однако вежливый голос сообщал, что принять мой заказ смогут лишь ближе к концу недели, а это автоматически означало, что жить в режиме фауны африканской пустыни мне придется как минимум три-четыре дня. Когда-то я читала, что обитающие в пустыне мелкие грызуны способны впадать в спячку аж на девять месяцев, чтобы пережить атаку смертоносного центральноафриканского зноя. Однако хотя я и обладаю некоторыми неординарными способностями, отличающими меня от среднестатистического обывателя, искусством впадать в длительный анабиоз мне все еще не удалось овладеть.
Наконец я наткнулась на сайт монтажно-сервисной фирмы, где мне пообещали срочный ремонт к концу следующего дня. Принимая во внимание, что слово «срочный» следует расценивать не в том контексте, на который я рассчитывала, мне пришлось со вздохом согласиться. Кто бы мог подумать, что эта услуга именно сейчас окажется настолько востребованной. Словно кондиционеры всего города сговорились дружно сломаться.
Я поплелась на кухню и налила себе стакан холодной воды. По утрам мне нужен кофе. Впрочем, чашка этого напитка мне требуется каждые три-четыре часа, но именно утренний кофе запускает мои мыслительные и прочие жизненно важные процессы. Однако едва взяв в руки кофеварку, я тотчас же с отвращением взглянула на плиту и решительно убрала емкость для приготовления кофе обратно в шкафчик. Одна лишь мысль о том, что мне придется зажигать газ и накалять и без того невыносимую температуру на кухне заставила меня содрогнуться. Нет, никаких кухонных работ, пока не установится более или менее сносный климат.
Ретировавшись из кухни, я наскоро приняла душ и натянула легкий сарафан на узеньких бретелях из тонкого светло-бежевого хлопка, подол которого заканчивался примерно на ладонь выше колена. Не экстремально короткая юбка, но при этом вполне позволяющая оценить красоту моих стройных ног.
Подойдя к зеркалу, я собрала свои длинные светлые волосы в высокий узел на затылке. Эта прическа, которую я мысленно отнесла к разряду пляжных, в такую жару была куда уместнее распущенных по плечам волос. Прихватив сумочку, я с удовольствием оглядела себя в зеркале и вышла из квартиры.
Мой путь лежал в кафе, расположенное примерно в квартале от моего дома. Мне уже не раз случалось наведываться туда во время ланча, а заодно и заказывать пиццу или роллы навынос. К тому же там подавали превосходный кофе. Не растворимую бурду, как во многих заведениях общественного питания, а крепкий, ароматный, приготовленный из свежемолотых зерен.
Я уже подходила к знакомому одноэтажному павильону, предвкушая, как окунусь в прохладный полумрак просторного зала, как в моей сумочке завибрировал телефон. Неужели Ленка вновь вознамерилась уговорить меня провести время в компании самых брутальных мужчин? Но ведь к этому сомнительному удовольствию прилагается возможность провести несколько дней в загородной идиллии. В конце концов, шанс сбежать из задыхающегося в перегретой выхлопной гари областного центра перевесил эти разумные опасения, поэтому извлекая из сумочки телефон, я была настроена дать подруге положительный ответ.
К моему удивлению, номер на экране оказался незнакомым.
– Татьяна Александровна? – высокий женский голос звучал требовательно и взволнованно одновременно.
– Слушаю вас, – автоматически ответила я, хотя в данный момент меньше всего жаждала общения с кем бы то ни было. Пределом моих мечтаний было обосноваться в прохладе оборудованного кондиционерами зала и заказать чего-нибудь прохладительного. А уже после насладиться наконец чашечкой кофе. А потом еще одной.
– Мне вас рекомендовали как…
Мне не было особой нужды вникать, как именно рекомендовали меня этой нервной особе. В таких случаях я, как правило, выслушиваю стандартный набор комплиментов: лучший частный детектив, который помог, распутал безнадежное дело, безошибочно вычислил преступника и тому подобные дифирамбы. Не сказать, что это неприятно, но слишком уж предсказуемо. Однако на этот раз поток хвалебных отзывов прекратился на удивление быстро, после чего последовал вопрос:
– Когда мы можем встретиться?
Ого, вот это напор! А почему моя собеседница так уверена, что я готова с ней встретиться? Одно из моих непреложных правил – никогда не вести более одного расследования одновременно. Похоже, дама и мысли не допускала, что я могу быть занята чем-то другим. Впрочем, не так уж она и ошибается. Мое последнее расследование завершилось дней десять назад, и честно говоря, я отнюдь не жаждала возобновлять деловую активность, пока температура окружающей среды не снизится до приемлемых значений. Между тем я уже успела дойти до вожделенного пункта назначения, то есть уже открывала дверь в кафе, проигнорировав расположенные возле здания столики под разноцветными тентами. Посему я, недолго думая, ответила:
– Если вас устроит, можем встретиться прямо сейчас.
Едва я сообщила название кафе, как тревога в голосе моей собеседницы сменилась воодушевлением.
– Да-да, я знаю, где это! – заверила она меня, словно я только и делала, что высказывала опасения, как бы моя потенциальная клиентка не заблудилась. – Буду через четверть часа.
Очутившись в просторном затененном зале, я с удовлетворением отметила, что мои ожидания оправдались. Прохлада, мягкий приглушенный свет, едва слышная меланхолическая расслабляющая мелодия, а главное – почти полное отсутствие посетителей, если не считать юной парочки за столиком и задумчивого пожилого джентльмена у входа, погруженного в чтение какой-то брошюры.
В дополнение к эспрессо я заказала ананасовый сок со льдом и двойную порцию фисташкового мороженого. Десерт мне принесли незамедлительно, и я принялась с удовольствием поглощать ледяное лакомство, ожидая кофе, а заодно и жаждавшую пообщаться со мной даму. Только тут я сообразила, что не имею понятия не только о предмете предстоящей беседы, но даже о том, как зовут возможную клиентку. Эта нервозная особа была настолько лаконична в своих высказываниях, что не сочла нужным даже просто представиться. Я же на этот раз почему-то упустила это обстоятельство из виду, хотя обычно начинаю разговор с уточнения, с кем именно говорю. Жара подействовала, не иначе…
Ровно через четверть часа дверь кафе распахнулась, и в зал влетела молодая женщина лет тридцати. Быстро поведя головой из стороны в сторону, она устремилась прямиком к моему столику. Что ж, если это и есть моя недавняя собеседница, то она на редкость пунктуальна, что уже неплохо.
– Татьяна Александровна? – полуутвердительно осведомилась дама, остановившись подле меня и с трудом переводя дыхание.
Я кивнула, и она опустилась на стул напротив.
– Извините, я забыла представиться, – с ходу затараторила моя собеседница. – Меня зовут Ковалькова Елизавета Валерьевна. Можно просто Лиза.
– Очень приятно, – я сдержанно кивнула. Пока Елизавета говорила, я несколько секунд с интересом к ней присматривалась. Елизавету Ковалькову можно было бы назвать весьма привлекательной молодой женщиной, если бы не странная худоба, которую так некстати подчеркивал сильно открытый брючный комбинезон из тончайшей темно-синей вискозы. Верхняя его часть выставляла напоказ тонкие бледные руки и угловатые плечи.
– Минеральной воды без газа, – потребовала Ковалькова у подлетевшего к столику официанта. – Если можно, из холодильника.
– Как вы здесь выносите это пекло? – на этот раз Елизавета Валерьевна обратилась непосредственно ко мне. – Я уже забыла, какая жара бывает в Тарасове.
Я удивленно подняла брови.
– Вы живете не в Тарасове?
Ковалькова сделала большой глоток из запотевшего стакана.
– Я родилась и выросла в Тарасове, но несколько лет назад перебралась в Москву, – пояснила она. – Приехала несколько дней назад на похороны сестры.
Елизавета отодвинула стакан и нахмурилась, прикусив нижнюю губу. Я предположила, что именно смерть сестры и побудила Ковалькову обратиться к частному детективу. Однако торопить свою собеседницу, задавая уточняющие вопросы, я не стала. Было очевидно, что Ковальковой необходимо собраться с мыслями, и я решила ей не мешать.
– Мою сестру зовут… звали Камилла. Камилла Шальновская. Это важно, – внезапно добавила Елизавета Валерьевна, многозначительно посмотрев мне в глаза.
Я кивнула, мысленно недоумевая, какое значение в предполагаемом расследовании может иметь имя погибшей родственницы клиентки.
– Мы с Камиллой не родные по крови, – продолжала моя собеседница. – Она была моей сводной сестрой. Но мы с Камиллой всегда были дружны, очень хорошо понимали друг друга…
Голос Елизаветы сорвался, и она торопливо сделала несколько глотков.
– Что случилось с вашей сестрой? – осторожно уточнила я, поскольку Ковалькова вновь замолчала, часто заморгав и пытаясь сдержать подступившие к глазам слезы.
– Она разбилась насмерть, – тихо ответила Елизавета, опустив голову. – Выпала из окна своей квартиры на семнадцатом этаже.
– Несчастный случай? – спросила я.
Елизавета быстро глянула на меня и невесело усмехнулась.
– Следствие именно так и решило, – задумчиво произнесла она. – Все указывает на то, что это был несчастный случай, оснований для открытия уголовного дела нет.
– А что именно указывало на несчастный случай? – поинтересовалась я.
Ковалькова, немного поколебавшись, решительно тряхнула головой.
– Хорошо, – она, видимо, взяла себя в руки. – Я лучше расскажу вам все с самого начала. Тогда вы поймете, что мою сестру убили.
Я послушно кивнула и приготовилась слушать.
– Как я уже сказала, мы с Камиллой были сводными сестрами, – начала Ковалькова. – После смерти моей мамы отец вскоре познакомился с матерью Камиллы. Они влюбились друг в друга с первого взгляда, буквально жить не могли друг без друга, хотя оба были бедны как церковные мыши. Мой отец как-то глупо растратил все деньги, даже нашу единственную квартиру спустил за долги, мы с ним какое-то время таскались по съемным углам. Камилла с матерью жили тогда в комнате в коммуналке. Потом и мы с отцом туда перебрались.
– Как же вы жили вчетвером в одной комнате в коммуналке?! – изумленно спросила я.
– Замечательно жили! – воодушевленно отозвалась Елизавета. – Очень дружно и весело. Представьте, так бывает.
Я, будучи законченным интровертом, подобной идиллии представить себе не могла, но спорить не стала.
– Мой отец и мать Камиллы были замечательными людьми, веселыми, общительными, легкими на подъем. К нам очень хорошо относились, хотя мы были уже взрослыми. Камилла была младше меня на пять лет, но мы с ней стали лучшими подругами. Во всем друг друга поддерживали, делились секретами и все такое.
Ковалькова прервала свой рассказ, отпив еще немного воды.
– Вы сказали, что ваши родители были замечательными людьми, – осторожно спросила я. – Их что, больше нет?
Ковалькова, вздохнув, кивнула.
– Погибли в автокатастрофе, – коротко пояснила она. – Умерли сразу, мгновенно. Так мне сказала Камилла, когда позвонила, чтобы сообщить об их смерти. Я ведь к тому времени уже перебралась в Москву, открыла свой бизнес, ногтевую студию.
Я невольно задержала взгляд на пальцах моей собеседницы. Длинные ногти с затейливым маникюром непроизвольно притягивали взгляд. Елизавета улыбнулась.
– Работа моих мастериц, – пояснила она. – Теперь мне нет нужды самой себе полировать ногти. Только не думайте, что раскрутить успешный бизнес в Москве так уж легко. Мне многое пришлось преодолеть, вы даже не представляете…
Меня отнюдь не прельщала перспектива слушать длинный рассказ о жизненных перипетиях успешной бизнес-леди, поэтому я дружески улыбнулась и многозначительно произнесла:
– Понимаю.
Моя реакция удовлетворила Ковалькову, и она продолжила рассказ о своей сводной сестре:
– После смерти родителей Камилла осталась одна, так и жила в нашей комнатушке в коммуналке. Все бы ничего, но вот соседи… Сплошные алкаши и дебоширы. Камилла жаловалась, что один из них буквально прохода ей не давал. Однажды вломился в ванную, когда она принимала душ. Представляете, что девчонка пережила? Еле отбилась от этого придурка и спряталась у себя в комнате. Использовала любую возможность, чтобы как можно меньше бывать в этом аду, часто оставалась ночевать у подруг, а то и вовсе у себя в парикмахерской, в служебном помещении.
– В парикмахерской? – переспросила я. Мне было искренне жаль девушку, которой приходилось жить в таких жутких условиях. Ковалькова кивнула.
– Камилла освоила профессию мужского стилиста, устроилась на работу в барбершоп.
Елизавета ненадолго умолкла, страдальчески нахмурившись. Я заподозрила, что подобная негативная реакция напрямую связана с упоминанием о работе Камиллы. Вскоре я убедилась, что интуиция меня не подвела.
– Мне с самого начала не нравилась вся эта затея, – заявила Ковалькова, резко вздернув подбородок.
– Затея освоить профессию парикмахера? – удивилась я. Ковалькова окинула меня каким-то странным взглядом, словно сомневаясь, стоит ли продолжать.
– Елизавета Валерьевна, – холодно произнесла я, – если вы хотите, чтобы я вам помогла, вам не следует скрывать от меня любую информацию, которая имеет хоть какое-то отношение к расследованию. Если вы по каким-то причинам не можете или не хотите придерживаться данного пункта, вам лучше поискать другого частного детектива.
– Да-да, я все понимаю, – торопливо отозвалась Ковалькова. – Просто это так неприятно… Я словно очерняю память сестры.
Я насторожилась, последнее заявление Елизаветы всерьез меня заинтриговало.
– Как я уже сказала, Камилла жила в ужасных условиях. В коммунальной квартире и так быт не сахар, да еще такие соседи… В общем, Камилла мечтала оттуда съехать, но как? Платили в парикмахерской ей немного, особенно до того как она нашла работу в барбершопе, раньше она работала в обычной женской парикмахерской. Там вообще были гроши. Квартиру она снять не могла, ей бы тогда не на что было жить. О покупке собственной квартиры и вовсе оставалось только мечтать. Вот Камилла и придумала план – познакомиться с обеспеченным мужчиной и переехать жить к нему. А в идеале – выйти за него замуж. Так все и случилось…
– Случилось – что? – уточнила я, поскольку моя собеседница вновь впала в тревожное молчание.
– План Камиллы сработал – вскоре она познакомилась с Сергеем и почти сразу переехала к нему жить. А через несколько месяцев они поженились, я на свадьбу приезжала, финансово помогла, сестра все-таки.
– А кто такой этот Сергей? – поинтересовалась я, поскольку других подробностей об избраннике своей сестры Ковалькова не сообщила. Елизавета раздраженно пожала плечами.
