Денис Юрьевич Соловьев "Школа специальной войны на море"

Школа специальной войны на море
Денис Юрьевич Соловьев

Книга рассказывает о подводных диверсантах спецназа, а так же об отрядах спецназа по борьбе с диверсионными силами и средствами – СССР, России, США, Италии и других стран, о их подготовке, боевых операциях, вооружении и экипировке!

Денис Соловьев

Школа специальной войны на море

Глава 1. История подводного спецназа

Первые упоминания о ныряльщиках встречаются в произведениях античных историков, географов, натуралистов и даже философов. Так, греческий географ Страбон сообщает об ихтиофагах (рыбоедах) – примитивных племенах, живших по берегам Персидского залива и Красного моря. По свидетельству римского натуралиста Плиния, ихтиофаги плавали с такой же стремительностью и ловкостью, как морские животные.

Ихтиофаги были не только пловцами. Они в совершенстве владели искусством ныряния и плавания под водой, это требовалось им для ловли рыбы. До тех пор, пока первобытные люди не изобрели сетей, у них не было другого способа добычи рыбы, кроме как гонять ее под водой и ловить руками. Впрочем, и в более поздние времена такой способ употреблялся для ловли некоторых наиболее ценных пород рыб.

С самых ранних эпох цивилизации люди стремились в морские и речные глубины не только ради пищи, но и в промышленных, транспортных, а также военных целях. В знаменитой поэме Гомера "Илиада", созданной примерно три тысячи лет назад, упоминается ловец устриц, ныряющий вниз головой со своей лодки:

… "Воскликнул Патрокл-конеборец:

Как человек сей легок! Удивительно быстро ныряет!

Если бы он находился и на море, рыбой обильном,

Многих бы мог удовольствовать, устриц ища, для которых

Прядал бы он с корабля, несмотря что и море сердито.

Как он, будучи на поле, быстро нырнул с колесницы).

("Илиада", песнь XVI).

Несомненно, что уже в те времена погружение на морское дно являлось профессией, передававшейся из поколения в поколение. Ныряльщики добывали в море устрицы для изысканного стола, раковины с пурпуром для окраски тканей, губки, кораллы, жемчуг. Губки употреблялись в большом количестве для домашнего обихода. Скатертей на столах тогда не знали, их после каждой еды обмывали губками. Еще губки служили подкладками в шлемах воинов и в их обуви. Что же касается кораллов, то древние народы, особенно галлы, любили украшать ими рукоятки мечей, щиты и панцири. Добыча губок, кораллов, раковин была очень тяжелым промыслом, так как нырять за ними приходилось на большие глубины, обследовать там расщелины скал, пускать в ход клещи, молотки и ножи.

Древний ныряльщик, набрав в легкие побольше воздуха, прыгал за борт с тяжелым камнем в руках и погружался благодаря его весу. Чтобы подняться на поверхность, ему надо было лишь отпустить груз. Вернувшись в лодку, ныряльщик вытаскивал за веревку привязанный к ней камень. Именно этот способ ныряния до сих пор применяют ловцы губок, кораллов и жемчуга на Цейлоне, в Красном и Японском морях. Без всякого специального снаряжения они опускаются на глубину до тридцати метров и остаются под водой в течение двух-трех минут.

Как только первые государства Средиземного моря – Египет, Крит, Финикия – обзавелись флотом, сразу же появились профессиональные водолазы. Произошло это примерно за полторы тысячи лет до создания "Илиады". Даже самое примитивное судоходство требует водолазных работ: ремонта подводных частей кораблей, освобождения запутавшихся на дне якорей, привязывания канатов, подъема грузов с затонувших на мелководье судов. Для подобных манипуляций требовалось оставаться под водой значительно дольше двух минут. Поэтому снаряжение корабельных и портовых водолазов не ограничивалось каменными грузами. Аристотель, этот энциклопедист античной эпохи, живший в IV веке до н.э., в одной из своих книг рассказал о специальных устройствах типа небольшого водолазного колокола, а также о кожаных мешках с запасом воздуха и шлемах с дыхательными трубками. Воздушные мешки, шлемы и колокола позволяли работать под водой довольно значительное время.

В связи с началом военных действий на море появились и боевые пловцы-ныряльщики. Произошло это в 480 г. до нашей эры, во время первой в истории морской войны, развернувшейся между персами и греками. Как известно, войска персидского царя Ксеркса переправились по понтонному мосту через пролив Геллеспонт (Дарданеллы) и двинулись в Элладу по северному побережью Эгейского моря. Персидский флот в основном сопровождал сухопутные силы, стараясь держаться береговой линии. Наконец корабли Ксеркса достигли мыса Афет на южной оконечности полуострова Магнесия. Греческий флот находился в то время возле мыса Артемисий (остров Эвбея). Персы видели, что число эллинских судов невелико, однако не решались напасть прямо.

Они послали 200 кораблей вокруг Эвбеи, чтобы те закрыли грекам пролив Эврип, отделяющий этот остров от материка. Именно к данному моменту относится диверсионная операция греческих пловцовныряльщиков. Аполлонид, поэт первого века н.э., говорит о ней следующим образом:

"Когда длинный флот Ксеркса надвинулся на всю Элладу,

Скилл придумал глубинную морскую войну.

Заплыв в глубочайшие тайники Нерея, он обрезал якоря,

И перс, корабли и люди, пошел ко дну, униженный:

Первый пробный удар Фемистокла"

("Палатинская Антология").

Скилл был родом из города Скион (область Халкидика). Жители Скиона славились как искусные водолазы и пловцы-ныряльщики, существовала даже поговорка – "словно скионянин ныряет". На пути к Терме (нынешние Салоники) персы мобилизовали в свой флот многих греческих моряков и водолазов. Среди них оказался и Скилл. Этот человек совершил, по сути дела, три подвига. Во-первых, он сумел убежать с персидского корабля, преодолел вплавь путь от Афета до Артемисия протяженностью около 80 стадиев (14,8 км) и предупредил греков о замысле противника. Получив это сообщение, они сначала решили пойти навстречу персидским кораблям, шедшим вокруг Эвбеи. Но потом передумали и сами поплыли к вражеской эскадре, стоявшей в районе Афета. По словам Геродота, персы подумали, что их "враги сошли с ума", и стали окружать эллинов. Наступившая ночь разделила сражающихся: эллины отступили обратно к Артемисию, персы – к Афету. А ночью началась ужасная буря, разбившая несколько десятков персидских кораблей о прибрежные скалы.

Геродот сообщает: "Трупы и обломки кораблей выбрасывало к Афету, они кружились у корабельных носов и приводили в беспорядок лопасти весел". Еще тяжелее пришлось отряду, огибавшему остров Эвбея: буря застигла эти корабли в открытом море, и они почти все погибли. Суть произошедшего в том, что греки отошли назад от Афета не только из-за темноты. Скилл определил по местным приметам приближение бури, отправил греческие корабли назад, сам же вместе со своей дочерью Гидной остался на одном из островков. Ночью они вдвоем подплыли к персидским кораблям и стали перепиливать якорные канаты. Таков второй подвиг Скилла.

Павсаний, античный автор 2-го века н.э., в своей книге "Описание Эллады" перечисляет памятники, находящиеся в Дельфах и говорит в этой связи следующее: "Рядом со статуей Горгия стоит статуя Скиллиса из Скионы, которые известен тем, что мог нырять в самые глубокие места моря. Скиллис выучил также нырять и дочь свою Гидну. Когда корабли Ксеркса были застигнуты сильной бурей около мыса Сепиада горы Пелиона, Скиллис и Гидна вытащили якоря (правильнее было бы сказать перерезалиред.) и другие зацепы и этим принесли гибель кораблям. За это амфиктионы (члены союза племен, объединенных вокруг Дельфийского святилища – ред.) поставили статуи как Скиллису, так и его дочери; однако статуя Гидны увезена из Дельф Нероном вместе с другими статуями".

Но и это еще не все. Не случайно Аполлонид говорит о "первом пробном ударе Фемистокла". Были и другие, основные. Не только знаменитое сражение в Саламинской бухте возле Пирея, но и разрушение понтонного моста через Геллеспонт. Фемистокл уверял Ксеркса, что греки не тронут мост, а сам тем временем отправил к нему Скилла во главе небольшой группы ныряльщиков. Они перерезали якорные канаты у кораблей, составлявших мост, после чего ветер и течение легко разметали их во все стороны. Это третий подвиг.

Рассказ о подвигах Скилла – первое упоминание в античной литературе о военной деятельности водолазов. Он стоит в начале целого ряда аналогичных свидетельств более позднего времени, показывающих, как постепенно расширялось их боевое применение. Так, Фукидид сообщает, что в период Пелопонесской войны в 425 году до н.э. при осаде Пизы афинянами лакедемонские водолазы доставляли продовольствие осажденным: "Водолазы ныряли и плыли под водой, таща за собой на веревке козьи бурдюки с маком, смешанным с медом, и с толчеными семенами льна". При обороне Сиракуз на Сицилии в 413 году до н.э., по свидетельству того же Фукидида, осажденные соорудили подводные заграждения против вражеских кораблей: сваи были вбиты так, что они не поднимались над водой, а потому подплывать к ним было опасно, и всякий неосторожный корабль набегал на них, как на подводный камень. "Но и эти сваи распилили водолазы за вознаграждение", добавляет он дальше.

Арриан, описывая осаду Тира (города на одноименном острове возле побережья Финикии) войсками Александра Македонского в 332 году до н.э. отмечает, что великий полководец запер гавань кораблями, поставленными на якоря поперек входа в порт. Однако тирские водолазы перерезали под водой якорные канаты. Тогда македонские солдаты заменили канаты железными цепями, и ныряльщики Тира уже не смогли повторить свою смелую операцию.

Римский историк Кассий Дион в нескольких местах говорит о военных действиях водолазов во время войны второго Триумвирата. Так, жители Орика заградили вход в гавань, затопив в этом месте нагруженные камнями корабли. Гней Помпеи приказал своим водолазам выгрузить камни и оттащить корабли с фарватера. Когда Марк Антоний осаждал Мутин (Моденну) Деций Брут, командовавший гарнизоном, поддерживал связь с Октавианом при помощи пловцов, которые под водой, по небольшой реке, доставляли союзникам депеши, выгравированные на тонких свинцовых пластинках, привязанных к руке. Правда, осаждавшие вскоре заметили этот маневр и закрыли выход из города в реку прочной сетью.

В войне против Антиноя Деций Брут сам воспользовался подобной сетью при осаде города Ксанф. Чтобы помешать городским пловцам резать сеть под водой, он приказал прикрепить к ней сверху колокольчики, звеневшие в случае прикосновения к сети. Немедленно в воду ныряли его водолазы и уничтожали вражеских связных. Сципион Африканский при осаде Нюманса велел устроить подводные заграждения в реке из столбов с крючьями, гвоздями и острыми металлическими пластинами. Столбы стояли в специальных опорах, вращаясь от течения. Сквозь это заграждение не мог проскользнуть ни один водолаз без риска оказаться разорванным на куски.

В книге по военному делу "Стратегаматикон" римский автор Фронтин рассказывает: "Луций Лукулл, желая уведомить о своем прибытии жителей Кизика, осажденных Митридатом, так как вход в город был занят гарнизонами врагов, а этот вход был единственный и узкий по небольшому мосту, соединяющему остров с материком, приказал солдату из своих, опытному в плавании и морском деле, на двух надутых кожаных мешках, имевших вшитые письма и соединенных снизу двумя стяжками, идти на переправу на расстояние семи миль (около 11,2 кмримская миля равна 1,598 км). Солдат сделал это так искусно, что обманул караульных, видевших его издалека, и подумавших, что он был морским чудовищем".

Особенно широко использовали пловцов-ныряльщиков в римском военном флоте. Там даже существовало специальное подразделение ("уринаторес"), главными задачами которого являлись разведка и диверсионные операции во вражеских портах, а также подводное обследование и ремонт своих собственных кораблей. Так, при осаде римлянами Сиракуз в 212 году до н.э. именно ныряльщики разрушили боновые заграждения порта. Они действовали под водой особыми инструментами с загнутыми крючьями, посредством которых растаскивали бревна заграждений, и пилами, позволявшими быстро перерезать канаты, соединявшие бревна друг с другом. Затем в гавань вошли корабли, и десант с них захватил город изнутри. Взять его снаружи римлянам никак не удавалось из-за большого количества метательных машин, установленных на городских стенах гениальным Архимедом.

Помимо перерезания якорных канатов, римские водолазы использовали и другие тактические приемы. Например, они сверлами проделывали отверстия в подводной части вражеских кораблей, пуская их ко дну. Или же зацепляли буксирными канатами и незаметно для спящей команды оттаскивали ночью в расположение своих войск. Практиковали они и абордаж из-под воды. На рассвете, когда сон экипажа особенно крепок, пловцы бесшумно влезали на борт стоявшего в удалении от берега корабля и внезапно нападали на застигнутых врасплох моряков. Особенно эффективными указанные приемы оказались против пиратов, с которыми римский флот вел беспощадную борьбу по всему Средиземному морю.

Заслуги водолазов перед отечеством в Риме были столь велики, что все лица, принадлежавшие к этой профессии, составили многочисленную корпорацию, имевшую свой устав и правила. Эта корпорация во все годы существования находилась под покровительством кого-либо из высокопоставленных римских граждан, о чем свидетельствуют сохранившиеся надписи на древних памятниках со словами благодарности водолазов таким покровителям.

После падения Рима и гибели античной культуры древнее искусство подводного плавания и водолазных работ в Европе постепенно было забыто. Сведений о водолазах эпохи Средних Веков почти нет. А имеющиеся связаны большей частью с арабскими и турецкими специалистами. Имеется, например, сообщение о том, что в 1203 году во время сражения за крепость Анделис в Испании арабские водолазы взорвали ее стену пороховым зарядом, прикрепленным к подводной части фундамента со стороны реки. Турки, осаждавшие в 1565 году крепость рыцарей-иоаннитов на острове Мальта, тоже взрывали береговые батареи христиан пороховыми минами, подводившимися к фундаментам бастионов водолазами. При этом турки пользовались кожаными шлемами с дыхательными трубками, выходившими на поверхность воды через поплавки, чтобы не появляться в зоне огня вражеских стрелков.

Скудость сведений о водолазном деле в Европе Средних Веков объясняется, в частности, тем обстоятельством, что технические изыскания в сфере подводных работ тогда не приветствовалось. Более того, занявшийся ими человек вполне мог угодить на костер по обвинению в колдовстве. Суеверный страх перед всем непонятным был настолько силен в массах, что даже в 1615 году издатель книги Франца Кесслера о "подводной броне" (разновидности водолазного колокола) был вынужден объясниться в своем предисловии. Он доказывал там, что изобретение, предлагаемое автором, основано на использовании сил природы и отнюдь не является каким-то видом колдовства либо магии.

И все же техника не стояла на месте. Определенным подтверждением этого тезиса являются записи и рисунки гениального инженера периода Возрождения, итальянца Леонардо из города Винчи (1452-1519). В его рукописи, известной под названием "Атлантический кодекс" имеется ряд конкретных инструкций для военных водолазов. Этот документ был составлен в 1502 году, когда Леонардо находился на службе у герцога Цезаря Борджиа из Павии.

Как отмечал в свое время академик Р. А. Орбели, в области водолазного дела "Леонардо да Винчи унаследовал и впитал в себя весь прошлый античный, восточный и средневековый опыт"… "засекреченные им изобретения были им проверены на личном опыте, в связи с военно-морским делом, экспериментально подтверждены и применялись на практике".

Суть документа в следующем. Леонардо объясняет, как можно взрывать корабли из-под воды пороховыми минами; как топить их сверлением дыр в днищах; как поджигать вражеские суда из специальной бомбарды, снаряженной "греческим огнем" (т.е. чемто вроде огнемета); а также как затруднить маневрирование неприятельского флота путем закрепления якорей на грунте особыми винтами. Все действия водолазов Леонардо считал возможным осуществлять на глубинах до 40 греческих локтей (24,68 метров).

Вот некоторые выдержки из текста Леонардо: "Одеяние, которое состоит из шапки, куртки и штанов с обувью, бурдючка для мочеиспускания, панцирной куртки и козьего меха, который содержит дыхание, с железными полуобручами, которые держат его на расстоянии от груди"… "Если ты будешь иметь цельную багу с клапаном для открывания, то, когда воздух выйдет из нее, ты пойдешь на грунт, влекомый мешком с песком. Когда же ты ее надуешь, то поднимешься на поверхность воды"… "Маска с выпуклыми стеклами на "месте глаз, но ее вес должен быть таков, чтобы от твоего плавания она приподнималась"… "Носи с собой нож острый для того, чтобы тебе не запутаться в какой-нибудь сети"… "Носи с собой две маленькие баги или три, не надутые; надо их надувать, как мяч, при надобности"… "Носи 40 локтей веревки, прикрепленной к мешку с песком".

Таким образом, Леонардо описывает (и показывает на рисунках) водолазный костюм типа мягкого скафандра из кожи. Он плотно схвачен и пристегнут у щиколоток, под коленями, вокруг талии, у запястий, у шеи и заканчивается на голове целой системой узелков. Голову охватывает шлем, лицо прикрывает легкая маска с очками. Мягкий скафандр, наполненный внутри воздухом, был известен и до Леонардо, он только усовершенствовал его. В частности, дополнил медным панцирем, предохранявшим грудную клетку от сдавливания водой на глубине. В чем проявилась гениальность Леонардо, так это в создании им дыхательного аппарата. Аппарат включал в себя мешок с дыхательной смесью (тот самый, что удерживался железными полу обручами возле груди), нескольких баллонов с воздухом и каким-то газом ("алито", как называл его сам изобретатель) под давлением, загубника и бронзового зажима для носа. Даже не верится, что подобное устройство было сконструировано к началу XVI века. Но точно известно, например, что Леонардо работал со сжатым воздухом, так как среди его изобретений есть прибор для определения плотности воздуха.

Не остается никаких сомнений в чисто военном применении скафандра и дыхательного аппарата. Леонардо указывает: "Закрепи галеру хозяев и остальные потопи, а после этого дай огонь в основание бомбарды"… "После того, как разведка окончена, подложи под корму мину, которая должна быть маленькая, и дай огонь залпом"… "Надо привязывать галеру к грунту с противоположной стороны якоря"… "Все дело под водой, весь цикл"…

Неизвестно, где именно был использован этот скафандр и дыхательный аппарат. Скорее всего, в небольшом порту Сенигаллия на Адриатике, где засели кондотьеры, поднявшие восстание против герцога Борджиа. 29 декабря 1502 года Борджиа взял Сенигаллию штурмом, а два дня спустя казнил всех пленных. Вероятно, планировались и другие операции, в том числе против турок. Однако вскоре (в мае 1503 года) Леонардо, удрученный жестокостью и вероломством герцога Чезаре Борджиа, оставил службу у него. Свое изобретение (дыхательный аппарат), опередившее время примерно на 400 лет, он скрыл от современников и потомков. Почему? Да потому, что не ждал ничего хорошего от его внедрения "в широкую практику". Леонардо писал в Лейчестерском манускрипте, датируемом приблизительно 1510 годом: "Как и почему я не описываю своего способа пребывать под водой, и этого не опубликовываю или не распространяю? – По причине злой природы людей, которые совершали бы смертоубийства на дне морей путем разрушения кораблей со дна и потопления их вместе с находящимися на них людьми"…

Таковы лишь некоторые примеры, взятые наугад из многовековой истории войн в Европе. Но и они дают возможность выявить основные направления боевых действий пловцов-ныряльщиков и легких водолазов: диверсии против стоящих на якоре или у причала кораблей (либо против гидротехнических сооружений), а также обеспечение высадки десантов. В двадцатом веке боевые пловцы решали в основном именно такие задачи. Изменилось лишь техническое оснащение. Пионерами в данной области стали итальянские моряки.

Издавна итальянцы называют Средиземное море "Маре Нострум", что означает "наше море". Долгое время они мечтали возродить римскую империю в границах эпохи Октавиана Августа: от Гибралтара на западе до Бейрута на востоке, от Венеции и Генуи на севере до Триполи и Суэцкого канала на юге. Однако в "Маре Нострум" господствовал английский флот. Морские силы Италии уступали ему и количественно, и качественно. В поисках средств эффективной борьбы с более сильным противником командование итальянского флота выработало план использования боевых пловцов. В декабре 1936 года оно создало специальное подразделение – "Десятую флотилию легких сил". В нее входили подводные лодки, приспособленные для доставки в район боевых действий боевых пловцов вместе с механическими подводными транспортировщиками, а также сверхскоростные взрывающиеся катера.

"Новая эра" возвестила о своем начале взрывами на рейде Гибралтара 21 сентября 1941 года. Итальянские боевые пловцы, доставленные туда подводной лодкой "Шире", с помощью трех торпед-транспортировщиков магнитными минами пустили той ночью ко дну 3 английских транспортных судна. А спустя три месяца (19 декабря 1941 года) они добились своего самого большого успеха в войне: им удалось взорвать в Александрийском порту два английских линкора – "Вэлиэнт" и "Куин Элизабет". Англичане оказались застигнутыми врасплох. У них тогда еще не было ни подобного оружия, ни эффективных средств борьбы с ним. Между тем итальянцы, развивая успех, начали проводить операции боевых пловцов еще и в портах Алжира и Турции. Всего до капитуляции в ноябре 1943 года им удалось потопить либо серьезно повредить 23 транспорта союзников общим водоизмещением около 200 тысяч тонн. Плюс упомянутые линкоры, выведенные из строя до конца войны. Значительный результат, достигнутый весьма скромными средствами – пятью десятками боевых пловцов, вооруженными магнитными минами.

Надо отметить, что идея такого оружия впервые появилась во время Первой Мировой войны. Летом 1918 года итальянский морской офицер, инженеркапитан 3-го ранга Р. Росетти сконструировал транспортировщик на базе обычной торпеды с двигателем на сжатом воздухе. Торпедой-буксиром управлял пилот, сидевший на ней верхом в специальном седле. За ним размещался пассажир, необходимый для помощи в установке зарядного устройства на месте диверсии. Оба они были одеты в обычные спасательные жилеты, – ни дыхательных приборов, ни гидрокомбинезонов. Головы и плечи седоков выступали из воды. Торпеда двигалась со скоростью 3-4 узла (6,1-7,4 км/час). В головном отсеке ее находились два заряда тротила по 85 кг каждый, снабженные магнитными присосками.