Каждый вечер в лагере ждал нежного прикосновения к моей эссахе, вливания сил маленькой непокорной волчицы. Наверное, мы и не разлучались тогда, будто всё время были вместе, рядом. Будто у нас на двоих один кровоток.
Перехватив ладонью кулон-ключ, чуть не рухнул от нового потока оборотной магии – в глазах потемнело от мощи и возбуждения. Расторжение обета должно было разрушить нашу с Мэй привязку, но артефакт всё ещё работает.
И мне это не нравилось.
Мэйлисса
Стоило Нариэну выйти, я припала к стене спиной и, дрожа всем телом, выдохнула в потолок. Долго-долго смаргивала набежавшие слёзы, пока не отпустила их в свободное плавание по щекам.
Как же я скучала по его запаху эти несколько месяцев! Как же болела, желая прикоснуться к плотной коже, почувствовать тепло! Да хотя бы просто посмотреть в ясные малахитовые глаза и увидеть там вселенную. Вплести пальцы в шёлк белых волос. Так хотелось слышать его мягкий обволакивающий голос, спрашивать о личном, о прошлом, о том, что мучило все эти тревожные дни и долгие ночи.
И рассказать, что ни метка, ни время, ни расстояние не способны разрушить мои чувства.
Я не считала время. Дышала глубоко, глядя куда-то вверх, и пыталась осознать, что пять лет обета стоили моему мужчине слишком много – матери. Да, неродной, но всё равно не могла такое даже представить. Тоска по родителям сжала грудь, я невольно прижалась плечами к стене и, повернувшись, съехала на бочок. Так и застыла в тёмном углу, свернувшись калачиком.
Когда готовилась к обету, я изучала правила и знала, что будет обратка. Что эмоции, которые накапливались за прожитые дни, выплеснутся все разом. Но я же была не в себе несколько дней… Что было бы, пробудь я в забытье положенное время?
Дейра знала и понимала, с чем я столкнусь. Не просто так она приходила ко мне в тот вечер.
Как сейчас помню.
– Мэй, ты сильно занята? – Учительница поправила очки и, заглянув в библиотеку, странно заулыбалась. Скупо так, сдавленно. Хотя улыбка на её худом бледном лице вообще была редкостью, но я ей доверяла и после нескольких недель поддержки всецело полагалась на её доброту и внимание. Она по-настоящему в эти дни заменила мне маму. Подкармливала нас с Эрикой вкусными пирогами с ягодами, договорилась с лавочником о моей работе на каникулах. Да, она всегда была рядом, когда оказывалась нужна, словно чувствовала.
Если бы не она, я бы не справилась с обязанностями старосты, потому что четверо моих напарников жутко выводили из себя и мешали сосредоточиться на учёбе и проблемах посерьёзнее.
– Я уже закончила. – Захлопнула книгу обетов и накрыла её листом, на обратной стороне которого ровным почерком написала нужные слова. Заклинание, активирующее обет и освобождающее Нариэна, я уже давно прочитала, оно ввязано в его и мой амулеты. А эти несколько прощальных строк для него лично я отправила сообщением через учебный браслет, и теперь ждала последнего хода Эвера. После упрямого молчания ректора столько дней боялась, что он вообще не станет читать мои послания, ведь сам так ни разу не написал.
Я верила ему, понимала его раны, знала, почему ограждает себя от меня. Очень верила, но… сердце ныло всё равно. Беспрестанно.
Мой ректор будет жить дальше, и мне хотелось, чтобы знал, почему я на это иду. Он меня тогда не выслушал, но теперь придётся.
– Я тут краем уха услышала, – женщина присела на стул напротив, потёрла переносицу и убрала волосы за ухо, – что ты готовишься к обету на пять лет…
– Кто вам сказал? – испуганно выдохнула я и внутренне сжалась. Никто не отговорит меня. Я должна защитить то, что дорого. Мне всё равно не выжить, пока не снята метка, но Нариэн должен идти дальше. Я хочу, чтобы он жил.
– Никто не говорил. – Дейра немного наклонила голову набок, волосы царапнули узкие острые плечи, в стёклах очков замерцало отражение мауриса. Есть болезни, которые не подчиняются магии, и слабое зрение – одно из них. – Я чувствую немного больше, детка, чем дано другим. По основной специальности я менталист. Вижу трепетание твоей эссахи, она изменила цвет, как только Нариэн уехал на войну. У вас что-то случилось?
– Вы же с ним связываетесь каждый день. Почему не спросите?
Женщина пожала плечами.
– У нас рабочие отношения, не стану лезть в личное. Неэтично это.
– Он хотя бы спрашивает обо мне? – Я с надеждой посмотрела в её холодные выцветшие глаза.
– Только по учёбе. – Ли-тэй развела руками и поджала губы, будто сожалея. Строгая одежда была неприметной, тёмной, придающей её худобе ещё более жуткие плоские формы. Сама ли-тэй Ренц была изысканно красивой, но ощущение, что она намеренно прячет свою красоту за стёклами круглых очков, портит простой рубленой причёской до плеч, не покидало меня.
– Обет – сложное плетение, и отменить его действие нельзя, – наставляла учительница. – Ты понимаешь ответственность?
– Понимаю. Но почему вы интересуетесь? Обеты запрещено использовать в академии?
Я испугалась, что мне запретят исполнить задуманное, выгонят с учёбы, заставят вернуться домой, а я должна быть здесь и дождаться моего ректора. Он сможет вытащить меня из темноты. Такие чувства не исчезают на окончаниях фраз обета. Нариэн найдёт способ вернуться ко мне. Он сильный маг и никогда не сложит руки.
– Нет, что ты… Это дело сугубо личное, – дёрнула уголком тонких губ Дейра. – Уверена, что тот, ради кого ты идёшь на это, достоин? Ведь ли-тэ старше тебя, ниже по статусу, да и знакомы вы немного, чтобы вот так загубить свою жизнь ради мужчины.
Я опустила взгляд, на миг представила светлое лицо Нариэна. Тяжёлые скулы и острый прямой взгляд. Вспомнила, как он заставил меня быть своей невестой, до безумия выводя из себя этим поступком, а потом чуть не умер на руках, и я тогда впервые почувствовала холод от мысли, что с ним что-то случится. Вспомнила, как здесь, в этом кабинете, ректор ласкал меня, мучаясь от возбуждения, и обещал, что найдёт выход, заберёт у оборотня, отвезёт на море… А потом перед внутренним взором возник балкон, где я стояла перед мужчиной на коленях и умоляла его не спешить с решением. Умереть на войне всегда успеется, просила дать нам время. И его глаза были полны невысказанной боли, спрятанной печали, потому что он понимал, что выхода нет.
Он прав. Его нет. Открыть книгу я не успею.
Я не смогла найти способ оторвать метку, и это мучило так же сильно, как и ежедневное ожидание исчезновения брачного браслета с руки. Чтобы Нариэн жил, я отдавала максимум магических сил, оставляя себе лишь крохи, но их с лихвой хватало на учёбу. Зато не было всплесков, и волчица ни разу не проснулась в груди и не подставила меня.
Я разлепила губы и твёрдо сказала:
– Он не просто достоин. Он мой жених. Я не отдам его никому. Даже богине.
– Мэй. – Учительница долго ждала, пока я подниму голову, и как-то вяло пролепетала: – Это серьёзный шаг. Ты понимаешь последствия?
– Да, я изучила.
Дейра вдруг встала, а я дёрнулась назад и ударилась плечами о спинку стула.
– Тогда могу пожелать тебе только терпения. – Она протянула мне худощавую руку, и я неосознанно коснулась прохладных пальцев. На миг показалось, что что-то чёрное перепрыгнуло с её ладони на мою. Я моргнула, но учительница крепко пожала мне руку и поспешно ушла из библиотеки.
Глава 5
Мэйлисса
Короткий стук заставил меня вынырнуть из воспоминаний. Я приоткрыла дверь и, не раздумывая, бросилась обнимать рыжую подружку.
Эрика испуганно приподняла руки, но тут же опустила их мне на плечи и сжала так сильно, будто не видела сто лет.
– Мэй? Ты… чувствуешь? Правда? Но как?
– Да. – Я отпрянула, заглянула в её тёплые глаза и снова обняла маленькие подрагивающие плечи, чтобы и самой убедиться, что не сплю. Только после этого отстранилась и затащила девушку в комнату. – Ты не представляешь, что случилось!
– Расскажи. – Рыжая окинула меня лекарским взглядом, на ресницах вспыхнула золотистая магия, капельки слёз спрятались в уголках, как бисеринки. – У тебя резерв на нуле, ты уверена, что в порядке?
– Это амулет, наверное. Чувствую себя терпимо. – Я потянула её к столу, заставила сесть на стул со спинкой и сама разместилась напротив. Вдохнула поглубже, чтобы сказать: – Эри, он жив… Эверис жив!
– Что?! – Она поднялась, словно ей в ягодицу угодила игла, но снова села. Смяла на коленях нежное кремовое платье, уронила голову. Медово-золотые кудри соскользнули с плеч и спрятали корсет платья. По бледному лицу подруги тенью пробежала печаль. – Нам сказали, что никто, кроме ректора, не выжил. Я… – она отвернулась и бегло осмотрела помещение, сморгнула набежавшие слёзы, – думала, ли-тэ позвал меня поговорить об этом, а тут ты…
– Метка жжёт, значит, не умерла, значит, оборотень жив. – Я тоже оглянулась, проверила, что дверь закрыта и никто не ворвётся. Даже Нариэну не нужно знать об этом. Я не решилась ему поведать, что моя пара – это его близкий помощник на войне. – Эверис жив. Смотри.
Я расстегнула высокий воротник и, немного спустив чёрное платье с плеча, перевела взгляд на стигму. Она активно пульсировала, переливалась и вторила ударам моего сердца. От центральной звезды, которая во время обручения совсем погасла, теперь разрослись синие лозы и веточки, спустились к груди и, спрятавшись под тонкой тканью белья, вплелись в эссаху.
Не дыша, я осторожно провела пальцем по контуру рисунка. Метка активно отозвалась, вспыхнула, заплясала неоновыми огнями под кожей.
– Она изменилась, – прошептала я испуганно, чувствуя растекающийся по венам жар. – Что-то изменилось, Эри…
– Но почему Эвер тогда не вернулся в академию? – спросила подруга, разглядывая стигму.
Я поджала губы и покачала головой.
– Не знаю, но, видимо, разрушение брачной связи помогло метке снова ожить. Будь Эвер мёртв, стигма бы растворилась и освободила меня от связи. Только она изначально не была такой большой и широкой, – я провела пальцем по веточке, что уходила под одежду. – И что теперь?
Подруга всё-таки поднялась, подошла ближе. Смущённо заломила перед собой руки и потянула пальчики к моему плечу.
– Можно? – заглянула в глаза, а я, подрагивая, смогла лишь кивнуть. Её прикосновение было горячим, но не болезненным.
– Она будто укрепилась. – Эрика быстро отстранилась, присела на стул и сцепила перед собой пальцы. – Укоренилась. Значит… – длинно выдохнула, – Эверис жив, но не мой.
– Эри… – тяжело вздохнула я. – Мне нравится другой мужчина, ты ведь знаешь. Помоги порвать связь. – Я показала на отметину и быстро спрятала её под платье.
– Но как?! – Девушка вскинула голову, в золотисто-янтарных глазах застыли искренние слёзы. – Мы же с тобой перечитали половину библиотеки и ничего даже близко не нашли! Только та книжонка, которую мы не можем открыть. Кто-то будто насмехается над нами. Сплёл пустую книгу и дал задание – ищите! А мы, как верные собачонки, ищем.
Я заулыбалась, потянулась к графину с водой, что стоял на подоконнике, наполнила два гранёных стакана и подвинула один подруге.
– Осталась ещё половина библиотеки, подумаешь, – хихикнула я. – Разве есть что-то, что может нас остановить?
– После твоего обета на пять лет мне кажется, ты можешь всё… И даже то, чего от себя не ожидаешь.
– Точно, – отсалютовала я ей стаканом. – Нариэн тоже говорит, что я могу спасти мир, ага. Только для начала хотя бы себя… – Я прижала холодное стекло к губам, но Эри вдруг подалась вперёд и выбила сосуд из моих рук.
Вода выплеснулась на ковёр и, соприкоснувшись с высоким ворсом, испустила тёмный пар. Но он тут же исчез.
– Вода отравлена. – Эрика присела около пятна, провела ладонью над ним и нахмурилась. – Кританская магия. Смотри. – Она очертила пальцем окружность, слегка присыпала её пыльцой лечебной магии, и пол ярко засиял синеватым огнём.
Я с опаской покосилась на графин.
– Здесь всегда была вода. Нариэн не раз наливал мне. Думаешь, ректора кто-то хотел отравить?
Эри вернулась на своё место, подняла стакан и повернула его к магическим лампочкам на стене.
– Или того, кто придёт сюда с ректором. – Вытянув из причёски шпильку, Эри уколола палец и позволила капельке крови сорваться в стакан. Вода тут же окрасилась чёрным, забурлила и снова посветлела. – Странно. Это не яд. Какое-то зелье. И на нас с тобой оно не будет влиять. Заговорено на конкретного человека, точнее мага.
– На ли-тэ?
Подруга закивала. Рыжие кудри заплясали на хрупких плечах.
Я взяла в руки графин, принюхалась. Ничего особенного, разве что немного пахло ванилью.
– Если я выпью, ничего не будет?
– Совершенно верно. – Эри приподняла руку, будто произнося тост, и залпом выпила всю воду. Опустила стакан на стол и, задумчиво разглядывая капельки внутри сосуда, сдержанно проговорила: – Другой вопрос, почему архимаг этого не заметил? Ощущение, что заговор не лекарский… Яды обычно подвластны только им. Кто ещё может сделать такое?
– Как ты это почувствовала? – Я всё-таки не стала пить, обняла себя и поёжилась от мысли, что кто-то мог влиять на ректора через воду.
– Не я, – пожала плечами Эри и перевела взгляд мне за спину. – Он.
Я обернулась. Холод толкнулся в лицо, но сзади никого не оказалось.
– Эри, он похож на Эвера? – Я наклонилась к подруге и ещё тише добавила: – Хоть немного напоминает силуэт? Ты лучше знаешь парня. Можешь спросить у призрака, где искать его физическое тело?
Подруга заполошно моргнула и, глядя за моё плечо, грустно сказала:
– Он просто пятно. Кивает, перемещается, точнее перетекает. Может указать рукой на что-то, но вряд ли осознанно… скорее, интуитивно. И всё. У него ограниченные действия, он будто в вакууме и вряд ли понимает, почему находится рядом с тобой. Иначе бы привязался и реализовал метку, Мэй.
– Ты думаешь, что Эвер из-за этого не смог найти меня сразу?
– Не знаю. – Эри тяжело выдохнула и спрятала руки под столом. – По старым талмудам ясно, что истинные связи на Крите не особо важны, однако если пара сталкивается, а тем более прикасается друг к другу, стигмы активируются, и разорвать эту связь уже невозможно. Даже обет не поможет. Умирает один – умирает и второй.
– Почти как наши иманские узы, – пробормотала я, задумчиво разглядывая деревянную столешницу.
– Странно, как так получилось, что кританин прицепил стигму на иманку? Такое бывало только до Полога. После же Нэйша запретила любые связи между странами, хотя мосты… многое изменили.
– Слушай, а ведь этот… сводный брат ректора, Енимир, говорил, что моя метка – воля богов.
– Тогда нам вообще ничего не светит, Мэй. Мы не в силах противостоять такому уровню магии. Когда найдём Эвера, тебе придётся за него выйти.
– Нет. – Я чуть не встала, но загнанный взгляд подруги остановил. – Я не сдамся, слышишь? Эвер будет твоим мужем, а Нариэн моим! Точка.
Мы второй час сидели в комнате ректора, обсуждали последние события и думали, как отвязать метку, а я никак не могла отделаться от чувства, что скована по рукам и ногам этой «волей богов». Шэйс, удружили!
Ничего нового в голову не приходило, а новость о том, что Дейра вмешалась в наши с Нариэном отношения и пожертвовала своей жизнью, ничуть не удивила Эри. Мне это показалось странным, но я промолчала.
– Но он точно что-то чувствует, – настаивала я на своём. – И подаёт знаки. Мне же подавал…
– Это всё совпадения и случайности, – покачала рыжими кудрями подруга.
– Призрак находил мне нужную книгу, – обернулась я снова. Холод ласково погладил по щеке и морозной тяжестью лёг на спину, опустился ниже, свёл нежным прикосновением низ живота. Я с трудом обернулась и посмотрела в румяное лицо Эри. Её потряхивало, когда она бросала взгляд на мои плечи, а после того, как метка снова ожила, подружка совсем поникла.
Эрика повела подбородком и, опустив взгляд, поморщилась.
– Всё, что я нашла о разделении звериной сущности – это то, что такой ритуал был запрещён Квинтой ещё до появления Полога, а потом о нём просто забыли. Несколько раз встречала подобные ритуалы в художественных романах нашего времени, хотя верить им бы не стала, а в научных и магических учебниках всё очень коротко, поверхностно и размыто. Это же некромантия. Она – порождение тьмы, по мнению большинства, то есть энтарцы считают её злом, как и оборотней. С такими вещами не шутят, и папа Эвериса очень рисковал, проводя его.
– Но зато он спас парня от казни. – Я бессознательно потянулась к кулону и, вытащив цепочку, сжала его в кулаке. Мягкий толчок магии, и по телу разлилось приятное знакомое тепло. Я не передавала силу, это случилось немного раньше, на закате, но связь с ректором каким-то образом сохранялась, даже после того, как обет аннулировался.
– И теперь ты погибнешь из-за его особенности, – скривилась Эри.
– Слушай. – Я погладила кончиком пальца рубин. Снова толчок. Сильнее прежнего. Пришлось отпустить кулон, потому что жар настигал быстрее, чем я могла его контролировать. Закусила губу и как ни в чём не бывало продолжила диалог: – Если Эверис разделил сущности, почему ты видишь человека, а не оборотня?
