За отведенное время танцовщица передала: счастье, любовь, горе, ненависть, жажду мести и абсолютный покой. Выразительности китаянки Вероника могла лишь позавидовать: она сама в плане мимики отлично выражала только одно – «рожа кирпичом».
После заводных номеров ее и саму тянуло в пляс, но что-что, а танцевать она даже и не училась никогда, так что энергию пускала в бег. В любую погоду, до полного изнеможения. Что немного смущало, изнеможение наступало значительно позже, чем хотя бы по весне: как будто шесть десятков единиц выносливости «прикрутили» и к этому, реальному тельцу.
Когда переведенные эпизоды были отсмотрены, художница занялась циклом картин с Невой, довела их до завершенного состояния. Все три работы ей нравились, они воплотили не только «море, запертое в берегах» – Неву, но и частичку души художницы.
Практически закончила она и платьице Вареньки: без какой-либо особой надежды на продолжение работы с синеглазой моделью, которой не позволяют завести котенка. Стас запропал, только скинул сообщением, куда, когда и к кому подъехать, чтобы не было проблем в училище со справкой о болезни. Общения с куратором художница и не искала, так что пропадание это было ей на руку.
Дважды звонила Аня Потапова. Цель звонков осталась неустановленной, поскольку вызов Вероника оба раза не приняла.
Лешка все свободное от семьи и работы время теперь проводил в капсуле, а Галка готовилась к празднованию Лесиного дня рождения; вялая попытка привлечь к процессу Веронику не имела ни малейших шансов на успех, та вообще не понимала, что, кроме подарков, хорошего от масштабного сборища взрослых для малявки в столь нежном возрасте? Было бы сухо, да чтобы вкусная бутылочка – все нужды дитенка.
Так что все нерастраченное внимание досталось пернатым. Их хозяйка научилась готовить разнообразные мешанки, плести всякие штуки из тонких веточек, определять съедобные и полезные растения, фрукты и овощи, и просто наслаждаться обществом и незамысловатыми песенками довольных пушистиков.
А потом по ту сторону реальности заработали долгожданные порталы, и попугаи остались почти без хозяйки, зато с обожаемыми колосками.
Общий сбор и знакомство состоялись в предгорье, неподалеку от густонаселенного (монстрами), но не пользующегося популярностью (у игроков) подземелья. Причин было две: данж находился на задворках гномьих территорий, куда добираться было еще муторней и дольше, чем проходить само немалое, разветвленное подземелье; обитатели данжа – личинки, жуки и черви – обладали малоприятной наружностью и не выдавали особо интересного дропа. И потому это место вполне подходило для прокачки самых низкоуровневых персонажей клана Ненависть, то бишь чародея и «дискотеки», как сходу приласкала барда и танцора орчанка. Авантюрист в подтягивании уровня не нуждался.
Он первым и представился новым знакомцам: эпизод на дороге за знакомство считать было бы преувеличением. Его ник был Локи, внешность незапоминающаяся, себя он не выпячивал, говорил мало. В общем, не знай ребята о «равной» схватке этого скромного персонажа с полной группой в Зеленой Дубраве, решили бы, что «приобрели» второго Монка, только в кожаной броне.
Чародея с милым Маськиному сердцу ником Рюк (гномочка устроила овацию, едва этот ник заслышав) представляла товарищам Хэйт. Ее друг разговорчивостью тоже не отличался, предпочитая действовать, а не трепать языком. А ник на самом деле объяснялся гастрономическими предпочтениями чародея. Тот терпеть не мог есть всухомятку, презирал фаст-фуд, а любил: рыбные блюда, приготовленные его женой-мастерицей, темное пиво, красные яблоки (именно в таком порядке). Анимэ смотрел он добровольно-принудительно, вместе с супругой.
Валор (тут тоже согласный откликаться на Вала) и Хель от себя реальных отличались только рожками и огненными всполохами в вертикальных зрачках. Оба остались при своей же внешности с поправкой на расу. Причем Хель была действительно хороша, Валу оставалось только аплодировать за то, что он такое сокровище нашел и не отпускал, несмотря на разницу в географии.
Загонять всю Ненависть в подземелье с жуками было бы глупо. Туда отправились Хель с Валором и Рюком в одной группе, Барби, Монк и Локи в другой. Барби предстояло заниматься любимым делом: орать свою «тысячу чертей» и не стоять на месте, чтобы твари пореже добирались до сочного мяска в зеленой шкуре; Монк шел всех страховать, начиная с бабы-танка и заканчивая «младшенькими»; Локи вызвался сам, с его указки Рюк мог бить по уязвимым местам, что должно было несколько ускорить прокачку. А уже после разового прохождения по монстрам (на боссов не претендовали, бить их, по сути, в одного Рюка было бы потерей времени), авантюрист пробежится до другого местечка. Чародей на память не жаловался, а данж был для начинающих, так что уязвимые точки у его жителей наверняка не менялись при респе.
Баба-денс (кто, кроме Барби, так бы назвал танцовщицу?), как выяснилось, немного говорила по-русски, старательно подтягивая язык в общении со своим парнем. Хотя часть перлов орчанки до нее доходила в перевранном встроенным переводчиком варианте, Вал старался прояснять подруге непонятные высказывания (выборочно). Так, на «бабу-денс» Хель вовсе не оскорбилась, ведь ей-то система выдала нейтральное «lady dance», что вообще-то в мире обозначало танцевальное направление с упором на женственность и пластичность. Демон проявил тактичность и не стал вдаваться в подробности.
Гномочке, лучнику, кинжальщику и адептке предстоял поход выше в горы, точнее, в небольшую долину в горах. А если еще точнее, то в дом, стоящий в этой долине. Назывались они соответственно: Долина Сумасшедшего Стеклодува и Дом Сумасшедшего Стеклодува. Место было прелюбопытнейшее, а отсутствие интереса к нему игроков объяснялась весьма скучно: монстры, населявшие Дом, были едва-едва по зубам персонажам по уровню, а для ребят «постарше» был слишком скуден дроп, по сути, падали с мобов там осколки стекла и «мусор». Повкуснее были предметы с мини-боссов, но они были сложны в убиении, а главного босса – самого Стеклодува – и вовсе ни разу не убивали.
Однажды интереса для мастер кинжалов сто шестидесятого уровня прошел в невидимости Дом, поднялся к самому Стеклодуву и… бесславно погиб от босса на сто десять уровней младше себя. Собственно, из-за созданной тем парнем темы с воплями и требованием вернуть ему экипировку, Хэйт и сотоварищи вышли на эту долину. Про экипировку было занятно: на второй и третий приход невидимки (тот шел подобрать выпавшую куртку) босс сходу начинал атаковать нарушителя спокойствия, хотя в первый раз позволил зайти себе за спину и нанести первый удар. Любопытство сгубило кошку: вслед за курткой были потеряны перчатки, наручи, легендарный кинжал и расходка по мелочи.
Кроме прочего, место было не просто удаленное, оно находилось на таком отшибе, что случайных праздношатающихся встретить в долине шансов было не больше, чем столкнуться с динозавром на пути в супермаркет по другую сторону реальности (это Барби вспомнился старенький анекдот про блондинку). Однако Рэй на всякий случай излазал всю округу в невидимости, так и не найдя следов других игроков.
Поход в горы сам по себе вышел долгим, а долину, если не знать дороги, случайно обнаружить было сложновато, так что отсутствие между лопаток Маськи «почесона» по прибытию никого не удивило.
Пока шли, наслаждались (по крайней мере, Хэйт точно) восторженными восклицаниями в клан-чате. Перенесли разработчики эту часть функционала из старых добрых довиртуальных ММОРПГ: достаточно было скомандовать голосом: «Чат клана», – и можно было наговорить текст, который после команды: «Отправить», – высвечивался строками у всех сокланов. Чат можно было и скрыть, чтобы не отвлекал в особо ответственные моменты, но этим старались не злоупотреблять. Мало ли что-то важное объявят?
Пока что в чате Ненависти царила Барби, любительница поговорить по поводу и без. Судя по текущему чату, дела в данже у «молодежи» шли нормально, а Хель превзошла все ожидания большой зеленокожей дамы. По крайней мере, такие выводы сделала Хэйт из бессвязного потока печатной мысли: «Вау-вау-размахаю! Китайская Маша – вся наша? Я тут в экстазе едва не померши. Мать моя орчиха, мужики, зажмурьтесь, вам же еще бить мобов! О-о-о-у-у!»..
Долина, открывшаяся взору после двухчасового перехода, была хороша: небольшая, с ровно очерченным сапфировым озером с островком в центре, через воду был перекинут мостик из стекла. Подле озера высились сосны и ели, а на острове гордо стоял домик из камня и стекла с одним тонким шпилем. Окна были витражные, каменная основа практически терялась при взгляде на цветные витражи, снаружи казалось, что дом весь состоит из стекла.
При приближении стало ясно, что и озеро, слишком идеальной формы для настоящего, стеклянное, и деревья вокруг – из цветного стекла.
Прежде, чем зайти в сам дом, Хэйт оббежала со всех сторон здание, делая скрины, очень уж необычно и красиво была исполнена задумка. Добавить к видимому издали детали в виде стеклянных цветов невероятных расцветок и форм, над которыми кружили стеклянные пчелы и бабочки – и Стеклодува лично ей уже не хотелось называть сумасшедшим. Гениальным – да, хотелось.
Скорее всего, находись эта долина ближе к игровой цивилизации, в ней было бы не протолкнуться от посетителей, и плевать бы им было на монстров внутри дома.
– Не расслабляемся, – порекомендовал Рэй при входе в дом.
Сказано это было не зря: самым неприятным свойством мобов внутри здания было то, что, погибая, они взрывались осколками. Причем взорваться могли как мелкими осколочками во все стороны, каждый осколок наносил несущественный урон, так и по дуге осколками крупнее, уже посильнее ранившими, и даже несколькими стеклянными «стрелами», которые буквально прошивали насквозь неосторожного игрока.
Первым помещением в доме был просторный холл с минимумом мебели, двумя дверьми и лестницей у дальней стены. И тут же, за порогом, их встретили два стеклянных кролика. Миг спустя с дивана на помощь кролям ринулся мишка, а по половицам деловито поползли в сторону визитеров стеклянные муравьи.
Тут-то и выяснилась еще одна особенность обитателей дома: в графе устойчивость, которую видела Хэйт благодаря «взгляду истины», значилось – магия. Вообще вся, в чем она быстренько убедилась, активировав подряд наледь, трясину, тьму изначальную и угольки (последние в стеклянного мишку). Оставались воздух и свет, но логика подсказывала: с ними эффект (вернее, отсутствие оного) будет тот же.
Кроли были уязвимы к дробящему оружию, мишка почему-то к колющему, а муравьи – к рубящему. Впрочем, при полутысяче хп муравьиная уязвимость была несущественна, их можно было ногами давить (это если забыть про посмертные подарки в виде осколков).
– Ми-ми-мишка! – виновато выпалила Мася, встречая моба щитом и топориком. – Шарю!
Перед этим по одному из кролей она успела провести оглушающий удар, а вторым занялся Рэй. Впрочем, после подсказки Хэйт об уязвимостях, убийца с гномкой поменялись жертвами.
Тихонько выругался Кен: стрелы скользили по стеклу, только царапины и нанося. Пришлось ему экипировать кинжал и помогать Рэю с медведем.
– Осторожно, бью мелочь! – предупредила Хэйт, прежде чем огреть ближнего муравьишку посохом, пока они не подбежали слишком близко к группе – мелочь-то они мелочь, а тоже взрываются.
А что ей оставалось? Магия оказалась ограничена аурами, малой регенерацией и лечением, не иггами же без особой нужды разбрасываться?..
Муравьи по очереди полопались, выдав по небольшой полусфере осколков, из которых лишь немногие долетели до адептки: та не стала от них уворачиваться, чтобы понять, к чему готовиться дальше. Как раз мелюзга на тест лучше всего и подходила. Урон прилетел несущественный, что дало повод с облегчением выдохнуть: по крайней мере, никто не улетит в далекий гномий форт, случайно раздавив стеклянную букашку каблуком.
Печально звякнуло за спиной – это лапа из коричневого стекла отлетела от мишутки. Рэй поделился секретом успеха: он совершенно случайно попал мишке (с гному ростом, а в ширину как две гномки разом) под мышку. И, похоже, попал в уязвимую точку. Заодно и узнали, как работает новая механика на существах фракции «одушевленные предметы».
Уходить от атак одной левой верхней медвежьей лапой стало значительно проще. А атаки были впечатляющие: Рэй пропустил всего один удар от косолапого, а бар его здоровья просел на четверть.
У Массакре, крутившейся между двумя ушастыми (Кен в их число не входил, он в сторонке вместе с убийцей ковырял стеклянного медведя), дела обстояли похуже. Братцы-кролики (измеряя, опять же, в гномках – эти экземпляры были в половину гномьего роста каждый) были дюже шустрыми, и тренировок Маськиных на ловкость оказалось недостаточно. Стеклянные зубки то и дело успевали цапнуть гномочку.
Медведя, видя ситуацию, оставили на сладкое, дружно занявшись одним из кролей, даже Хэйт в перерывах между подлечиванием Маси лупила по стеклянной тушке посохом.
Под конец «жизни» монстрика гнома, к которой кролики привязались надежно, оглушила «здорового» братца, отбежала в сторонку. Развернув моба хвостом к группе, приложила его топором по стеклянной головушке и присела, прикрывшись щитом.
Она угадала: осколки полетели по дуге в ее сторону, никого не задев. Часть все же влетела в неприкрытые щитом ноги, но тут сработала бестелесность. Осколки мелькнули перед гномой, а осыпались на половицы уже за нею, не причинив ни малейшего ущерба.
– Они взрыва-а-аются! – Маське бы радоваться, а она заголосила от обиды на очевидное. – Нет тушки – ничего не стырить!
От моба на полу осталась пара прозрачных осколков, нововведения явно не обогатили дроп-лист обитателей этого дома.
– Что-то мне уже жаль здешние поделки и их создателя, – покачала головой Хэйт. – Ибо нет монстра страшнее обиженной гномушки.
– Лишенной прибыли гномушки, – поправил кинжальщик, тряся ногой, в которую успел вгрызться оставшийся кролик: Рэй уроном перебил уровень агрессии и не успел среагировать.
К счастью, гнома подоспела, обрушила на стеклянный затылок свой щит. Без травмы обошлось, а движения убийцы стали осторожнее.
«Тут все ок, выдвигаюсь к вам», – отписался в чат клана Локи.
«Чар, конечно, не бог смерти, но вполне себе четенький», – выдала похвалу Рюку в своем стиле орчанка.
Об анимешном происхождении ника чародея Маська уже успела просветить всех, кто был не в теме.
– Можем добить этих, потом сменить локацию, – предложил лучник. – Сюда-то шли мы из-за малолюдья. Потестили, не понравилось – свитки переноса, подхватываем авантюриста и пробуем резервный вариант.
Имелся и такой, на случай полного провала в Доме Сумасшедшего Стеклодува. Подземелье с похожими на богомолов бескрылыми насекомыми и их личинками.
– Ну уж нетушки! – насупилась Мася. – Я тут каждую шевелящуюся стекляшку расколошмачу, потом уйдем.
Именно гнома высказывала надежду, да что там, почти уверенность в том, что раз дроп в данже убог, должен с них профит другим макаром добываться. Например, поиском сокрытого, исключительно гномьим умением. Дом стоит на землях гномов, живут в нем, кроме стеклянных созданий, гномы же (кухарка, горничная, помощники Стеклодува и сам Стеклодув). Должен быть – по логике гномы – бонус для гномов в доме гномов на земле гномов!
Увы, даже «прошаренные» мобы лопались, не позволяя ничего с них «стырить».
– Я тоже начинаю проникаться сочувствием, – согласился с Хэйт убийца.
– Это не сочувствие, а кроличьи зубы, – от разобиженной Маськи досталось и товарищу. – Которые мы повыбиваем!
– Мы отбили мишке лапу, отобьем ему вторуюА бар и уроним его на пол, чтобы он не злил малую, – нашло вдруг «поэтическое» настроение на Хэйт.
Общение с Барби никому не сходило без последствий…
После разбивания кроликов с медведем холл становился условно безопасным на четыре часа реального времени (они же – игровые сутки), монстры в течение этого времени здесь не респились. На другие помещения дома сия поблажка не распространялась, только холл был островком спокойствия, куда можно было отступить в напряженной ситуации. Условность же безопасности заключалась в том, что один (точнее, одна) из мини-боссов первого этажа не имел привязки к конкретной комнате, как, скажем, кухарка, а перемещался по всему этажу. Не то, чтобы очень быстро: уборка помещений входила в обязанности горничной наравне с отбиванием мягких и не очень частей тел вторгшихся в дом чужаков. Эта дамочка была вооружена цепью (что по виду была опознана кузнецами как мифриловая) с двумя грузиками, вне боевого режима носимой на манер ремешка (скрины невидимка, ратующий за возврат нечестно нажитого Стеклодувом на его, невидимки, смертях имущества, на форум выложил весьма качественные).
Если раньше, до встречи с Бестиями и весьма насыщенного времяпровождения у них «в гостях», Хэйт бы задалась вопросом вроде: «Что это за цепь такая и как ее классифицируют?» – то теперь, после знакомства с оружием «вне типизации», удивления необычное оружие не вызывало. Наверняка же где-то в отдалении от хоженых троп имелось местечко, где закалялись тела и характеры юных гномов в тренировках посуровее, чем их соотечественникам обычно выпадают. Зовутся они, конечно, не Бестиями, а какими-нибудь Каменнолобыми, например, но что-то эдакое, с особыми техниками, наверняка наличествует.
Так что на диванчике расселись лицом к дверям и лестнице, чтобы не прозевать возможный визит мини-босса в ожидании Локи. Стекляшки при входе считались самыми легкими, дальше идти впятером было спокойнее, чем вчетвером. Гномий форт далеко, как и круг воскрешения.
«Наверно, в три часа ночи, когда я стану кошкой – тыгыдык-тыгыдык»… – продолжала нести неистовую чушь в чатике Барби. – «А бардяка ничего такой чертяка. Колыбельная самодельная? Под запись для одной милой киски исполнишь потом?»
– В СНТ, где у моих дача, кошка окотилась, – решил пояснить Кен оную реплику. – Соседская или вовсе ничейная, не в курсе. Кошку мои стерилизуют и приютят, а котят раздают. Мы попали под раздачу в числе первых. А у нее чувствительный сон.
– Кто бы мог подумать, – хохотнул Рэй. – После того выезда, когда наши, благодаря ее храпу, были обозваны кланом Неспящих, я тебе верю, друг.
– Ненависть звучит получше, – улыбнулась Мася, подмигнув Хэйт.
– Она там нацепляла такой паровоз, что Валу приходится играть остановку времени, – сделала вывод из вышесказанного (напечатанного?) адептка. – Зато наша прекрасная успевает пожаловаться на ночной тыгыдык. За то любим, на том стоим.
– Ему не рано ее играть? – вскинула брови гномка. – Она же где-то там… повыше по уровням учится?
Малая выразительности для потыкала пальцем воздух над головой.
Тем временем орчанка продолжила транслировать происходящее в клан-чат:
«В Беломорье, в безвременье
Тают звуки и сомненья.
Тают мысли, расстоянья,
Спи и ты, теряй сознанье».
«Дорогой, если от этого наша кисонька не уснет, я ее точно чем-нибудь тресну!»
– Ты еще спроси, как он петь ухитряется одновременно с игрой на флейте, – хмыкнула Хэйт, привычная к незамысловатым куплетикам музыканта.
– Хм, действительно, – тряхнул челкой кинжальщик. – Технически я могу представить издавание звуков в параллель с флейтой, но…
– Фу! Не продолжай! – кулачок гномки впечатался Рэю в бок.
– Вообще я предполагал постукивание обувью, вроде отбивания чечетки, – покачал головой убийца. – Но это все равно не песня.
– Зато Монк не потеет, – невозмутимо пожал плечами Кен.
Он-то знал, что его драгоценная половинка может ради удачного (по ее мнению) перла встать посреди комнаты, наплевав на жрущий ее «паровоз» из мобов.
– Подозреваю, как раз таки наоборот, – решила просветить приятелей Хэйт. – Валу было лень таскать каменюки по заданию Хель, так он пошел, какой-то бардовский конкурс выиграл. Оттуда и песня, и лютня. А еще нехилый нагоняй, когда Хель прознает о сорванном графике развития его персонажа, так что спалить выигрыш его легкая ситуация не вынудила бы. Впрочем, я лично подозреваю, что Хель неспроста навязала ему самое скучное занятие в день этого конкурса.
– Демоница! – восхитилась Массакре. – Думаешь, она его прям просчитала?
– Утверждать не берусь, – Хэйт пожала плечами. – Но из рассказов ощущение, что Вала она знает, как облупленного. Согласись, красивый ход, если я права: подтолкнуть его к победе с причитающимися плюшками, оставшись полностью в тени? И плюс он усиленно тренировался на следующий день, компенсируя пропуск.
– А с виду такие милые, – засмеялся вдруг Кен. – Женская логика, том десятый, манипуляции. А до этого, с «фу», был другой какой-то том, про ассоциации.
– Не женюсь, – поддержал друга Рэй. – Никогда больше.
Еще через минуту к мнению о том, что все зло во Вселенной исходит от слабого пола, готовы были присоединиться и Хэйт с Маськой, особенно последняя: ей вокруг шеи обернула свою цепь горничная Стеклодува. Как только дверь приотворилась, Мася вскочила с диванчика, готовясь встречать мини-босса, но та с какой-то неимоверной скоростью подбежала к малой. Еще поднимался щит, а цепь уже оплеталась вокруг тонкой шейки. В сшибке гномка против гномки лидировала чужая гномка. Наряд на этой чужой гномке, к слову, сильно напоминал те, что приятельницам пришлось примерить, выручая малышку Линни из лап господ Филда и Альфиуса в Велегарде.
Не лучший был момент для воспоминаний, но перед глазами адептки картинка встала в полный рост.
– Локтевые суставы, коленные чашечки, – донесся голос Локи со стороны входной двери. – Из стандартного для гуманоидных: глаза, шея.
Одновременно с огненной стрелой в грудь от эльфа до шеи горничной, как бы мстя за почти придушенную – свою – гномку, добралось покрытое пламенем лезвие кинжала Рэя. Увы, без критического урона: ни раны серьезной, ни существенного урона удар Рэя мини-боссу не нанес.
Пламя на лезвии – умение саламандры, давно призванной и загнанной за цветочную кадку в углу холла, чтобы случись что, ей не поймать летящий осколок. Геро загнали за спинку дивана, а Хэтти условились призывать только в самой сложной ситуации.
– Нечего добавить, – недовольно буркнула Хэйт, глядя на золотую рамку с серебряными черепами. – Уровень сороковой, это вся информация.
Маська высвободилась, с силой рубанула по коленям горничной, точнее, по тому месту, где те только что находились. Юркая противница отскочила, развернувшись к кинжальщику.
Хэйт подлечила малую, затем поочередно опробовала на вражине заклинания разных стихий. Высказалась в духе Барби: устойчивость к магии распространялась не только на стеклянных обитателей дома.
– Бесплатное приложение к журналу «Пенсия и жизнь», – горько вздохнув, обозначила свою полезность в данной местности адептка. – С меня только подхил да ауры, все прочее на вас.
– А жизнь после пенсии есть? – отвлекся от установки чего-то нехорошего (для горничной) в центре холла авантюрист. – Всегда думал, что это фантастика.
«Не такой он и неразговорчивый, как в начале показалось», – улыбнулась про себя Хэйт.
– Журнал воображаемый, – хмыкнула она вслух.
– Не знаю, из чего ее тряпки, но стрелы их не пробивают, – поделился наблюдением Кен, целясь уже ниже юбочки, по ногам горничной.
– Придержите, пожалуйста, самое убойное, – попросил Локи, отбежал от заготовленных пут с растяжкой, вскинул голову к потолку, что-то прикинул, посыпал каким-то порошком ловушку, после чего та пропала из виду. – На ком агр, заведите ее в центр.
Сказать было проще, чем сделать: горничная вертелась между Рэем и Масей, то лупя грузиками на концах цепи, то стараясь повторить маневр с набросом и последующим удушением. Еще и подлечивала себя, доставая из кармана на переднике сметку для пыли нежно-розового цвета и обмахиваясь ею – это действие снимало кровотечения от кинжалов убийцы, еще и полоса хп восстанавливалась.
