Томас Квик, Нюгатан, 6В, Хедемура.
Как только я произнёс своё новое имя, мной овладело отчаяние. Смогу ли я жить в Хедемуре? Я изменил имя – но избавился ли я от всего остального? И что будет с моим рассказом о Юхане Асплунде?
[…]
Время от времени меня отпускали в Хедемуру. Я гулял по улицам, охваченный чувством одиночества. У меня не было ни друзей, ни знакомых в городе, где особенно ничего не происходило.
Я сел на скамейку у белой церквушки. Неподалёку стояли высокие надгробные плиты с именами торговцев. Мимо прошла пожилая пара с потухшими глазами, и я осознал: я не смогу жить в Хедемуре. В глубине души я почувствовал какую-то безутешность, которая настигнет меня здесь. Я начал плакать.
Что со мною станется?» [8 - Из автобиографии Стуре Бергваля. 23 ТОМАС КВИК. История серийного убийцы]
Признания в убийствах продолжались в течение нескольких лет. Томас Квик, как теперь звали Стуре Бергваля, в мельчайших подробностях рассказывал о своих жертвах и злодеяниях, повергая в ужас всех и каждого.
Но в один прекрасный день он замолчал. Семь лет он жил в уединении, отказываясь встречаться с полицией и журналистами. И тут появился Ханнес Ростам. Но почему Стуре Бергваль согласился поговорить с ним?
«Решающим фактором оказался его документальный фильм “Почему они признавались?” о “фалунском поджигателе”. Я получил письмо от Ростама через несколько дней после выхода этого фильма. Манера Ханнеса располагала к себе, да и тема была мне очень близка. Но всё же первостепенное значение имел его тон, его голос. Так что, получив письмо, я ответил: “Да, приходите”. Я не питал иллюзий и не думал, что это к чему-то приведёт», – рассказывает Бергваль в интервью, опубликованном на канале «GeWe».
«Персонал озадачен появлением Ханнеса. Некоторые спрашивают, собираюсь ли я показать ему свои тайники:
– Ну, чтобы родные жертв наконец успокоились, – говорит Бенгт.
Я молчу. В голосе Бенгта слышится мольба, какое-то неприятное ожидание.
Я не верю и даже не надеюсь, что Ханнесу удастся сотворить чудо. Я там, где я есть. Но я благодарен ему за проявленный интерес и рад, что наконец могу с кем-то поговорить. Это как раз то, что мне нужно после семи лет тишины» [9 - Из автобиографии Стуре Бергваля.].
Расследование Ханнеса Ростама завершилось созданием двухсерийного документального фильма «Секреты Сэтера».
«Передо мной мелькают кадры, я слышу деловитый, но всё же мягкий голос Ханнеса. В этот момент я отказываюсь от признаний и общественность наконец узнаёт об удивительных и безумных подробностях полицейских расследований.
[…]
Я слышу свой собственный голос:
– Я не совершал тех преступлений, за которые осуждён. И не совершал других убийств, в которых признался. Вот так.
Через несколько секунд в мою дверь стучат.
Два пациента, Мохаммед и Петер, протягивают мне руки.
– Отличный фильм, поздравляем! Мы на твоей стороне. Для нас это так же важно, как и для тебя. […] Мы смотрели программу в общем зале. Как только раздавались твои слова, персонал начинал хихикать и подтрунивать. Теперь тебе придётся нелегко! Но держись, мы с тобой»[10 - Из автобиографии Стуре Бергваля. 24 Ханнес Ростам].
Новый адвокат Квика подал ходатайство о пересмотре судебного решения, касающегося убийства Йенона Леви: если суд признает Бергваля невиновным, то можно будет пробовать оправдать его и в других случаях. Окончательно все обвинения были сняты в 2014 году. В 2015 году Бергваль покинул закрытое отделение Сэтерской клиники и переехал в местечко Дювед на севере Швеции. Зимние месяцы он проводит на Майорке.
В интервью газете «Афтонбладет» в апреле 2014 года Стуре Бергваль рассказал:
«[Эти 23 года в Сэтере] сделали меня – как я надеюсь, да и вполне ощущаю – более покорным и сильным. Пять лет пересмотров судебных решений превратили меня в сильного человека».
Спустя два с половиной года Бергваль, написавший автобиографическую книгу «Лишь я знаю, кто я такой», пояснял газете «Экспрессен»:
«Когда мы только начали подавать ходатайства о пересмотре, адвокат Томас Ульссон предупредил: будут люди, которые попытаются меня морально уничтожить. Всё так и вышло.
[…]
[Годы в Сэтере] – невероятно печальная глава в моей жизни, но в то же время видна и моя сильная сторона: я не впадаю в уныние. Возможно, в этом теперь и есть моя сила: не думать целиком и полностью только об этих годах. Я сумел написать книгу и тем самым поставить точку. Я наслаждаюсь каждым днём».
Незадолго до смерти Ханнес Ростам говорил Стуре Бергвалю:
«Я хочу, чтобы моя книга пролила свет на крупнейший в нашей истории скандал в правовой системе. Хочется верить, что виновные за всё ответят».
«Спустя два дня Ханнеса не стало. Он подарил мне новую жизнь. Если бы не его проницательность и глубокая эмпатия, я бы так и остался пленником Сэтерской клиники. Если бы не его упорная борьба за правовое общество и невероятная способность докапываться, в глазах общественности я бы так и остался убийцей.
А теперь его нет – его, подарившего мне жизнь» [11 - Из автобиографии Стуре Бергваля. 25 ТОМАС КВИК. История серийного убийцы].
Фильм Ханнеса Ростама завершает трогательная исповедь самого Стуре Бергваля:
«Я хочу привлечь внимание к судебной психиатрии и тому, что может происходить за дверями кабинета, где идёт терапевтический сеанс.
Я хочу, чтобы для моих братьев и сестёр восторжествовала справедливость.
Я хочу, чтобы справедливость восторжествовала и для родственников жертв.
Я хочу, чтобы люди поняли: в нашем обществе отсутствует правовая защищённость.
Я хочу, чтобы люди узнали: судами манипулируют полиция, прокуратура и даже судебная психиатрия.
Вот и всё, чего я хочу.
И ради собственного успокоения я хочу сказать правду: я не совершал тех преступлений, за которые осуждён. И не совершал других убийств, в которых признался. Вот так» [12 - Из документального фильма Ханнеса Ростама «Секреты Сэтера». – Прим. ред.].
Юлия Антонова
Предисловие Лейфа Г. В. Перссона[13 - Лейф Густав Вилли Перссон – без преувеличения самый известный криминалист Скандинавии, эксперт по вопросам преступности, советник Министерства юстиции Швеции, профессор Национального совета полиции Швеции, а также талантливый писатель, автор девяти романов, переведённых на многие языки. – Прим. ред.] к шведскому изданию
Позвольте мне поведать историю о серийном убийце Томасе Квике. За тридцать лет он убьёт почти тридцать человек: это будут женщины и мужчины, подростки и дети.
Впервые он преступит закон в 1964 году – тогда ему будет всего четырнадцать. Эта история сразу даст понять, как будут совершаться его дальнейшие деяния. Зверские расправы с изнасилованиями, пытками, убийством и расчленением жертв. Он будет пить их кровь и съедать части их тел, что-то забирать с собой в качестве трофеев, чтобы и дальше подпитывать свою фантазию, пока не найдётся новая жертва. Затем он будет избавляться от останков, измельчая, закапывая или просто бросая их в канаву.
Учитывая жестокость преступлений и количество жертв, Томаса Квика нельзя назвать обычным серийным убийцей. Его имя стоит одним из первых в списках таких же, как он, душегубов. А некоторые злодеяния и вовсе превращают его в уникальный экземпляр в истории мирового криминала. О его преступлениях будут писать на протяжении пятнадцати лет, но со временем в эти истории вкрадётся одно «но»: всё вышесказанное – неправда. Всё это лишь выдумка. Томас Квик никого не убивал – он даже никогда не встречался со своими жертвами. Это всего лишь плод человеческой фантазии – с лицом и телом Томаса, однако создавал этот образ кто угодно, только не он сам.
Ханнес Ростам поведал миру всю правду. Историю о Стуре Бергвале, родившемся в 1950 году в небольшом местечке Корснэс недалеко от Фалуна. С раннего детства у Стуре наблюдались тяжёлые физические и психические отклонения, на полжизни превратившие его в пациента психиатрической больницы, с сильными зависимостями – алкогольной и наркотической, вызванными, среди прочего, тяжёлыми медицинскими препаратами. Ростам рассказал, как правовая система в союзе с психиатрией слепили из тяжело больного наркомана и выдумщика «серийного убийцу».
Ростам подарил нам книгу, в которой не просто описал происходящее – он вытащил наружу всю подноготную, показав в истинном свете злодеев, стоявших за спиной лжеца.
Первые скептики дали о себе знать ещё в начале 1990-х, когда мысли о «серийном убийце Томасе Квике» только-только начали нас будоражить. Ханнес Ростам вышел на передний план значительно позже. Он не слишком похож на Джона Уэйна, Джеймса Бонда или доморощенного Карла Хамильтона. Ростам – высокий худощавый журналист, сдержанный и корректный, изредка позволяющий себе едва заметную улыбку. Вот такой человек создал три программы о Нашем Собственном Маньяке и в последнюю секунду помог тому признаться, что всё сказанное им раньше было лишь игрой воображения. Этот «маньяк» даже объяснил нам, почему так поступил и кто заставил его это сделать.
Всё это напомнило фильмы моего детства, где реальность была раскрашена чёрной и белой краской, где всемогущая кавалерия в последнюю минуту врывалась в кадр с саблями наголо под звуки фанфар – но на сей раз «кавалерию» возглавил журналист-расследователь, который вдруг оказался как две капли воды похож на того самого Джона Уэйна.
Скепсис скепсисом, но кому нужна эта крошечная кучка так называемых «отважных журналистов», «исследователей», «юристов» и прочих – всех тех, кто сейчас огрызается исключительно из принципа? У кого хватает нахальства не менять фамилию даже теперь, в изменившихся обстоятельствах? Не будь Ханнеса Ростама, мы до сих пор терялись бы в догадках – а некоторые из нас и вовсе выбросили бы всё это из головы.
На пути к правде о Томасе Квике Ханнесу Ростаму удалось показать увлекательный эпизод из истории шведской правовой системы – обычно я так не говорю, ведь подобные книги редко доставляют читателю удовольствие. Однако в данном случае всё именно так. Книга Ростама хорошо написана, и события в ней прекрасно изложены. В ней рассказано о шведской судебной машине, презревшей моральные, правовые и интеллектуальные устои, а также о системе психиатрического лечения, скорее напоминающей истории из Советского Союза, о которых, как мы думали, мы можем узнать только из книг. Когда мы читали такие истории, то знали наверняка: с нами такого просто не может произойти.
Подведу итог. Перед вами книга о том, что произошло, когда шведские полицейские, прокуроры, адвокаты и судьи при поддержке врачей, психологов, так называемого «специалиста по вопросам памяти», а также многочисленной когорты журналистов и представителей культурной прослойки нашего общества, возвели психически больного лжеца в статус «самого страшного серийного убийцы за всю историю человечества».
Это ужасно. Но это правда. И это выдающаяся книга.
Лейф Г. В. Перссон
I
«Когда узнаёшь ужасную правду о том, что Томас Квик делал со своими жертвами – и когда вдруг слышишь его глубокое, звериное рычание, – остаётся лишь один вопрос: неужели это и впрямь человек?»
ПЕЛЛЕ ТАГЕССОН, криминальный репортёр, газета «Экспрессен», 2 ноября 1994 года
Больница города Сэтер,
понедельник, 2 июня 2008 года
Серийный убийца, садист и каннибал Стуре Бергваль не принимал посетителей вот уже семь лет. В напряжённом ожидании я зашёл в проходную Сэтерской психиатрической больницы.
– Ханнес Ростам, Шведское телевидение. У меня назначена встреча со Стуре Бергвалем…
Я положил свою пресс-карту в выдвижной поддон из нержавеющей стали и посмотрел на охранника, которого от меня отделяло пуленепробиваемое стекло. Тот сообщил: договорённость о встрече подтверждена.
– Пройдите в пункт досмотра. Не прикасайтесь к двери!
Следуя инструкциям скрипучего голоса, доносившегося из динамика, я прошёл мимо автоматической двери, затем через пару металлодетекторов, потом снова через автоматическую дверь – и наконец оказался в комнатке, где женщина-санитар тщательно осмотрела мою сумку.
Следуя за провожатой, я попал в непостижимую систему коридоров, лестниц и лифтов. Каблуки дамы стучали о бетонный пол. Тишина, звон ключей у каждой стальной двери, пищащие электронные замки, гремящие бронированные двери.
Томас Квик заявил, что совершил более тридцати убийств. Шесть судов единогласно признали его виновным в убийстве восьми человек. После последнего приговора, вынесенного в 2001 году, он взял своего рода «тайм-аут», принял своё прежнее имя – Стуре Бергваль – и затих. За семь лет, которые прошли с тех пор, вопрос о виновности Квика всплывал не раз. Был ли он серийным убийцей или же патологическим лжецом? Что думал обо всём этом сам главный герой хроник, не знал никто. И вот теперь мне предстояло с ним встретиться. Лицом к лицу.
Санитарка проводила меня в огромное пустое отделение с отполированным до блеска полом и указала на маленькую комнатку – там я должен был ждать Квика.
– Он скоро будет, – сказала она.
Внезапно меня охватило какое-то неприятное чувство.
– Вы будете за дверью, пока я здесь?
– Это отделение закрытого типа. Тут нет персонала, – бросила в ответ санитарка. Будто прочитав мои мысли, она протянула мне маленький брелок. – Хотите подать сигнал тревоги, если что?
Я посмотрел на неё и на крошечный чёрный прибор.
Стуре Бергваль находился на лечении с 1991 года. Он считался настолько опасным, что ему позволяли покидать место заточения лишь раз в шесть недель. В день своеобразного «отпуска» он мог куда-нибудь съездить на машине – правда, при условии, что его будут сопровождать три санитара.
«Что ж, безумцу разрешают смотреть на горизонт, дабы он окончательно не лишился рассудка», – подумалось мне.
У меня была всего пара секунд, чтобы решить, нужна мне тревожная сигнализация или нет. Но я никак не мог сообразить, что ответить.
– В соседней комнате есть кнопка вызова охраны, – сказала санитарка.
«Она что, издевается?» – пронеслось в моей голове. Она ведь не хуже меня знает, что ни одной жертве Квика не помогла никакая кнопка.
Мои размышления прервались, когда в дверях появился Стуре Бергваль в сопровождении двух санитаров. Ростом метр восемьдесят девять сантиметров, одетый в потёртые джинсы, сандалии и застиранную толстовку, которая когда-то была лиловой, он неуверенно улыбнулся и протянул руку, чуть подавшись вперёд, словно не желая вынуждать меня подходить к нему слишком близко.
Я взглянул на руку, которая, если верить её хозяину, отправила на тот свет не меньше тридцати человек.
Рука была влажной.
