На моем лице засияла улыбка, а по виску, неприятно щекоча кожу, скатилась капля пота.
«У нас получилось, мы смогли!»
Я ощущала радость сестер, связанных со мной единой цепью. Но момент торжества был недолгим. Я услышала безэмоциональный, уничижительный голос Безликого:
– Жаль, но вы оказались последними.
Глава 1. Обитель
Наверное, у каждого в жизни случается переломный момент, меняющий тебя раз и навсегда, и я готова поклясться, что со мной это случилось именно сейчас. Осознание, что собственная жизнь и чувства зависят не только от тебя, а еще от сотен различных – порой незначительных – факторов, далось мне нелегко.
Как выяснилось, все оказалось очередной игрой Деасов и Безликого. Деасы жили сотни лет, и люди были для них лишь фигурками, которые они переставляли по игровой доске. А что может быть забавнее, чем напуганные и загнанные адептки Темной Обители?
«Ты теряешь контроль над своей жизнью, пока кто-то держит твое горло. И да, ты можешь вырваться, разодрать держащую руку ногтями, но где гарантия, что тебя не схватят снова?»
Я была слаба, и эта слабость будоражила рассудок, и я от злости скрежетала зубами. Я металась из угла в угол, чувствуя себя запертой в комнате без окон и дверей.
Из-за подобных мыслей меня подташнивало, поэтому о случившемся я старалась не думать, а только старательно набивала холщовую сумку всем, что попадалось под руку. Туда отправились драный свитер с огромной прорехой на груди и даже сломанная расчёска, в зубцах которой застряли мои светлые волоски.
– Сколько дней нам идти до Аркада? – спросила меня подсевшая на скомканную постель Катарина. Ее рыжие волосы были собраны в высокий хвост, кончик которого она нервно жевала.
– Около пяти дней, – не глядя на нее, отстраненно ответила я.
Конечно, Катарина и сама прекрасно знала дорогу и длительность нашей поездки, просто, видя мое состояние, решила меня отвлечь.
– А какова вероятность влюбить в себя одного из Деасов и выйти замуж? – ухмыльнулась пышнотелая Алия и подмигнула Кин. Та в ответ лишь скрестила мощные руки на груди и одарила ее уничижительным взглядом раскосых глаз.
– Они хотят нас использовать, поработить Светлые земли, а ты собираешься за этих монстров замуж? Твоя жизнь для них не стоит и гроша, – сквозь зубы процедила я.
– Меня с собой не равняй, Тень, – прошипела Алия. – Наш прошлый побег был ошибкой. Я много думала и решила, что лучше выполню свою миссию и помогу вернуть наши земли, чем сбегу к сопротивлению и буду сражаться с теми, кого невозможно победить! Когда-то должен прийти конец нашему заточению! Деасы выполняют великую миссию, а мы – ключ к ее успешному завершению!
Я хотела ответить, но внезапно дверь распахнулась, и на пороге появилась наставница Никербокер. Перед собой она держала большие свертки, обтянутые коричневой кожей и перевязанные бечевкой. Некоторое время наставница стояла в проходе, испепеляя нас взглядом.
Мы с сестрами переглянулись. Все двадцать лет нашей жизни Никербокер ненавидела и истязала нас, а ее улыбку мы видели, лишь когда она хлестала нам пальцы тонкой тростью, обучая послушанию.
Пройдя в комнату, Никербокер свалила плотные свертки на кровать.
– Эти костюмы вы должны надеть сейчас же. Они защитят от жара и пепла. Вот эти повязки нацепите на нос. И еще я хотела… – На секунду Никербокер замолчала. – Хотела пожелать вам удачи, надеюсь, что мои уроки не прошли даром и вы, впервые за сотню лет, останетесь живы и исполните свое предназначение.
Сказав эти слова, она покинула комнату, шумно закрыв за собой дверь.
Костюмы оказались весьма удобными – из прочной ткани, они облегали тело, как вторая кожа, защищая каждый участок. Высокие сапоги плотно обхватывали голень и имели несколько креплений для метательных ножей. Такие же крепления обнаружились на костюмах в области пояса и бедер. К сожалению, сами ножи нам не выдали.
– Мы будто собираемся на войну, – оглядывая себя, пробурчала Оливия.
Кин же, наоборот, пришла в восторг от такого костюма и выглядела в нем как настоящий воин. Встав в стойку и совершив несколько сокрушительных для воздуха ударов, она хищно улыбнулась.
Я лишь покрутилась перед зеркалом, придумывая, как собрать длинные волосы так, чтобы они не мешались в походе.
– Может, остричь? – пробубнила я, в очередной раз безуспешно дернув прядь, зацепившуюся за одну из металлических застежек на талии.
– Ты с ума сошла? – проворчала Катарина, распутывая мой узелок. – Такие красивые – волнистые, белые как пепел!
Я засмеялась, указывая пальцем на Оливию, туго заплетающую белоснежную, как лунный свет, косу.
– Вот такие бы мне было жаль, а эти только мешаться будут.
Когда наши вещи были собраны, а мы в новых костюмах стояли в ожидании, дверь снова распахнулась.
На пороге стоял Айл, а за его спиной, робко выглядывая, переминался с ноги на ногу Люк. Краем глаза я заметила, как стушевалась Кин при взгляде на тощего, кучерявого Люка. Он не был похож на Деаса: щуплое тело, невысокий рост – как у обычного человека. И только ярко-желтые глаза с продолговатым черным зрачком выдавали в нем сильнейшего Высшего.
Я посмотрела на улыбающегося Айла.
– Нам пора выдвигаться, – тихо сказал он, и я коротко кивнула.
Осознание того, что вот-вот, еще немного – и мы покинем холодные стены Обители, тяжелым камнем давило на грудь.
Когда-то я мечтала об этом, но хотела выйти на свободу, а не в новую тюрьму.
Но даже сейчас, оглядываясь в прошлое, хотелось оставить за стенами Обители все: боль, унижения и воспоминания.
Кажется, тогда мне еще не исполнилось пятнадцать…
Глава 2. Начало
Кровать, на которой я уже несколько минут притворялась спящей, жалобно скрипнула. Моей щеки коснулось теплое дыхание с ароматом творожной ватрушки. Очевидно, сестра снова утащила со вчерашнего ужина пышную сдобу и съела утром вместе с вечерней порцией молока.
Я еле сдержала рвущийся наружу смех и сразу же получила легкий тычок в правый бок.
– Тень, не ври! Не спишь ты! – услышала я недовольное бурчание и открыла глаза.
Прямо перед моим носом оказался кулак Катарины, которым она медленно покачивала из стороны в сторону, явно собираясь задать мне взбучку.
Я вздохнула и перевернулась на другой бок, отмахиваясь.
– Дай поспать, рыжее чучело! Еще петух не пел, а ты уже вскочила! Сейчас всю Обитель перебудишь.
Но Катарина не хотела сдаваться. Она юркой белкой запрыгнула на меня сверху и поцеловала в нос, заговорщически шепча:
– Кто поздно встает, того Безликое чудище сожрет! – Она воровато оглянулась, словно испугавшись своих слов.
Я проследила за ее взглядом в темный угол комнаты и напрягла зрение. Нет, Безликого чудища там не было, и я с облегчением выдохнула распирающий грудь воздух.
Пока не было.
Кое-как выбравшись из-под Катарины, я вяло поднялась с кровати и поставила голые ступни на ледяной каменный пол. За окном только-только занималась заря, окрашивая утреннее небо в розовые краски, свет которых едва просвечивался через марево пепла, застывшее где-то высоко, почти под облаками, а сквозь приоткрытые ставни в спальню проникал воздух. Я потерла светлое маленькое родимое пятно на лбу, указывающее на мою принадлежность к роду Светлых. Такие же отметины были на телах каждой из нас, рожденных в землях Темных, но хранивших в себе Свет.
Катарина уже убежала в купальню, а у меня не получалось замедлить участившееся сердцебиение.
Сегодня приедет Он.
Сегодня Он будет делать проверку.
Сегодня Он снова сделает больно.
Он. Он. Он.
В раннем детстве я решила, что, несмотря на жуткий вид, Безликий не способен причинить боль, поэтому не боялась его. Но ошибалась.
Мне было семь, когда, гуляя по темным коридорам Обители, я услышала мучительный, наполненный болью стон. Прокралась к нужной двери, осторожно открыла ее и замерла на пороге.
На полу с искусанными в кровь губами лежала София. Она дрожала, а Безликий сидел рядом с протянутой над ней ладонью, из которой вырывалась Тьма. Она окутывала тело Софии, словно кокон, причиняя той невыносимые страдания.
В голову пришло единственно верное решение – броситься на помощь сестре. Подскочив к Безликому, я повисла на его руке, вцепившись зубами в запястье, обтянутое черной кожаной перчаткой. Он не дрогнул, будто мой укус был не больнее укола тонкой иглы, но Тьма перестала окутывать Софию. Ее тело забилось в конвульсиях, а изо рта хлынула кровь, растекаясь по полу вязкой лужей.
– Сестренка! – пропищала я, уткнувшись лбом в ее ледяное плечо.
Все это время Безликий молчал, не проронил ни слова, а потом, схватив меня за шиворот, отбросил к противоположной стене. Больно ударившись, я сползла на пол. Подойдя ближе, Безликий сел на корточки рядом со мной и поднял мой подбородок двумя пальцами.
– Непослушание всегда равно боли, неужели ты не усвоила этот урок? – Его ладонь коснулась моего лба. Нежно, осторожно. Наверное, таким и бывает материнское или отцовское прикосновение. Но никакой теплоты или утешения в этом жесте не было, уже через секунду тело скрутило от боли. На грани угасающего сознания я видела подрагивающую Софию и снова склонившегося над ней Деаса.
Тогда я ясно осознала, кто он.
Чудовище. Монстр, истязающий нас. Животное, которому нравится нас истязать.
С того дня в моей душе вкупе со страхом проросло зерно ненависти. Этот росток креп с каждым днем, давая все новые и новые побеги.
В голове снова появился ненавистный образ, и я зажмурилась, считая до десяти.
Не знаю, откуда взяла этот прием, но он всегда срабатывал.
«Страх делает вас слабыми!» – каждый раз твердили нам наставницы, будто специально упуская из виду, что сами пугали нас, из-за чего мы, дрожащие, забивались в угол.
С тихим вздохом я собрала крохотные остатки воли в кулак и, слегка пошатываясь, поднялась на ноги.
Остальные адептки Обители еще спали, даже Оливия, которая ежедневно вставала спозаранку, чтобы помочь наставницам. Ее белоснежные волосы разметались по подушке, а на лице застыло выражение блаженного счастья.
– Небось, снятся розовые лошади, – пробурчала я себе под нос и, огибая ряд кроватей, выстроившихся вдоль стены, побрела умываться.
Сейчас меня интересовал единственный вопрос: «На кой черт рыжая бестия разбудила меня в столь ранний час?!»
Катарина, с мокрым лицом и воодушевляющей улыбкой, ждала на пороге купальни.
– Прости, я просто хочу, чтобы сегодня на проверке мы были первые. Первые начнем – первые закончим! – прощебетала она и протянула мне холщовое полотенце с большой дырой посередине, смешно выглядывая сквозь нее одним глазом.
Я улыбнулась и молча наклонилась к деревянной лохани, выкручивая вентиль над ней. Металлический бак затрещал, и из крана медленной струей потекла ледяная вода. Я зачерпнула ее в ладони и плеснула в лицо.
День обещал быть сложным, как и все дни этого числа каждого месяца на протяжении четырнадцати лет.
Конечно, первые годы своей жизни я не помнила, но была готова поклясться, что кошмары, которые мучили меня по ночам по сей день, – отголоски реальных воспоминаний.
Возможно ли за столько лет привыкнуть к подобному?
Ответ я знала наверняка – нет.
Пока мы плескались в воде, остальные адептки уже проснулись, вяло потягиваясь и зевая наперебой.
– Может, заплести тебе косу? – поинтересовалась Оливия, посмотрев на меня. Если я правильно трактовала, подруга намеревалась осуществить задуманное, что бы я ни ответила. Но я терпеть не могла, когда кто-то трогал мои волосы и уж тем более драл их деревянной расческой, поэтому улыбнулась и помотала головой.
– Я сама. Вот, видишь, уже и гребень достала! – Покрутила я сломанным гребнем, а Оливия покосилась на него с недоверием.
– Уверена?
– Несомненно! Помоги лучше Катарине с ее кудрями, ей нужнее! – кивнула я на сестру, которая под взглядом Оливии тут же съежилась и посмотрела на меня так, будто обещала то ли четвертовать, то ли переломать ноги.
Покончив с главным ритуалом утра – прическами, мы собирались каждая в своих мыслях, пока Алия не начала извечный и крайне надоевший мне разговор.
– А ведь сегодня Уравняющую выбирать будут! Мне кажется, что я отлично справилась бы с этой ролью! Я прирожденный лидер.
Я устало вздохнула, а сестры разразились спорами.
– У Софии уровень света выше, или ты собираешься уравнивать поток из жизненного резерва? – усмехнулась Кин, уперевшись плечом в каменную кладку. Сама же София в разговоре не участвовала, разглядывала свои тонкие пальцы.
– Не делай вид, будто сама не хочешь на это место!
– Хочу, но его должна занять достойная, та, кто не угробит нас в связке, поддавшись своему эгоизму!
– Что-о-о? – взвизгнула Алия.
Почувствовав неладное, Оливия встала между сестрами, показательно скрестила на груди руки и грозно посмотрела на девушек.
– Не нам решать, кто станет Уравняющей. Только великие Высшие достойны этой чести.
Алия понурила голову, ковыряя каменный пол носком ботинка, а Кин лишь фыркнула, словно расстроившись, что сестра не дала устроить кровавую бойню.
В отличие от Алии, я быть Уравняющей никогда не хотела: боялась, что не справлюсь и наврежу тем, кто мне дорог. Сестры – единственные, кто согревал мое сердце, и за них я была готова на многое.
