Кот обернулся. Плечистый мужик спускал с поводка огромного стаффордширского терьера.
– Меня? – искренне удивился кот. – Это за что?
Мужик замер и завертел головой, оглядываясь по сторонам. Пес заскулил и прижался к ногам хозяина.
Кот сел и почесал грудь задней лапой. В холодном свете уличных фонарей зловещей сталью блеснули его длинные когти.
– Взять! – снова скомандовал мужик, отцепив, наконец, поводок. Он пнул пса и попытался оторвать его от своих ног. – Взять, я кому сказал!
Мужик не смотрел на кота, а зря.
– Мон шер, вы уверены, что поступаете правильно? – кот поднял лапу и лениво облизнул когти длиной не менее пяти сантиметров. – Надо бы сделать маникюр. Но всё лапы не доходят, – вздохнул он.
Хозяин пса открыл рот и уставился на кота.
Тот царапнул утоптанный снег на тротуаре и оставил четыре глубокие борозды от когтей. Провел лапой еще раз и добрался до асфальта. Из-под когтей посыпались синие искры.
Хозяин пса побледнел, прислонился к фонарному столбу:
– Сгинь, сгинь, скотина! – замахал на кота руками.
– Тут скотины нет, – парировал кот. – Тут только я, ваш милый пес и вы. Копытных животных по близости не вижу.
– Изыди! – заорал мужик.
– Не понял? – удивился кот.
– Хари кришна!
– Кришна хари! – ответил мейн кун. – Салам аллейкам! Шалом! Привет!
Мужик начал сползать по столбу.
– Понятно, – печально вздохнул кот. – Атеист и невежда. Вы где обучались, мон ами? Я не демон, и изгонять меня не надо. Тем более таким идиотским способом. К тому же, позвольте заметить, у вас ужасные манеры!
Мужик приобрел зеленый оттенок и свалился к подножию столба. Кот подошел к нему. Пес в замешательстве замер в шаге от хозяина. То ли убежать, то ли остаться с господином и разделить его участь? Преданность собак порой граничит с идиотизмом.
Кот запрыгнул на грудь мужчины и похлопал лапами по его щекам, предварительно втянув стальные когти. Мужик пришел в себя, увидел кота и вновь отключился.
– Какие мы нежные, – мейн кун снова похлопал его лапами по щекам.
Но это не помогло. Нажал лапой на кончик носа мужчины. Тоже не сработало. Кот оглянулся на пса:
– «Дай, друг, на счастье лапу мне.
Такую лапу я не видел сроду.
Давай с тобой полаем при луне.
На тихую бесшумную погоду!»
– нараспев произнес кот и протянул лапу псу. – Есенин – моя слабость, – признался он. – Подозреваю, что вас зовут не Джим? Поэтому я позволил себе перефразировать великие стихи.
Пес тихонько заскулил.
– Да не бойтесь. Вы же не такой хам и придурок как ваш хозяин. По глазам вижу.
Пес коротко гавкнул.
– Вот и чудно. Давайте пообщаемся. Ну же, смелее!
Пес неуверенно положил лапу на лапу кота.
– Прекрасно, совсем другое дело, – удовлетворенно кивнул мейн кун.
Они некоторое время сидели молча. Пес успокоился и уже не трясся мелкой дрожью.
– Не сочтите за труд, – попросил его кот. – Оближите физиономию вашего пугливого хозяина. Надеюсь, это приведет его в чувство.
Пес медлил.
– Да плевать, что ему это не нравится, – поторопил мейн кун пса. – Мне он нужен в здравом уме и твердой памяти. Я не собираюсь вызывать скорую или бежать в дежурную аптеку за нашатырем.
Пес начал облизывать лицо хозяина. Тот застонал и открыл глаза.
– Уйди, Арнольд, – отмахнулся от него хозяин и попытался подняться на ноги.
Это удалось ему не сразу. Наконец мужчина принял вертикальное положение. Потер лоб, потом затылок.
– Он не хочет, чтобы его звали Арнольдом, – осторожно произнес кот. – Спокойно, спокойно! Не надо снова падать! Все хорошо. У вас не белая горячка, и вы не свихнулись, мон ами, уверяю вас. Возьмите себя в руки, вы же мужчина!
– Что тебе надо? – выдавил из себя мужик.
– Мы с вами на брудершафт не пили, – обиделся кот. – Попрошу не тыкать мне. Для начала успокойтесь. Дышите глубже. Чудненько. У вас все получается, и вы уже не зеленого цвета, как молодая трава весной. Итак, ваш пес хочет, чтобы его звали Тузик. Он не хочет есть синтетический сухой корм и не желает выполнять идиотские команды. Ему не нравится обижать котов. Он умный пес, в его жилах течет благородная кровь. Понятно?
– Да, – кивнул хозяин пса.
– Никогда больше не натравливайте Тузика ни на кого. Иначе придется иметь дело со мной, – кот поднял лапу и выпустил когти.
– Конечно, конечно, больше никогда… – затараторил мужчина.
– Теперь по делу. Раз уж судьба свела нас на узкой дорожке жизни, вы мне поможете. Вы до скольки работаете?
– До шести, – промямлил мужик.
– Где?
– В «Магните», за углом.
Пес тихонько тявкнул.
– Скажите еще, что работаете там грузчиком. Я же просил не врать, – вздохнул кот. – Спасибо, Тузик, – обернулся он к псу. – И кстати, поводок вам дан не для того, чтобы хлестать им своих верных друзей. Он вам для того, чтобы внушать спокойствие проходящим мимо людям, когда гуляете с псом. Еще раз поднимите руку на Тузика – горько пожалеете!
– Понял, понял, – закивал мужчина.
– Итак, как я только что узнал, вы владеете антикварным магазином в центре. Отличное местечко. Подозреваю, ваши продавцы пашут там часов до восьми? Но сейчас речь ни о том, как вы нещадно эксплуатируете своих сотрудники. Раз уж вы освобождаетесь в шесть, я буду на месте в половине седьмого. До нашей встречи вы должны зайти в ближайший цветочный магазин и купить пятнадцать роскошных желтых роз. Самых дорогих, самых ароматных, самых свежих. Потом вы отвезете меня, куда я вам скажу. Подробные инструкции получите по дороге. Вопросы есть?
– Нет, – поспешно ответил хозяин пса.
– Я и не сомневался, – удовлетворенно промурлыкал мейн кун. – Оревуар, мон шер! Тузик, пока!
Кот пересек пустую дорогу. По его шерсти пробегали синие искры. Мейн кун решил закрепить впечатление, произведенное на хозяина Тузика. Он фыркнул, и через его густую шерсть проступило фосфорическое свечение костей скелета. Кот обернулся и помахал кончиком хвоста снова сползающему по столбу мужику.
Глава 6
Как всем известно, у котов девять жизней. Бонифаций проживал шестую из отпущенных ему. Эта жизнь коту нравилась. В России не так жарко, как в Древнем Египте, не так промозгло, как в средневековой Шотландии.
Люди думают, что коты живут всего пятнадцать, максимум восемнадцать лет. Это обычные коты так живут. А век оборотня очень долог.
Боня погулял по скверу, прошелся по набережной. Запрыгнул на бетонный парапет и стал смотреть вдаль. На другом берегу неширокой реки лес. Только в темноте его не различить даже коту с его острым зрением. В лесу хорошо гулять летом, гоняться за бабочками, ловить кузнечиков.
Но и зима коту нравилась. Правда, иногда подушечки лап мерзнут. Впрочем, это мелочи. Зато как вокруг бело! И за снежинками тоже можно охотиться, было бы желание.
Кот спрыгнул с парапета и направился домой. В витрине винного магазина светилась стилизованная Эйфелева башня. На нее навешали еловые ветки, а на них как игрушки, бутылки шампанского. Получилась новогодняя елочка. Ничего так, задорно!
Вспомнился Париж. Неплохой город. Веселый. Пятая жизнь кота. Он жил в Мулен Руже. Веселое время! Его рисовал сам Тулуз Лотрек! Тогда Боня был черного цвета.
А какие там девочки! Закачаешься! Не такие длинноногие, как теперь. Но зато более раскрепощенные, и не закомплексованные. Они не страдали от того, что у них грудь маленькая или вес лишний. Любая женщин красива, если она самодостаточна.
Боню всегда раздражало и злило, что будучи котом, он помнил все свои жизни. А в человеческом обличии прошлые жизни забывал. Его вторую ипостась время от времени влекло в Париж. Взял бы да съездил. Так нет, у него на первом месте бабы и работа!
– Лямур, тужур, бонжур! – досадливо пробормотал Боня. – Без практики и французский забудешь нафиг. Тьфу, понабрался вульгаризма!
Сон у кошек короткий, но крепкий. Всеобщее заблуждение, что они спят сутками. Да, они могут спать долго. Если захотят. А порой им достаточно десяти минут, чтобы снова быть бодрыми и веселыми. Секрет в том, что кошачьи делают только то, что захотят.
Завтра у Бони, вернее, у его человеческой сущности обычный рабочий день. Надо дать себе отдохнуть пред трудовыми буднями. Бонифаций вернулся во двор, выпустил стальные когти и начал прыжками взбираться по фасаду многоэтажки.
На пятнадцатом этаже дыхание сбилось. Кот уселся на подоконник чьей-то кухни. Окно было плотно зашторено, заметить Боню не должны, даже если хозяин квартиры захочет попить и притащится на кухню в это время.
Надо было все-таки брать не пентхауз. Лучше бы поселиться в коттедже. Но для этого он пока не дорос, денег на приличный собственный дом еще не заработал.
Сложно вести двойную жизнь. Особенно когда ты в одной человек, а в другой кот. Боня кинул взгляд на спящий город, лежащий у его лап. Он уже украсился к Новому году. Горели гирлянды, мигали неоновые огни.
Одно плохо – Боня терпеть не мог фейерверки. Их треск пугал его. К счастью, на этот раз полнолуние на Новый год не будет. А значит он отлично встретит праздник. Не надо будет прятаться от друзей и знакомых, как было три года назад. Тогда пришлось сослаться на простуду, отключить мобильник и вообще уехать на базу отдыха. Где он и просидел всю новогоднюю ночь под кроватью, проклиная фейерверки и петарды.
Вздохнув, кот продолжил подъем по стене. Вот и родной двадцать первый этаж. Прошел по узким перилам лоджии, прыгнул внутрь. И… уперся в закрытую дверь спальни.
От досады Бонифаций едва не завыл на луну. Бестолковая домработница опять заперла ее! Сколько раз он повторял – этого делать нельзя, если хозяина нет дома. Ни при какой погоде. Не она ее открыла, не ей и закрывать. Так нет, она уперлась рогом: «Мороз, выхолодится комната!»
Боня провел когтем по стеклу. Раз, второй, третий. Получился вполне ровный круг как раз, чтобы атлетическое тело Бонифация пролезло в отверстие. Кот ударил лапой, выбив первое стекло. Проделал то же самое со вторым.
Завтра придется менять стеклопакет, и повторять идиотскую историю о том, что хозяин квартиры иначе не мог достать упавшего на лоджию реликтового сокола, замерзавшего от холода. Дверь заклинило, сокол едва дышал… Бред, конечно, но ничего лучше на ум не приходило. Сколько оконных фирм он уже поменял? Штук пять, не меньше. Каждый раз не него смотрят как на придурка.
Выгнать к едрене-фене бестолковую Анну Матвеевну! Завтра же! Боня аж зашипел от злости.
Но она так хорошо готовит! Не задает глупых вопросов. И вообще не любопытна. Бонифаций свернулся калачиком на постели и заурчал. Еще две ночи он побудет котом. А потом ждать очередное новолуние.
Интересно, почему для оборотней-волков предусмотрена одна ночь, а для котов три? Еще до и после новолуния? Видимо, потому что коты высшие существа… Удовлетворенный этим выводом Боня уснул.
* * *
Он становился котом сразу после захода солнца. Поэтому порой на работе приходилось брать отгулы или выписывать липовые больничные. Хорошо, что есть свой кабинет, и он не последний человек в фирме.
Боня сидел на столе и разглядывал стальные когти. Ему всегда нравился Хью Джекман в роли Росомахи. Кумир его юности. Разумеется, его человеческой ипостаси.
Можно, конечно, отрастить такие же длинные когти. Было бы прикольно. Но лазить с ними не удобно. И эти-то отросли слишком длинные, пора подточить.
Напольные часы в футляре красного дерева, стоящие в кабинете, гулко пробили шесть. Будь его воля, он бы повесил на стену часы с кукушкой. Намного веселее выглядит. Но это с точки зрения кота.
Удивительно, как по-разному смотрят на одни и те же вещи люди и кошки.
Боня отогнал философские мысли и выпрыгнул в окно. До антикварного добрался быстро. На его пороге мялся хозяин Тузика, нервно сжимая в руках букет желтых роз. Мужчина был бледен, но в его глазах теплилась надежда. Появление Бони погасило ее как ливень гасит костер.
– Бон суар, – проурчал Боня и боднул ноги мужчины.
– Не надо, – застонал тот.
– Я только поздоровался.
– Разумеется, разумеется… – замельтешил мужчина. – Добрый вечер… Вы все-таки пришли, – выдохнул он.
– Да, и нам пора. Где ваш автомобиль?
– Вот, прошу, – хозяин антикварного магазина поспешно распахнул перед котом дверцу.
– Мерси, – проурчал Боня, располагаясь на переднем сидении.
Мужчина опасливо положил рядом с ним букет желтых роз:
– Куда ехать? – в его голосе сквозил ужас.
– Тут недалеко. Да не тряситесь вы так, неровен час в аварию попадем. Передадите цветы и в ближайшее время мы с вами не увидимся. Я надеюсь.
– Я тоже на это надеюсь, – выдохнул мужчина и повернул ключ зажигания.
