Рина Осинкина "Хеппи-энд на две персоны"

grade 4,6 - Рейтинг книги по мнению 100+ читателей Рунета

Бывшей воспитаннице детдома Сандре повезло – она получила и квартиру, и возможность устроиться на две работы, точнее, подработки. Сандра помогала нотариусу Затулич, а в свободное время выполняла обязанности экономки и личного помощника у ботаника и химика с ужасным характером Кущина, которого Сандра за глаза называла «людоедом». Василий готовил в своей домашней лаборатории какие-то препараты, и однажды к нему в дом нагрянули настоящие бандиты… Василия похитили, а теперь опасность грозит и самой Сандре… Остросюжетные романы Рины Осинкиной, по сути своей, про любовь на фоне детектива. Они обращены к тем, кому надоело оценивать и строить свою жизнь только с позиции «выгодно-невыгодно», кто хочет, чтобы ему напомнили и даже доказали, что все еще существует доброта, благородство, совесть. И, самое главное – это есть в нас самих.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Эксмо

person Автор :

workspaces ISBN :978-5-04-184733-3

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 14.06.2023

Хеппи-энд на две персоны
Рина Осинкина

Смешные детективы
Бывшей воспитаннице детдома Сандре повезло – она получила и квартиру, и возможность устроиться на две работы, точнее, подработки. Сандра помогала нотариусу Затулич, а в свободное время выполняла обязанности экономки и личного помощника у ботаника и химика с ужасным характером Кущина, которого Сандра за глаза называла «людоедом». Василий готовил в своей домашней лаборатории какие-то препараты, и однажды к нему в дом нагрянули настоящие бандиты… Василия похитили, а теперь опасность грозит и самой Сандре…

Остросюжетные романы Рины Осинкиной, по сути своей, про любовь на фоне детектива. Они обращены к тем, кому надоело оценивать и строить свою жизнь только с позиции «выгодно-невыгодно», кто хочет, чтобы ему напомнили и даже доказали, что все еще существует доброта, благородство, совесть. И, самое главное – это есть в нас самих.





Рина Осинкина

«Хеппи-энд на две персоны»

Смешные детективы (Новое оформление)

© Рина Осинкина, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Традиционной стойки ресепшен в приемной не оказалось. У дальней стены пенального помещения, как раз напротив входной двери, стоял письменный стол обычного офисного вида. На столе имелся монитор, стакан для ручек и карандашей и черная пластмассовая этажерка органайзера из четырех решетчатых ящичков. Ящички были заполнены разноцветными папками для документов, блокнотами и отдельными листками формата А4 – исписанными и чистыми. Логично было предположить, что беспроводные клавиатура и мышь наличествовали также.

Вдоль стены по левую руку располагались два кресла в обивке из серого велюра, между ними – низенький столик. По правую – шкаф с глухими дверцами, похоже, для уличной одежды, тоже серый. К торцам шкафа приткнулись этажерки для комнатных растений с какими-то мохнатыми насаждениями в глиняных кашпо – какими точно, Семенов не знал, поскольку в этих делах не разбирался.

По той же стене, в дальнем углу, обнаруживалась еще одна дверь, межкомнатная, но тем не менее массивная и обитая дорогим кожзамом. Семенов решил, что дверь бронирована, и это было вполне объяснимо. Сбоку от двери золотисто блестела табличка с надписью: «Нотариус А. М. Затулич». Подступы к этой двери и охраняла мамзелька лет двадцати трех – двадцати пяти, сидящая за письменным столом.

Она подняла голову от монитора и посмотрела на вошедшего. Волосы у нее были темно-русые, прямые, собранные на макушке в тугой пучок, нос прямой, и брови прямые, а взгляд – с прищуром, пристальный. Сверху одета во что-то беленькое, застегнутое до подбородка.

Не успев поинтересоваться у визитера, кто он и зачем здесь, девица развернулась в сторону начальничьей двери, неплотно притворенной. Из недр кабинета донеслось: «Александра Викторовна, зайдите». Голос был женский, явно молодой. Секретарша нотариуса кличет, что ли? Тогда эта фифа кем здесь?

Александра Викторовна вышла из-за стола, явив вошедшему не только прямые волосы и брови, но и точеные лодыжки: черные брюки – клеш от бедра – были длиной в семь восьмых, а ножки офисной крыски были обуты в изящные остроносые туфельки на умеренном каблуке.

Вдвинувшись в кабинет на полкорпуса и получив, видимо, какое-то распоряжение, девица вернулась на место. Обращаясь к расположившемуся в дальнем кресле посетителю, проговорила ровным тоном:

– Прием к нотариусу по записи, а ближайшее незанятое время…

– Нет, ну что вы, девушка. Я не на прием. Я насчет работы,?– добродушно перебил ее Семенов.

Девица окинула его задумчивым взглядом. Вид сухопарого мужика, которому навскидку было хорошо за тридцать, ни о чем ей не сказал – обычный московский вид. Синие джинсы, черные ботинки на толстой подошве, черная удлиненная курка, возможно, пуховик. Под курткой – серый джемпер, возможно, пуловер, но это детали. Из бокового кармана пуховика высовывается какой-то черный трикотаж, похоже, шапка. Из другого кармана выглядывают кожаные перчатки.

– Я бы задала вопрос, на какую позицию вы претендуете, но не стану. У нас нет ни одной открытой позиции,?– известила соискателя Александра Викторовна и выжидательно на него посмотрела. Мол, что сидишь, проваливай.

– Разве вашему агентству не нужен охранник? – с оживленным удивлением спросил визитер.?– У меня хорошие рекомендации, и я знаю, как нужно держаться в престижном офисе, чтобы не опозорить нанимателя перед клиентами.

На лице мамзельки мелькнула тонкая улыбка, однако посетитель, не дав ей возможности съязвить, поторопился добавить:

– К тому же у меня есть черный костюм и подходящий к нему галстук. Пройти к вашему боссу можно?

Девица притворно вздохнула, приподняв в сочувственном жесте брови:

– Очень жаль, молодой человек, но вам придется поискать работу в другом месте. Здесь секьюрити в полном комплекте.

– И где же он, этот ваш комплект? – поменяв тон с мармеладного на привычный, язвительно поинтересовался он.?– Отфутболить решили? Или имеете в виду тех двух тюленей, что у главного входа сидят?

– А чем я не охранник? – развеселилась девица.

– Ты?..?– иронично протянул посетитель.?– Не смеши. Или, думаешь, если у тебя в столе пшикалка с перцовым газом припасена, ты круто с налетчиками разберешься?

– С налетчиками, уважаемый, пусть спецназ разбирается. А с вульгарным хулиганом – за милую душу. Без баллончика управлюсь.

– Да ладно,?– ухмыльнулся Семенов.?– Может, еще и покажешь? Давай, не стесняйся! Специально для тебя хулигана изображу. Прям интересно даже.

Он выбрался из кресла, оставив на ковролине влажные потеки от ботинок, сделал шаг к ее столу и замер, скроив зверскую рожу и растопырив угрожающе руки.

Александра Викторовна оценивающе взглянула на провокатора и тоже встала. Неспешно к нему приблизилась, остановившись на расстоянии чуть меньше метра, заняла боксерскую стойку. Прищурив один глаз, принялась прицеливаться кулачком, с явным намерением врезать ему в переносицу, дабы одним ударом завалить навзничь.

Семенов стоял и ухмылялся. Когда она вскинула кулак к его лицу, он, так же ухмыляясь, его перехватил. В тот же миг получил носком туфли по коленной чашечке, а когда, ойкнув, рефлекторно согнулся к ушибленному месту, был схвачен за нос маленькой, но крепкой пятерней.

– Это неспогтивно,? – негодующе прогундосил он, вцепившись в ее запястье, но быстро понял, что отделаться от мамзелькиной клешни он сможет только вместе с собственным носом.

– Скажи спасибо, что не вмазала выше. И шнобель твой не стала выкручивать по часовой,?– высокомерно проговорила Александра Викторовна, освобождая его нос и брезгливо потряхивая пальчиками.?– В реальных условиях было бы все иначе.

Дверь, ведущая в кабинет нотариуса, отворилась, в проеме возникла темноволосая брюнетка за пятьдесят в графитово-черном полуоблегающем платье-миди с длинным рукавом. Элегантность наряда подчеркивалась перламутровой брошью, выполненной в виде экзотического цветка, которая была приколота слева чуть ниже плечевого шва.

Брюнетка свела брови к переносице и проговорила:

– Вы опять за свое, Александра Викторовна. Забыли, как на той неделе в травмпункт возили пострадавшего?

– А я что?..?– пожала плечами «крыска» с самым невинным видом.?– Он попросил показать, я показала. Про тот случай помню, поэтому провела демонстрацию аккуратно.

– И зачем? К чему эти понты? Предупреждаю: если вы не прекратите демонстрировать ваши приемчики каждому встречному-поперечному, о них прознают реальные бандиты, и тогда…

– Ну, я же не все приемчики раскрываю,?– прервав брюнетку на середине фразы, ответила Александра Викторовна, но спохватилась и добавила с извиняющейся улыбкой: – Кое-что держу в секрете.

А вот это высказывание было уже чистейшими понтами. Сандра не имела никакой специальной подготовки, которая позволила бы ей уверенно заявлять нанимательнице о своих сверхвозможностях. Если не считать, конечно, детства и юности, проведенных в детском доме, а затем трех лет обучения в колледже МЧС по профессии, обозначенной в дипломе как «Защита в чрезвычайных ситуациях».

Но Аделаида ей верила, и Сандра не оплошает, если придется выдворить случайного бузотера за пределы нотариальной конторы, а большего и не надо. Ребята-охранники, которых этот пришлый тип обозвал тюленями, добросовестно следят за картинками на мониторах, подключенных к видеокамерам офисов бизнес-центра, и свяжутся с пультом полиции в считаные секунды. Налет же террористов с целью взять их с Аделаидой в заложники маловероятен. Кроме того, в этом случае не поможет и боец спецназа, переодетый под безобидного клерка, даже если у него под мышкой будет пристегнута кобура с «ПМ».

– Похоже, кастинг я провалил,?– криво усмехнувшись, сказал Семенов.?– И к вашему боссу идти мне без толку. Ну что ж, как говорится, хорошего дня, дамы. А тебе,?– он ткнул пальцем в сторону Александры,?– жениха хорошего.

Младшая из дам неприязненно скривилась. Старшая – недоуменно вскинула брови. Обе молча проводили взглядом его спину.

Когда дверь за посетителем затворилась, Аделаида спросила:

– О чем это он?

– Вы про кастинг? Приходил наниматься в охранники. Я сказала, что у нас полный комплект. Ну и показала, поскольку не поверил. А вы зачем ему про травмпункт насочиняли?

– Для повышения твоего статуса, Александра, зачем же еще? А вот ответь мне сама, зачем соискателя турнула? Или все же решила на полную ставку работать? Если да, то я буду только рада.

– Во-первых, он напросился. Во-вторых, я не ожидала, что он вдруг слиняет. Разговор только начался, а он: «Хорошего дня». Выходит, Паша не передумал увольняться?

– Не передумал. Говорит, что бизнес в гору пошел, ему выгоднее теперь только своей фирмой заниматься. Будет активно искать оптовых покупателей, развивать розницу и следить за литейщиками, чтобы не накосячили. Теперь у него их целых два, и литейка в полуподвале.

– Солидно. И покупают?

– Бронзовых солдатиков? С его слов, влет уходят. Но проблема литейного брака стоит остро, поэтому за работягами нужен присмотр. Ну так что, искать мне тебе сменщика?

– Аделаида Марковна, вы же знаете, у меня обстоятельства…?– с легкой досадой проговорила Сандра.

Ее обстоятельства звались – если коротко – «людоед» Кущин. Но коротко не означает достоверно. Сандра не любила долгих объяснений и не объясняла. Ни к чему, если хватило краткой версии. Для ее основного работодателя, нотариуса Аделаиды Марковны Затулич, этой версии было достаточно: у Сандры имелся приработок на стороне. Если же взять в расчет время, которое она в общей сложности расходовала на неосновную работу, то приработком можно смело назвать должность сменного офис-менеджера в Аделаидиной конторе, а не почетное звание секретаря-экономки при маломобильном знахаре.

Во время онлайн-собеседования Кущин не произвел на Сандру жуткого впечатления и вид имел скорее болезненный, чем склочный. Она согласилась. Но с первой же встречи в реале уразумела, что ужиться с нанимателем будет непросто.

У Кущина имелась скверная привычка постоянно держать на небритой физиономии мрачное выражение, а слова цедить сквозь зубы, отвернувшись от собеседника куда-то вбок. К тому же он источал мощную ауру едкого, обвиняющего недовольства, хотя никакой вины перед ним у Сандры не было и в помине.

Но самолюбие не позволило ей развернуться и уйти, едва заступив на пост. Она стиснула зубы и сказала себе: «Ты справишься, Лилька. А этот тип еще будет носить тебе тапки».

Про тапки это она выразилась чисто для красного словца. Данная услуга ей не нужна и нужна не будет. Не тот она человек, чтобы радостно издеваться над кем бы то ни было, заставляя несчастного, оказавшегося под ее властью, выполнять унизительные команды.

Хлебнув интернатской дедовщины – а куда без нее, она всюду – и на собственной шкурке испытав, как это погано, Лилька Чернушка решила, что никогда не будет ни над кем измываться, даже если станет большим начальником. В отличие от многих других воспитанников, которые решили иначе.

На самом деле она Александра Чернышова. Но нянечка Галечка называла пятилетнюю Сашу Ляксандрой, а шепелявая и гугнявая детдомовская малышня вторила и сократила ее имя до Ляли, а когда Саша пошла в школу, ее вообще стали звать Лилькой.

Ее интернатскую подругу, младшую на год Вику Медведеву, прозвали Желтушкой из-за рыжеватого отлива русых волос. Им обеим было прикольно и совершенно это не обидно: Лилька Чернушка и Викуся Желтушка, не разлей вода. А Викиного другана, Генку Коростылева, обзывали «Неботаник», потому что Генка обожал школьный предмет химию и при этом не был забитым тихоней.

Сейчас они оба солидные семейные люди – и Виктория, и Геннадий.

Сандра удивлялась, что Вика не вышла за Гену замуж – так они крепко дружили. Но отнюдь не поражалась тому, что до сих со своими половинами не разведены, была рада за них и немного завидовала обоим.

А что неминуемо должны были развестись, узнала из статейки, прочитанной от нечего делать на просторах «Яндекс. Дзена». Автор исследования уверенно заявлял, что надежная семья невозможна для бывших детдомовцев, поскольку не создашь таковую, не имея с детства удачных примеров. Выпускники домов-интернатов в массе своей вырастают индивидуалистами, у них на первом плане забота о себе, и с этим трудно что-то поделать. Оженившись, они ставят в тупик вторую половину своим непробиваемым эгоизмом. Эксперт не отрицал, что эгоист может быть воспитан и в благополучной семье, но маменькин и папенькин избалоух качественно отличается от детдомовского продукта. Первый, чтобы получить свое, кинется на пол и начнет дрыгать ногами, тогда как второй просто-напросто свое не отдаст или отберет, сочтя своим чужое.

Пару абзацев посвятил автор статьи освещению дурных наклонностей бывших детдомовцев, к которым, по его мнению, был приговорен буквально каждый. Набор обычный – алкоголь, наркотики, беспорядочные связи, содержание притонов.

«Надо же, как любопытно»,?– язвительно подумала Сандра, прокрутив до конца статью, буквы которой источали яд и злорадство.

И зачем она это читала? Из любопытства? Ну и балда. В результате почувствовала себя выставленной нагишом на всеобщее обозрение. Даже препарированной сначала, а уж потом – выставленной. Или отштемпелеванной по голой спине, груди и животу множеством синих печатей.

Интересно, кто скрывается за именем писаки, которое ей ни о чем не говорит? Может, бывший детдомовец, переполненный горечью и обидой на судьбу? Или нынешний педагог, лицемерно грустящий о своих воспитательских провалах? Или психолог, который любит теоретизировать, нахватавшись чужих мнений и идей, но ничего не знающий о детдомах и реальных судьбах их выпускников?

Однако ее возмущение быстро сменилось кислой хандрой: Сандре пришло на ум, что дикая выходка с собственной квартирой запросто вписывается в перечень патологических реакций с детства искалеченных душ.

Сандра, сколько себя помнила, жила на виду, ну, это как раз понятно. Сначала была насельницей интерната для сирот и детей, оставленных без попечения родителей. В девчоночьих спальнях размещалось по восемь кроватей с восемью прикроватными тумбочками и стульями в том же количестве, расставленными вокруг большого квадратного стола. Еще имелось четыре платяных шкафа и несколько навесных полок для книг. Обстановка шумная, колготная. Нужно было иметь железные нервы, чтобы, уткнувшись в учебник или художественную книгу, обособиться от всего и от всех, и никого не замечать, и никого не слышать, не поддаваясь на провокации поучаствовать в общем базаре.

Поступив в колледж МЧС, она перебралась в общагу, где обустроилась в комнате на четыре персоны, и это было единственным отличием. К девкам приходили подруги и друзья, компашки засиживались до ночи, но и безо всяких гостей соседки не давали покоя ни себе, ни Сандре: то переругивались, то хихикали, то жарко обсуждали какую-нибудь местную сплетню или на худой конец сплетню светскую.

Девчонкам-сокурсницам нравилась их временная свобода без надзора мамок, папок, бабок. Они веселились. А для Сандры такая жизнь была грустной и привычной неизбежностью.

Она мечтала о собственном доме. Чтобы можно было забиться в свой уголок и тихонечко отдыхать – по будням по вечерам и сплошняком в выходные. Чтобы весь мир ее оставил наконец в покое. А отдохнув со временем от неустроенности и набравшись оптимизма, наладить личную жизнь. Она не уродина и не пустышка и вполне может понравиться симпатичному менеджеру по продажам или даже айтишнику. Не гоняться же, в самом-то деле, за каким-нибудь одиноким московским стариком, дабы на взаимовыгодных условиях вселиться в его апартаменты и ждать, когда тот откинет копыта.

Мечта ее сама собой осуществилась, так бывает. Не про старикана мечта, а про собственный дом. По окончании колледжа Москва ей предоставила квартиру. Замечательную однушку в только что сданной высотке. Там имелась ванная, отдельный туалет, большой балкон, кладовка, и на кухне стояла электроплита.

Это был рай, самый настоящий, самый высокопробный.

Новоселье помогло смягчить неприятность, последовавшую вслед за получением диплома – Сандра не прошла финальную медкомиссию и была отфильтрована по состоянию здоровья. Работа по специальности теперь ей была заказана. Когда и почему завелась у нее эта болячка, она представления не имела, поскольку чувствовала себя замечательно, но медики нашли у нее какие-то сбои в работе сердечной мышцы, и это решило все. Ей предложили работу в колл-центре ведомства, она согласилась, решив для себя, что это временно.

Квартиру она обставила скромно, приобретя лишь самое необходимое. Денег было негусто, но Сандра не горевала. Даже на полу можно спать в своем доме, даже на подоконнике сервировать стол.

За суетой обустройства, а также из-за массы впечатлений, нахлынувших на первой работе и связанных с этим знакомств, Сандра не сразу заметила, что с ней творится неладное. Вернувшись со службы и наскоро поужинав, она торопилась выскочить на улицу, чтобы оказаться в толпе. Даже остросюжетный сериал про ментов, который она нашла в интернете и решила смотреть по вечерам, забравшись с ногами на тахту и водрузив ноутбук рядом, не отвлекал ее от странного беспокойства и пугающей тревоги. Когда же завершилась суета, связанная с доставкой мебели и подобными делами, то и суббота с воскресеньем превратились в проблему. В выходные Сандра спала до полудня, затем торопливо запихивала в себя бутерброд и убегала бродить по улицам. Она много времени проводила в крупных ТЦ, где и обедала в ресторанных кортах, подробно изучила павильоны ВДНХ, иногда заезжала в Измайлово или Сокольники.

Анализировать она не стала. И без того понятно, что у нее проявилась идиотская фобия, название которой Сандре неизвестно, но характер отклонения налицо: боязнь оказаться в помещении одной. В собственном, выстраданном, долгожданном помещении.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом