Ульяна Гринь "Фиктивная жена герцога Санси"

Фиктивная жена герцога Санси
Ульяна Гринь

Ненавистный, гнусный, отвратительный. Герцог де Санси, принц крови. Мой личный враг. Он посмел забрать последнее, что у меня и моей семьи осталось из наследия предков – родовой замок. Сдаться? Это не про меня! В ответ я заберу у него всё, чем он владеет. Даже если для этого придётся выйти за него замуж.Как?Поживём – увидим. Доживём – узнаем.

Ульяна Гринь

Фиктивная жена герцога Санси

Аннотация:

Ненавистный, гнусный, отвратительный. Герцог де Санси, принц крови. Мой личный враг. Он посмел забрать последнее, что у меня и моей семьи осталось из наследия предков – родовой замок. Сдаться? Это не про меня! Я заберу у него всё, чем он владеет. Даже если для этого придётся выйти за него замуж.

Как?

Поживём – увидим. Доживём – узнаем.

Глава 1. Замок Лансель

Замок сиял в лучах восходящего солнца.

Это явление я наблюдала каждое утро, когда шла с реки к дому, таща два полных ведра воды. Прекрасное творение мастеров седьмого века, обветшалое и покрытое вездесущим мхом, вызывающее теперь лишь жалость и тоску, всё же могло привлечь взор блеском своих окон и старой, но ещё целой черепицей. Папенька часто говорил с гордостью за предка, герцога Ланселя – доброго гения короля Сидвика, что магия замка ещё многие века будет привлекать внимание проезжающих мимо путников.

Со вздохом я поставила вёдра на землю, потрясла ладонями, которые занемели от тяжести, поудобнее перехватила верёвочные ручки и снова потащила воду вверх по тропинке, вьющейся между вековых лип. Пьянящий сладкий запах едва распустившихся соцветий привлекал пчёл. Те вились, деловито гудели, торопились собирать липовый нектар. Надеюсь, в этом году будет много мёда… Первое дело при простуде, а в чай ложечку – сказка, и никакого дорогущего сахара не надо!

Что же приготовить на обед?

Жаннина вчера обмолвилась, что Пеструшка плохо несётся. Постарела курочка, надо бы её в суп. И попробовать обменять что-нибудь ненужное на пару цыплят или хотя бы петушка… Неурожай прошлого лета оставил нас в очень невыгодной ситуации: и с крестьян брать негоже, и у самих в закромах пусто. Даже мыши сбежали в поисках лучшей жизни! Хоть бы и правда мёда собрать побольше, тогда можно будет Ивона отправить в Монс на ярмарку… Да, решено. Пеструшку на супец, а я схожу в замок и возьму из тайной комнаты пару гобеленов. Мсьё Ланье давно спрашивал про них, да только цену так занизил, что продавать не хотелось. Он в своём праве, однако я всё ждала лучшего предложения. Жалко за несколько экю отдавать вещи, которые стоят намного больше!

Прикинув в уме, я подумала, что за один гобелен смогу выторговать трёх цыплят. А за второй куплю петуха. Так и обновлю поголовье кур, а то останемся без яиц.

Дробный топоток босых ног заставил поднять голову. По тропинке вниз к реке бежали трое мальчишек. Мои братишки Луи и Николя, а с ними деревенский, Матью. У всех троих удочки в руках, а у Матью ещё и старенькая бадья.

Я остановилась, радуясь неожиданному отдыху, и братья затормозили, едва не врезавшись в меня. Луи воскликнул:

– Сестрица, там интендант приехал! Корову собрался уводить!

– Как корову?!

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, какое сегодня число. Нет, ещё рано! До уплаты налога ещё целых десять дней! Я рассчитывала на продажу ткани, которую мы с Жанниной и девочками ткали всю зиму! А продажа в Меривилле начнётся только через три дня!

Бросив вёдра, я крикнула Луи:

– Донесёшь до дома!

И бросилась наверх, подобрав юбки, чтобы не запутаться и не упасть.

Тяжело дыша, я ворвалась во двор маленькой усадьбы привратника, которую мы занимали с тех пор, как оставили замок, и метнулась прямиком к интенданту. Высокий сухопарый мужчина с роскошными усами, одетый в форму королевской налоговой службы, стоял, заложив руки за спину, и наблюдал, как его помощник выводит из сарая Мызку, нашу кормилицу. Та мычала, отчаянно мотая башкой, и отказывалась идти куда бы то ни было. Вцепившись в хвост коровы, Жаннина, моя старая кормилица и служанка, вырастившая всех детей де Клери, рыдала в голос и причитала высоким визгливым речитативом:

– Да на кого ж вы нас оставляете?! Кто ж нас кормить-то будет?! Подождите хотя б хозяйку! Мы ж заплатим вам налог! Как же мы с малыми детишками без коровы-то?!

– Господин интендант! – вступила я, и Жаннина сразу же заткнулась, но коровий хвост не выпустила. – Вы не имеете права забирать моё имущество до официального дня сбора налогов! Оставьте немедленно корову, иначе я буду жаловаться в королевский суд!

– Дама де Клери, – интендант окинул меня слегка презрительным взглядом и ответил предельно вежливо: – У меня есть сведенья, что вы задолжали короне налоги с прошлого года, а на них наложилась пеня, которую вы не сможете выплатить, даже если продадите этот дом. Посему прошу не мешать мне выполнять свои обязанности.

– Какие налоги с прошлого года? – растерянно уточнила я. – У нас всё было уплачено, извольте свериться с реестром!

– Король ввёл дополнительный налог на владение замками, поэтому вы, дама де Клери, должны три луидора сбора и пять луидоров пени с прошлого года. У вас имеется восемь луидоров?

Внутри меня всё похолодело. Восемь луидоров… Это немыслимая сумма для Клери, у которых за душой нет абсолютно ни гроша. Налог на владение замком… Какая восхитительная глупость! Ведь замок существует только на пергаменте, а на самом деле это практически руины, в которых даже нельзя жить!

Жаннина смотрела на меня так жалобно, что в сердце что-то оборвалось. Без коровы нам никак, совсем никак! Ведь часть молока идёт на масло и сыр, которые мы продаём, а деньги на уплату всё тех же налогов…

– Господин интендант, – мои руки дрожали, когда я решилась на уговоры, и пришлось спрятать их за спину. – Прошу вас подождать хоть немного, будьте так любезны! Я уверяю вас, что к концу недели я найду восемь луидоров, чтобы заплатить дополнительный королевский сбор.

Интендант хмыкнул и спросил с издёвкой в голосе:

– Где? Где вы найдёте такие деньги за четыре дня?

– Я найду, – ответила твёрдо. Нельзя пасовать перед трудностями. Я Мариола де Клери, герцогиня де Монтферрас и де Лансель, старшая в семье, наследница замка, земель и титула. Я умру, но найду деньги.

Впрочем, корову интендант всё же забрал. Пообещал, что вернёт в обмен на восемь луидоров. А Жаннина, когда он ушёл, пробормотала:

– Больно дорогая бурёнка получается… На ярмарке молодую корову можно за четыре луидора купить.

– Ты же понимаешь, что дело не в корове, – с досадой бросила я. – Дело в том, что нас хотят выжить с собственных земель, Жаннина. Я больше чем уверена, что новый налог на замок – это просто предлог.

– Девочка моя, Мариола, как же мы теперь? Где же ты достанешь столько денег?

Я не ответила. Да и что отвечать, если я не знала, к кому податься, чтобы попросить в долг. Бес с ними, с цыплятами, я попробую продать все гобелены и кое-какую посуду из тех, что заперты в тайной комнате замка. Да, это наше наследство, но к чему оно, если к завтраку нет молока? К чему наследство из старых пылящихся вещей, если детям негде будет жить и не на чём спать?

– Где Каролина? – спросила у няньки. Жаннина махнула рукой куда-то на дом:

– С девочками шьёт. Позвать?

– Да, позови. Мы пойдём в замок.

– Святая Мадонна, зачем?! – ужаснулась нянька, всплеснув руками. Я похлопала её по плечу:

– Милая Жаннина, не надо так бурно реагировать. Заберём немного вещей, продадим мсьё Ланье и заплатим этому живоглоту налог.

Она принялась качать головой, вытирая брызнувшие слёзы:

– Ох, нехорошо это… Нехорошо маменькины и папенькины вещички продавать… Фамильное ж богатство!

– Замолчи, Жаннина! – строго велела я ей. – Корову надо выкупить, ведь кормилица. Поди за Каролиной и Эмилией тотчас же, я жду.

Нянька махнула рукой и пошла к дому, переваливаясь с бока на бок. Опять, видно, подагра замучила, надо бы Жаннину попарить в бане хорошенько… Да где взять столько дров, чтобы растопить до жара? Я снова вздохнула. Всё одно к одному. Деньги к деньгам, а суета к суете. Роду де Клери не повезло, нам досталась лишь суета.

Каролина появилась через несколько минут, подталкивая перед собой Эмилию. Обе сестры выглядели не слишком довольными, но если младшая откровенно куксилась, то старшая старательно прятала своё недовольство под маской усталости. Я помахала им, призывая ускорить шаг, и спросила:

– Взяли скатерть хотя бы? Во что мы завернём вещи?

– Я не хочу идти в замок, – проныла Эмилия. Каролина закатила глаза и фыркнула:

– Ты должна была бы уже понять, что, когда Мариола велит что-то сделать, ты это сделаешь и точка.

– Но я не хочу-у-у… У меня снова заболят ноги, а ещё тащить всякую дребедень с собой!

– Эми, – строго сказала я. – У нас забрали Мызку, мы должны выкупить её, а для этого надо продать кое-какие вещи. Прекращай стенать и двигайся.

Эмилия испустила тяжкий вздох и поплелась за калитку.

– Эй! – крикнули сверху. Я подняла голову. На нас спланировала старая, но еще прочная скатерть из запасов моей хозяйственной нянюшки. Я взглядом указала сестре на тряпку. Каролина проворчала:

– Почему всегда я должна всё делать…

Ещё один вздох, на этот раз мой, огласил двор. Но я ничего не ответила Каролине, хотя и хотелось крикнуть, что всё делаем мы с Жанниной! Пусть девочка поворчит, выпустит пар. Да и до замка идти с четверть часа, успокоится за это время.

Подниматься в гору мне было легко. Сколько раз я преодолевала эти четверть льё туда и обратно, бегом или неспешным шагом! Ноги привыкли, да и я тоже. Девочки, правда, порывались ныть, но я не слушала их стоны, шагая размеренно и быстро. Вот и каменная стена, замшелая и кое-где обвалившаяся, прямо перед нами. Ещё немного – и мы прошли под сводами арки ворот во внутренний двор.

Когда-то тут было шумно. Целый день суетились слуги, конюшие, птичницы, работники с кузни, плотники, крестьяне… Фыркали сытые лошади, визжал сбежавший из сарая поросёнок, которого пытались поймать босоногие мальчишки. Где сейчас те мальчишки? Небось, выросли давно, в солдаты их забрали, а может и погибли где-то на поле сражения. Война закончилась всего восемь лет назад, как раз родился Николя. Папенька уже не увидел его, да и маменька недолго любовалась на последыша – померла от кровотечения на второй день. Никого уж нет, кто знал это место живым и полным звуков, запахов…

– Девочки, сюда, за мной, – скомандовала, чтобы отогнать невольно подступившие к глазам слёзы. – Я покажу вам тайную комнату, мало ли что случится со мной или с Жанниной.

– Тайная комната?! – широко распахнула доверчивые голубые глаза Эмилия.

– Тайная комната в нашем замке! – воскликнула Каролина. – Какая восхитительная глупость!

Это было любимое маменькино выражение. Жаннина научила ему девочек, а я помнила сама. Мои сёстры были слишком маленькими, чтобы помнить маменьку.

– Да, в нашем замке есть тайная комната, – терпеливо ответила, увлекая их на каменную лестницу, ведущую на первый этаж. Там свернула налево, отпихнув ногой сломанный столик-консоль, и быстрым шагом прошла по галерее до папенькиного кабинета. В нём почти не осталось мебели – что мы забрали, что растащили крестьяне на дрова. Однако камин не разобрали, и то хорошо. Третий камень от окна надавить и сказать заклинание…

– Валерби, Маниста, Аморанио. Хранители древней магии, откройте путь.

– Что это значит, Мариола? – шёпотом спросила Каролина. Похоже, ей стало страшно. Я ободряюще улыбнулась сестре и тихо ответила:

– Это надо обязательно сказать, чтобы ход открылся.

Где-то в глубине стены заскрежетало, стукнуло, глухо заскрипело, и закаминная створка повернулась вокруг своей оси, явив нашим взглядам низкий лаз. Подобрав юбку до колен, я велела девочкам:

– Ждите меня здесь.

Они и не собирались следовать за мной в недра замка, обнялись, дрожа и комкая в руках скатерть. Трусишки мелкие! Я зажгла свечу, прилепленную к ободку камина, одним щелчком пальцев, пробралась в тайную комнату, отряхнула с платья старую сажу и золу, огляделась.

Гобелены, изображавшие охоту, сбор урожая, старинную балладу о принцессе и менестреле, а ещё животных – настоящих и вымышленных, лежали, свёрнутые в рулоны, на возвышении у стены. Огонёк свечи дрожал, выхватывая из мрака блеснувшее золото кубка, тусклую латунь подноса, заискрившийся драгоценный камень, вделанный в корону. Папенькина герцогская корона… Её я никогда и ни за какие деньги не продам! А вот кубки, гобелены, крохотное крестильное платье, украшенное чуть потускневшим детским жемчугом – всё на вынос. Есть ещё шкурки, добытые в лютую зиму, самые пушистые и самые тёплые, но пока пусть полежат. Заклинание против моли и прочей заразы действует почти десяток лет, попрошу Жаннину заглянуть и обновить его. А сейчас надо девочкам вынести ценности, чтобы увязали в скатерть.

Свёрток получился увесистый. Мы оставили два конца с противоположных краёв, чтобы нести вдвоём, а Эмилии я вручила аккуратно скрученное крестильное платьице.

– Ну, двинулись, что ли.

Взялась за один край, Каролина за другой, и тут моё ухо уловило едва слышный топот копыт. Не меньше трёх лошадей! Кто скачет сюда? Уже давно в замок не приезжали чужие… Лихорадочно соображая, чем это может грозить нам с сёстрами, я вспомнила о тайной комнате. Вовремя! Закрыв проход, махнула девочкам рукой:

– Выбирайтесь через кухню и бегите в лес южными воротами! И чтоб вас всадники не заметили! Понятно?

Каролина кивнула и потащила свёрток к кухне. Эмилия всхлипнула:

– Что они нам сделают?

– Ничего, если вы спрячетесь, – я подтолкнула к сестре. – Бегом!