Это было какое-то безумие: сладкое и острое одновременно, словно соус со жгучим перцем. Это было ненормально в моем нынешнем положении, в моей ситуации, но настолько естественно… Проклятье! Словно вообще ничего более естественного и случиться не может.
Медведь подался вперед, сделал шаг, а затем вдруг очутился надо мной, навис, взгромоздился… Именно такие слова для него лучше всего подходили. Диван вдавился в местах, где он кулаками уперся по сторонам от моей головы.
Я перестала дышать, а он… он не дышал – он всасывал воздух, словно какой-то мощный компрессор.
Я замерла, и он тоже. Капельки воды срывались с его тела: теплые, внезапные. Тут-тук-тук… Стучали по моей коже. И, кажется, даже в таких местах, что впору было предположить – это уже не вода…
Медведь прикусил губу: до крови, до того что она капелью сорвалась вниз, прямо мне на лоб. Я вздрогнула, когда пара капель ударились о кожу. Он как-то двинулся вверх-вниз. И еще раз. Словно сама природа толкала его совершать определенные действия. Но медведь противился ей. Насколько у него получалось.
Твердое, горячее, влажное коснулось моего живота, и незнакомец захлебнулся, будто тонул на суше. Резко выгнул спину, чтобы наш контакт прервался. Принялся дышать и сглатывать.
От него очень сильно пахло мужчиной. Но, как ни удивительно, терпкий, пряный запах не отталкивал, напротив, он лишь еще сильнее меня волновал. До удушливой волны жара, которая вдруг поднималась по телу и окатывала с головы до ног. Впитывалась в каждую пору, заставляя дрожать от нетерпения перед чем-то… запретным, но таким желанным и почему-то вдруг правильным… Впрочем, запах медведя сильно отличался от любого другого, какой мне уже приходилось ощущать. Он был менее насыщенным и к нему добавлялась странная, непонятная нотка. Я бы сказала – лесной свежести, если бы подобное было, в принципе, возможно…
Туалетная вода? Крем для бритья? Да нет! Эти запахи смешались бы с запахом пота и дали совсем другие оттенки. Не-ет! Это была часть естественного аромата медведя…
«Я ведь замужем! Неправильно все это!» – мысль пронеслась в голове молнией и меня почти отрезвило. Я сжалась, напряглась, поежилась. «Неправильно» – звенело в голове гонгом единственной трезвой и слитной мысли. Все остальные размазывались в какие-то совершенно неуместные сейчас, пьяно-сладкие образы. Они не имели ничего общего с «неправильно». Наоборот – толкали на то, чего мой рассудок так отчетливо советовал избегать. Я приоткрыла рот, но слова вырвались не сразу. Будто цеплялись за что-то и не желали срываться с языка. Или я не хотела этого говорить.
– П-пожалуйста… не надо…
Мой собственный голос звучал словно издалека и как-то странно. С песком, но одновременно очень высоко и мелодично. Журчал, я бы даже сказала, отдавал медом и призывом. Хотя мои слова говорили совсем об обратном.
Он был чужим, незнакомым мне. Мой собственный голос…
Медведь рыкнул, мотнул головой, отпрыгнул, словно поранившийся об острый металл зверь и метнулся к лестнице.
Я так и осталась лежать, не понимая – где я и что происходит. На какой я вообще оказалась планете. Внутри колотилось, тепло разливалось по телу и каждую клетку охватывала странная незнакомая дрожь.
Боже! Вот это притяжение… Неужели так бывает?
Незнакомца несколько минут не было. Я успела немного очухаться, прийти в себя и даже присесть на диване.
Вернулся медведь уже одетым. В свободные синие спортивные брюки и футболку.
Мне тоже бросил одежду и двинулся к холодильнику.
– Мне кто-то что-то здесь объяснит? – уточнила я тихо. – Или я схожу с ума? Или все это сон?
– Это не сон! – через плечо пробасил незнакомец, вытаскивая упаковку яиц и сливочное масло.
– Сейчас, я сварганю яичницу и поговорим. Только давай без фокусов! Хорошо?
– Возможно…
Я оделась в футболку и спортивные брючки, с удивлением обнаружив, что они в пору! Меня снабдили даже самой женской частью гардероба – спортивным лифом, вполне подходящим по размеру. Казалось – медведь готовился к тому, что я очнусь и мне потребуется что-то помимо пижамы. Ну хотя бы на первое время.
Одежда была розового цвета – «девочкового», как некоторые выражаются. Я устроилась по-турецки на диване и окликнула хозяина дома:
– Но вначале скажите. Вы похитили меня?
– Нет. Когда все поймешь и разберешься, сможешь уйти, как только захочешь.
– В-все поймешь… Про нас?
– Нет. Про себя и то, чем ты являешься.
– Я?
– Да. Ты разве не заметила, что менялась, что летала? Что я ловил тебя уже в небе?
– Дда…
– Вот именно об этом и речь…
– То есть вы объясните мне, что происходит и что случилось… а потом отпустите? Так?
Он немного помолчал, помедлил…
Движения стали какими-то рваными, резкими. Будто он не дверцу холодильника захлопывал, а кому-то со всей дури бил по морде. Не миску для яиц доставал из сушилки, а вырывал у негодяя из рук собственное имущество. Словно не яйца разбивал, а головы врагов раскалывал в смертельном бою… Не масло отрезал, а шинковал заклятого противника. Не яйца взбивал в миске, а сражался.
Верзила рывком приблизился к плите. Включил огонь, со звоном поставил на комфорку сковороду, бросил туда кусок масла и выплеснул пышную яичную пену.
Мда… Ему бы безе взбивать! До потолка лакомство поднялось бы.
– Вы не ответили! – напомнила я.
Незнакомец полоснул по мне странным взглядом – словно я сделала ему очень неприятно или даже больно… хотя подобное невозможно – мы едва знакомы и даже не близкие друг другу люди…
Медведь промолчал, сверля меня тяжелым, пронзительным взглядом.
Когда яичница зашипела на сковородке, мотнул головой и выдохнул:
– Я не собираюсь силой тебя удерживать. Если именно это крылось за твоим вопросом. Я ответил?
– Наверное…
– Ну вот и хорошо.
Он прикусил губу и принялся остервенело шинковать зелень, а затем посыпать наше блюдо вместе со специями…
Следом натер сыр и покрыл им яичницу. Запах стоял такой, что у меня заурчало в животе. Незнакомец оглянулся и усмехнулся.
Дожарил, разрезал на куски и разложил по огромным белым тарелкам.
Налил нам крепкого чаю и жестом пригласил к столу.
– Иди, ешь. Тебе надо бы подкрепиться.
– Почему надо бы? – уточнила я, перебираясь с дивана на кресло возле огромного обеденного стола.
– Потому что ты провалялась неделю! – припечатал меня незнакомец.
Я сглотнула, взяла вилку и решила поесть, а затем все-таки выяснить – что происходит.
По крайней мере, теперь я знала сколько прошло времени.
Уже что-то…
Хотя новость, прямо скажем, не то чтобы не обнадеживала – скорее уж ошарашивала окончательно.
Впрочем – передо мной сидел тот, кто, казалось, способен все четко и ясно объяснить. И у меня не было выбора, кроме как положиться на его обещание и знания.
Глава 2
Трофим
После ночной операции Трофим проснулся только днем. Солнце щекотало веки и грело нос. А здоровые мужские инстинкты расцвели пышным цветом под одеялом.
Вербер усмехнулся. Когда он в последний раз был с женщиной?
Наверное, где-то с год назад, когда встречался с одной горяченькой пантерой из ОПО…
К организации по защите от оборотней большинство двусущих относились откровенно плохо. Потому что именно ОПО следило за тем, чтобы двусущие не показывали себя людям и доставляло немало проблем в спорных ситуациях, когда те рисковали себя выдать, но все же этого избежали.
У Трофима с ОПО были давние и куда более спокойные отношения. Рабочие даже. По крайней мере, теперь… Если не считать далекого прошлого… Трофим часто брал заказ на отлов оборотней, которые скрывались от ОПО или же внезапно обнаруживали у себя ген двусущих и начинали творить дичь. Иной раз оборотень встречался с человеческой женщиной и рождался вроде бы обычный ребенок. Потом пара расставалась и все шло нормально. А спустя какое-то время внезапно в ребенке пробуждалась вторая ипостась. Такие случаи имели место, хотя объяснить их не мог никто. Ведь вторая ипостась проявлялась либо сразу после рождения, либо в подростковом возрасте. Но никак не лет в двадцать девять, например. Когда человек вздумал жениться, пошел на охоту с будущим тестем и… хрясть обратился, когда на него пошел разъяренный кабанчик. Трофим еще помнил тот эпичный случай. А кабанчик, наверное, внукам расскажет… Если не умрет от инфаркта. Бедная зверюга бежала куда глаза глядят еще несколько дней, если верить данным Трофима.
Но самой большой головной болью ОПО было пробуждение нэнги…
Нэнги – редкий вид аурных оборотней, которые не превращались в зверей полностью, а словно бы окружали себя силуэтом призрачного дракона. Внутри отчетливо просматривалась человеческая фигура. Получалась эдакая матрешка из двух ипостасей. Они могли летать и тем самым доставляли еще больше проблем. Их стало очень мало, но порой спящие гены нэнги пробуждались в, казалось бы, самых обычных людях…
Вот почему всех людей с генами нэнги старались отыскать и держать на контроле.
И вот почему Трофим ловил каждого из них, если неожиданно просыпалась вторая ипостась.
Вербер потянулся, откинул одеяло с обнаженного тела и отправился в душ. Включил воду и принялся расслабляться, как и положено здоровому мужику, если в его постели давно не было женщины. Но… внезапно зазвонил сотовый. Технологии оборотней здорово превосходили человеческие. Мобильник крепился на ухе Трофима, как серьга и он мог общаться даже телепатически благодаря особенному импланту в голове. Люди о подобном только книги писали и снимали фантастические сериалы.
Но у оборотней были свои стимулы и резоны: не попадаться на глаза человечеству, скрывать свое существование… И ради этого двусущие давно превзошли людей в плане научно-технических достижений.
– Есть срочное дело! – с места в карьер начал руководитель местного подразделения ОПО – Харем Фокин. Редкий вид рыжей верпантеры.
– Ты совесть поимей! В хозяйстве пригодится! – рявкнул на него Трофим. – Я только ночью с вашего дела вернулся!
– Все понимаю! Но нарушительница рядом с тобой! В соседнем человеческом поселке! Других туда посылать… пока доберутся. Ну, Тим! Ты ближе всего! Тебе тут два шага!
– Не-ет! Ко мне ближе ты! В печенках засел! – рыкнул вербер. – Дай угадаю! Нэнги? Женщина? Я ведь прав? Да?
– Да! Мы давно за ней наблюдаем. Пробуждается вторая ипостась. Еще немного и…
– Как мне ее выследить?
– Я сброшу тебе на мобильник слепок ее ауры. По нему найдешь быстро при помощи нашей новой программы… Раз, два – и дело в шляпе!
– Вот ваша программа и ехала бы искать… Раз она такая умная и продвинутая. Требую тройную оплату за срочность!
– Лады!
– Куда доставить?
– По обстоятельствам. Если застукаешь за полным нарушением правил – прямиком к нам. Если нет – просто поймай и просвети.
– Это как?
– Ну привези к себе, расскажи, что да как. А мы пришлем тренера. Постараемся как можно быстрее.
– Это мне еще нянькой с ней возиться?! Может мне еще уборщиком где-нибудь устроиться для подработки? И психологом, на всякий пожарный случай. Ты представляешь хотя бы как реагирует обычный человек, когда ему говорят, что он оборотень? Реакцию вообще можешь вообразить? Почему я должен это все разгребать? И почему меня должны называть сумасшедшим? У меня, что, на лбу написано: «козел отпущения»?
– Тим… Я заплачу втрое. Мы заберем ее через час-два как сигнализируешь!
– Ладно… Шут с тобой! Прибью табличку над домом «Отель для перерождающихся…» И люди не поймут и такие как эти все нэнги, что еще мнят себя человечками, сразу увидят – я больной и справка имеется!
Трофим быстро собрался. Накинул первое, что под руку подвернулось, запрыгнул в машину и включил поисковую программу оборотней. Она как человеческий навигатор поясняла: направо, налево, прямо… Объект движется, дистанция сокращается…
Джип вербера легко прорывался сквозь нечищеные дороги человеческого поселка. Местами веерами вокруг колес раскрывались водяные фонтаны.
Ну да… Люди такие люди… Не все, разумеется, но многие.
За свое глотку перегрызут, а общее – оно же ничейное. Если срочно надо – позаботятся, а так – гори оно… В этом вся человеческая суть…
Впрочем. Задание ведь простое. Женщина. Судя по всему, движется медленно. Если верить параметрам ауры и данным с нано сканеров ОПО – больна и, значит, вряд ли окажет сопротивление.
Трофиму, по факту, и делать-то нечего.
Сгребет, закует в магнитные наручники, привезет к себе и все объяснит. Выслушает куда ему обратиться со своей лекцией, в какую конкретно дурку города. А потом сдаст с рук на руки ОПО. И пусть те уже сами валандаются. Вроде бы куда уж проще!
Делов на пару часов, а потом – отдыхать и еще раз отдыхать.
Вербер притормозил, когда до нэнги оставалось метров сто и пошел уже пешим, дабы не спугнуть «добычу».
Незнакомку Трофим настиг легко и быстро. Она брела, словно сама не понимая куда, не разбирая дороги, пошатываясь. И почему-то у вербера впервые в его жизни сжалось сердце и бухнуло так, будто ребра пыталось сломать в труху.
Все звуки вокруг внезапно практически исчезли.
Задиристый, с вызовом лай какой-то молодой дворовой собаки, что еще не знает кто такие двусущие. Встревоженная птичья перекличка. Сухой хруст обледеневшего снега под ногами, похожий на хруст ломающихся веток. Легкое, щекочущее по коже шуршание: куропатки пробираются к кустам, чтобы сорвать последние ягоды.
Гул лопастей вертолета в дальней части города…
