Князь Тьмы и я. Книга вторая
Елена Звездная
В тексте присутствуют: насилие над логикой, принесение логики в жертву, жесткий интим с логикой, насилие над стереотипами, мат и шах, Интимный интим, Стокгольмский синдром, Алкогольский синдром, Синдром дефицита железа, Синдром Повышенной Вредности, кровь, стрельба, гонки со стрельбой, гонки без стрельбы… Короче не читайте это.Внимание!!! Помните, автор – нежная, ранимая и трепетная личность, обижать автора не рекомендуется, а то автор уйдет в несознанку и добьет логику. А ей, логике, между прочим, и так уже не весело.
Елена Звездная
Князь Тьмы и я. Книга вторая
Елена Звездная
Князь Тьмы и я. Книга вторая
Предисловие
В тексте присутствуют: Насилие над логикой, принесение логики в жертву, жесткий интим с логикой, насилие над стереотипами, мат и шах, Интимный интим, Стокгольмский синдром, Алкогольский синдром, Синдром дефицита железа, Синдром Повышенной Вредности, кровь, стрельба, гонки со стрельбой, гонки без стрельбы… Короче не читайте это.
Внимание!!! Помните, автор – нежная, ранимая и трепетная личность, обижать автора не рекомендуется, а то автор уйдет в несознанку и добьет логику. А ей, логике, между прочим, и так уже не весело.
1
У меня появилась новая горничная. Ее звали Грэя. Она смотрела на меня с немым обожанием во взгляде, была быстра, предугадывала любые просьбы прежде, чем я успевала их даже озвучить, и первая входила в мою комнату, чтобы обследовать ее на предмет змей, тараканов и мало ли кого еще. Казалось – она знает обо мне все. О моих страхах, моих мыслях, моих чувствах и моих желаниях. Это было… жутко. И стало лишь еще более жутко, когда Грэя налила мне минеральной воды ровно столько в высокий стакан, сколько наливала себе всегда я. Даже пить расхотелось.
Я еще от странности в поведении Навьена не отошла, а тут эта… Грэя.
Но одна мысль не давала мне покоя – кто копает под дом Даркан? Кто-то ведь копал – долго, расчетливо, основательно и при этом профессионально заметая следы. Они весьма изобретательно убрали Малисент с пути, в нужный момент предоставили Ивгену Женьер, а когда дело не выгорело – попытались свалить все на сопротивление. Причем свалили вину качественно, если бы не дело с Майком у них бы все получилось идеально. Но Майк, видео в сети, Малисент у которой оказалось мозгов и благородства куда больше, чем они ожидали и я – так некстати подвернувшаяся князю. И вот эту вот меня раздирали два совершенно противоположных желания. С одной стороны, я бы очень хотела, чтобы под дом Даркан не только копали, но и чтобы его закопали, прикопали, и могильной плитой сверху прикрыли. Я бы порадовалась, причем совершенно искренне. Но с другой стороны в этом доме были Навьен, и теперь Грэя. Желала ли я смерти им? Ответ был мне известен. Может быть и желала бы, но после того как тысячник очень аккуратно водил автомобиль по городу, чтобы никого из людей не покалечить и не испугать… во мне что-то изменилось. Изменилось настолько, что, боюсь, если он попросит, я встану за ним и буду подавать ему патроны, даже если против него будут все вампиры мира.
Вампиры, а не люди.
Потому что если против нас будут люди, боюсь я встану между ними и Навьеном – одному не дам стрелять, другим не дам попасть в тысячника…
Грэя принесла еще какое-то масло, подлила мне в ванну, запахло чем-то умиротворяющим… как на кладбище.
«Я люблю тебя»… эти три слова жгли до сих пор. И не каленым железом там, а слезами невыплаканными.
Потому что… я могла сказать ему тоже самое.
«Я люблю тебя, Навьен»…
Хрен его ведает почему и как так вышло, ты же кровосос тысячелетний, кэпа Маера вообще ни за что убил… И тут вот моя любовь стала как-то чуточку меньше. Она все равно осталась, но…съежилась что ли. Словно ей самой было не по себе и в целом стыдно от того, что она появилась на этом свете. Наша с Навьеном любовь хорошо бы смотрелась где-нибудь на кладбище. Типа его могила со словами «Я люблю тебя» и моя с теми же самыми. И от одного памятника к другому рука тянется. Его такая мускулистая, и моя такая тощая, жалкая, слабая… в общем такая, какая есть. Ну и любовь если между нами и могла быть, то тоже только вот такая вот… посмертная.
– Княгиня, вы печальны? – вежливо, участливо и лишь самую малость вкрадчиво спросила Грэя.
Посмотрела на нее с нескрываемым подозрением. Просто… ну слишком уж профессионально прозвучало.
– Ты психотерапевт? – враждебно поинтересовалась я.
– Психиатр, – мягко поправила Грэя. – Несомненно, человеческая психология несколько отличается от нашей, но я учусь.
Зашибись!
Мыслечитателей мне тут было мало, теперь у меня еще и персональный обучающийся мозгоправ имеется. Здорово, что сказать! Чем дальше, тем больше я хочу в психушку, причем нормальную, а не вот это вот все.
– Вы не замерзли? – последовал новый вопрос.
Предпочла бы замерзнуть, и желательно насмерть.
– Суицидальные мысли – не выход, – проявила свои профессиональные качества Грэя.
Интересно, если я в нее мочалкой запущу, это будет выход?
– Нам пора заняться прической, – не успокаивалась вампирша.
Мне не хотелось заниматься прической, мне хотелось плакать. И мне бы даже не было за себя стыдно, устрой я банальную истерику. Потому что у меня, к моему огромному сожалению, было будущее. В чем-то даже радужное, в смысле когда на бриллианты падает солнечный свет, от них радужное такое сияние идет, а бриллиантов у меня будет завались, да хоть закопайся. Еще у меня будет много боли, много отчаяния, много унижения, много кошмаров… и вообще ничего хорошего.
А теперь мне даже самоубийством заняться страшно, потому что я знаю, кто пострадает в то самое мгновение, когда вскроется, что я не вампир – Навьен. Навьен, не выполнивший приказ.
И тут такой поганый выбор – я могла бы позвать Навьена и попросить его завершить обращение, искусать там меня, и все прочее… Но я предпочитала смерть.
В общем, мы с Навьеном оказались в одинаковом положении – мы оба не могли спасти друг друга. Все что мог подарить мне он – лишь отсрочку неминуемого обнаружения правды. Все, что я могла подарить ему – лишь отсрочку его казни.
Придется налаживать контакт с князем.
Не особо хочется, но выбора нет.
– Грэя, что вам известно о молодом князе Даркан? – заставив вампиршу отвернуться и закутываясь в полотенце, спросила я.
Мгновенно развернувшись ко мне, вампирша просияла настолько счастливой улыбкой, что мне стало даже как-то не по себе.
После, все так же радостно, мне отвесили поясной поклон, и только затем реверанс. И Грэя радостно куда-то умчалась.
К тому моменту как я переоделась в халат, Грэя уже примчалась обратно и принесла мне две книги. Я бы даже сказала – книженции. Книги были огроменными и тяжеленными – по-моему, у Дарканов есть тяга ко всему большому и тяжелому, одна семейная диадема чего стоит.
Пока Грэя колдовала над моей прической (я решила счесть ее бормотание чем-нибудь кроме ругательств, хотя вампирша явно ругалась, пусть и шепотом), я изучала «высокое чтиво». В одной книге оказались собраны названия всех книг и фильмов, которые высоко оценил князь, и страниц она была тысячи на две. В другой страниц было поменьше, ну в целом, как оказалось, в еде князь был неприхотлив. Честно говоря, когда я все это просматривала, в голову закралась одна нехорошая мысль, и я была бы не я, если бы после всего этого не спросила:
– А где книга про предпочтения князя Даркана в сексе?
Я полагала мне не ответят, или еще одну книженцию принесут, но горничная быстро нагнулась, перелистнула страницы с рецептами до самого конца, и вот там как оказалось таки да – имелись предпочтения князя в отношении секса. И значилось в этих предпочтениях всего одно слово: «Искренность».
Искренность!
Обалдеть не встать, держите меня семеро! То есть для того, чтобы стать идеальной княгиней надо было десять лет учить всю эту тонну предпочтений князя в области литературы, искусства, киноискусства и театра, чтобы в итоге получить в качестве основного параметра «Искренность»!
Твою мать!
К слову моя мать на телефонные звонки не отвечала. И не то, чтобы у меня оставались глубокие родственные чувства, после всего, что было, и где-то в глубине души, там, где должны были существовать любовь и привязанность уже давно зияла черная дыра, но все же. Обычно она отвечала хотя бы через несколько часов, а сейчас – тишина. Гнетущая, пугающая тишина. Я даже взяла телефон и перезвонила еще раз – ответом были лишь гудки.
– Ваша матушка в полном порядке, – проворковала Грэя.
– Серьезно? – скептически поинтересовалась я. – Говорите вы с такой уверенностью, словно знакомы лично.
И вот я ожидала, что Грэя смутится хотя бы, но смущаться пришлось мне, едва она ответила:
– Несомненно, знакомы. Князь поручил мне оказать помощь госпоже Меттланд в организации похорон вашего отца.
«Отчима», – мгновенно поправила про себя.
И не смогла удержаться от вопроса:
– Как она?
Грэя на миг замерла, вытягивая феном очередную прядь моих никакущих вообще волос, на миг перестала отражаться в зеркале, что выдавало в вампирах определенное эмоциональное смятение, и все же ответила:
– Намного лучше после назначенных ей препаратов. Я была рядом с ней все эти дни. Если вам интересно – похороны прошли достойно.
Мне вот про похороны вообще было не интересно. А за маму… хотелось сказать спасибо.
– Князь Даркан согласился с моим выбором нужного лечебного заведения, – добавила Грэя.
