– Сама не могу понять. Дома всё как обычно. Дети разлетелись по своим гнёздам, нервы трепать некому. Я как обычно, стараюсь, чтобы ему хорошо было. Проблем вроде никаких. Может это и есть тот самый кризис среднего возраста!?
– Может на работе, что случилось?
– Вроде всё как обычно. Хотя он мне и до этого мало что рассказывал.
– Понятно, значит бабу на стороне присмотрел! Жди, скоро услышишь заявление: «дорогая, я понял, что мы с тобой разные люди!». – кривляется Элла.
– Я бы это сразу почувствовала, – перебивает её Юля.
– Скажи Юлька, а ты не жалеешь, что за него вышла!? Я вот, если бы вернуть всё назад, нифига бы за Глеба не пошла. Кто же знал, что так всё сложится!? Сейчас у молодых такие перспективы! А в наше время, либо за дипломата, либо за военного, на худой конец инженеришку какого-нибудь подцепить можно было. Ошибку я сделала: за бандита нужно было выходить! Вон, посмотри, каждый первый из сегодняшних олигархов – бывший бандит.
– Грех тебе жаловаться! Глеб видный, умный, красивый и тебя любит. Живёте хорошо, всё у вас есть. Тебе даже работать не приходится.
– Да что всё то!? В одном и том же по нескольку раз ходить вынуждена! На одни и те же курорты ездить, в эти ведомственные санатории, где на одни и те же рожи смотреть!
– Не переживай, может Глеба скоро опять в какое-нибудь посольство направят. Снова сможешь почувствовать себя дамой из высшего общества, – успокаивает её Юля.
– Понты – это всё дешёвые! Дипломаты! Название одно, на которое только лохи покупаются. Насмотрелась я на них сполна, копейки по углам считают, да в одном и том же костюме всю командировку ходят! А туфли одни и те же, вообще всю жизнь носят! Эх, мне бы мои двадцать вернуть, ну, хотя бы, тридцать! Вот я бы жару дала!
– Пойдём, мужиков наших укладывать, жаркая ты моя, поздно уже!
Женщины поднимаются и возвращаются в дом.
***
Юля сидит на диване у камина, Николай лежит, его голова находится на коленях у жены. Юля гладит его волосы. В комнате больше никого нет.
– А помнишь, как ты мне сделал предложение!? Это и предложением было сложно назвать, скорее ультиматум! Мы гуляли по ночной Москве, зашли на наш мост, на середине ты вылез на парапет и начал угрожать что, если я не соглашусь стать твоей женой, ты сейчас же сбросишься вниз. Я до сих пор люблю ходить на это место.
Николай грустно улыбнулся.
– А ещё, в тот вечер, ты подарил мне вот эту половинку от кулончика, – показывает её Николаю. – А вторую оставил себе. Я до сих пор её постоянно ношу.
Николай продолжает молча лежать, если бы жена видела сейчас его глаза, то поняла бы без слов, что её муж находится в этот момент где-то очень, и очень далеко.
– А ещё, в тот вечер, я была самой счастливой в мире. Потому что мне признался в любви самый лучший в мире парень! – гладит его по волосам. – Всё будет хорошо, ведь наши половинки никогда не разлучатся. Я тебя очень люблю!
Николай молча обнимает жену, но не произносит ни слова.
Глава 6
Кадровая политика в БВР, как и во многих других государственных институтах носит закрытый характер. Конечно же, это обстоятельство зачастую порождает у подчинённых массу вопросов, а иногда становится причиной молчаливого недовольства. Самое интересное, что когда кто-либо из ранее недовольных продвигается по карьерной лестнице вперёд, то у него даже на миг не мелькнёт крамольная мысль, что не плохо бы вынести данный вопрос на общее обсуждение. Субъективный момент? Однозначно, да! Но, уверяю Вас, за каждым таким назначением стоит кропотливая кадровая работа, помноженная на массу факторов, в том числе связанных с выполнением возложенных задач на отдельно взятое подразделение.
Просторный кабинет, во главе стола сидит заместитель начальника управления – генерал-майор Быков, по бокам расположились его подчинённые. Идёт совещание с руководящими сотрудниками управления. Среди них находятся Николай и Глеб.
Свежеиспечённый генерал, новый участок работы, возможные дальнейшие перспективы! Конечно, не обходится без того, чтобы не достать «метлу» и не показать подчинённым, как ею нужно правильно пользоваться! Кроме того, первые впечатления, произведённые на подчинённых, зачастую ложатся в основу портрета, который до конца дней будет характеризовать руководителя. Здесь нужно постараться, и заодно показать присутствующим кто в доме хозяин.
– Товарищи, мы сегодня собрались здесь для того, чтобы обсудить плачевное состояние дисциплины в нашем управлении, – Быков грозно обводит взглядом всех присутствующих. – С прискорбием констатирую тот факт, что в подразделении, до моего назначения, культивировалась какая-то нерабочая атмосфера! Вместо строгих официальных отношений между сотрудниками, присутствует непонятный дух псевдотоварищества, коллективного покрывательства, и не побоюсь даже этого слова – панибратства!
Генерал намеренно делает театральную паузу. Возражений не имеется, очень хорошо, можно продолжать:
– В то время, как непростая текущая политическая ситуация в мире требует от нас собранности, а руководство страны надеется на нашу принципиальность и дисциплинированность в решении поставленных задач, часть сотрудников с радостью, беспричинным смехом и неуместным юмором работают на сверхсерьёзных направлениях!
Очередная пауза, возражающих нет, вперёд и с шашкой:
– Быть может такие сотрудники несколько ошиблись с выбором места работы!? А отечественная театральная сцена потеряла массу нераскрывшихся талантов!? Хотел бы предупредить всех присутствующих, времена безалаберности и безответственности прошли! И прошу донести это до каждого вашего подчинённого!
– Разрешите, товарищ генерал-майор! – не вытерпел Николай.
– Говорите, Бореев.
– Как мне кажется, руководство страны, в первую очередь, оценивает уровень работы разведки по качеству и важности добытой информации, по успешности содействия, которое мы оказываем в продвижении наших интересов на международной арене. Что касается морально-психологического состояния нашего коллектива, то оно, полагаю, соответствует духу и традициям нашей организации.
Глаза Быкова непроизвольно вылезли из глазниц в два раза дальше от обычного их положения, а щёки от возмущения надулись, после чего пришлось делать глубокий выдох.
– Вы хотите сказать, что руководству наплевать какими руками и кто добывает необходимую информацию!? Вы хотите сказать, что руководству всё равно кем получена эта ценная информация: высоконравственным сотрудником или сотрудником с низкой морально-психологической устойчивостью!? – грозно и одновременно с нескрываемым раздражением парирует генерал. – С такими рассуждениями, мне кажется, что предыдущее руководство несколько ошиблось, назначив Вас на столь ответственную должность.
Все присутствующие в кабинете, кроме Быкова, грустно опустили головы и молчат.
– Что касается лично Вашей морально-психологической устойчивости, Бореев, то полагаю, что она не соответствует даже уровню молодого разведчика, не говоря уже о руководителе Вашего ранга. Хотел бы сообщить Вам, что до меня доходят слухи, что Вы неоднократно были замечены в состоянии алкогольного опьянения в рабочее время. Официально предупреждаю, что если я увижу Вас на работе выпившим, то немедленно поставлю перед руководством вопрос о Вашем увольнении!
Возражать начальству по вопросам, требующим долгих научных дискуссий в разведке, не привыкли, тем более руководителю, находящемуся в крайней степени возбуждения. И конечно же развивать данную тему не было желания ни у кого, в том числе у Николая. Несколько успокоившись и вновь вспомнив о своих властных полномочиях, генерал продолжает:
– Таким образом подвожу итог совещания: никакого поручительства и заступничества в коллективе! Требую принципиального, критического отношения сотрудников друг к другу! Приказываю немедленно информировать руководство управления, то есть меня, о всех случаях нарушения дисциплины и прочих моментах, указывающих на низкую профессиональную пригодность кого-либо из ваших подчинённых. Я закончил. Все свободны!
Глава 7
Кабинет Николая ничем не отличается от кабинета Глеба. Мало того, он даже не отличается от кабинета рядового оперативного сотрудника, за одним исключением – оперативный сотрудник делит свой кабинет ещё с двумя, а то и тремя такими же как он. А начальник отдела является полноправным и единственным хозяином своего служебного помещения.
Николай сидит за столом в своём кабинете, он подшивает документ в объёмное дело. На столе стоит бутылка водки и рюмка. Раздаётся стук в дверь, не дожидаясь разрешения хозяина она открывается и входит Глеб.
Буэнос диас, команданте! – бодро здоровается Глеб.
– И Вам не хворать!
Глеб подходит к столу. При его приближении Николай закрывает папку и отодвигает её чуть в сторону. На папке видна надпись «Совершенно секретно. Том № V. «Милвус»». Глеб подходит и садится на рядом стоящий стул, смотрит на папку.
– Смотрю, товарищ «Милвус» у тебя мощно работает, уже пятый том полный! Что за перец?
– Да, плодовитый помощник! Немало пользы принёс, или вреда!? Зависит оттого, откуда посмотреть. Нужно уже шестой том заводить, – шутит Николай.
– Давай помогу! Мы вместе любую проблему в два счёта решим. Не родились ещё такие вопросы, на которые у нас нет готовых ответов! – Глеб тянет руку к папке. – Дай только глазком глянуть, и я тебе вмиг с десяток оперативных комбинаций накидаю.
Николай неспешно отодвигает папку на другой край стола, накрывает сверху газетой.
– Ты же в курсе правил! Меньше знаешь, крепче потенция! Без обид, старик!
Глеб оттягивает руку и с иронией продолжает:
– Это я Вас, товарищ полковник, проверить хотел, не потеряли ли Вы бдительность! Выполняю указание руководства, ищу крамолу и недисциплинированность! – смотрит на бутылку. – Предлагаю отметить употреблением начало новой жизни нашего управления и обсудить наказы вновь назначенного руководителя!
Николай достаёт из ящика вторую рюмку, наливает, они вместе с Глебом выпивают.
– Как сам, Коля? Что с Быковым делать будем!? Не долог час, так он нам не только управление развалит, но и всё Бюро!
– Нагадить мне на генерала и на стиль его работы. Пускай разваливает что пожелает.
Вот думаю, – смотрит на папку, – может сдать «Милвуса» … – делает паузу и смотрит в окно, – в архив! Да на пенсию двинуть! Огород, рыбалка, самогон гнать начну! Как считаешь!?
– Не часто тебе удаётся меня удивить, в этот раз получилось! Не раненько на печку собрались, товарищ полковник!? На Вас ещё не одно поле вспахать можно! Отставить панические настроения!
Николай ещё раз наполняет рюмки, друзья берут их в руки.
– Тогда давай за «поле» и выпьем, заодно и за тех, кто там сейчас пашет!
Глава 8
Защищённое помещение в Посольстве США. За столом сидят три человека: Эрик Гиббс, Майкл и Катрин.
– Господа, санкция Центра на встречу с Бореевым имеется: высказана большая заинтересованность в развитии этого контакта, – говорит Эрик. – От руководства получен карт-бланш на решение нашими силами любых оперативных вопросов, не терпящих отлагательства. Майкл, от «Глуми» имеется информация по Борееву?
– «Глуми» подтвердил, что Бореев тот, за кого себя выдаёт. Также он подтвердил, что Бореев может работать по проблематике «Системы», однако ему доподлинно не известно о степени его осведомлённости. Кроме того, наш агент сообщил, что в последнее время Бореев злоупотребляет алкоголем и у него возникли напряжённые отношения с руководством, – доложил Майкл.
– Считаешь, что фортуна нам улыбнулась!? Наш клиент!?
– Если это подстава, то русские затеяли крупную игру. Подставлять такую серьёзную фигуру по мелочи никто не будет. В любом случае, как уже было сказано, с нашей стороны риск минимален. Максимум чем мы рискуем, так это тем, что Катрин и я досрочно поедем домой. Если же это то, о чём мы думаем, то оценить пользу от полученной информации будет, практически, невозможно с учётом её важности.
– И какая у Бореева мотивация?
– Чёрт его знает!? Думаю, 99% это деньги. Время патриотов давно прошло. Точнее сказать его и не было никогда, за исключением одного, двух случаев. Может обида на начальство!? Уверен, что Катрин сможет прояснить этот вопрос на предстоящей встрече, – закончил Майкл.
– Катрин, что скажешь? – обратился к ней Эрик.
– К операции всё готово. Планируем задействовать резервный вариант под условным названием «Театр». Действия на случай неблагоприятного развития ситуации отработаны.
Круг лиц, осведомлённых в её реализации сокращён до минимума. Консула на период операции будем держать в готовности.
– Ну, что же ребятки, осталось только подцепить этого жирного окуня! Пришло время надрать русским их задницы и показать кто в доме хозяин! С Богом! – подвёл черту Эрик.
***
Вечерняя Москва, выходной день. К театру подъезжает автомобиль с дипломатическими номерами, из него выходят красиво одетые Майкл и Катрин, они направляются к входу. Автомобиль уезжает.
Майкл и Катрин стоят перед большим зеркалом в фойе театра, поправляют одежду и причёсываются. У Катрин запоминающаяся причёска «шарик», яркое платье и тёмные очки, даже самому далёкому от шпионских игр человеку в голову не придёт мысль, что в таком наряде можно выполнять строго секретные и острые операции.
Хоть представление и началось относительно недавно, Катрин встаёт со своего места и направляется в уборную, её муж продолжает наслаждаться спектаклем. Конечно, подобные пассажи американских разведчиков не могут не насторожить российских контрразведчиков. И поэтому практически сразу после выхода Катрин из зала, за ней незаметно поднимается с заднего ряда сотрудник наружного наблюдения.
Катрин выходит из зрительного зала и направляется в женскую уборную. Она заходит в туалет, её взгляд падает на закрытую дверь, на двери висит табличка с надписью: «Техническое помещение», дверь опечатана куском приклеенной бумаги, на которой видны две круглые печати. Катрин проходит к зеркалу, красит губы, одновременно напевает незатейливую мелодию не открывая рта. В угловой кабинке слышен звук смываемого унитаза. Катрин резко направляется к двери с табличкой, открывает своим ключом замок, срывает печать, заходит внутрь и закрывается изнутри.
Угловая кабинка открывается и из неё выходит женщина как две капли воды похожая на Катрин. Двойник подходит к зеркалу, красит губы и напевает ту же мелодию, которую только что пела Катрин. После этого она направляется к выходу, поравнявшись с дверью технического помещения женщина останавливается и на место сорванного листа приклеивает точно такую же бумагу с печатями, после чего не мешкая выходит из туалета.
Сотрудник наружного наблюдения не отрываясь от газеты наблюдает за вышедшей из уборной комнаты «Катрин», которая как ни в чём не бывало возвращается в зрительный зал. Он незаметно прикладывает руку к гарнитуре радиостанции и сообщает своему напарнику о возвращении объекта наблюдения в зал. У него самого ещё есть небольшая работа здесь.
Дождавшись, когда американка скроется из вида, контрразведчик быстрым шагом направляется в туалет, его цель убедится в том, что в ходе посещения этого помещения Катрин ни с кем не встречалась и не оставила внутри каких-либо шпионских закладок, а если быть точнее – не провела там тайниковую операцию.
Наружник входит в женский туалет, и не проходя внутрь громким голосом спрашивает:
– Извините пожалуйста, есть кто-нибудь? Сработал датчик пожарной сигнализации, мне его нужно проверить!
Не получив ответа, он входит внутрь и внимательно осматривает все кабинки, умывальники, туалетную технику, включая мусорные бачки. Его движения отточены, а поиск проходит по утверждённой и стократно отработанной на практике схеме. Не обнаружив ничего подозрительного, он направляется к выходу, останавливается у двери технического помещения, смотрит на приклеенную бумажку с печатями, толкает дверь, она заперта. Сотрудник выходит и направляется обратно в зал.
Представление продолжается, Майкл внимательно смотрит на сцену, рядом с ним сидит «Катрин», которая нежно облокотилась на его плечо и внимательно наблюдает за происходящим на сцене волшебством.
Несколькими рядами позади Майкла и Катрин, сидит контрразведчик, который наблюдает за американцами, и украдкой, в нарушение строгих указаний руководства, получает удовольствие от представления, на которое вряд ли бы нашёл время в своём плотном рабочем графике.
Глава 9
Вечер, городской парк, на лавочке сидит Николай, в руках он держит бутылку с квасом, это знак для его контакта из американского посольства. По парковой дорожке к лавочке приближается женщина. Это та женщина, которую никто и никогда не назовёт представительницей прекрасного пола. Не произойдёт этого потому, что понять её возраст практически невозможно, половая принадлежность определяется с трудом, и то потому, что она одета в одежду скорее характерную для женщин, нежели для мужчин. По её гардеробу с уверенностью можно сказать, что высоким доходом она похвастаться не может. Голова женщины покрыта платком, на лице очки с толстыми линзами, ничто в её виде не выдаёт Катрин из театра.
Катрин равняется со скамейкой, останавливается напротив Николая, поворачивается в его сторону и начинает разговор. Говорит по-русски, но с небольшим акцентом.
– Мужчина, не найдётся ли у Вас случайно спичек?
– Нет, но могу предложить другой вариант. Присаживайтесь пожалуйста.
Катрин присаживается на скамейку, но чуть поодаль от своего собеседника, осматривается.
– Здравствуйте Николай!
– Здравствуйте Катрин!
