Глава 3
Компьютер превратил меня в конченого домоседа. Тысячи сайтов и разных программ вскружили голову, я, как губка, впитывал в себя байты информации, читая всё подряд: политика, наука, история, военное дело… Имелся у меня когда-то старенький, ещё отцовский, аппарат, но он давно уже не тянул ничего и был отправлен на фазенду. Всё более тревожными становились глобальные новости. Пандемия Конида охватила весь мир, новые штаммы этой гадости возникали каждый месяц. Врачи всего мира с самого начала были в роли догоняющих, а теперь разрыв только увеличивался. Число умерших от заразы перевалило за цифру пятьдесят миллионов. Экономика почти всех стран задышала на ладан, границы перекрывались.
Поэтому моё сидение дома было всеми одобрено. Мы прошли пятую вакцинацию и, исключительно в целях профилактики заболевания, вечером под ужин выпивали по рюмочке гарной горилки.
Этот Гоблин с шилом в заднице приволок откуда-то самогонный аппарат и запустил поточное производство алкогольной продукции в самом широком, так сказать, ассортименте. Большая часть напитков уходила на рынок, где пользовалась огромным спросом, поэтому аппарат работал круглосуточно, принося доход семье. Постигнув хитрые и нехитрые премудрости зельеварения, я был назначен мастером производства.
Со временем вечерние дозы горилки стали увеличиваться, ужины зачастую переходили в банальную пьянку. Мама начала потихоньку сдавать. Всё чаще подменялась на рынке, забывала или не могла готовить, осунулась, стала терять вес. Тарас и я решили даже прекратить возлияния, но долго не продержались.
И вот в один из таких пьяных дней Тарасу позвонил брат. Взаимоотношения у них обоих были сложные, я не интересовался, только понимал по оговоркам что хоть они и родня, но любви там не было. Но зёрнышко упало на удобренную почву, звонок обрадовал нетрезвого Гоблина. Узнав, что брат приехал в Россию, мы тут же пригласили его с супругой к нам в гости.
Были бы мы тогда по трезвее – ещё бы подумали, а так…
Через пару дней братья уже обнимались в нашей прихожей, похлопывая друг друга по плечам. Ждан (так звали гостя) ничем, кроме ушей, на Тараса не походил: крупный, с покатыми плечами борца, на голову выше брата. Но выглядел сильно ослабленным, и жёлтый цвет лица говорил о нездоровье. Берта, Жданова жена, на всех смотрела, как на грязь, и было понятно, что лишней секунды она здесь не проведёт, я начал понимать причину разлада.
Так и вышло – минут через двадцать, братья повезли Берту в гостиницу. Вернувшись, они закатили грандиозную пьянку, на которой и выяснилось: Ждан разочарован в своей стране, в самостийной – полная жопа, и чета Баблюхов решила перебираться в Россию. Тарас, конечно же, предложил Ждану пожить первое время в своей общежитской комнате. Он обещал обязательно подумать.
Брательники сидели до поздней ночи. Меня вежливо попросили вон, да я и сам не горел желанием выслушивать семейные воспоминания. Ждан укатил под утро в гостиницу к Берте, чтобы уже через несколько часов выехать из Зареченска к себе домой.
В нашей квартире к завтраку никто не встал. Я не придал этому значения. Поклевав остатки вчерашнего пира, я убрался на кухне и поскорее ушёл обратно в свою нору. На следующий день мы завтракали с Тарасом вдвоём. Непривычно хмурый и молчаливый, он сказал, что маме нездоровится, и пускай, мол, она отлежится. Проводив Тараса на работу, я зашёл к маме. Она лежала на краю кровати, лицо её было покрыто бисеринками пота, затруднённое, хриплое дыхание прерывалось глухим тяжёлым кашлем. Левая рука слегка дрожала.
Предательский холодок пробежал по телу. Нет, не может быть! Да как же так! Да нет, ерунда, у нас ведь уже пятая вакцинация, врачи из каждого утюга заверяли – мол, враг не пройдёт, вы защищены как никогда.
Но перед глазами стояло желтушное лицо Ждана, нет, не лицо, а мерзкая, тошнотворная рожа. Быстро метнувшись за градусником, сунул его маме в подмышку и в ожидании мерил шагами комнату из угла в угол. Тридцать восемь и пять! Господи, ни хрена себе приболела! Убью гада! Трясущимися руками схватил телефон, набрал номер, объяснил, как мог ситуацию диспетчеру скорой и сел у маминых ног.
– Максим… Там, на верхней полке… В документах доверенность на тебя… И завещание… найдёшь…
– Ты что? Не думай даже! Всё будет хорошо! Ты просто слегка приболела, сейчас приедет врач, сделает укол, и ты быстро выздоровеешь!
Мама только робко улыбнулась. Скорая приехала быстро. Мимо меня пролетело какое-то мелкое недоразумение в белом халате и в маске. Стрельнув в меня глазищами, оно запорхало вокруг мамы. Через минуту этот вулкан энергии умчался из квартиры. Я стоял и хлопал глазами как дурак.
Но тут медичка вернулась, волоча за собой сложенные носилки, и скомандовала:
– Быстро укладываем!
Словно заворожённый, я помог уложить маму на носилки, на полном автомате взялся за штанги средства переноски. Этот энерджайзер в халате рванул так, что ручки чуть не выскользнули из моих рук. Плохо помню, как оказался на улице, причём в одних носках, как грузили маму в машину, как мне отказали поехать с ними… Дав этой бешенной врачихе номер своего мобильного, проводил взглядом карету скорой и растерянно уселся прямо на асфальт.
Вечером Тарас чуть не заработал от меня в дыню и покорно выслушивал всё, что я думаю про бандеровских тухлодырых сифилитиков и весь Тарасов род в частности.
А утром позвонили из больницы и предложили мне пройти обследование: диагноз у мамы подтвердился. Недослушав мои вопли о вакцинации, врачах-пидарах и прочий словесный понос, молча повесили трубку.
Дядя Боря пообещал всё узнать и сообщить мне. Спустя какое-то время вдруг позвонил Гоблин. Ему резко поплахело прямо на рынке, товарки по прилавку дотащили Тараса до рыночных ворот и бросили там дожидаться скорой. Новость не вызвала никаких эмоций: в душе-то я понимал, что Тарас ни в чём ни виноват. Но! Одно большое «но»!
Дядя Боря навестил меня спустя день. Ничем обрадовать не смог, сказал только, что врачи продолжают борьбу и состояние стабильное. На мои крики в адрес нашей медицины зло ответил, чтобы я прекратил истерику и верил в удачный исход. Я, дурак, забыл, что дяди Борина жена тётя Лена – врач.
Ночью у меня поднялась температура, к утру растащило конкретно. Я крутился, стонал, метался по кровати как резаный. Сил хватало только дойти до туалета. Кашель напрочь выворачивал нутро. Мечталось заснуть, чтобы во сне пережить этот кошмар. Не хватало воздуха. Сколько это длилось, сколько я не спал – не знаю. Где-то на полу звонил телефон, но мне было не до него.
В полуобморочном состоянии доковылял до кладовки, с трудом открыл дверь, собрав в кучу все свои убитые силы, дотянулся до бутылки из горючих запасов Тараса. Открутил зубами пробку и жадно опрокинул посудину в рот. Жгучее пойло обожгло горло.
На периферии угасающего сознания уловил какие-то изменения в окружающем мире: удары в дверь, суета теней, увидел вроде, даже ту активную пигалицу из скорой. Вот ведь как, почти помер, а всё туда же – дивуля, походу, чем-то зацепила!
Чёрная воронка и провал в темноту.
В себя пришёл в одноместной палате. Рядом стоял аппарат ИВЛ. Понятно, выжил, значит. Интересно, а за что это мне такие хоромы, и как я вообще сюда попал? А как там мама… Чёрт, мама! На глаза попалась большая красная кнопка. Недолго думая, нажал на неё, и в палату вошёл какой-то биоробот женского рода.
– Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, гораздо лучше. Как там моя мама?
– Скоро придёт доктор, он вам всё расскажет, – и женщина в скафандре отвела глаза.
Сердце сжал сильный спазм – я всё понял. Мамы больше нет. Приходил ещё один в скафандре, что-то говорил, потом замолчал и ушёл. Этот мир для меня умер.
Дни мелькали один за другим, часто заходили разные люди, что-то в меня кололи, брали всякие анализы, делали какие-то измерения. Я ни на что не реагировал.
Выписали меня через два месяца. Заявился дядя Боря и рассказал, что инфекцию мы подхватили, скорее всего от Ждана, и в России это первый случай заражения новым, самым опасным штаммом. Из всех подцепивших его в Зареченске выжил лишь я один. Дядя Боря отвёл меня на могилу к маме, где я просидел больше суток. Где схоронили Тараса – меня не интересовало.
Домой я вернулся другим человеком. Во мне закипала волна протеста против всех и вся. Я с юношеским максимализмом решил избавиться от «томительных оков цивилизации». Первым делом была продана дача. На толику от вырученных средств через того же Ашота был приобретён ствол. До этого держать в руках оружие мне как-то не доводилось.
С самого утра залив глаза, моё тело срывалось, на поиски приключений. И они находились в полной мере: драки, беспробудные пьянки, грязный разнузданный секс, первый триппер – это как первая любовь, незабываемо. Коньяк, абсент, анаша и гашиш стали прозой повседневной жизни, а спайс и соли дополняли это адский коктейль.
Протестовал я со всей страстью. В моей квартире перебывали представители всех маргинальных слоёв общества: бомжи, аферисты, барыги, «чудо-коммерсанты», воры, просто бандиты, сутенёры и, конечно, целый сонм разных проституток и блядей. С последними я любил ходить на свалку за городом, чтобы пострелять по собакам. Псин, правда, ни разу не находили, но знатно куражились по полной.
Утро, одно из очередных… О боже, как же болит голова! Окинул взглядом ближайшее пространство. Странно, вроде бы я дома, но как-то пустынно вокруг. Встал и двинулся в ванную. На полу валялась разбитая раковина, зеркала не было. Прошёлся по квартире, заглянул в кладовку. Веселее не стало. Жилище было похоже разграблено. Кроме старой поломанной мебели, наблюдались две большие кучи явно человеческого дерьма.
Да пошли все на шнягу! Никто мне больше не нужен, продам хату и сразу уеду в деревню. Так, стоп, я недавно был в какой-то деревеньке… Точно, там ещё этот весёлый толстенький мужичок попросил у меня ствол, чисто пострелять. Не, ну мужик-то хороший, чё не дать.
Помню, он ещё смешно бегал вокруг каково-то старого дома с проломленной крышей и рассказывал про разные перспективы. А ещё помню, он забирал меня с корешами из обезьянника. Там вообще всё смешно получилось. Ко мне в квартиру влетел странный военный и, размахивая какой-то бумажкой, кричал про долг Родине. Девчонки стащили с него пилотку, а парни силой влили ему в рот стакан самогона. А потом вдруг приехал ОМОН и покидал нас мордами в пол…
Кажется, я всё вспомнил. Мы же с этим Санычем, так просил себя называть мужичок, куда-то постоянно ездили, что-то подписывали… Видно, тот самый дом с провалившейся крышей мне покупали. В памяти всплыло: банда каких-то «талибов» шустро вынесла из моей квартиры всё ценное. А я в это время сидел такой весь из себя на последней табуретке и пил коктейль «Революция». Убойная, кстати, вещь, прям по Пелевину, настоящий трэш!
Саныч подогнал, видимо, этих «талибов». Он продал моё барахло. Или я сам продал? Не помню… Ведь на что-то купили недвигу в этой деревне? Или еще не купили? Надо узнать, сейчас позвоню и все станет понятно. Только кто у меня так нагадил, наверное, грузчики может, я с ними не расплатился, вот и отомстили? Ничего не помню…
Мобилу я так и не нашёл. Наверное, потерялась. Да ладно, куплю новую. Зато в кармане куртки нащупал две пачки сторублёвых купюр. Ну Саныч, ну мужик! Деньги явно он оставил. Всё, решено: продаю квартиру, уезжаю в деревню, в свежо купленный домик, отремонтирую его, заведу курей, ну и жену, хе-хе, и буду барствовать. Да и друзей с собой возьму. Надо ещё Саныча отблагодарить, золотой мужик, но это потом, а сейчас…
Спустя трое суток я возвращался к своему дому. Теперь я знаю, кто тогда у меня нагадил. Нет, таких друзей мне точно не надо. И подруг не надо: эти шлюхи пинали меня не слабее остальных уродов, допытываясь, где оставшиеся деньги. Хорошо, что часть купюр я предварительно в носки заныкал – не нашли. Было потом на что с бомжами оттянуться. Вот душевные ребята! Хорошо с ними, пахнут, правда, но это так, мелочи.
У подъезда меня встретила гора переломанной мебели – моей мебели, что было странно. Санычу, я вроде ключ от своей квартиры не давал. Или давал? Вот чёрт, не помню.
Не узнал я и лестничную площадку на своём этаже: проход к нашей с соседом квартирам перекрыла внушительная железная дверь. Хм, он, наверное, поставил, пока меня не было. Начал стучать, открыл сосед:
– Чего тебе, забыл, что?
– Ты чё? Я здесь живу, и твоя дверь мне совсем не преграда, и платить я за неё не буду!
– Да-а, дела! Догулялся ты, видать, Максимка. Вчера был новый хозяин, молодой, вежливый, документы показывал, всё чин по чину. Иди-ка ты, Максимка, в полицию и не ломись в двери!
Небо упало мне на голову и застучало тяжёлыми молотками. Всё встало на свои места, всё стало предельно ясно и понятно. Слёзы полились градом, скрючившись в позе эмбриона прямо на лестничной площадке, я ревел навзрыд, проклиная, себя, жизнь и весь этот мир.
В полицию я сходил, узнал, что теперь прописан в деревне Новые Везёмы за двести километров отсюда, и что деревенька эта давно заброшена, и что я не первый и не последний такой дурак. Заявление за меня написал пожилой майор, сразу предупредивший, что шансов практически нет: моё жильё уже дважды перепродали, а по закону всё в порядке.
К дяде Боре я не пошёл – меня сжигал жгучий стыд, ведь он не раз меня предупреждал…
Подвалы, подъезды, коллектор, стройки, чьи-то участки, заброшенные и живые деревеньки, промзона, и вот я сижу здесь, у магазина, потерявший последние силы и волю к жизни.
Приоткрыл глаза, увидел очертания двух мужчин, быстро приближавшихся ко мне, и закрыл их снова. В плечо что-то кольнуло, сознание заволокло чёрным туманом… Вот и всё, наконец-то!
Глава 4
На огромной территории в окружении соснового бора расположился один из самых секретных объектов Российской Федерации. На месте мало кому известного НИИ «Заря» вырос современный и высокотехнологичный комплекс.
На протяжении последних семи лет государство вкладывало просто гигантские суммы в строительство, оснащение и реорганизацию этого объекта. Были отремонтированы и переоснащены все старые корпуса и площадки, проложены десятки километров новых дорог, сотни единиц кабелей, выстроено более сорока научных лабораторий и пятьдесят производственных цехов. На прилегающей к «Заре» территории разместились: университетский кампус, жилой городок со всей инфраструктурой и трансформаторная станция. В долине реки, протекавшей у комплекса, находились засеянные поля, коровники, свинарники, птицефабрики и многое другое.
На месте небольшой воинской части, выполнявшей сугубо охранную функцию, выросла уникальная испытательная база Министерства обороны. Взлётные полосы ново построенного аэродрома были способны принимать все виды летательных аппаратов. Отремонтировали старую железнодорожную ветку и проложили новую. На берегу реки отстроили причал.
Созданный с нуля военный полигон, расположенный в десяти километрах от базы Минобороны, обслуживал потребности всех родов войск, а также спецслужб и МВД, чьи части тоже находились здесь. И всё это огромное хозяйство было надёжно прикрыто эшелонированными, самыми новейшими системами противовоздушной и наземной обороны.
Но основополагающим элементом комплекса была его подземная составляющая. На восьми уровнях ниже земли расположились лаборатории, цеха сборки готовой продукции, центр сбора и всестороннего анализа информации. Часть огромных помещений ещё пустовала, но всё было уже распределено, учтено и поделено.
На глубине в сотни метров под «Зарёй» ожили и вышли на проектную мощность два сердца всего комплекса – квантовый суперкомпьютер «Ломоносов» с искусственным интеллектом и ядерный реактор на свинцовых теплоносителях последнего поколения, способный обеспечить энергией пару областей.
В небольшом конференц-зале на минус третьем уровне собрались уполномоченные филиалов «Зари», всё руководство Комплекса, ведущие специалисты, также присутствовали военные и представители спецслужб. Тему предстоящего собрания традиционно не озвучивали. Да это было ни к чему: по пустякам отрывать людей от работы никто бы не стал.
В аудиторию вошли два человека.
– Товарищи офицеры! – быстро сориентировавшись, подал команду плечистый генерал-майор. Все встали. Вошедшие, легко запрыгнув на подиум, оглядели зал и сели за столик. Немного пошептались, и один из них – уже далеко не молодой, среднего роста, худощавый мужчина – поднялся с места. Его высокий покатый лоб и серые пронзительные глаза выдавали недюжинный ум и огромную волю. Все сотрудники, друзья, знакомые, уважительно без иронии, звали его «Наш Дед».
Именно Дед – действующий член Академии наук РФ, почётный профессор лучших университетов мира, автор многочисленных научных трудов Никита Иванович Сваровский – много лет возглавлял закрытый научно-исследовательский и промышленный комплекс «Заря».
– Уважаемые коллеги, товарищи военные, друзья! – начал Сваровский. – Разрешите представить вам очень и очень глубокоуважаемого генерал-лейтенанта ФСБ, нашего куратора Сергея Викторовича Смирнова!
Высокий, крупный, с волевыми карими глазами мужчина в генеральской форме лишь слегка улыбнулся: Сваровский и Смирнов знали друг друга более тридцати лет, и лёгкий стёб с подначками являлся непременным элементом их общения. Сергей Викторович поднялся к трибуне:
– Начну, пожалуй, немного издалека. В начале прошлого века в Соединённых Штатах Америки была образована компания «Монсано». Кристиан Меер, создатель и владелец компании, изобрёл или украл формулу сахарина. Гипертрофированная тяга к добыванию денег любым путём передалась и потомкам Меера. Урановые опыты, исследования диоксидов, военный химикат «Агент Оранж» – это все были вехи движения «Монсано» к новому источнику дохода – генной инженерии. В этом данная компания с присоединившимися к ней «Да поинт» и другими достигли небывалых успехов.
Генерал Смирнов сделал паузу и поглядел вокруг. Люди молчали, ожидая, что будет сказано дальше.
– Западные ловкачи на своём шабаше решили, что людей в мире стало слишком много. Так появилась тема «Золотого миллиарда», который имеет право жить на планете. Борухи, Леейбы, Морганы, Ротшильды, Рокфеллеры и прочие, при одобрении британской короны этот вопрос порешали. И вот переходим к основной теме нашего собрания. Воплощение идеи «Золотого миллиарда» в жизнь было поручено самой беспринципной и скандальной компании – «Монсано». СПИД, птичий и свиной грипп – это только этапы деятельности «Монсано». В итоге в мир была выпущена бацилла «Конид», созданная генными инженерами этой компании. Свалив вину на наших китайских друзей, наши заокеанские друзья были уверены в успехе. Но что-то пошло не так. Вакцина от «Конида», разработанная для избранных, была эффективной только на первых штаммах вируса. Последние варианты этой заразы пока не лечатся. Человечество оказалось бессильно решить эту проблему медикаментозными методами. Крайний штамм «Конида», кроме влияния на лёгкие, воздействует и на обоняние человека. Больше всего болезни подвержены люди и животные, употребляющие генно-модифицированные продукты. Эксперименты с животными в Африке привели их на грань уничтожения. Потеряв свои навыки основные, последние защитные меры, они стали лёгкой добычей браконьеров и хищников. Люди стали умирать и в Европе, и в самой Америке. Те, кто выжил, получали большие проблемы со зрением и осязанием. Того, кто стоит за всем этим мировым геноцидом, долго искать не пришлось. Однако прошедшие в ряде стран погромы офисов и лабораторий «Монсано» ни к какому эффекту не привели, поскольку все основные разработки и итоговые испытания проводятся в Африке и на Мадагаскаре. Там, под охраной частных армий, лаборатории недоступны. На сегодняшний день практически все государства, закрыв свои границы, столкнулись с огромными экономическими и финансовыми проблемами. Небывалая инфляция и безработица захлестнули весь мир. В ряде стран вопросы стали решать старым проверенным способом – оккупацией чужих территорий, экономическим удушением, войнами. В нашей стране семь лет назад было принято решение о строительстве на базе существующих НИИ комплексов нового поколения, способных решать нынешние и будущие проблемы государства. На сегодняшний день основной опасностью является Конид, но нам не привыкать отвечать на мировые вызовы. Мы обязательно справимся! Очень рассчитываем и на вас. Спасибо за внимание. Никита Иванович!
– Да, благодарю, Сергей Викторович, – Сваровский сменил Смирнова у трибуны. – Ещё раз здравствуйте уважаемые. Как хорошо многим из вас известно, квантовые технологии довольно давно не могли найти практического применения из-за своей огромной теплоотдачи. Российскими учёными в конце прошлого века была разработана – правда, так и не получила развития – технология создания аналога базовой единицы данных на основе импульсов лазерного излучения. Как это было принято в те годы, все разработки ушли нашим «потенциальным друзьям». Лучезарно улыбаясь, нас похлопали по плечу и дали очередной кредит для погашения предыдущего. К чести американских учёных, они довольно быстро создали работающий прототип квантового компьютера. Но первый промышленный образец увидел свет лишь десять лет назад. Появление квантовых технологий перевернуло мир: первые ИИ, автоматизированные системы управления целыми городами, заводами, фабриками. Полностью были автоматизированы железные дороги, частично – автомобильные. Многое, очень многое изменилось в жизни людей, причём и в негативную сторону. Огромное количество безработных захлестнуло планету, упала рождаемость, опустели малые поселения, люди стали все реже встречаться. И, наконец-то, свершилась мечта сотен миллионов людей – к нам пришла виртуальная реальность. С моей точки зрения, именно ВР сильней всего отразилась на всей нашей жизни – как в положительную, так и отрицательную сторону. Правительства многих стран и крупнейшие мировые корпорации объявили о начале новой эры всеобщего благополучия. Насчёт новой эры они безусловно правы, а вот по поводу и существу благополучия есть вопросы. Как горячие пирожки стали выпускаться шлемы и капсулы ВР, как грибы росли ВР-салоны, уходящие на десятки этажей вверх и вниз. Эти муравейники представляют собой сеть комнатушек с капсулами. На пособие по безработице капсула арендуется пожизненно, к тому же предоставляется питание. Фармакологи, генетики и создатели компьютерных игр обогащались невиданными темпами. Миллионами по всему миру выпускались обучающие тренажёры, лекции, виртуальные экскурсии и, конечно же, игры. Ход вещей нарушил новый штамм «Конида». А что же наша страна? А мы выжидали, запрягали, так сказать, потихоньку, внедряя у себя самое нужное. Купили у китайцев партию квантовых компьютеров, изучили их и наладили выпуск своих изделий. Так, Родина получила свои квантовые компьютеры с улучшенной архитектурой модели «Менделеев», которые работают во многих учреждениях нашей страны. Переходим к главному! Нами в «Заре» был разработан и внедрён принципиально новый квантовый Мейнфрейм. Это уже даже не компьютер, а нечто несоизмеримо большее. Как вы уже догадались, речь идёт о нашем «Ломоносове». При гораздо меньшей мощности его быстродействие не имеет аналогов в мире. А его искусственный интеллект даже сложно назвать искусственным. К сожалению, об одном из главных секретов «Ломоносова» прознали наши западные партнёры, и пришлось идти на некоторые уступки…
При этих словах Дед выразительно посмотрел на генерала и продолжил:
– Речь идёт об функции обратной связи в ВР-капсулах полного погружения. Сгенерированная частота, совпадающая с работой нейронов головного мозга, позволяет влиять на работу синапсов в реальности, пока человек находится в виртуальном пространстве. То есть происходящие положительные процессы там влияют на реальное тело здесь.
Никита Иванович сделал паузу. Секунд наверно десять в зале стояла оглушительная тишина, а потом вскочили и заорали все. Причём громче всех вопили военные. Люди обнимали друг друга, кто-то даже лез к кому-то целоваться. Генерал с Дедом переглянулись и заулыбались, глядя в зал. Через пять минут безумства люди с горящими глазами расселись обратно по местам.
– Эко вас раззадорило! – продолжил Сваровский. – Но понять можно! Всю важность этого открытия оценить пока сложно, но первые результаты уже есть. И вот это действительно тайна. Для проведения испытаний обратной ВР-связи был создан закрытый совет на уровне министров стран-участников. Одним из решений этого совета стал выпуск новых капсул двух видов – для длительного и краткого полного ВР-погружения. Ну а для тестирования наш «Ломоносов» сгенерировал игру с полным погружением, получившую название «Земля надежды». В этом мы были непреклонны. А то наши западные партнёры надумали назвать игру «Ландония». «Ландо», мол, на эсперанто значит «Земля». Каково?
В зале раздался дружный смех.
– Участниками проекта был выкуплен у Греции один из островов, где разместились админы и наблюдатели от стран-участниц. Управляет всем процессом наш «Ломоносов», и во власти только его ИИ – все сюжетные линии и вся игровая механика «Земли надежды». Сейчас производится настройка спутниковой группировки. В ближайшее время на острове приступят к работе. Скажу про игру. Это фантазийный мир на двух огромных материках с кучей островов. Каждой реальной стране-участнице в виртуальном пространстве игры выделена локация с учётом её предпочтений. Сам игрок может выбрать любую локацию. Да, размеры «Земли надежды» сопоставимы с настоящей Землёй, но океаны гораздо меньше. А то неинтересно выйдет, только плыть на войну устанешь. Одним словом, «Ломоносов» там такого намешал, мануалы изучать и изучать. Испытатели стран-участников уже тестируют игру, и в ближайшие два-три месяца мы её запустим для всех желающих на коммерческой основе. И самое важное – человеческий мозг намного, гораздо быстрей любой машины, поэтому положительные воздействия, получаемые в игре, в реальности будут в сто раз меньше. Зато все возможные увечья, раны, отравления и прочее, которые происходят в виртуале, не отражаются на реальном организме – этого не позволит «Ломоносов», в корневых кодах которого прописаны законы о защите человека, такие, что Азимову и не снились. Руководители всех рангов, а также ведущие специалисты с завтрашнего дня переезжают с семьями в городок при «Заре». Сотрудники, занятые на производстве ВР-шлемов и капсул, переходят на трёхсменный график. Спасибо за внимание! Все свободны! Борис Иванович, Елена Сергеевна, задержитесь, пожалуйста!
Как только закрылась дверь за последним из участников собрания, Никита Иванович спустился в зал и присел рядом с супругами Нечаевыми. Генерал Смирнов сел следом.
– А расскажи-ка мне, Борис, – спросил Сваровский, – какого чёрта ты приволок к нам в центр этот полутруп бомжа? Ты же мне сказал, что у тебя на примете есть кандидат с подходящими характеристиками для испытания нашей последней разработки. А это что?
– Это Максим, сын Петра, Никита Иванович.
Дед встал, и, сложив руки за спиной, начал задумчиво прохаживаться. Подумать было о чём: Пётр Прохоров стоял у истоков создания ИИ, а с его сыном вон оно как приключилось.
– Иваныч, а может всё и к лучшему? – сказал Сергей Викторович. – Если парень выкарабкается, оформим испытателем, а на нет и суда нет.
– Елена Сергеевна, в двух словах – как он? – спросил Дед, – Только давай попроще, а то мы и половины не поймём.
– На основании анализов сразу был проведён плазмофорез, и пациент был ведён в состояние седации.
– Лена!
– Простите! По-простому мы почистили как могли кровь, отработали с физраствором, и сейчас он на аппарате ИВЛ находится, в искусственной коме. Выявлены – ишемия сердца, алкогольный гепатит, панкреатит, почечная недостаточность… ох да там много чего! – на глазах женщины выступили слёзы. – Да, и основное заболевание, представляющее для нас интерес – один из последних штаммов «Конида».
Академик резко остановился:
– Это тот штамм, о котором я думаю?
– Да, Никита Иванович.
– Так, срочно проверить всех, без исключения, сотрудников комплекса!
– Уже. Остались только вы и Сергей Викторович.
– И каковы результаты?
– У одной из новеньких обнаружен тот же вирус в спящем режиме. Как выяснилось, именно её бригада скорой помощи забирала заболевшую Конидом мать Максима в больницу. Девушка и Максим перенесли кризис в острой форме и были выписаны. Но одна из способностей этого штамма – выступать в роли некого спящего агента и сосредотачиваться, аккумулируясь в межклеточном пространстве. Обнаружить его простыми анализами не представляется возможным.
– Где сейчас эта сотрудница?
– Изолирована, а до этого была испытателем в игре.
