Дмитрий Минской "Провинция ведьм"

– Итак, гражданочка, рассказывайте, что произошло – начал беседу более упитанный служитель закона.

– У нас пропал сын. Я была на работе, а старший сын готовил суп, ребёнок вышел во двор, после чего не вернулся. – коротко, но не упуская основных моментов, описала ситуацию Екатерина.

– Так он считай только ушёл? – с усмешкой сказал другой милиционер. – Гражданочка, таких пропащих пол станицы соберётся, если каждая мамаша начнет милицию вызывать, когда ее чадо на час задержалось, то что будет? Нам и краевого отделения милиции не хватит, чтобы на все реагировать. Три дня по закону, вот, если не возвращается, тогда заявление и поиски, а то сейчас мы начнем работу, опросим всех, займёмся вами, а сынок ваш прибежит с гуляний, и что тогда?

– Он не мог пропасть, все друзья разъехались его, а он сам дольше часа не пропадает, всегда на виду и всегда по первому зову возвращается. – уже со слезами на глазах начала говорить мать Кирилла.

– Так, Романенко, угомонись. Третий случай пропажи ребёнка за месяц. Тут явно дело нечисто, тем более зачем так с матерью разговаривать, появятся дети посмотрю на тебя, как бегать будешь, если на минуту опоздают. – притормозил порывы младшего напарника милиционер. – Давайте так поступим, вы напишите заявление, я его прикреплю к другим пропавшим и будем общей картиной искать. Пока без выводов, но если ребёнок появится, тогда позвоните мне по телефону, чтобы я сразу вычеркнул фамилию сына вашего из списка, договорились?

– Да, конечно, спасибо вам большое – пытаясь успокоить слёзы говорила Екатерина.

– У меня у самого двое детей, девочка и мальчик, если пропал бы кто из них, я бы три дня ждать не стал, вот держите номер. – протягивая листок блокнота с номером телефона, сказал милиционер.

Но Денис не пришёл. Прошло три дня и неделя. В полный оборот запустили дело о пропаже. Милиция приезжала и отдельно разговаривала с Екатериной, после чего она плакала без остановки.

Денис не знал как поддержать ее, поэтому предпочитал находить успокоение в кругу друзей.

– Давай сходим в храм, – предложил Моисей. – Папа каждую службу молится о пропавших, и ты помолись и свечку поставь, нам их бесплатно дадут.

– Хорошо, – сказал Кегля, смотря пустым взглядом в одну точку.

– А может выкуп за него хотят, я видел в сериалах, обычно для этого и похищают, – выдвинул версию Вождь.

– Где логика, выкуп большой не потребуешь. Сейчас я слышал, что похищают детей на органы. Находят тела без сердец и почек на берегу реки. Но это было не у нас, но всё равно страшно. – поделился слухом Мендель

– Думай, что говоришь! Кегле итак нелегко, а ты про органы тут! – высказался Моисей.

Дальнейших разговоров Кирилл и не помнил, потому что думал о брате, о тех моментах, когда они играли и веселились. Так же корил себя за каждое грубое слово, что всегда звучит в разговоре двух братьев. Он должен пройти в первый класс, он так об этом мечтал, научиться писать и считать. Постоянно стоял над душой, когда Кирилл потел над алгеброй, и говорил: « Вырасту и буду решать все эти примеры. Научусь, вот увидишь».

С этими мыслями и пришел Кегля домой и лег спать. Во сне он видел странные образы. Обезображенную старуху, что разрезала маленького мальчика и все что было внутри, перекладывала в котел. Мальчик кричал знакомым голосом, когда сквозь сон Кегля присмотрелся в лицо бедняжки, то увидел, что это Денис.

Пробуждение в холодном поту, но облегчение от того, что это сон не приходило. Будто все было наяву, лишь первородный страх, в сопровождении слёз, как принятия того, что Дениса Кирилл больше не увидит.

Храм без молитвы

Спустя три часа под окнами стоял Моисей и ждал Кирилла, чтобы пойти на службу в церковь. Кегля уже был готов, он ждал прихода друга, не потому что хотел пойти в храм, а потому что не хотел находится в доме и желал забыть свой сон, который придавал уверенности в том, что брата Кирилл больше не увидит.

Сонный и без малейшего настроения, Кирилл вышел со двора и поздоровался с другом.

– Здорова, Леха. Что пойдем? – выдавливая улыбку, сказал Кирилл.

– Привет, Кирилл. Да, потихоньку пойдем, времени у нас с запасом.

Дорога к храму прошла без особых разговоров. Леша пытался поддержать друга, отвлечь его разговорами о строительстве нового храма, о надоедливых сектантах, что пытаются перетянуть прихожан, но Кегля был в своих мыслях и лишь выдавливал «Угу», не пытаясь поддержать беседу.

Храм располагался в двух кварталах от района ребят. Находился он в некогда жилом доме, который пожертвовал один из верующих церкви.

После революции не сохранилось ни одной церкви в станице. Все сравняли с землёй и построили на их местах Дома культуры и жилие дома. Однако люди не переставали верить и молиться. Пускай среди партии и было позором посещение храма, в школах позорно разбирали перед всем классом тех, кого замечали перед «домом молитвы», только это все не останавливало, лишь заставляло быть осмотрительнее.

Вот сейчас духовенство набирает обороты. На месте пустыря уже виден фундамент нового храма, что строят буквально всей станицей, на службу в воскресенье не протолкнуться в доме, где сейчас вынуждено проводят службы.

Поэтому молиться друзья пошли в среду, чтобы была возможность избежать лишних глаз, которые конечно уже знали, кто и когда пропал, добавляя слухов и ужасов, которые никто подтвердить не мог.

В храме было пусто. Сам батюшка, что был отцом Моисея, обсуждал что-то с церковным хором в другой комнате, а парни стояли перед иконами и про себя молились.

Моисей цитировал какую-то «молитву о поиске пропавших», что успел выучить за вчера, а Кирилл про себя умолял всевышнего вернуть ему брата, а если нужна жертва, чтобы забрали его.

Тишина в церкви была не долго. Входная дверь резко открылась, и в неё влетел мужчина. Ребята узнали в нем соседа, Рому-кантуженного, что после Афгана стал вести себя неадекватно.

– Паша, это уже не шутки, ты слышал? Уже из под носа началось! Прям с огородов, где мы ходим, у ручья, дальше в дома лезть начнут?! – Роман старался говорить тише, однако эмоции не давали этого сделать и его громкий шепот долетел и до ушей Кирилла и Леши.

– Рома, успокойся, я все слышал, пройдем за алтарь, там и поговорим. – спокойным тоном прозвал к спокойствию отец Павел и направил Романа в маленькую комнату, что была левее алтаря.

– Нам надо услышать о чем они говорят! – толкнув в бок товарища, сказал Кегля.

– Отец если узнает – мне по шапке влетит! – возразил Моисей, который боялся гнева отца больше, чем гнева божьего.

– Ты хотел помочь? Я уверен, что они будут обсуждать то, что поможет в поисках Дениса.

Убеждение было сильным, потому Леха повел друга к окнам, что выходили из маленькой комнаты. Удача была на стороне друзей, так как сами окна выходили во двор, что не позволяло их увидеть со стороны улицы, и сама форточка была открыта, тем самым не препятствуя слышимости.

– Рома, давай успокоимся. Мы еще точно не уверены в том, что Клаша со своим шабашем вернулась во всей силе. – священник пытался говорить спокойно, что выходило у него слабо.

– А что еще нужно? Чтобы все дети пропали возрастом до девяти лет? Только не говори мне Паша, что веришь в байки про торговцев органами, со школы не помню, чтобы ты был наивным! После того что мы увидели, с чем столкнулись… За месяц четверо маленьких мальчиков и две девочки, шестеро детей! Ты после Афгана меня втянул в это, и будь у меня выбор, лучше бы вновь уехал на войну! – тон Романа набирал обороты и переходил в крик.

– Ты был в отчаянии, я предложил тебе благим делом смыть грехи войны, однако сейчас твои эмоции сильнее разума, а это губительно. – спокойным тоном ответил отец Павел.

– Последний… Дениска, мал же еще, брат его места себе не находит. Я видел как они росли, наблюдал по-соседски, за тем как друзей заводил, с братом во дворе ребячились. По воле какого бога уготована была ему такая, смерть? – гнев в словах

Романа сменило уныние и печаль.

– Силы темные всегда шли в разрез со словом божьим. Ты прав – не заслужил мальчишка таких страданий, а как показывает наш опыт, голодный сейчас чертовки эти. Силу свою набирают. Если за лето гнездо не разворошим, то через пять лет всех истребят. Нет сейчас силы у церкви, слабы еще духовные наставники. Мы с тобой единственные, кто могут им противостоять. – священник завершил свою мысль, после чего послышалось чириканье зажигалки и из форточки потянулся сладкий запах табака.

– Собирай снаряжение. Завтра идём в разведку, а после будем вычислять нечистых.

– Хорошо, Паш. Единственное не подсаживайся вновь на сигареты, ты в прошлый раз кое-как бросил. – с искренним беспокойством сказал ветеран Афгана.

– Выброшу пачку, как ведьм всех к их хозяину отправим, а пока они моё единственное успокоение. – ровным голосом сказал Павел, выдыхая очередную порцию дыма.

Ребята чувствовали, что разговор близится к финалу и оставаться под окном было не разумно. Они побежали вдоль по улице, переваривая сказанные слова, что доносились им в уши из открытой форточки.

Даже не сговариваясь, ребята пошли созывать остальных друзей, чтобы поделиться услышанным и понять как действовать в этой ситуации.

Святой Бойзбэнд

Когда сквозь призму настоящего оглядываешься в прошлое, начинаешь задавать вопросы.

Один из них, как мы раньше без телефонов находили друг друга? Мне кажется ответ лежит на поверхности. Мы были более открыты к друг другу и более часто пользовались логикой. По предпочтениям и знанию расписания друзей, можно было установить в какой части населённого пункта находится человек. Но изначальной точкой всегда был дом.

Частный сектор – это вам не квартиры. Недостаточно просто нажать на звонок, чтобы хозяин жилплощади ответил вам на ваши вопросы. Необходимо орать, что есть силы, чтобы среди комнат дома быть услышанным.

Моисей и Кегля как раз активно занимались разработкой голосовых связок, чтобы весь состав собрать воедино.

Вождя нашли быстро, он помогал родителям по огороду и спустя десять минут уговоров был отпущен к друзьям, а вот Мендель отсутствовал и его мама отказывалась говорить где он.

– Женечка не сказал куда ушел. – высокомерным тоном сказала мама Менделя. – Он мальчик самостоятельный, и если бы желал с вами увидеться – предупредил заранее, куда направится.

После короткого диалога, ребята направились в библиотеку ДК, даже не обговаривая маршрут.

– С папой Жеки проще говорить, он более понимающий, а у мамы буржуйские наклонности, вся из себя голубых кровей и такому отребью нечего водиться с ее сыночком. – кривляясь говорил Вождь.

– Родители всегда беспокоятся. Для неё мы лишь обуза, которым лишь бы списать у Менделя, однако она не знает сколько раз мы за него заступались, когда он не вовремя умничал. – с небольшой ухмылкой сказал Кирилл.

Спустя десять минут, тройка подростков зашла в библиотеку, где в читальном зале, листая комиксы, сидел Мендель.

– Непривычное дело, видеть вас сударь не в компании энциклопедии. – пародируя высокомерие, обратился к Жене Вождь.

– Комикс, между прочим, тоже направление как и художественное, так и литературное. На западе высоко ценится, думаю, спустя время, данная культура и у нас найдет читателей. – с ноткой заумности ответил Женя. – Вас в обычный день под дулом пистолета не затащить в библиотеку, что случилось?

– Мрак и тайна, Женёк. Эти двое сказали, что пока всей бандой не соберёмся, молчать как рыбы будут. – Вождь не сбавлял саркастичный тон.

– Мне кажется, что у Кирилла и Леши есть причины для такого поведения. Пойдём Женя на ручей, там и поговорим. – рассудительно сказал Мендель, складывая в стопку комиксы.

Ребята направились в шалаш, что сделали не из детского ребячества, а из желания установить личные границы, где взрослые их не найдут. Родители, конечно, знали про их «Берлогу», однако вида не подавали, чтобы не рушить завесу тайны у детей.

Когда все расположились в шалаше на сломанных старых стульях, возникла небольшая пауза.

Леша и Кирилл не знали с чего начать. Как начать серьезный диалог, пусть даже с друзьями, про ведьм и людей, что им противостоят.

Спустя пять минут молчания Моисей взял первое слово, а затем, деталь за деталью и сложился пазл, который и хотели сложить Леша и Кирилл в сознании своих друзей.

– Да бред какой-то. – начал с отрицания Володя. – Мне кажется, что отец Павел просто подыграл Ромке-дурочку. О каких ведьмах речь? Будь они у нас мы бы их видели.

– Если бы их все видели, то давно уже истребили. – возразил Женя.

– Пацаны, я знаю своего отца. Он выслушивает за день десятки исповедей и ни разу при мне еще не закурил. Люди во всяком признаются. Порой я слышу, как отец без имён, конечно же, рассказывает маме и об избиениях и о кражах, а того и более ужасные вещи. Его сложно сломить, но тут он даже не выдержал. – Леша продолжал гнуть свою линию, с которой пока был согласен лишь Кегля.

– Мендель, что думаешь по этому поводу? – от безысходности спросил Володя.

– Надо узнать, на какую разведку пойдут отец Павел и Ромка, там мы и поймём, игра это или настоящая охота. Исходя из этой ночи будем действовать. Нам необходимо либо подтвердить слова Леши и Кирилла, либо их опровергнуть. – как обычно рассудительно разложил по полочкам Женя.

– Тогда все отпрашиваемся с ночевкой у родителей, а после заката следим за Ромкой. Раз нужно доказать, что он контуженный, значит докажем. – подвёл итог встречи Вова, после чего ребята разошлись отпрашиваться у родителей с ночёвкой друг к другу.

Святой бойзбэнд. ч.2

Отпроситься у родителей с ночёвкой – это целое искусство.

Нужно убедить, в особенности маму, необходимость совместного времяпровождения ночью в другом доме. В ход идут различные аргументы, такие как: Новая приставка, подготовка к экзаменам, ночевка в палатке, так как там двор больше, и многие другие. В основном аргументы эти пролетают сквозь родительские уши, и на все мольбы прилетает бетонный контраргумент: «У тебя что, своего дома нет?»

Наши герои были сверхнасточивые в этот вечер и каждый своим методом, но все же добился желанного разрешения на ночёвку.

В семь вечера ребята собрались во дворе у Володи Вождя, так как его дом был напротив дома Ромы-дурочка. Мендель взял с собой бинокль, Кегля наделал бутербродов, а Вождь взял из дома термос с чаем.

Один из друзей наблюдал за домом напротив, другие раскидывали партию в «Козла», после конца игры, проигравший менял часового.

К половине одиннадцатого, сидящий на посту Вождь, заметил движение в окнах Ромы, после чего свет в доме погас.

– Кегля, ты говорил, что мама сегодня в ночь ушла на смену, верно? – спросил Володя у друга.

– Да, до утра ее не будет. – подтвердил Кирилл.

– Так как ты живёшь через дом, давай твоим огородом проследим за Ромой, мне кажется он пойдет к ручью.

Никто с Вождём спорить не стал, так как логика в его словах присутствовала, все аккуратно перебрались во двор Кегли и стали наблюдать за соседом. Проходя двор, ребята аккуратно шли под окнами Клавдии Николаевны, чтобы не было лишних вопросов, только вот соседка, как на зло была в это время во дворе.

– Чего не спиться, ребятки? – веселым тоном спросила Клавдия.

– Да мы палатки ставить собрались, у ручья более живописно. – взял инициативу Кегля.

– Будьте аккуратны… Сейчас темно, вдруг ногу проткнёте или в ручей свалитесь, лучше бы дома посидели.

– Мы аккуратно, Клавдия Николаевна, – сказал быстро Володя и возглавил шествие к ручью, к которому уже шел Роман.

Парни быстро дошли до водоёма и спрятались за оврагом, ведь силуэт бывшего военного направлялся в их сторону.

Роман тем временем подошёл к месту, где ручей граничил с огородом Кегли, включил фонарик, и начал осматривать территорию.

Около десяти минут спустя на горизонте показался второй силуэт, по голосу друзья узнали отца Павла.

– Какие успехи, Рома? – тихим голосом спросил папа Леши.

– Можно говорить громче, ведьмы дважды одно место не посещают… Пока.

– Есть доказательства их присутствия? – священник был встревожен.

– Трава завяла, на деревьях сатанинские метки, предположительно козьей кровью, на этом месте пропал мальчик, какие доказательства еще нужны? – более злостно говорил Роман.