Строк вуду. Стих отворяющие
Александр Сменович
В этой книге много стихов и не много поэзии. На пользу мне и на радость критикам. Справедливо и обратное. Она, Поэзия, – стих отворяющая. И мне это было удивительно и достаточно. Ведь там оказались «Герда» и «Сберегающие грех», «Анитра» и «Черный квадрат», «Оракулы» и «Богиня», «Спас» и «Отбесятина».Что называется, всё «Так просто». Как «Выпь-душа». Вперед, читатель, на «Рубиновое дно», где ждут «Иссердечья камеи», «Бесцвет» и «Человечинка».
Строк вуду
Стих отворяющие
Александр Сменович
Эта книга посвящается Лере Мелиховой, поэтессе от Бога
Дизайнер обложки Мария Ведищева
© Александр Сменович, 2023
© Мария Ведищева, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-0059-2869-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Выпь-душа
Ноябрь
Октябрь в ноябре, ноябрь в декабре,
Сюрпризы, а может, капризы,
Почившая ложь в золотом сентябре,
Дни осени тризны подлизы.
Безудержный счет рокового битья
Об оземь случайного света,
Тяжелый просчет годового литья
Надежд у пустого эстета.
Умов лабиринт на словесных крючках
Истрепет порочную нитку,
И тени духовных калек в паричках
Склонятся к скрижальному свитку.
В нем минимум знаков, в нем оный закон,
В нем ветхая правда созвучий,
Осенних молитв неприглаженный тон,
Терзающий и неминучий.
Душонка
Не скажешь, не попросишь, не услышишь,
Отброшен равнодушною волной,
Казалось бы, напрасно еще дышишь
Перед безумной человеческой стеной.
Пришел один неудержимым криком,
Пытаясь докричаться до небес,
Но то ли рожею не вышел, то ли ликом,
А может, все попутал мелкий бес.
Уродцы и слепцы златых избенок
На курьих ножках лаковая грязь,
Выходят ангелы из пенистых пеленок,
Уходят дьяволы с печатью краткой «мразь».
Калека благости с сумой бесчеловечной,
Вкусивший тлен и попранный порок,
С душой-поденщицей услужливо-увечной,
Живому трупу траурный венок.
Гостья из тумана
Не достучаться до сердец… потемки,
Лишь верности надежда отдана,
Любви непрочны слезные тесемки
И горько будет, если пьешь до дна.
Поймешь не сразу прелести терзаний
Предательства во сне и наяву,
Растаявших и столь нагих лобзаний
И во дворцах и нищенском хлеву.
Душа чужая… гостья из тумана
Из взглядов, встреч, движений, голосов,
Вся соткана из сладкого обмана,
И сшита не из мер и не весов.
И нет ей ни закона ни управы,
Хозяин ей ведь не телесный дом,
Потребуешь злодейку для расправы,
А рай ей побоку как впрочем и содом.
Хотя бывает… и себя не знает,
И в зеркале совсем не узнает,
И мечется… и судьбами играет,
Других как прежде ранит и зовет.
Под вечным
О, святый Боже, где Ты, рядом?
Внимаешь ли пустым словам
Или полунебесным горним взглядом
Скользишь по грешным головам?
Ты удостаиваешь звуки
Твоих запутавшихся чад
(Или) безвольно опускаешь руки
При виде неразумных стад?
Ты рядом? Голосом, терпеньем,
Творимой божеской стезей,
Не суетным благоговеньем
Над исстрадавшейся слезой.
Ты искуплением невинен,
Ты оправдание креста,
Под вечным небосводом синим
Твоя вселенная чиста.
И не просить, и не помыслить
Ни правый суд, ни злой навет,
Но как живому перечислить
Мольбы судьбы, где Тебя нет?
Выпь-душа
Бесконечная черная сыпь,
Полумрак ледяного дождя,
Закричала подрубленно выпь,
Выпь-душа схватку-боль переждя.
Улеглась на тупое крыло,
Угнездилась в беду-борозду,
И невидимый клекот мело,
Словно страшную снежную мзду.
Будто глухо смирилась она,
Разложилась промерзшей травой,
И в глазах теплых не было дна,
И застыл навсегда жуткий вой.
Опустела, изынелась ночь,
Шелест-стук колоколил поля,
