Иван Крымский "Рассказы Крымского"

Рассказы Крымского
Иван Крымский

Истории, воплощающие в себе современные мифы… О людях и отношениях между ними, о мире будущего во всем его многообразии; о монстров и призраков. Перед Вами сборник рассказов Ивана Крымского – очень разных, но объединенных одной темой – темой страха и смелости

Рассказы Крымского

Иван Крымский

© Иван Крымский, 2023

ISBN 978-5-0059-9425-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Иван Крымский

Самая старая и самая сильная эмоция человечества – это страх. Говарда Филлипса Лавкрафта.

КОПЫТА

Эту удивительную мистическую историю я услышал очень давно. Она была записана в тетрадь, но запись эта, к сожалению, пропала. Поэтому спустя лет двадцать пришлось вспоминать эту историю заново. А поскольку память оставила в повествовании несколько белых пятен, я заполнил их небольшим художественным вымыслом. А вот и сама история.

******

Мальчишки играли на улице. Никто из них сразу и не заметил, как появился этот незнакомый смуглый мальчуган в большом тулупе до пола и не менее огромной шапке-ушанке. Было ощущение, что мальчишка сдёрнул эти вещи с отца или старшего брата.

– Возьмёте меня в игру, – громко крикнул он ребятам.

Все резко обернулись и принялись с интересом разглядывать незнакомца.

– А ты кто такой? – вышел вперёд Вовка, самый высокий и крепкий из ребят, – Что-то я тебя раньше здесь не видел.

– Я недавно с родителями сюда переехал.

– Как зовут тебя?

– Митькой.

– Ну, идём, коли так.

Игра продолжилась. Новенький мальчуган активно участвовал в строительстве снежной крепости и последующей битве на снежках. Как это водится у детворы, через пару часов он был уже своим.

– Ребята, я давеча в лес ходил и такое там видел, – сидя в сугробе рассказывал Митька, – Вы точно не поверите.

– Ага, в лес он ходил, – усмехнулся Вовка, – Один что ли?

– Один, – сверкнул вдруг глазами Митька, – А что такого? Или вы боитесь?

– Нашёл трусов, – Вовка шмыгнул носом и выпятил грудь, – Говори, что видел.

– Видел, как два мужика большущий ящик закапывали, – Митька обвёл всех пристальным взглядом, – Не иначе, как добро какое, может даже золото. Ну, кто храбрый? Айда в лес. Может откопаем.

Вызывалось идти всего двое – Вовка и Сеня. Остальные ребята стояли и молча наблюдали, как троица их приятелей сначала спустилась с холма и вскоре исчезла среди густых деревьев огромного леса, который простирался на многие километры и закрывал собой горизонт.

******

– Ну, долго ещё идти? – проворчал Вовка, протискиваясь между деревьев, – Как это ты в такую глушь один зашёл и не заблудился? И чем мы твой клад откапывать будем? Ведь у нас ни лопаты, ни кирки?

– Да ещё немного, – сказал Митька и как-то неприятно усмехнулся, – А лопата нам не нужна. Там земля ещё свежая, руками раскопаем.

Сеня усердно продирался сквозь колючие ветки. Он уже порядком устал, и только одна мысль гнала его вперёд. Семья его была бедной, и клад мог бы им здорово помочь. Сеня уже представлял себе новенький велосипед, который ему купит мама, да и саму маму он не обидит. Купит ей новую стиральную машину и телевизор.

– Стой! – внезапный окрик заставил его обернуться.

Сеня увидел Митьку, который приближался к нему с какой-то злорадной ухмылкой. Вовки нигде не было видно.

– Пришли, – сухо произнес Митька, оглядываясь по сторонам, – Это где-то здесь.

– А где Вовка?

– Вовка ушёл обратно. Струсил видно.

– Странно как-то. Почему-то я не заметил, как он ушёл.

– Да и ладно. Нам же больше достанется, – Митька подошёл к Сене и вытянул руку, – Ты иди туда и смотри внимательно под ногами. Как увидишь свежекопанную землю, кричи. Я пойду в другую сторону. Если найду место, позову тебя.

Сеня сделал несколько шагов в направлении, указанном Митькой.

– А если… – он обернулся и с удивлением обнаружил, что Митьки не было. Мальчишка словно сквозь землю провалился.

Страх обуял Сеню. Он вроде бы помнил направление, откуда они пришли сюда, и бросился бежать в ту сторону. Но пробежав метров пятьдесят, Сеня вдруг очутился на большой поляне, которой раньше, он точно помнил, здесь не было.

Посреди поляны стояла небольшая бревенчатая изба. Первой мыслью было броситься к избе и попросить помощи. Но какое-то внутреннее чутьё подсказывало мальчишке, что этого делать не нужно.

Внезапно со скрипом отворилась дверь, ведущая в избу и на пороге появился чернобородый здоровенный мужик. Одет он был в точности как Митька: такой же тулуп и шапка-ушанка. Сеня притаился за деревом и смотрел, что будет дальше.

Мужик какое-то время постоял на крыльце, приподняв голову и словно принюхиваясь. Затем он вразвалку спустился по ступенькам вниз и зашагал в сторону леса.

Сеня, выждав ещё несколько минут, выбрался из своего укрытия. Он решил проследовать за странным мужиком, надеясь, по его следам выйти из леса. Но когда он осторожно прокрался к следам, то застыл от ужаса. Это были следы копыт.

Сеня бросился бежать в противоположную сторону. Он влетел в чащу леса и стал продираться сквозь ветки, не разбирая дороги. Мальчишка буквально налетел на Вовку, сбив его с ног.

– Ты откуда так несёшься, малец? – услышал Сеня голос. Он поднял глаза и увидел Вовкиного отца.

– А мы за тобой, – Вовка поднялся с земли и отряхнулся, – Я бате всё рассказал, и мы пошли тебя искать.

– Там… там такое, – и Сеня рассказал про увиденное на поляне.

Отец Вовки снял с плеча ружьё.

– А ну-ка покажи, где видел это.

И они втроём двинулись по Сениным следам. Но метров через двести следы внезапно оборвались. Вокруг по-прежнему был густой лес и никакого намёка на поляну.

– Она точно здесь была, – захлопал глазами Сеня, – И следы пропали.

– Чертовщина какая-то, – Вовкин отец огляделся по сторонам и строго посмотрел на мальчишек, – Чтобы больше в этот лес ни ногой. А если появится этот ваш Митька, сразу ко мне.

Но и без этих слов у Вовки и Сени не было ни малейшего желания возвращаться в это жуткое место. А Митьку больше никто и никогда не видел.

Встреча со снежным человеком

– Немало в жизни своей увидеть мне довелось, – задумчиво произнёс дед Евсеич, – Что-то затёрлось в памяти, словно туманом заволокло. Только по кусочкам и вытаскиваю. А есть и такое, что перед глазами стоит – будто вчерась, как приключилось. Кручу в голове, что твоё кино – а жутко как, как и тогда жутко было.

Сидели мы за скромным завтраком спозаранку в охотничьей избе. Холодная ноябрьская ночь ещё царила над тайгой, и тем более уютно было в прогретой с ночи комнатёнке с кружкой горячего чая в руке слушать болтовню старого охотника. А рассказывать он умел. И как казалось нам, взрослым суровым материалистам, и приврать тоже. Но подробности, в которых он описывал те или иные события, стирали грань между реальностью и чем-то мистическим за гранью нашего понимания.

– Такая же погода тогда стояла, – продолжил Евсеич, хлебнув из кружки, – Мне как раз двенадцать годков как исполнилось. Осень холодная была, солнца не видели давно уже. Посёлок наш рыбой в основном промышлял. Рыбаки-промысловики проживали, но были и охотники – три человека. Посёлок дичью снабжали. Люди стали тогда пропадать. Сначала один из охотников – Савва сгинул в лесу. Следом за ним Лукерья – Никодимова жена – вместе с дочерью из леса не вернулись. А уж как Стёпка Пантелеев пропал – тут уж мы и зароптали.

А в ту пору забрёл к нам в посёлок человек бродяжий – охотник известный и следопыт – Айгал, то ли чукча, то ли ещё кто, и не помню. Но про него легенды ходили. Много чего рассказывали, забыл уже. Так вот он как услышал про наши дела, так и закипел весь. Умру, говорит, а узнаю, кто у вас тут чудит.

Поселился Айгал в нашем сарае, на все уговоры отца в избе жить отказался он. И пропадал целыми днями и ночами в тайге: придет – отоспится, поест, и снова исчезнет. И вот как-то поутру вышел Айгал из чащи лесной и велит собрать всех мужиков. Собрались все, а охотник и говорит:

– Худое дело. Кат-Кынкыр-Лесной Человек пришёл, однако. Выследить его шибко трудно было – нюх у него, любой зверь позавидует. Но нашёл берлогу его, а в ней костей шибко много, и вот это ещё было там.

С этими словами следопыт извлёк из-за пазухи курительную трубку. Все узнали трубку Стёпки Пантелеева, пропавшего две недели назад.

– Самого его видел, – продолжил Айгал, – Два раза – но издали. Хитрый, однако. Но знаю, как обмануть его. Выспаться надо. Приготовлюсь – возьму его.

Наверное, целые сутки проспал охотник. Потом ещё долго возился со своей нехитрой амуницией. К вечеру отправился Айгал в лес. И пропал…

Появился он лишь на третьи сутки: измученный, в оборванной, покрытой красными пятнами одежде, весь в ссадинах, вышел Айгал из лесу, опираясь на палку.

Выбежали ему навстречу мужики, подхватили, отнесли в избу, раны обработали и уложили на постель. Отдохнул следопыт, поел и рассказал своих приключениях:

– Шибко трудно было, однако подманил к себе я Лесного Человека на пятьдесят шагов и выстрелил. Крик он поднял, но не человеческий – будто медведь заревел на всю тайгу. И, пошатываясь, пустился бежать. Я за ним. Но обмануло меня чудовище – само засаду устроило. Пока я по следу шёл – сделал Лесной Человек круг и за спиной у меня оказался. Набросился сзади, когти в плечи вонзил. Выхватил я нож и несколько раз ударил не глядя. Ослабилась хватка, стал я падать, и развернувшись, вскинул ружьё и выстрелил перед собой. Упал я, и придавило меня к земле телом чудовища. Шибко тяжелый он, думал задохнусь – еле выбрался из-под него.

После отвёл охотник нас к тому месту, и подивились мы, глядя на чудовище, лежащее на земле в глухом лесу. Был это словно человек двухметрового роста, но весь покрытый густой грязно-рыжей шерстью. Мужики тут же и похоронили Лесного Человека под гортанное пение охотника Айгала. А спустя некоторое время на этом месте поставили охотники избушку. А чтобы не заявился в будущем дух Лесного Человека, по наставлению Айгала поставили алтарь, чтобы задобрить его…

– Ну ладно, Евсеич, – сказал Серёга, здоровенный детина, всё время молча сидевший в углу и потягивающий чай – Хватит нам баек твоих. Про снежного человека слыхал? Похоже это его вы в лесу закопали. Айда ловушки проверять.

Мы вышли из избы и вдохнули морозный воздух. Кто-то разминался, кто-то проверял снаряжение, а Евсеич направился куда-то в сторону и остановился метрах в тридцати от избушки возле метрового круга, состоящего из небольших высохших пеньков, плотно стоящих друг за другом.

К нашему удивлению, раскрыв рот, он воспроизвёл нечто, напоминающее горловое пение северных народов, после чего водрузил в центр круга кусок вяленой оленины и ломоть хлеба, заранее прихваченные из избы. Закончив «камлание», старик поклонился до земли, и в этот момент прогремел самый настоящий гром, несколько неожиданный для этого времени года. И все мы, стоящие здесь рядом, здоровые, повидавшие многое, мужики почувствовали какой-то первобытный страх перед неизведанным и необъяснимым.