Соломенная любовь
Галина Одинцова
Две женщины встречаются в купе поезда Санкт-Петербург-Москва. Завязывается непринуждённая беседа. Одна из попутчиц, Элиза Невская, рассказывает о своей жизни и о любви, которая длится более сорока лет. Эту любовь она называет соломенной. Что такое соломенная любовь? Почему люди, преданные друг другу всю жизнь, не могут быть вместе? Что пришлось пережить героине, чтобы хотя бы раз в пять лет встречаться с любимым уже будучи замужем? Состоится ли новая встреча после двадцатилетней разлуки и чем она закончится? Вот такие вопросы вызывает сюжет романа о любви. Психологическая драма о любви, которая никого не оставит равнодушным.
Галина Одинцова
Соломенная любовь
…Интересно, как сложилась бы моя судьба, если бы не события в стране, которые повлияли на судьбы многих советских людей. Меня они тоже не обошли стороной. Так случилось. Моя жизнь насыщена радостями и горем, потерями и новыми приобретениями. Не могу сказать, что прожила скучную однообразную жизнь. Конечно, были минуты счастья, если я правильно его понимаю. А вот любовь…
(Из дневника Элизы)
Пролог
2022 год, Санкт-Петербург – Москва
Я не Гриффит-Джойнер, куда мне до неё, но в метро вверх по эскалатору неслась, сломя голову, так, что ветер в ушах свистел. Только бы успеть! В одной руке сумка дорожная, в другой – дамская. Вокзал преодолела в том же темпе. Виртуозно промчалась по перрону, никого не сбив с ног, и даже не задев своей поклажей. Проводница зычно поторапливала опоздавших. Шумно дыша, как загнанная лошадка, я влетела в вагон, и, открыв дверь в купе, тут же обрадовалась, что буду ехать с попутчицей. Отвернувшись к окну, она разговаривала по телефону: сообщала, что уже в поезде, и с нетерпением ждёт встречи.
Я поставила на полку сумки и вышла, тихонечко прикрыв за собой дверь, чтобы не мешать. Опершись на поручень, стала смотреть в вагонное окно. На перроне суета: поезд через минуту отправится, опоздавшие несутся к своим вагонам, провожающие толкутся напротив мутных окон, пытаясь прокричать последние напутствия.
Мне нравится эта вокзальная неразбериха, нравится наблюдать за настроением людей. Такая атмосфера влияет на эмоции и поведение. Здесь и смех, и слёзы, и любовь. Романтическая аура поглощает, окутывает, увлекает. Послевкусие неповторимого шлейфа запахов и ощущений надолго остаётся в памяти.
Поезд дёрнулся, заскрипели тормоза, и перрон начал удаляться в сторону вокзала… Набирая скорость, состав помчался из Санкт-Петербурга —Москву.
Я вернулась в купе. Немолодая женщина улыбнулась мне.
– Элиза Невская. Можно просто – Лиза.
– Гела Наум. Очень приятно.
Внезапно дверь с грохотом открылась, круглолицая проводница боком протиснулась внутрь купе и громко затараторила:
– Ваши билетики, Возьмите меню, сделайте сразу же заказ. За чай и кофе платите мне. Все вопросы и пожелания тоже ко мне. Устраивайтесь! Доброго пути.
И с таким же грохотом захлопнула дверь. Мы дружно рассмеялись. Исчезла скованность, неудобство. Дорога обещала стать короткой. В приятной компании всегда так. Впереди семь часов пути, в купе только мы, две попутчицы и приятный отдых.
Минут через сорок из вагона-ресторана принесли обед. Элиза достала бутылку красного вина.
– Вы не против?
– С удовольствием поддержу компанию. У меня тоже кое-что имеется.
И я вытащила из сумки пакет с фруктами и овощами.
Мы не спеша потягивали вкусное вино, ели отбивную с макаронами, не замечая времени.
– …да, Элиза, я часто путешествую. У меня в «копилочке» хранятся разные истории, которые иногда превращаются в сюжеты моих книг. Остаётся немного пофантазировать, изменить имена, придумать финал.
– Гела, а почему финал придумываете вы, а не рассказчик?
– Мой жизненный опыт подсказывает мне, что не бывает законченных историй. Они живут до тех пор, пока жив человек. Просто рассказчик ещё не знает, чем кончится его история. А я беру на себя смелость предсказывать.
– Странно… не думала об этом. Значит, не всё ещё потеряно. А если вы ошибётесь?
– К сожалению, Лиза, я этого никогда не узнаю. Ведь истории мне рассказывают случайные попутчики. Вряд ли произойдёт ещё одна встреча. Пока у меня такого не случилось.
Лиза отвернулась к окну. И делала это каждый раз, когда о чём-то задумывалась. Сейчас она была далеко. Где-то там, в прошлом, незнакомом и таинственном времени, в котором я, видимо, ещё и не жила.
Я незаметно рассматривала её. На вид ей чуть более шестидесяти, волосы стянуты в узел, естественная седина не портила женщину, а даже шла красивому лицу. Лёгкая косметика, дорогие серёжки с крупными топазами делали её образ привлекательным. Внимательный взгляд, чуть заметная улыбка, умение слушать, – располагали к беседе. С ней было уютно. Как будто я давно знала её. Но это было в другой жизни, не в моей нынешней – спешной и торопливой. Я вечно куда-то опаздываю, вся жизнь моя «на ходу».
– Извините, я немного задумалась.
– Лиза о чём вы сейчас думали? Расскажете, или это секрет?
– Секрета нет. – Элиза улыбнулась.
– Тогда поделитесь. Я очень любопытная. Мне интересно всё!
Я приготовилась слушать Элизу. Это правда, я на самом деле любопытная особа. Мне нравится в путешествиях слушать истории попутчиков. Они всегда льются из души, правдивы и интересны. А мне, писателю, только это и надо!
– О любви я думаю… о соломенной любви.
Попутчица снова улыбнулась, но мне показалось, что за этой улыбкой она спрятала свою печаль.
– О соломенной любви? Странно… Соломенная любовь. Что это?
– Сама не пойму. Знаете, кто такие соломенные жёны?
– Слышала. Или читала где-то. Вроде бы это жена и не жена. Муж как будто есть, и нет его, на самом деле. Мотается где-то. Вроде бы по этому поводу существуют разные версии. Даже шуточные.
Я попыталась наш разговор направить в непринуждённое, даже весёлое русло. Но поняла, что моя собеседница и не думает веселиться. Она была сосредоточена, напряжена, словно готовилась к опасному прыжку. «Наверное, это прыжок в прошлое. Ох, как иногда страшно возвращаться в него. Сама порой гоню некоторые печальные воспоминания…»– думала я, глядя на Элизу.
– Да, Гела, вы правы. И есть и нет её, этой любви…
– Вы так честно признались в этом. Редко, кто говорит, что думает о любви. Тема такая… тайная, интимная. Личная.
– Она очень личная, вы правы. Я ношу её долгие годы в себе. Но почему-то призналась вам. И не боюсь в очередной раз обжечься, как обжигалась много раз из-за своей доверчивости. Странно…
– Расскажете?
– О, это длинная история. В ней несколько мгновений счастья и вся жизнь. Она очень личная. И ни один человек в этом мире не знает моего alter ego.
– Альтер эго? Как понять?
– Я сама недавно узнала, как называется моё второе я. Не скажу, что это была вторая жизнь, её не было. Но было что-то большее, необходимое мне…
– Вторая жизнь? Это как? Вы говорите загадками.
– Я сама ещё не разобралась в прошлом. Всю жизнь я прожила как в кипящей воде. Мне хотелось выпрыгнуть из этого котла, но я не смогла. Или просто не сумела. Может, я лукавлю – не захотела. Не знаю, зачем повергла себя на такие душевные муки.
Элиза снова долго смотрела в окно. Что она видела там, в скучном пейзаже? Струйки серого дождя ударялись в вагонное стекло, рассыпались на мелкие капли и скатывались косым пунктиром вниз. За туманным окном уныло тянулся в прошлое редкий мокрый лес. Поезд ритмично раскачивался из стороны в сторону.
– Много лет назад, а это был 1985 год, по приказу главного редактора одной местной газеты я отправилась в Москву на курсы повышения квалификации… – попутчица начала повествование неожиданно, продолжая смотреть в окно, – мне почти двадцать пять, а я впервые лечу на самолёте в столицу из далёкого дальневосточного города! Страшно. Но хотелось в неизвестность и так хотелось новых ощущений, что страх меня не останавливал. Давно устала от монотонности и унылого существования. Нужны были хоть какие-то перемены.
Москва шумная, незнакомая, чужая вначале напугала толпами людей, расстояниями, но я быстро освоилась и притворилась москвичкой. По совету опытной коллеги заселилась в недорогую гостиницу, и на второй день поехала в агентство по делам редакции. Неделя добросовестных занятий поглотила всё свободное время. Курсы подходили к концу. Завтра домой. А я ещё нигде не побывала и не влипла ни в одну историю, а это бывает крайне редко. Как же так, со мной обязательно что-то случается. Я невезучая, понимаете меня? А тут такая тишина…
Казалось, что Элиза уже не замечала меня. Она отсутствовала, я это видела по отрешённому взгляду. Я слушала свою попутчицу, боясь спугнуть её каким-нибудь нечаянным движением. А она говорила, говорила, словно боялась что-то невысказанное оставить в своей душе. Для меня главное, не мешать собеседнику, стараться быть беспристрастным, важно забыть обо всех своих проблемах и полностью окунуться в проблемы того, кто вам открыл свою душу.
Я часто задумываюсь над одним вопросом: почему незнакомые люди так быстро сближаются в поезде? Почему доверяют случайному попутчику то, о чём никогда не рассказали бы даже самому близкому? Что за магия сближает людей, о которых несколько часов назад ничего не знал? Вероятно, монотонный стук колёс, размеренное покачивание вагона, смена пейзажей за окном располагает к откровенности?
Наши пути разойдутся на перроне в Москве, и мы никогда не увидимся. Возможно, и наша душевная беседа вскоре забудется. Такова она человеческая психика. Но сейчас… сейчас мы были в другом мире, в мире оторванном от реальной жизни.
Мы сидели друг против друга, готовые к длительному приятному общению. Неожиданно у меня возникла ассоциация с коротким эпизодом из романа Фёдора Михайловича Достоевского «Идиот»: «В одном из вагонов третьего класса, с рассвета, очутились друг против друга, у самого окна, два пассажира, – оба люди молодые, оба почти налегке, оба не щегольски одетые, оба с довольно замечательными физиономиями, и оба пожелавшие, наконец, войти друг с другом в разговор.
Если б они оба знали один про другого, чем они особенно в эту минуту замечательны, то, конечно, подивились бы, что случай так странно посадил их друг против друга в третьеклассном вагоне петербургско-варшавского поезда…»
А между тем, Элиза продолжала свой рассказ.
– После занятий уставшая и голодная я вернулась в гостиницу, чтобы немного отдохнуть, – продолжила она. – В планах было посещение вечернего Арбата, Красной площади. Не хотелось упустить такой возможности, я никогда там не была. По пути в свой номер зашла в буфет. Убогое помещение с липкими пластиковыми столами и пыльной стеклянной витриной. Кроме бутербродов с засохшим сыром и заветренной варёной колбасой на прилавке бледной горкой красовались варёные куриные яйца. Купила два яйца и направилась в номер, еле передвигая ноги и думая уже отказаться от предстоящей экскурсии.
Навстречу вальяжно, что-то напевая, двигался солидный мужчина. Мужчина как мужчина, мимо пройдёшь не заметишь, если не заденет локтем. И вдруг улыбнулся так, как будто знал меня всю жизнь.
Я попыталась обойти толстяка, но незнакомец расставил руки в стороны и не давал пройти.
– Девушка! Где же вы так долго ходите! Мы вас ждём-ждём!
– Вы меня с кем-то путаете. Извините, дайте пройти! – я попыталась обойти мужчину, но не тут-то было!
– Да нет же! Я ни с кем вас не путаю! Я просто приглашаю к нам в гости. – Мужчина показал рукой на дверь номера, за которой был слышен смех и разговор.
– Мужчина! Пропустите. Мне не до шуток. Я так устала…
– Вот и отдохнёте. Вы в каком номере остановились? – он бесцеремонно взял меня за руку.
– Не ваше дело!
Я выдернула руку, отодвинула мужчину в сторону и прошла к себе в номер. Не прошло и пятнадцати минут, в дверь номера постучали. На пороге стоял толстяк и улыбался прежней восхитительной улыбкой.
– А мы ждём вас!
Я попыталась закрыть дверь, но ничего не получилось!
– Пожалуйста, пойдёмте! Пойдёмте, если наша компания не понравится, уйдёте! Честное слово! – он слегка склонил голову набок, сложил руки лодочкой и прижал их к своей груди, умоляя пойти с ним.
–Хорошо! Можно, я съем яйца и приду к вам в гости. Есть хочу, понимаете? Я хочу есть! – я снова попыталась закрыть дверь.
– А нам как раз нужны яйца, чтобы положить на них икру!
При слове икра защемило «под ложечкой». М-м-м.. икра! Пришлось сдаться. Эх, была не была! Представляете, Гела, и я повелась на икру!
– Значит, во всём виновата икра? Это она так изменила вашу жизнь?
Я снова сделала попытку снять напряжение с рассказчицы. Уж слишком она нервничала. И у меня получилось. Мы рассмеялись, выпили ещё вина.
– Гела, вы как в воду смотрите! Так и было.
– И что же было дальше? Вам досталось яйцо с икрой?
