– У нее коктейль из всякого рода химической дряни вместо крови, – фыркает доктор. – И пока мы не очистим ее, лучше ей не станет. Если очистим… Думаю, все самое ужасное еще впереди.
– Я понял.
– Если устал, я могу вызвать кого-то другого. Король мне отдал вас всех в мое подчинение, – играет она бровями. Я расплываюсь в улыбке и по непонятной мне самому причине отвечаю:
– Я в порядке.
– Хорошо. Если будут изменения, зови.
Вздыхаю, откидываясь на спинку стула, и складываю руки на груди. Я слежу, как едва поднимается и опускается грудь Кэтрин. И впервые ощущаю щекочущее чувство тревоги, когда кажется, что вот-вот и девушка перестанет дышать. Пищат приборы, показывая, как размеренно бьется ее сердце.
Сам не замечаю, как начинаю рассматривать вампиршу.
А что еще делать в этом стерильном царстве? – ищу оправдание своим действиям.
Кэтрин довольно привлекательна. У нее красивые глаза и аккуратно очерченный манящий ротик. Прямой небольшой носик смотрится гармонично с треугольным овалом лица. Уверен, что до похищения она пользовалась популярностью у мужчин. Это сейчас подбородок заострился, а скулы болезненно впали. И как я заметил ранее, она была очень худой. Практически на грани. Что отражалось на состоянии бледной кожи и блеклых волос.
Наверное, если бы я так пристально не вглядывался в нее, то не заметил бы, как дрогнули ресницы прежде, чем Кэтрин открыла глаза. Стоит сразу позвать Роксану, но я почему-то медлю.
Вампирша тяжело сглатывает, облизывает языком сухие губы. Ладошки сжимаются в кулаки. Дыхание учащается, как и сердцебиение. Кэтрин поворачивает голову в сторону прибора, а потом в мою. И мне кажется, после этого слегка расслабляется.
– Где я? – спрашивает хрипло, едва держа глаза открытыми.
– В медицинском блоке, – отвечаю ей, подаваясь ближе. Ставлю локти на колени и опускаю голову на сцепленные пальцы. – Мы поместили тебя сюда после того, как ты упала в обморок.
– Это не лаборатория центра? – смотрит на меня с затаившейся на дне глаз тоской. – Пусть это даже сон, прошу, скажи, что я не в исследовательском центре.
– Ты на военной базе вампиров, Кэтрин, – говорю тихо, впервые обращаясь к ней по имени.
– Это странно…
– Что именно?
– Ты… здесь… со мной.
– Это моя…– Что? – работа.
– М-м-м, – снова погружаясь в забытье, протягивает вампирша. И уже с закрытыми глазами просит: – Возьми меня за руку. Пожалуйста. Мне так страшно… умирать.
– Ты не умрешь, – говорю твердо.
– Возьми…– выдыхает она и затихает. И хотя этого уже не требуется, я выполняю ее просьбу. Ладошка выглядит по-детски крохотной в моей руке. И я боюсь, что ненароком могу причинить девушке боль. Но больше всего мне хочется согреть ее прохладные пальчики.
Не знаю, услышит ли она меня или нет, но я слегка сжимаю ее руку и шепчу:
– Борись, Кэт. Ты сильная. Ты сможешь. Борись.
***
Как и сказала Роксана, все самое худшее начинается глубокой ночью. Понимаю это, когда ладошка, которую я так и не выпустил из своей руки, начинает дрожать. Я смаргиваю дрему и тут же сосредотачиваюсь на вампирше.
Ее дыхание тяжелое, хриплое. С побелевших губ срывается стон, который переходит в скулеж. Тонкие пальцы крепко сжимают мою ладонь. Кэтрин начинает извиваться на койке.
– Роксана! – кричу врачу. Она прибегает минуту спустя. Спала, отмечаю я по ее растрепавшейся косе. Но Рокси едва бросает взгляд на пациентку, и тут же вся сонливость уходит из ее взгляда.
– Что делать? – спрашивает прибежавшая следом медсестра.
– Честно? Не знаю, – отвечает Рокси, и я слышу обреченность в ее словах. Перевожу взгляд на Кэтрин, что тихо постанывает. Приборы же пищат все чаще и чаще.
– Можно же что-то попробовать? – интересуюсь у врача.
– Я прикинула все варианты, Клайд. В ее крови много чего намешано, и не факт, что, если мы введем новые лекарства, они окажут положительный эффект. Ее сердце не выдерживает. Очистка проходит очень медленно.
– Можно было бы сделать переливание крови, – неуверенно шепчет одна из девушек.
Роксана колеблется.
– Это может помочь? – спрашиваю.
– Я никогда лично не делала ее для вампиров.
– Если это единственный шанс. Делай.
– Хорошо, – все же нерешительно кивает она. – Я обдумала и такой вариант. Лучше всего для донорства подходит Джеральд.
– Я позову его, – тут же откликается одна из медсестер и проворно выскакивает из палаты.
– Готовим оборудование, – вздыхает Роксана и удаляется со второй медсестрой.
Снова остаюсь наедине с Кэтрин. Отпускаю ее руку, отодвигаю стул, чтобы не мешать скорой процедуре.
Только вот стоит мне отойти от койки, как вампирша, все так же не открывая глаз, начинает сбрасывать одеяло. Когда ей это удается, она принимается хныкать громче, елозя по простыне, а затем и вовсе царапать ногтями свою шею и грудь. Я поспеваю к тому моменту, как появляется первая кровь. Прижимаю тонкие руки к кровати и поражаюсь тому, сколько силы в хилом тельце.
Кэтрин начинает вырываться, выкручивая себе руки, а потом выгибается в спине, истошно крича.
Слышатся тяжелые шаги. В палату первым вбегает Вернер, а уже за ним Джеральд и Реас. Парни без слов блокируют ноги вампирши.
– Вер, чего ты стоишь? – рявкает на него Реас. – Закрепи ей руки ремнями.
Вернер, до этого момента замерший как мышь перед удавом, поспешно выполняет указания гипнотизера. После этого ремнями фиксирует и ноги. Этого оказывается мало. Кэтрин продолжает извиваться на койке. Ремни не спасут, понимаю я. Она лишь вывихнет себе конечности.
Мы продолжаем прижимать вампиршу к койке, не давая ей навредить себе.
– Роксана! – зову докторшу. Она появляется как раз в тот момент, когда что-то неуловимо меняется вокруг.
– Я не смогу ничего сделать, когда она так… Ох!
Рокси словно пьяная качается в сторону, а потом оседает на пол без чувств.
– Черт! – ругается Джеральд и сжимает зубы.
– Она применяет силу, – только и успевает сказать Реас, когда Кэтрин добирается и до него. Гипнотизер шумно дышит, но продолжает держать вампиршу, которая заметно притихла.
– Ты как? – спрашиваю Вернера, который бледнеет на глазах.
– Унеси Роксану, – басит здоровяк. На лбу у него проступила вена, а по виску скатывается первая капля пота.
Не медлю ни секунды, метнувшись к бесчувственной докторше. Подхватываю ее на руки и вылетаю в коридор. В мою сторону спешит Кирин, которому я передаю девушку.
– Унеси ее подальше отсюда, – командую ему, а сам возвращаюсь обратно в палату.
Ребята выглядят бледными. Джеральд уже сидит рядом с койкой. Я подхватываю парня, закидывая его руку себе на плечо и практически волоку из комнаты. У дверей нас перехватывают два вампира из охраны. Я передаю им друга и возвращаюсь в палату снова.
Реас и Вернер больше не держат Кэтрин. Бледный гипнотизер сидит, привалившись спиной к стене, и шумно дышит. Мне на помощь приходят новые вампиры, но первый тут же падает на колени и хватается за голову.
– Тащи его отсюда! – командую его напарнику. Тот не медлит и вытаскивает товарища за пределы палаты. Я же вывожу Реаса и возвращаюсь за Вернером.
– Я почти… в порядке, – убеждает меня громила, смотря на меня затуманенным взором. – Кажется, малышка наелась, – сообщает он с хмыканьем.
Поджимаю губы и смотрю в сторону Кэтрин. Приборы продолжают часто пищать, но вампирша больше не мечется на койке. Дыхание ее частое, но и только. Я непроизвольно бросаю взгляд на длинные худые ноги, обнаженные в процессе борьбы белые бедра.
– Не трогай ее, – ворчит Вернер. – Я по твоему… взгляду вижу, что ты… готов ее убить.
– И сделаю всем большое одолжение, – огрызаюсь в ответ. – Поднимайся, – помогаю другу встать на ноги. – Мы не знаем, когда она снова проголодается.
– Ага, – кивает Вер, но, сделав шаг, вскрикивает: – Стой!
Прослеживаю за его взглядом и наблюдаю невероятную картину. На лбу Кэтрин светится бирюзовая точка. Что за…?
Дверь в палату открывается, едва не слетев с петель. Первым, широко шагая, заходит Дэниел, следом, поняв, что буря миновала, проскальзывает Роксана, а потом и все остальные. Отмечаю, что Джеральд и Реас выглядят неважно, но уже на ногах.
– Что у нее, бл*дь, за точка на лбу? – спрашивает наш главный.
– Могу предположить, что это… третий глаз, – неуверенно трясущимся голосом произносит Роксана.
– Третий глаз? – уточняет Дэниел. – Эта пигалица уложила двоих…– он бросает взгляд на Вернера, – почти троих моих ребят, даже не пошевелив пальцем.
– Нас предупреждали, что она энергетический вампир, – вставляет Кирин.
– Малышка больна, – басит Вернер. – Если моя энергия ее спасет, я не прочь ею поделиться.
– С тобой я поговорю без свидетелей, – холодно отвечает Дэн, сверля нашего громилу острым взглядом.
– Это поразительно, – выдыхает Роксана. Мы все поворачиваем голову в сторону койки и замираем.
Я многое видел в своей жизни, но такое… впервые. Кэтрин продолжает лежать, не шевелясь, а вот каждый ее сосуд начинает сиять. Не нужно смотреть на приборы, чтобы видеть, как пульсирует сердце вампирши, а вместе с ним удивительное лазурное сияние, что прокатывает по хрупкому телу.
– Что это?
Не улавливаю кто это спрашивает, потому что не могу оторвать взгляда от Кэтрин.
– Думаю, – завороженная зрелищем шепчет Роксана, – это энергия, которую она выпила, гасит…нет – выжигает всю дрянь в ее крови. Это потрясающе…
– Да, это потрясающе, – соглашаюсь я с Рокси про себя. И почему-то меня жалит мелькнувшая мысль, что в этой энергии нет ни капли от меня.
Катарина
Тело плохо меня слушается. В первые секунды, когда возвращается сознание, мелькает мысль, что таких кошмаров мне еще не снилось. Эта мысль быстро исчезает, стоит мне только открыть глаза.
Я резко поворачиваю голову в сторону пищащего аппарата. Виски простреливает болью, но это мелочь по сравнению с тем, что я вновь оказалась в лаборатории. Дергаю рукой и только тогда осознаю, что меня крепко связали. Еще и не поленились перебросить ремень через грудь и талию. Пытаюсь хоть чуточку пошевелиться, но тело, судя по всему, накачанное дурацкими лекарствами ощущается слабым и бессильным.
Саднит горло. Сглатываю, но сухость во рту не проходит. Дыхание учащается, когда я понимаю, что снова попала в ад.
Я больше этого не вынесу. Я больше не могу сражаться. Если есть кто-то, там на небесах, он должен понять, что подобное существование невыносимо. Пусть меня признают слабой. Пусть!
Истерика настигает меня. Впервые за последние три года. Я не плакала, когда они измывались надо мной, ломая мне кости. Я не рыдала, жалея себя. А сейчас плачу. Потому что больше не вынесу мучений.
Приборы начинают истошно пищать. Я предпринимаю безуспешную попытку вырваться из ремней, но тщетно.
– Ублюдки!!! – на пределе кричу я и снова, и снова дергаюсь всем телом. Боль от этого остается на границе сознания, которое застилает пелена ярости. – Ненавижу!!! Ненавижу вас всех!!! Я больше не буду вашей крысой! Не буду! – и уже тише, сквозь рыдания: – Не буду…
Спустя мгновение, как я произношу это, появляется белокурая девушка. Она с огромными от шока глазами смотрит на меня, а я сполна оцениваю ее удивление и растерянность. Видимо, новенькая.
– Что, дрянь, не видела такого раньше? – шиплю на нее. – Ты… поплатишься.
Выпускаю свои щупальца, но они так медлительны. Едва я касаюсь чужой энергии, как появляется новое действующее лицо. А точнее старое… Клайд.
– И ты здесь? – шиплю на него и только после этого понимаю, что его в лаборатории быть не должно или… – Это все новый эксперимент, да? Сколько вам всем заплатили, чтобы мучить меня?
– Ты не в себе, – холодно отвечает он.
– Вам надо успокоиться, – из-за спины вампира произносит девушка. Я переключаю все внимание на нее, желая еще раз совершить попытку добраться до ее энергии, но Клайд отталкивает медсестричку в сторону.
– Уйди отсюда, Роксана. Живо.
– Расстояние мне не помеха, – хохочу, извиваясь на койке. – Я сдохну, но утяну вас всех за собой! Ублюдки! Сколько вам заплатили? Предатели! Нравится смотреть, как они издеваются надо мной? Что ты с этого получаешь? А? Что вы с этого получаете??? А может, вы и сами участвуете в создании этих лабораторий? Что ты молчишь?!
– Успокойся, Кэтрин, – тихо, но с угрозой произносит Клайд, делая шаг в мою сторону. Я сосредотачиваю всю свою силу на нем. Щупальца тянутся к нему, но вместо того, чтобы впиться и высосать энергию, они будто ощупывают вампира. Знакомясь, изучая… или ища брешь.
– А ты непрост да? Новый эксперимент? Я должна найти лазейку к тебе? Почему моя сила на тебя не действует?
– Ты не в лаборатории.
– И я должна тебе поверить? – хмыкаю зло.
– А что тебе остается? – делает шаг вперед.
– Подойди ближе, – мурлыкаю и оскаливаюсь, делая рывок. – Я выпью тебя до последней капли!
