– Да, так и есть, – подтвердили едва слышно карпы кои, но игрушки не разобрали ни слова. Им показалось, что карпы просто открывают рты.
Мышонок и Утёнок не нашли на берегу деревяшек. Даже сломанных веток не нашли. Мягкие игрушки приуныли.
Белка, наблюдавшая за мягкими игрушками, слезла с дерева, присела на берег пруда с карпами кои. Вот чудесный повод познакомиться с мягкими игрушками.
– Я знаю место, где много ненужных веток, у Бобра, и могу отвести вас к нему, – сказала Белка, она говорила быстро, слова её сливались в громкое стрекотание.
– Ну вот, плот мы построим, – обрадовался Утенок.
Образовалась веселая компания. Белка прыгала с дерева на дерево, а Мышонок и Утенок шли за ней по земле. За ними увязался и Пингвин. Вначале он хотел посидеть в кресле-качалке Мышонка, но затем подумал, что пропустит много интересного, если останется. Всегда самое интересное происходит там, где нас нет.
***
Колдунья стояла на подоконнике.
– Мягкие игрушки куда-то уходят, – сказала она, – самое время посмотреть, что у них там.
– Вот ещё, – сказала кукла Аглая, – стану я туфли пачкать.
Туфельки у неё и правда были очень красивые, обтянутые блестящей парчой, на высоком каблуке.
– А я бы посмотрела, – сказала Колдунья.
– Да пусть идут, куда угодно, перепачкаются, исцарапаются колючками, в воду упадут, – перечислила опасности, подстерегающие друзей, кукла Аглая.
– Я всё-таки посмотрю, что у них, – сказала Колдунья.
Аглая сказала, что ей нет дела до мягких игрушек, и что Колдунья уделяет им слишком много внимания.
– Тебе нет дела, а нашей девочке есть дело, – сказала Колдунья.
Аглая задумалась. Она заметила, что Нина и правда реже стала играть с ней и Колдуньей. И новое платье девочка Аглае не принесла.
– Неужели девочка шьет не платье для меня, а что-то другое? – засомневалась Аглая.
– Я же тебе об этом и говорю, давай проверим, – сказала Колдунья.
Куклы добрались до рабочего столика девочки и её мамы. Аглая и Колдунья вскарабкались на кресло. На столе лежали выкройки желтого и серого цвета.
– Это не похоже на платье, – сказала кукла Аглая.
– Это похоже на лапы, хвосты и спинки. Здесь кого-то шьют, – сказала Колдунья, – и через несколько дней мы увидим, кого именно. Мягких игрушек станет ещё больше. Скорее пойдём и посмотрим, что у них в саду.
Аглая надела дорожный костюм. Не ходить же по кустам и траве в нарядном платье. Аглая спрятала волосы под дорожную шляпу, чтобы не растрепались. Колдунье особо не во что было переодеться Она надела фиолетовый плащ, взяла сумку для трав. Практичная Колдунья решила сделать несколько дел сразу: разузнать о мягких игрушках, и собрать что-нибудь нужное для колдовства или дома, в хозяйстве всё пригодится. Возможность выйти из дома предоставляется не каждый день, тем более, в компании, – приходится гулять всё одной, да одной. Колдунья чувствовала себя одинокой. Вдвоём идти всегда веселее.
Ворс ковра был густой, как трава. Ножки стола и стульев казались куклам высокими, как деревья. Куклы оглянулись на старинную радиолу. Её клавиши виделись им зубами, круглые ручки – глазами. У радиолы, считай, было лицо, и не понять, улыбалась она или скалилась издалека, то ли одобряла поход кукол, то ли предупреждала, чтобы никуда не ходили.
– В саду жуки, – капризничала Аглая.
Как-то в комнату залетел блестящий и зеленый жук. Он влетел в домик Аглаи. Жук испугался, заблудился. Он боялся комнат так же, как Аглая боялась сада, улицы, а может, ещё больше, потому что кукла знала, где вход, а жук не знал. Любой ребенок и кукла могут подняться, если упадут на спину, а жуку трудно перевернуться. Тот жук, залетевший в домик к Аглае, как раз шлепнулся на спину и лежал, размахивая шестью мохнатыми лапками. Аглая закатила в ужасе голубые глаза.
– Он так и будет размахивать своими черными лапами? – возмущенно сказала Аглая.
Жук устал. Он замер.
– Он умер, – взвизгнула Аглая.
На помощь пришла Колдунья. Она протянула жуку метлу. Жук зацепился за неё лапами и поднялся по ней.
– Теперь мы должны отнести его к открытому окну, – сказала Колдунья.
– Я боюсь, – отказалась Аглая.
– Тогда жук останется у тебя в гостях, – сказала Колдунья.
Аглая взялась за метлу, потому что всегда лучше собраться с силами и справиться с маленьким страхом, чем бояться бесконечно долго. За другой конец метлы взялась Колдунья. Им даже не пришлось забираться на подоконник – жук почувствовал свежий ветерок, расправил крылья и улетел на волю.
– Даже спасибо не сказал, – обиделась Аглая.
– Что ты, мне показалось, жук очень благодарно расправил крылья, благодарно зажужжал и благодарно полетел.
В тот день Колдунья задумалась – куда полетел жук, ясно, что на улицу, но куда именно? У неё есть гнездо, где она спит. Где спит Жук? Должен же и у него быть дом. Сегодня посмотрю, что и как у мягких игрушек и заодно узнаю, где у жука дом, подумала она.
В прихожей было огромное во всю стену зеркало. Кукла Аглая не могла просто пройти мимо. Она остановилась полюбоваться собой. В маленькое зеркальце она не могла увидеть себя во весь рост.
– Пойдём же, – торопила её Колдунья, – не будем терять время, пока мягкие игрушки не вернулись.
Дверь на улицу была приоткрыта. Куклы перебрались через порог. Предстояло нешуточное испытание – спуститься по ступеням. Для девочки, как и для любого человека, не составляло труда сойти с крыльца. А вот куклам каждая ступень на крыльце была по пояс. Тут или прыгать или на животе сползать. Прыгать страшновато, а сползать на животе означало испачкать нарядный дорожный костюм в клеточку. Колдунья сначала хотела опереться на метлу, но потом побоялась сломать её. Решили всё-таки сползать на животе. У куклы Аглаи в глазах стояли слёзы – так жаль было испачкать клетчатый костюм.
– Не огорчайся, – сказала Колдунья, – на то он и дорожный костюм, чтобы в дороге пачкать его, а не нарядные платья.
Куклы преодолели последнюю ступеньку и спрыгнули на дорожку, посыпанную желтым песком. Куда идти-то? – огляделась кукла Аглая.
***
Куклы пошли по дороге, посыпанной жёлтым песком. Колдунья не зря столько времени проводила у окна. Глазеть в окно – очень полезное занятие.
– Я видела игрушек возле скамейки, – сказала она.
Красная скамейка стояла возле дорожки под деревом. Нина часто читала книгу на скамейке. Мама девочки иногда отдыхала в тени на скамейке после работы в саду. Как знать, может, именно на этой скамейке девочка и её мама придумали шить мягкие игрушки. Однажды Нина устроила для кукол пикник. Она постелила на траве одеяло, расставила чайный сервиз из кукольного домика, усадила за чай Аглаю и Колдунью, угостила их печеньем и арбузом. Со всей округи слетелись завистливые осы, гудели: «дай попробовать, дай попробовать». С тех пор, как девочка стала шить мягкие игрушки, она больше не брала с собой в сад кукол. Сначала Аглая думала, что Нина боится намочить кукольное платье в росе. Потом Аглая объяснила себе, что девочка не берет её с собой, потому что не хочет, чтобы кукла попала под дождь. Но на синем небе блистало яркое солнце, а Нина всё равно не брала кукол в сад. Теперь Аглая увидела – почему. Возле скамейки в траве стояла коробка. Куклы видели такие в шкафу, в них хранили обувь. Куклы заглянули в коробку. Там лежала завявшая трава.
– Похоже, это чья-то постель и здесь кто-то спит, – сказала Колдунья.
– Фи, – сказала Аглая, – ни простынки, ни подушки, ни одеяльца.
– Я видела, как Мышонок и Пингвин, проходили мимо клумбы, к пеньку засохшего спиленного дерева. Надо посмотреть, что там, – сказала Колдунья.
Аглая насупилась. К пеньку не вела песочная дорожка. Придется идти в высокой траве. Внезапно что-то взлетело у неё из-под ног. Кукла испуганно вскрикнула.
– Это кузнечик, – объяснила Колдунья, – их здесь много. Они стрекочут.
Кузнечики то и дело впрыгивали из травы.
– Они сопровождают нас, – загордилась Аглая.
– Вряд ли. Мы просто потревожили их, – сказала Колдунья.
Медленно, но верно куклы добрались до пенька. Перед ним была ровная площадка. Кто-то выполол траву. На площадке стояло кресло-качалка. Куклы ахнули.
– Наверное, в нём неудобно сидеть, – сказала кукла Аглая.
– Прежде, чем судить, надо попробовать, – сказала Колдунья, уселась в кресло и стала качаться.
– Подумаешь, – сказала Аглая, – у меня два кресла, кровать, стол и шкаф, а также кухонная мебель, плита.
Колдунья продолжала качаться в кресле. Тогда Аглая решилась обследовать пенек. Она заглянула в темное пространство между двумя корнями, похожее на вход в пещеру. Когда её глаза привыкли к темноте, она увидела охапку травы, служившей постелью, круглую чурочку, заменявшую стол. На ней лежали пустые скорлупки грецкого ореха. Наверное, вместо чашек или тарелок, решила Аглая. Колдунья заглянула под пенёк вместе с ней.
– Здесь просторно, – сказала она, – и чисто.
– Теперь мы знаем, как у них всё устроено, и можем возвращаться, – сказала Аглая, – бедно живут, ничего интересного.
– А кресло, – напомнила Колдунья, – это только начало. Вот увидишь, у них много чего появится. Надо с ними познакомиться.
– Вот ещё, – сказала Аглая, – они нищие побирушки, живущие на улице, а у каждой из нас есть дом. Они нам не ровня. Не будем общаться с ними. Мы настоящие куклы, а их сшили из лоскутков. Пусть знают своё место. Пойдём домой. Время пить чай.
Обратной дорогой куклы пошли мимо куста жасмина. Вокруг него раздавалось тихое музыкальное гудение. Это жужжали зелёные жуки бронзовки. Они садились на белые, источавшие дивный аромат, цветки и довольно потирали лапки. Здесь им и дом, и обед.
– Так вот где живёт наш жук, – воскликнула Колдунья.
Жуков было много, сто, а может, и больше. Каждый занимался своим делом и не обращал внимания на двух кукол. Узнать среди них жука, залетевшего к ним, вряд ли было возможно, но Колдунье показалось, что один зажужжал особо приветливо.
– В любом случае, если бы он нас увидел, то обрадовался бы, – сказала она.
– Пойдём быстрее, пока я не упала в обморок от страха, – сказала кукла Аглая.
***
Белка довольно быстро бежала по земле. Друзья далеко впереди видели её пушистый хвост. Ей приходилось часто останавливаться, чтобы подождать отставших игрушек. Они в первый раз были в лесу. Их сад казался им огромным. Но теперь они поняли, что сад был всего лишь большим, а огромным может быть только мир. Высоченные деревья упирались кронами в небо и о чём-то дружно шумели. Тихий слаженный шелест поначалу оглушал. Запах смолы сосен, разнотравья кружил тряпичные головы друзей. Синие колокольчики издалека подмигивали путешественникам. Кашка приветственно покачивала белыми головками. Желтые одуванчики рассказывали, что скоро они поседеют и полетят. Папоротник обещал хранить секреты, и когда-нибудь зацвести. Сиреневые свечи вероники настаивали, чтобы на их красоту обратили внимание. Утенок успевал понюхать белые цветы земляники, обещавшей вкусные ягоды. Пингвин старался запомнить каждое растение. Игрушки вертели головами по сторонам и не обратили внимания на Ёжика, застывшего у сосны. Он привстал на задние лапки и удивлённо провожал их взглядом, пока они не скрылись из виду.
– Надо же, они в одёжках, – прошептал он, – совсем, как люди, у них и курточки, и фуражка.
К шороху ветра в деревьях и перешептыванию трав добавился шум, похожий на невнятное бормотание. Скоро игрушки узнали, что так разговаривает ручей. Но раньше, чем увидеть, как бегут веселые искрящиеся светом воды, они почувствовали их прохладную свежесть. Ветер принёс им запах жёлтого бальзамина и высокой таволги. Игрушки увлеклись и не заметили, что за ними следят несколько пар внимательных глаз. От самого дома следом за Белкой и игрушками летели Сорока и Ворона. Так-то птицы между собой не особенно ладили. Сорока поселилась на чердаке. Ворона предпочитала жить в гнезде на высоком дереве. Она любила, чтобы её укачивал ветер. У Сороки на чердаке было очень много интересных вещиц. Она стащила их у людей и боялась, что Ворона стащит эти замечательные вещи у неё. Сороке приходилось тщательно прятать свои сокровища. Ворона делала вид, будто её не интересуют блестящие вещицы Сороки. Гнездо у Вороны было дырявое, и в нём не удержалась бы ни одна ложка и ни одна денежка – всё оказалось бы на земле. Поэтому Ворона вела строжайший учёт, сколько чего есть у Сороки, так, на всякий случай, вдруг обстоятельства изменятся, найдётся какое-нибудь пустое дупло, куда можно будет перепрятать чужую добычу. Но в этот день соседки объединили усилия. Обе заинтересовались, куда отправились мягкие игрушки. Ворона и Сорока полетели проследить за ними.
Белка привела Мышонка, Пингвина и Утенка к бобровой хатке. Друзья во все глаза уставились на кучу веток. Не всегда дом выглядит именно так, как мы его себе представляем.
– Бобер, – позвала Белка, – посмотри, кого я к тебе привела.
Друзья смотрели на кучу веток и ждали, что Бобер раздвинет их. Каково было удивление игрушек, когда Бобер неожиданно появился из-под воды. Не всегда всё очевидно. Иногда вход прячут под водой.
Бобер очень удивился.
– Что за звери такие? – отфыркиваясь спросил он.
– Плыви к берегу, я вас познакомлю, – крикнула Белка, – да поторапливайся, у нас к тебе дело. Мы не просто так пришли.
Бобер медленно выбрался из воды и важно прошествовал по берегу к гостям. Они с удивлением смотрели на его широкий голый хвост.
– Хвост у меня, хе-хе, – заметил их взгляды Бобр, – как весло, а на весле меха не бывает.
– Знакомьтесь, – Белка указала лапкой на друзей.
– Я Мышонок.
– Видел я в лесу мышей, что-то ты на них не очень похож, – сказал Бобер.
– Я Пингвин.
– Впервые такую птицу вижу, в наших местах пингвины не водятся.
– Пингвины живут в Антарктиде, – сказал Пингвин.
– Где это? – удивился Бобр.
– На краю земли, – ответил Пингвин.
– Так далеко я не плавал, – сказал Бобр.
– Я Утенок.
– Утки жёлтыми не бывают, – сказал Бобёр, – Теперь объясняйте, почему вы такие странные звери, и что у вас за дело ко мне.
Друзья заговорили все разом. Говорили они быстро, с выражением, потому что спешили объяснить, кто они и что хотят. Не всегда нас слышат, когда мы говорим громко. Друзья переглянулись, решая, кому отвечать. Пингвин и Утенок кивнули Мышонку, чтобы говорил он.
– Мы мягкие игрушки. Нас сшили девочка Нина и её мама. Пришли мы потому, что наш Утенок – капитан без корабля, и ему нужен плот. Мы бы сделали плот, но у нас нет ровных толстых веток. Нагрызите их нам, уважаемый Бобр, пожалуйста, а мы их свяжем, и у нас будет плот.
Глаза у Бобра были веселые, и друзья приободрились.
