– общее число жителей в уезде 94 285 чел., в тч. В Велиже 16704 чел., что составляет 17,7%.
Малоплодородные почвы и неровный их рельеф не способствовали получению хороших урожаев. Нестабильные климатические условия усугубляли положение: то ранние осенние, то поздние весенние морозы и заморозки, то изобилие дождей, то засуха. В старину и техника обработки почвы была крайне примитивной: деревянная соха, часто без металлических рыхлителей, лопата, мотыга, серп для жатвы. Всё это приводило к частым голодным годам. Хлеб крестьяне всегда пекли с мякиной, отрубями. Частые войны с Литвой и Польшей Московской Руси тоже приводили к опустошению деревень. Прохождение армий, как западных, так и восточных, сопровождалось изъятием у населения хлеба, скота для прокорма солдат, травы, сена и другого фуража для военной конницы. Это было большим бедствием. Люди покидали свои жилища, уходили в другие, более благополучные края. В Белоруссии была старинная поговорка: «Пищь плохая з истари была: от колоса до колоса ня чуть человаччаго голоса». Временами вся местность приходила в упадок: деревни обезлюживали, разработанные земли для пашни зарастали лесом: приведу несколько примеров описания состояния земель в 1571 году, взятого Е.Р. Романовым из писцовых книг. Описание сделано по случаю раздачи населённых пунктов боярским детям около Усвят и Церковища: «Бородино – пустошь, одно печище, тридцать десятин (одна десятина соответствует 1,09 га) поля лесом поросло. … старое городище Усвято – Пустошь, ныне нет даже печищ. Карцовичи – Пустошь на озере Узмень, двенадцать печищ, 187,5 десятин поля лесом поросло. Двято – Пустошь, восемь печищ, сто пять десятин поля лесом поросло. Заголодье – селище, без дворов, только три десятины пашни. Чермость, деревня, один двор, 45 десятин поля лесом поросло.»
Вот ещё документальные свидетельства. В Актах Витебской Губернии за 1714 год сообщается: варварски разорены польскими войсками следующие деревни Церковищенской и Барановской волости (по административному делению в конце XIX века): Савино, Городец, Луговино, Сафоново, Башлово, Иванцево, Куркино, Васютино, Лобино, Щаулово, Кошелёво, Рёткино, Жмулино, Маковейково, Макейчиково, Бодякино, Кузнищево, Борисково, Михаличино. Эти деревни охватывают территорию от озёр Ордосно и Озерон до д. Глазуново и реки Холуица. Почти все деревни сделались, как пишет Е.Р. Романов, «по выражению документа «пустками». Обычными зерновыми культурами исстари были рожь, овёс, ячмень. Производили также горох, бобы, чечевицу. Ещё в далёком VII веке ткали одежды из льна, лён всегда был важнейшей технической и пищевой культурой. С XVIII века широкое распространение получил картофель, по сути приобретший славу второго хлеба. В огородах для себя сеяли лук, свеклу, морковь, капусту.
К началу XX века большая часть земли (73%) принадлежала крупным (т.е. владевшим более 1000 га) собственникам, доля которых составляла лишь 7% от общего количества владельцев. Основная часть крестьян страдала от малоземелья, а семьи были большие. Население Велижского (также и других) уезда держало в своих хозяйствах лошадей, коров, овец и коз. Крестьянская семья держала, обычно 1-2 лошади, 1-3 коровы. Свиней, овец, коз держали далеко не все семьи. Скотину кормили скудно: сенокосных и пастбищных площадей не хватало, травы без подкормок удобрениями были плохими, особенно в засушливые годы. Соответственно и основная животноводческая продукция была небогата. И это накануне XX века (!), накануне Октябрьской революции. Большое количество семей в предреволюционное время не имели в личной собственности тягловой силы – лошадей. Также они не обладали и орудиями труда (соха, плуг, борона, телега и т.д.). Крестьяне жили в обществах (нечто похожее на колхозы). Руководство сельским обществом выделяло орудия труда не имеющим их, но, конечно, за труд на общество.
Из кустарного производства в Велижском уезде в конце XIX века были следующие специализации: возка леса, гонка леса по рекам и озёрам, рубка леса, тележный и санный извоз, столярное дело, плотничество, сапожничество, кузнечное дело, рыболовство.
Фабрики и заводы – это как бы мелкие мастерские. Всего в уезде численность рабочих по заводам составляла:
– кожевенные: 27 чел.;
– овчинные: 15 чел.;
– винокуренные: 39 чел.;
– мукомольные: 23 чел.;
– кирпичные: 54 чел.
На каждом заводе работало по 2-6 человек.
Население края, по грамотности, было на низком уровне. Исстари грамотой владели лишь церковнослужители. Подавляющая часть населения, крестьяне, были бедными не только по еде-одежде, но и по образованию. Недаром жители деревень называли себя сиротами (от древнеславянского «сир» – безродный, одинокий). Церковники в XIV веке называли их просто христианами. Слово «христиане» постепенно превратилось в «крестьяне». Так обозначился основной класс населения – крестьянство.
Служители церкви – духовенство, занимали не столь значительную долю от общей массы населения, и не только края, но и всей России (и ещё до Российского государства), но играли всегда очень громадную культурную и политическую роль.
В прошлом историческом пути края его территория, заселённая преимущественно крестьянами, не раз приходила в кризисное состояние: народ вымирал, уходил в другие дальние края, деревни исчезали, поля зарастали лесом. Но через десятилетия край снова оживал. Приходили другие люди, строили дома, размножались, леса вырубали под пашню, производили продукцию на другом, более высокотехнологичном уровне. Возникали и росли новые деревни, села. Росла культура. От старых давнишних поселений оставались в народе лишь названия. На топографических картах и в исторических списках они именуются как «Урочища» (вероятно, от слова «Урекаться» – «договариваться о названии места на территории»). Урочища фиксировались и в далекой старине, фиксируются и ныне. Народное предание передает название и события вековой давности. В этом я убедился хотя бы на названиях островов на озере Ордосно: Гостуля, Горный, Липовый… Ни в каких современных документах этих названий не встречал. Даже на сравнительно крупномасштабном атласе Псковской области масштабом 1:1000 издания 2006 года не только нет названий этих островов, но они и не все обозначены. То же отмечается и на более крупномасштабных топографических картах. А в народе названия сохранились, и я удивился, когда нашел в архивных документах четырехсотлетней давности названия наших островов, совпадающие с теми современными, которыми пользуются сельчане сейчас.
То же относится к месту около юго-восточной оконечности озера Ордосно: его в мои детские годы взрослые называли «каплица» и при этом добавляли «место святое, там был давным-давно храм». Через это место я часто ходил по тропе среди кустарников к бабушке Анне Ивановне в деревню Печково и побаивался. Особенно вечером, при закате Солнца. Однажды мне даже причудился человек в длинной черной одежде с конической формы высоким колпаком на голове. Этот человек медленно передвигался (как бы плыл) по берегу озера и скрылся в кустарнике. Я рассказал маме. Она ответила: «Это ты видел святого. Это для тебя хорошее знамение, Бог тебя не кинет».
На западном берегу озера Ордосно есть небольшой полуостров, называемый в народе «Святой Рог». Название передается из поколения в поколение. В глубине полуострова имеется пять уникальных по высоте (5-6 метровых) курганов – захоронения древних славян. И вот – Святой Рог. Наверное, легенда имеет основание. Кто хоронился в таких огромных курганах? Понятно, что здесь погребено очень много людей. Значит, было и древнее селение на месте деревни Череухи, располагавшееся рядом с курганами. Можно предположить, что на этом полуострове был храм. Поэтому, и существует в придании название «Святой Рог».
А что за могилы «обложенные камнями» на острове Горный? Не исследованы, забыты. Да и на соседнем острове Скотинский был интересный камень с надписями. Из описания границы в 1623 году: «с Каменной Лавы в оз. Ордасно, по островам Могилевцу, Липовому, Дубовому Рогу, Гостулю, Горному, Скотинному Рогу с писанным камнем – литеры кладены русския и польския…». Наверное, этот камень и сейчас там лежит, заросший грунтом.
Интересны сведения о деревне Куркино при описании границы в 1767 году (Е.Р. Романов). Отмечены селения в Десятке (Войтовстве) Куркинском: Узнищево (оно же Гузнищево, Кузнищево – ныне не существует), Рябово, Борисково (не существует), Васютино, Михаличино (не существует), Кушелево (оно же Кошелёво – ныне не существует), Роткино (оно же Рёткино – ныне не существует), Щавалово (оно же Щаулово – ныне не существует), Куркино (значится как фольварк – имение, поместье; польское название, произошедшее от немецкого форварк). Далее цитирую с пояснениями в скобках:
«Им. (имение) Куркино – гора Шибеница (в переводе со славянского «виселица», «место казни»). Пункт пограничный между Псковской губернией и Усвятским и Велижским староствами (Польскими) в 1648-1768 гг. Здесь костел (католический храм) и р.-католическое кладбище». (Кладбище существует и поныне, сейчас там хоронят и православных и неверующих.
В старинных изданиях наименования разных объектов, как правило, имеют несколько вариантов. В некоторых названиях присутствуют явные опечатки по вине переписчиков, в других – отмечается влияние местных говоров, которые с течением времени изменяются. Подавляющее число топонимов имеет явно славянское происхождение. В большинстве случаев деревни именовались по имени или фамилии основателей (первых поселенцев) или значительно выделяющихся от других сельчан (по богатству, числу однофамильцев и др.). Фамилий крестьяне в старину не имели, но имели прозвища, многие из которых, в последствии, преобразовались в оные. К примеру, жил-был мужик, высокий и тощий как спица – и его прозвали Спицей. И такой человек явился родоначальником деревни Спицыно, название которой, с течением времени, в силу изменявшегося постепенно народного говора, превратилось в Спичино.
Водные объекты часто именовались по цвету, скорости течения воды, зарослям трав и кустарников. Часто эти названия бывали первичными, а, уже после, по их имени получали названия и располагающиеся по близости селения.
Дать толкование названиям некоторых объектов затруднительно даже лингвистам. К одному из таких случаев относится и моё родное озеро Ордосно. В некоторых старых документах его упоминают как Гордосно. Некоторые толкователи дали такой вариант значения данного топонима: якобы название произошло от балтского слова «Ардас», что означает «Спорное». Казалось бы, что так оно и есть: озеро Ордосно много веков находилось непосредственно на пограничной территории. Но ведь существуют и другие озера с корнем «Орд»: так, к примеру, недалеко от города Невель есть озеро Ордово. Да и окончание «-сно» имеется в названиях многих водоемов в Псковской области. Так что, достоверного толкования топонима Ордосно пока нет.
Или взять реку Усвяча – красиво звучит. В старину её называли по-разному: Большая, Великая, Черместь, Череместь, Черемиста, Всвячь. Понятны названия «Большая», «Великая»: здесь она сравнивается с другими, близлежащими реками. Такие имена, как известно, на Руси любили присваивать не только рекам, но и городам. Усвяча на всём её протяжении от Усмынского озера до Западной Двины стала именоваться так лишь с конца XX века. В более раннее время часть её, что пролегает от Усмынского озера до озера Ордосно, именовали Лютиницей, а только ту часть, что пролегает ниже озера Ордосно до Западной Двины, Усвячею. Как Черместь, Череместь, Чермость она фигурирует в документах XVI-XVIII веков, и , возможно, в более ранних. Здесь очевиден корень «черм-», что определяется в аналогичных топонимах как «красный» (так красное море называли чермным). Видимо, в каких-то местах наша славная река имела красноватый оттенок, поэтому и получила в своё время такое название. Ныне она имеет длину русла 100 км, уклон 15 см на 1 км, площадь водосборного бассейна 2340 км2. Ну а что же означает топоним Усвяча? С.Е. Мельников в книге «О чем говорят географические названия», Лениздат 1984 г., отвечает на этот вопрос просто: такое название произошло от слова «свет»; по Далю слова «под усветом» означают «в тени». Таким образом, свет, цвет (Чермсть) перекликаются. А Усвяты (посёлок, первое упоминание которого датируется 1021 г.) так назван по тому, что стоит фактически на реке Усвяча. В разное время он назывался «Всвячь», «Усвято». Тут непонятно, почему река называлась, например, в документах XVI-XVII вв. как Чермсть? Быть может и название реки Усвяча, в более позднее время дали по имени данного населённого пункта? (К примеру, «река, что течёт, СУсвята СВсвяча»).
Хочу так же обратить внимание и на древнюю деревню Турное. Есть аналоги данного топонима в разных местностях нашего края (к примеру, ручей Туровка») да и вообще по всей славянской территории (тот же город Туров на Украине). Дело в том, что славяне почему-то любили поминать в былинах, повестях, пословицах древнего дикого здорового быка – Тура. Вот и украшали этим именем топографию. Так, вероятно, и название нашей д. Турное произошло от «тура».
Как мне хочется достоверно расшифровать значение названия моей родовой деревни Маковье! Ещё молодым я как-то поинтересовался у своей мамы: «Мам, а почему так называется деревня Маковье?». На что она мне ответила: «Я думаю, что это из-за земли. Земля тут песок, как мак. Вот почему». Спустя годы мне пришла в голову другая версия – ландшафтная: при внимательном рассмотрении рельефа территории д. Маковье можно отметить семь холмиков, да и сама деревня стоит на возвышении относительно озера. Конечно, эти холмики теперь не так заметны, как много веков назад – они постепенно размывались, распахивались (в своё время даже бульдозеры поработали, выравнивая почву), на них возводили постройки. А в старину? Стоят холмики с округлыми макушками – маковками. Пришедший сюда человек и мог прозвать это место маковьём (маковок было много). Буквы «ё» же в ту пору не было, но в говорах она звучала – не даром её придумал историк Карамзин. Таким образом, Маковьё – это уже Маковье. Однако, позже, мне попалась на глаза книга о партизанском движении в Псковской области в Великую Отечественную войну, в которой автор пишет, что партизаны ходили в деревню Маковье. Тогда я подумал, что это либо выдумка, либо ошибка. Я поискал на карте и нашел, что деревня с названием Маковье есть так же западнее городка Дедовичи, на берегу р. Шелонь. Оно существует и сейчас. Неужели и там холмики с округлыми маковками, и земля, как мак? Поискав в интернете, я обнаружил, что селений с названием Маковье много, и они располагаются, преимущественно, в западной части Руси: на Украине, в Белоруссии, Псковской и Смоленской областях. А этимология этого названия следующая:
Во II веке до н.э. была борьба евреев против Сирийского царя Антиоха за веру в единого Бога. В этой борьбе участвовали 7 Маккавеев, которых казнил царь. Это описано в последних главах Библии Ветхого Завета. В русской православной церкви 14 августа, в день праздника Спасу, отмечается и память семи мучеников Маккавейских. Отсюда произошло, в несколько преобразованном на славянский (русский) язык виде, имя Маковей. А от имени (или фамилии) человеческого, как известно, и названы почти все населённые пункты. Так кто-то и у нас, скорее всего из числа церковных служителей, при выборе места для храма назвал эту территорию Маковьем. Возможно, он учёл при этом и те 7 холмиков. Я верю, что так и было.
В заключении повествования о своём крае, юго-западной части современной России, который я ограничиваю бассейном реки Усвяча, хочу процитировать слова из книги «Общий очерк Витебской губернии, 1898 г.», которые относятся ко всей губернии, к Белорусскому народу; мой край входил в эту губернию много веков; теперь край и народ – русские, как и белорусы – народ одного корня:
«Некоторые публицисты, вероятно, на основании данных наших невежественных учебников географии, представляют западно-русский народ лишенным всех хороших качеств, и физических, и нравственных, и умственных: и хил то он, и слаб, и вор, и пьяница, и разбойник, и туп, и не развит, и т.д. … местные уроженцы, имевшие дерзость вынести на своих плечах многовековой католический гнёт, отстоявшие свою веру и народность от напора польшизны и сослужившие для России ту великую историческую службу, которая сослужила Россия для Европы, вынесши на себе монгольское иго … В факте этом я усматриваю того печального недомыслия, которое так свойственно нам, учившимся по-немногу чему-нибудь и как-нибудь, и менее всего знающим историю своей родины, свой народ. … народ … , несший головы на плаху за свою православную веру … и запечатлевший свою принадлежность к великой русской семье кровью лучших сынов…»
Как эти слова, написанные 120 лет назад про злостных «невежд» симфоничны с современным отношением так называемой «Европы» к России. Русский народ всегда не любили, наверное, за широкий размах его души, соответствующий той необъятной территории, которой он владеет, за несметные богатства поверхности и недр этой территории. «Европа», «запад» погрязли в своей глубокой греховной зависти к моей Родине. Да, у нас ещё много и много того, что представляет нас не очень материально состоятельными. Это объясняется неимоверными жертвами, которые понёс мой народ в борьбе с многочисленными врагами на протяжении всей, более чем тысячелетней, истории моего государства, пытавшимися захватить не только нашу землю, прижать наш народ к Ледовитому океану, но и развратить, уничтожить душу народа. Боже! Каких неисчислимых людских жизней и материальных ресурсов пришлось затратить народу для сохранения своей целостности, культуры, духа. И ныне эта борьба продолжается. Да поможет нам Бог, как и всегда в периоды, казалось бы, неминуемой гибели.
Глава 2. Об истории Русской Православной Церкви на примере Маковской церкви
Церковь во все времена и у всех народов играла и играет громадную роль. Поэтому её истории в нашем крае, особенно на примере Маковской церкви, я посвящаю соответствующее место.
Первое упоминание именно Маковской церкви датируется, по данным переписных книг в 1653 г. Точной даты основания церкви пока не обнаружено. Но, очевидно, что она основана раньше 1653 г., то есть ей не менее четырехсот лет.
В христианской религии каждый храм (церковь) был посвящен библейско-евангельскому событию или имени святого. Нередко одна и та же церковь со временем по разным причинам меняла эти посвящения. Возможно, первоначально и наша церковь посвящалась Маккавеям и имела такое духовное название, Макковеевская – Маковская. С течением времени, по мере усиления Русской Православной Церкви, первое духовное название утратилось, превратившись просто в название населённого пункта – погост, сельцо Маковье.
В 1776 г., при уточнении границ Воеводства Витебского (Речь Посполитая) и государства Российского, пограничники в своём дневнике упоминали соседние с Маковьем селения, а само Маковье упомянули лишь при описании церкви: «Напротив островов Гостуля и Липового – Маковская церковь, где живёт священник». Известный историк-краевед А.И. Сапунов в 1906 году сообщает: Маковье принадлежит причту (сотрудникам церкви), в Маковье входит храм, церковно-приходская школа, три двора, всего людей 9 человек мужского, 7 женского пола.
Как известно, христианство пришло на Русь в 988 году, при князе Владимире I («Красное солнышко»). В первые столетия со времени крещения Руси укрепляется православная ветвь христианства по канонам Византийского вероисповедания – Русская Православная Церковь.
История развития государств в средние века сложилась так, что Византийская империя пала под ударами турок и прекратила своё существование в 1554 году. Немного ранее, в 1548 году эта империя, если сказать современным языком, пошла на сделку с сильным Римом, желая от него помощи в борьбе с турками, исповедовавшими ислам. Сделка заключалась в согласии Византии признать римско-католические каноны (догматы) религии при сохранении греко-православных обрядов при проведении церковных служб на территориях, подвластных (в религиозном отношении) Византии. Эта сделка, по сути, – первая уния (союзный договор) и была причиной, повлекшей большие судьбоносные сдвиги среди христиан восточной и северо-восточной Руси в последующие века. Успехам развития униатской идеологии на Руси способствовали другие политические события в восточной Европе. Нашествие монголо-татар с востока в 1237-38 годах положило конец Руси как государства. В это же время начинается бурная экспансия Великого литовского княжества с другой стороны – с запада. Русские княжества попали в зависимость: на востоке – от монгольской орды, на западе – сначала от Литвы, а потом от союзного государства Литвы и Польши (Речи Посполитой). К XVIII веку Речь Посполитая была величайшим в Европе государством. Граница между Московским и Польско-Литовским государствами проходила недалеко от Москвы. Города Киев, Смоленск, Витебск, Полоцк, Торопец, Невель, Себеж и другие были фактически под Польшей. Литва постепенно утратила своё влияние, перейдя из православия в католицизм. В те времена религия имела огромное значение в политике государств. Соответственно часть русского народа под влиянием Польши стала постепенно переходить в униатское или даже католическое вероисповедание. Здесь строились униатские и католические храмы, часовни. Были и периоды послабления католического натиска. Так, при литовских королях Сигизмунде I и Сигизмунде II (1506-1572 гг.) продолжалось строительство храмов Русской Православной Церкви (РПЦ). Эти короли проявляли веротерпимость и к другим конфессиям, допуская развитие протестантизма (лютеран, кальвинистов). Протестанты основали в нашем крае свои храмы и часовни.
Возможно, отголоском этого времени является тот факт, что одно из мест, как урочище, на берегу озера Ордосно, в 500 метрах южнее Маковья, называется Каплица до настоящего времени. Примерно в 20 метрах от берега в этом месте из под земли сочится ржавая вода – ключ. Старики говорили: «Каплица – святое место. Была там церковь». Когда я, будучи ещё ребенком, по вечерам ходил домой от бабушки, живущей в деревне Печково (1,2 км от Маковья), то в Каплице всегда ощущал душевный трепет, помня предания предков. Однажды, в один из таких вечеров, мне привиделась, в виде тени, медленно двигавшаяся вдоль берега озера фигура человека в длинном балахоне с отроконечным капюшоном. Мне тогда было 10-12 лет, и я испугался этого. Рассказал об этом маме. Она сказала: «Вот видишь, не зря говорят издавна, что это святое место. Ты, сынок, удостоился внимания Бога. Это какое-то знамение». Только недавно, изучая историю моего края, я узнал, что каплица – это польское слово, и что оно означает «храм». Храм – вообще славянское слово, произошедшее от слова «хоромы», то есть – строение. В Русской Православной Церкви храмом также называют просто церковь. Что касается каплиц, то под этим названием в Речи Посполитой, в западной Руси с прошлых веков называют часовни, католические польские или протестантские немецкие. Часовня – это маленький храм без алтаря. Полагаю, что около Маковья когда-то была католическая часовня. Народное предание – великая историческая память. До изобретения письменности история зиждется на археологии и предании.
В пяти километрах от Маковья на восток расположена деревня Куркино. Она существует до настоящего времени, а упоминается в документах с 1648 года. Она примечательна тем, что здесь был пункт границы между Московским и Польско-Литовским государствами. Пограничный форпост «Новая будка» находился на московской стороне примерно там, где ныне располагается остановка автобуса, по дороге Кунья-Кресты. На католическом, Куркинском кладбище был костёл, в XIX веке вместо костёла была каплица. Костёл перестал существовать, и в 1861 году была построена каплица святого Бонифация. (Памятная книга, 1866 г.)
Влияние католицизма в западной Руси было велико вплоть до падения Польши в 1772 году, завершившегося её разделом между великими державами Европы. России достались исконно русские земли, в том числе Белоруссия, в которую входил и наш край. До 1772 года почти все православные церкви на этих территориях были превращены в униатские. Процесс обратного перехода из униатских в русские православные церкви длился целое столетие после 1772 года. Это объясняется многими факторами. Среди них большое значение имел крайне низкий уровень грамотности, не только крестьян и горожан, но и духовенства. И те и другие подпали под влияние польского католического дворянства. Православные церкви были в большом запущении. В издании П.Н. Батюшкова в 1890 году приводятся свидетельства епископа Полоцкой епархии В. Лужинского, которые я привожу близко к дословному отрывку текста. В 1855 году всего церквей в епархии было около 300. А ведь Полоцкая епархия тогда включала три губернии: Витебскую, Виленскую и Курляндскую (см. карту). Церкви в епархии в большинстве находились в жалком состоянии. По наружности отличались от обычных сельских амбаров лишь крестом на крыше. Во многих не было ни пола, ни потолка. Крыши дырявые, иконостас и утварь проржавели, крестьяне не знали правильных молитв православных, около половины священников было полуграмотно.
Как было в Маковской церкви в те времена – трудно сказать, но можно предположить, что мало отличалось от других церквей и вплоть до 70-х годов XIX века имела близкий к описанному виду. В Памятных книгах 60-х годов XIX века Маковская церковь описывается как «ветхая и холодная». Про унию выше уже было отмечено. Маковская церковь во второй половине XVIII века была униатской, Свято-Духовской. Она подчинялась Велижскому униатскому деканату (по-славянски – благочинию). Российские цари Павел, Николай I, Александр I, Александр II, Александр III вели решительную политику на искоренение униатских обычаев в православных церквях западной России. Но разные мелкие обычаи в обрядах многих церквей продолжались вплоть до XX века. После униатского периода лишь в 1832 году была восстановлена Полоцкая православная епископия. Особенно решительно с униатами и католиками боролись после разгрома польского восстания в 1863 году. Многие костёлы и католические монастыри закрыли, превратив их в православные. Возросло и строительство православных храмов. Строительство финансировалось правительством и богатыми помещиками. В 1898 году в Полоцкой епархии число церквей выросло до 507 против 300 в 1855 году. Маковская церковь, судя по воспоминаниям её священника Федора Журавского, в середине XIX века была вполне православной, есть и другие свидетельства по этому вопросу в том же духе.
Храм
Храм Маковской церкви, по-видимому, был невзрачен и хил, как и большинство других в этом крае. Служители церкви ютились вблизи храма. Поэтому 23 октября (по-новому 5 ноября) 1874 года храм сгорел от пожара соседних построек. Вот как об этом сообщается в журнале «Полоцкий епархиальный вестник 1874 г., №22: «23 октября от пожара, случившегося в селе Маковье, сгорели приходская церковь и жилые дома церковнослужителей. Св. антиминос (платок с изображением Христа во гробе, располагается в алтаре на престоле, – примечание автора), деньги и документы почти все спасены. Оставшееся церковное имущество перенесено в Белавинскую церковь». В 1879 году в Маковье был построен новый храм. В журнале «Полоцкие епархиальные ведомости», 1879 г., №4 пишется следующее: «Благодарность епархиального начальства прихожанам Маковской церкви и её настоятелю священнику Михаилу Тихомирову за устройство нового храма вместо сгоревшего». На период до начала действия нового храма Маковская Кресто-Воздвиженская церковь была приписана к Белавинской Михайло-Архангельской церкви. Кстати говоря, храм Белавинской церкви тоже сгорел, 21 июня 1901 года от удара молнии (Журнал «Полоцкие епархиальные ведомости», 1911 г., №47). Новый храм в Белавино построен в 1908 году.
Каким был построенный в Маковье сызнова храм, я могу лишь представить. Его строение долго существовало в советское время, естественно, с реконструированной кровлей без головок и крестов. В архитектурном плане здание было вытянутое с востока на запад, в виде корабля. О его внешнем виде можно судить по сообщению журнала «Полоцкие епархиальные ведомости 1889 г., №16 на стр.650. Привожу отрывок, касающийся Маковской церкви:
«Благочинный 2-го округа Велижского уезда, протоиерей Ипполитъ Короткевич представил на Архипастырское благоусмотрение Его Преосвященства нижеследующий «актъ» осмотра работ по ремонтировке Маковской Крестовоздвиженской церкви, произведённых на средства прихожан, пожертвовавших на сей предмет 675 рублей. 1889 г. июля 10-го дня, благочинный 2-го округа Велижского уезда, протоиерей Ипполит Короткевич, в присутствии причта Маковской Крестовоздвиженской церкви, церковного старосты и почтеннейших прихожан, осматривал работы по ремонтировке названной церкви, начатый в 1888 году и оконченные в сем 1889 г., причем оказалось следующее: 1) все наружные стены церкви, купола и колокольни выкрашены в белый цвет, а цоколь, наличники и карнизы в дикий – краскою на масле; 2) прежняя гонтовая церковная крыша заменена новою железною с жолобами и водосточными трубами, и покрашена медянкою на масле; 3) устроена новая, столярной работы деревянная, штикетная ограда вокруг церкви и также выкрашена в зеленый цвет на масле; 4) все работы производились причтом с церковным старостою хозяйственным способом и произведены прочно и благовидно; и 5) на все вышеозначенные работы израсходовано 675 руб., пожертвованных прихожанами. Постановили: об оказавшемся при осмотре записать в акт, который, по надлежащем подписании всеми бывшими при осмотре работ лицами, представить Его Преосвященству на Архипастырское благоусмотрение».
На донесении о. благочинного последовала такая революция: 1889 г. июля 17. Редакция епарх. Ведомостей объявить Архипастырское благословление, Велижского уезда села Маковья Крестовоздвиженской церкви, священнику Михаилу Тихомирову и церковному старосте Семену Созонтову, за их усердное попечение о благоустройстве св. храма Божия, а прихожанам – за доброхотыя их пожертвования на сие дело».
О характеристике храма и материальном обеспечении церкви спустя 22 года можно судить по документу о посещении Маковской церкви Полоцким и Витебским епископом Серафимом Мещеряковым 30 мая (13 июня по-новому) 1911 г. (Полоцкие епархиальные ведомости 1911 г., N46):
«В 4 часа пополудни Преосвященный прибыл в с. Маковье. У ворот церковной ограды Владыка был встречен церковным старостою с хлебом-солью. Благословив старосту Владыка последовал в храм, причем по пути следования учащиеся усыпали путь Его Преосвященства цветами. По входе в храм Владыка был встречен о. настоятелем церкви священником Михаилом Тихомировым, Церковищенской церкви свящ. Стефаном Образским и Запольской церкви свящ. Иоанном Довгалло. При поднесении креста Его Преосвященству о. настоятелем была произнесена следующая речь:
«Преосвященнейший Владыко, Милостливый Архипастырь и Отец! Благословлен сей святый храм и счастлив я, недостойный, что удостоился встречать в оном храме шестого Архипастыря. Храм сей есть воистину «приходский» храм: в 1879 г. он построен за 800 руб., пожертвованных прихожанами, с добавлением от казны 200 р. На устройство иконостаса; в 1889 г. на их же, прихожан, средства сооружена железная крыша вместо гонтовой, стены и крыша окрашены масляною краской, на что израсходовано ими тоже 800 руб.; в начале 1902 г. устроен новый иконостас за 1050 р., тоже пожертвованных прихожанами; на их же средства куплено за 250 р. Паникадило, хоругви и запрестольный семисвечник. То было время изобилия земных плодов и приход до 1906 г. состоял из 1800 чел. обоего пола, но с упомянутого года началось оскуднение земных плодов и, в следствие переселения в Сибирские губернии более 200 человек, приход в настоящее время состоит из 1491 души обоего пола, вследствие чего прихожане обеднели и жертвовать на храм не в силах, да и времена настали тяжелые. Помолись, Владыко святый, Духу истины, чтобы Он наставил нас на путь истины, послал изобилие плодов земных и расположил сердца моих пасомых к заботе о благоукрашении сего святого храма, а меня, недостойного, удостоил мирной и непостыдной кончины».
Выслушав речь, Преосвященный последовал в алтарь. После обычных молитвословий Владыка вышел к народу и в высоко-назидательном слове внушал прихожанам приложить заботу о благоукрашении храма; указав прихожанам на отсутствие по стенам храма икон, внушал им о необходимости украшать храм Божий иконами. Ввиду же засвидетельствованного о. настоятелем в последние годы совершенного обеднения через недороды хлеба, а в прошлом году и градобития, предлагал избрать честного человека и просить Епархиальное Начальство о выдаче сборной книжки для производства пожертвований, а на собранные деньги приобрести несколько икон. Пламенная речь Владыки выслушана была всеми с неослабевающим вниманием. По окончании речи Владыка преподал присутствующим в храме свое святительское благословление, при чем народу раздавались крестики, иконки, а грамотным и брошюрки нравственного содержания. В это же время секретарь Его Преосвященства просматривал церковные книги, письмоводство и документы. По выходу из храма Владыка посетил дом священника, где хозяевами был предложен скромный обед. Откушавши, благословив священника и его семейство, Владыка в шестом часу пополудни отбыл в село Пухново, благочиния 3-го Велижского округа.»
Об ограде церкви говорится, что она была из штакетника, покрашенная в зеленый цвет. В 1890-х годах многие соседние церкви строили уже каменные ограды. В 1940-х годах я с деревенскими ребятами часто играл около бывшего храма. Вокруг строения была почти целая каменная ограда высотой, в зависимости от рельефа, 1-2 м., шириной 0,8 м. Размеры ограды по площади: 25м в направлении север-юг, 40м в направлении восток-запад. Местами сверху еще оставались остатки железной проржавевшей кровли ограды. Камень – обычный полевой, уложен очень ровно на известковом растворе. Большие камни для придания ровной плоскости стенке ограды кололись. Очевидно, в 1890-х годах и Маковская деревянная ограда была заменена на каменную, которой я был свидетелем в детстве. Да и ныне остатки этой ограды сохранились на западной, северной и восточной сторонах бывшего храма (см. фото фрагмента этой ограды).
Служители церкви
По церковному уставу священнослужители церкви назывались причтом.
Причт – от славянского слова «причет» (что-то вроде окружения служащих людей) – штат церкви, в который входили священник, дьяк, псаломщик (дьячок) и др. Кроме этих, основных служащих, к церкви в штат приписывались старосты, сторож, учитель церковно-приходской школы. Староста выбирался из уважаемых состоятельных крестьян (в сельской местности) и каждые три года работы утверждался или заменялся епископией, утверждались и другие работники церкви.
Нам известны лишь последние священники Маковской церкви. В середине XIX века здесь служил Журавский. Об этом сообщает его сын, Федор Журавский. В это время церковь по вероисповеданию уже была православной, без католического влияния. Судя по рассказу Федора Журавского, его отец служил в Маковской церкви не одно десятилетие.
В середине 1860-х годов здесь служил уже Покровский Александр Михайлович. В 1864 году ему было 48 лет, окончил духовную семинарию в г.Тула. В Маковье он работал 3-4 года. В «Памятной книжке» 1869 года уже отмечается служба Михаила Петровича Тихомирова 1840 года рождения. В «Памятной книжке» 1864 года отмечается служба священника Петра Стефановича Тихомирова, очевидно, отца Михаила, в Белавинской Свято-Михайловской церкви.
Михаил Тихомиров окончил Тульскую духовную семинарию. Рукоположен в 1864 году. Член Благочинного совета, награжден скуфьей, камилавкой (головные уборы), набедренником (специальная подвеска, носимая на бедре). По рассказу моей матери умер перед октябрьской революцией. Захоронен, очевидно, около церкви в Маковье. У него было 4 сына и две дочери. Его дочь Варвару я лично знал. Она жила недалеко от нас в Маковье, дружила с моей мамой.
Его сын Александр (1885 г.р.) был священником в Маковской церкви после отца, до 1930 года, когда массово закрывались церкви по всему СССР. Александр Михайлович Тихомиров был арестован 11октября 1937 года, осужден по ст.58-10 и 7 декабря 1937 года был расстрелян. 26 апреля 1989 года был реабилитирован. (Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Книга памяти Смоленской обл.; БД «Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века»)
Таким образом, нам известно четыре последних священника Маковской церкви: Журавский, Александр Покровский, Михаил Тихомиров, Александр Тихомиров. Они служили в Маковской церкви около ста последних её лет.
Известны и три последних псаломщика (дьячка). До 1891 года много лет псаломщиком служил Роман Высоцкий. После него, примерно до 1927 года, псаломщиком был его сын Константин Высоцкий. Оба они захоронены в ограде Маковской церкви. Последние два с лишним года, до закрытия церкви, псаломщиком служил мой дядя Михаил Астафьев. От него мне достался старинный потрепанный требник (служебная церковная книга). В этой книге за здравие пишутся ещё имена царя Александра II и членов его семьи.
Нам известны и два последних из старост церкви. В 1886 г. был утвержден старостой крестьянин из деревни Зайково (в 4 км юго-восточнее деревни Маковье) Семён Сазонтов. Он утверждался епархией каждые три года службы. Затем много раз старостой назначался крестьянин из деревни Рожное (существующая и ныне деревня) – Павел Константинович.
Здесь упоминается имя личное и имя отца старосты: Семён Сазонтов. В другом источнике – Сазонов. Сазонт – это имя отца. Обычных крестьян, до октябрьской революции, по отчеству не величали, а называли только по вопросу «от кого по отцу рождён?» (Васильев, Иванов, Федоров и т.д.).
В других местах публикаций также отмечается, что этот Семён из д.Зайково (ныне там нет жильцов). В наше время там как раз и жили многие по фамилии Сазонниковы или Созониковы. Вполне реально, что они получили фамилию от имени отца церковного старосты – Сазонта (Сазона). Сазонниковы братья Кузьма и Пахом (по документам – Павел) воевали в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг., вернулись домой инвалидами, не имея ноги – и тот и другой. А Михаил Кузьмич Сазонников работал в колхозе им. Чкалова, потом «Красная поляна» ветеринарным врачом. На данный момент они все умерли и похоронены на Маковском кладбище. В организации похорон Михаила и его матери Зинаиды Филипповны я принимал участие. (Михаил умер в 2005 году, в январе 2006 г. – его мать).
В 1900 году священник Михаил Тихомиров пригласил на должность церковного сторожа моего деда Устина Николаевича Астафьева, который жил с семьей в деревне Нивы Турновские, что была в 1 км от деревни Турное (существующая). Устин был третьим, младшим сыном у крестьянина Николая Евстафьевича. Младшему сыну не досталось земли при её дележе, и он был приписан в мещане г.Велижа Витебской губернии. Он был грамотный: где учился – мне неизвестно. Автограф его из метрической книги 1909 г. см. на фото. Устин был женат на дочери крестьянина Никиты из деревни Турное Ксении (в советское время он имел фамилию Шелпаков). У них было три сына – Назар, Михаил, Федор (мой отец) и одна дочь – Лукия (звали её Лукерьей), она была 1888 года рождения – старшей из детей. Впоследствии она стала моей крёстной. Федор Устинович родился в 1889 году. Помещение сторожки было расположено в 30 метрах от церкви, справа от дороги на деревню Быково. Там, в сторожке, и располагалась семья Устина. Он не только сторожил церковь, но и производил некоторые работы внутри церкви – обслуживал лампады, свечи, занимался уборкой и др.
Белавинская церковь (в 5 км южнее Маковья) в XVIII веке была униатской имени Святого Николая и филией Маковской церкви. В 1864 году она уже была православной имени Архистратига Михаила. Священником служил Пётр Стефанович Тихомиров, 1815 года рождения. Вполне очевидно, что он был отцом священника Маковской церкви – Михаила Петровича Тихомирова. В «Памятной книжке» за 1889 год сообщается, что в это время священником служил здесь Владимир Блажевич 1855 г.р., церковь была православной, число прихожан в церкви составляло 1007 человек. Сообщается, что храм был очень старый. В 1906 году по данным А.Сапунова Белавинская церковь называлась уже Петровской, а священником служил Владимир Черепнин. Как и Маковская, она была закрыта Советами в конце 20-годов XX века.
По селу Церковище в «Памятной книжке» за 1864 год сообщается о церкви имени Троицы. В храме в то время служил Михаил Федорович Борисович 1843 г.р.. В такой же книге за 1868 год пишется, что в Церковище имелось два храма. Один из них – Троицкий, в котором служил священник Стефан Образский, 1853 г.р., имевший почётный набедренник (украшенный крестом плат, который священники носят на ленте на правом бедре); храм был построен в 1838 году – деревянный, холодный. Второй храм – имени Великомученицы Екатерины; построен в 1848 году – деревянный, тёплый. На два храма прихожан было 2900 человек. Кроме этих церквей Церковище имело филиалы (филии): в Кошкине (Иоанновская), в Городце (Чудотворца Иоанна) и в Пуговичине (Вознесенская). Так что, Церковище вполне оправдывает своё название: имело две церкви и три филиала. В Пуговичине до сих пор имеется кладбище, на котором захоронены предки рода Астафьевых. Потомки их (Астаповы, Тимофеевы и др.) по православному празднику Вознесения Господня (на сороковой день после Пасхи) посещают это кладбище с трапезным поминанием. В одно из моих посещений я, со своим внуком Артёмом, обнаружили на краю кладбища, недалеко от входа, памятную гранитную плиту в лежачем положении. По выбитой в камне надписи видно, что там были захоронены барон Федор Иванович Меллер-Закомельский и его жена. Его отцу, известному генералу и сподвижнику Суворова в войне с Турцией Ивану Меллеру, за заслуги Екатерина Великая присвоила звание барона с выделением в потомственную собственность земли в Велижском уезде, в бассейне реки Комля, о которой я уже упоминал при описании северной границы Витебской губернии. Одновременно ему было присвоено почётное звание Закомельский (за рекой Комля). Один из его сыновей Федор Иванович тоже стал генералом, уже в войне с Наполеоном, и царь Александр I награждал его. А после военной службы генерал многие годы прожил в селе Адамово Велижского уезда.
Когда дети Устина Астафьева подросли, они начали работать на церковной земле, или, как говорили в народе, – на поповой. Мой отец, например, пас домашний скот священника.
Материальное положение
Священник Федор Журавский в своих воспоминаниях касается благосостояния служителей церкви в селе Маковье, где он родился. Его воспоминания публиковались в журнале «Полоцкие Епархиальные ведомости» в 1915-1917 годах. Приведу небольшой отрывок из этих свидетельств священника Федора Журавского:
«Родился я 18 июня 1850 года в с.Маковье. … В этом селе мой отец был священником, приход был небольшой, до 360 душ мужского пола, причт состоял из священника и дъячка. Тогда приходы по епархии разделялись по Высочайшему повелению 1842 года, на классы по количеству душ, сообразно чему причты при одной церкви были из 2, 3, 4 и 5 членов. По классам причты получали и жалованье; так в Маковье, в одном из самых малых приходов, священник получал 38 руб. в год, а дъячек что-то около 15 руб. Высший разряд жалованья был священнику 180 руб., диакону 80 руб., а дъячку 40 руб. Несмотря на то, что отец получал малое жалованье и был на малом приходе, семья наша, довольно большая, жила в полном достатке с избытком. Духовенство в то время жило от рук своих, от хозяйства; одежда и пища были всё своё, мало что покупалось для домашнего обихода, деньги тогда в жизни не имели большого значения и, если у кого они заводились, то прямо клались в сундук, как редко нужная вещь.
В Маковье церковной земли более 200 десятин, озеро, речка, одной рыбы из которых получалось в изобилии для себя и для продажи. Где больше было церковной земли, там причт богаче и жил. Земля тогда духовенству обрабатывалась безвозмездно прихожанами, помещики строили и содержали своим ремонтом все причтовыя помещения. Натуральная эта повинность впоследствии заменена на деньги, которые теперь причты получают в жалованьи. Понятно, при таких условиях было можно заводить большие хозяйства.
У моего отца было до сотни крупного скота, не считая мелких, на озере и речке водились и жили сотнями гуси и утки, которых по заморозкам только забирали на двор. Был в Маковье плодовый сад – сотни деревьев и в нём находилось до 300 ульев пчёл. Пасекою заведовал отец моего отца, заштатный священник. Помню отчетливо и теперь, как собирался мёд. Назначался на то известный день, на который собирались на пчельню знакомые и все домочадцы. Прежде всего дед служил в пчельне молебен, окроплял святою водою по ульям и затем с помощниками самолично приступал к вырезыванию сотов меда, которых собиралось за лето десятки пудов.
… такие хозяйства были у священников и других сёл, например, в селах: Церковище, Пухнове, Усмыни, Кресте и Чеплях, где было побольше земли…
…
Все члены причта занимались хозяйством и жили без нужды с достатком, содержали детей в учебных заведениях, поддерживали вдов и сирот своих собратий и были довольны своей жизнью. …»
По Журавскому работники церквей в XIX веке материально жили достаточно хорошо при условии больших участков земли и усердном труде на этой земле самих священнослужителей при значительной поддержке крестьян и помещиков.
