Сидеть дома Светлана не могла, надо было куда-то бежать, искать потерявшегося мужа, но и малышей оставить одних тоже было нельзя. После недолгих раздумий и борьбы двух мнений внутри себя: нежелания расстраивать маму, вводить её в курс своих семейных неприятностей и осознание безысходности своего положения, бедная женщина всё-таки решилась, позвонила матери, стараясь скрыть своё волнение, попросила её приехать посидеть с детьми.
Но материнскому сердцу сразу стало ясно, что у дочери случилась какая-то неприятность. Анна Сергеевна настойчиво пытала свою Светку вопросами, до полного признания во всём, что произошло.
– Ладно, успокойся, я беру такси и еду к тебе, не волнуйся, найдётся Максим, мало ли что могло произойти, может, в дорожной пробке застрял. Ты, кстати, по мобильнику не пробовала ему позвонить?
– Пробовала, мама, он не доступен. Я одеваюсь, пока ты едешь, ты уж, пожалуйста, поторопись.
Светлана положила трубку, и в ожидании матери начала спешно одеваться, то и дело, поглядывая на часы. Анна Сергеевна, как и обещала, приехала быстро, но дочь была уже готова убежать, на ходу рассказывала матери – чем покормить малышей, заверила, что постарается быстро вернуться.
– Мама, Стёпушка спит, Катюшка там у себя в комнате играет тихонько, она всегда тихо играет, когда Степан спит. Ну, я побежала?
Мать остановила её вопросом:
– А куда ты сейчас пойдёшь, где искать его собираешься?
Светлана задумалась. В самом деле, она не имела никакого представления о том, где ей искать Максима. Новых друзей его она не знала, где он проводит время, задерживаясь после работы, ей тоже не было известно. Больницы и морги она уже обзвонила, к счастью, он туда не поступал.
– Мама, в самом деле, куда мне идти? – дрогнувшим голосом спросила она у матери, и вдруг, не выдержав напряжения, горько заплакала, прижавшись к материнской груди, как это бывало в её далёком детстве, когда она приходила к матери с жалобами на своих обидчиков, соседских мальчишек и девчонок, с которыми потом снова мирилась и играла вместе так, словно ничего не произошло.
Но сейчас её слёзы были, по-настоящему, безутешными. Мать гладила свою бедную девочку по голове, приговаривала:
– Ну что ты, родная, что ты? Придёт, нагуляется и придёт. Только, доченька, оставлять этого так нельзя, надо меры какие-то принимать.
– Какие меры, мама? – всхлипывала Светлана, – он слушать меня не желает, делает своё, я уже не знаю, что делать, мамочка, подскажи!
Она с надеждой смотрела на мать, Анна Сергеевна едва сдерживала себя от рыданий, сердце разрывалось от сострадания к дочери и от невозможности ей хоть чем-то помочь. Она прижала дочку к себе посильнее, спросила:
– Давно он выпивает, Света?
– Давно, мама, – вздохнула Светлана и посмотрела на мать долгим горестным взглядом.
– Что же ты раньше-то молчала, дочка?
Около матери Светлана успокоилась, наступила в сердце тишина и умиротворение, боль понемногу отступила.
В комнату тихонько вошла Катя. Светлана незаметно и торопливо отёрла глаза, увидев свою дорогую малышку. Но девочка не видела состояния матери, она бросилась обнимать бабушку:
– Ой, бабуленька, когда ты пришла, я не заметила, я так рада тебя видеть, подожди, я сейчас свои рисунки принесу, покажу тебе, я там тебя нарисовала вместе с дедом, как вы мне куклу покупаете, сейчас принесу.
Катя направилась в соседнюю комнату и в это время в дверном замке послышалась какая-то возня, было ясно, что кто-то безуспешно пытается открыть замок.
Проблему надо решать
Светлана бросилась к двери, помогла открыть. На пороге стоял Максим, но в каком виде он предстал перед ними! Пьяный, помятый, волосы взъерошены. Увидев тёщу, ничуть не смущаясь, весело и громко заговорил:
– О, у нас гости, тёща моя дорогая пожаловала!
– Максим, где ты был? – перебила его Светлана. Чувства её смешались. Радовалась, что муж вернулся домой, живой, здоровый, но горько было видеть любимого человека в таком виде.
А он, грубовато оттолкнув её, прошёл в комнату. Анна Сергеевна строго посмотрела на зятя, но, опасаясь скандала в присутствии детей, сказала:
– Так, Максим, сейчас ты пообедай и ложись-ка отдыхать, а потом, когда проспишься, надо мне с тобой, зятёк, поговорить.
– О чём это, – усмехнулся он, прекрасно понимая причину присутствия тёщи в его доме, и предмет разговора ему был ясен, но спорить не стал, с аппетитом поел приготовленный женой обед, и прошёл к своему дивану, даже не заметил дочку, внимательно наблюдавшую за отцом и не понимавшую причину его невнимания к ней. А когда послышался храп отца из соседней комнаты, Катя подошла к матери и к бабушке, расплакалась:
– Папа совсем забыл про меня.
– Вот именно, солнышко, забыл отец и о тебе, и о Степане, и о маме вашей, – не выдержав в сердцах, проворчала Анна Сергеевна.
– Что ты, мама, зачем ты при детях такое говоришь? – удивилась Светлана (мать никогда не говорила ей плохо о её отце, всегда поддерживала его авторитет в глазах Светланы, и дочь унаследовала от неё такой подход к воспитанию детей).
– Прости, дочка, просто сердце моё на части рвётся от того, что творится в твоей семье. – Анна Сергеевна глубоко вздохнула, потом попросила:
– Позвони-ка отцу, Света, я с ним поговорю.
Светлана, набрав номер, передала трубку матери. Анна Сергеевна заговорила вполголоса, чтобы не разбудить зятя:
– Антон, тут у Светланы проблема, Максим, оказывается, попивает крепко и давно. Тоша, я останусь у них сегодня ночевать, надо что-то делать. После паузы, выслушав ответ мужа, Анна Сергеевна продолжила: – Надо, Антон, помочь девчонке разобраться. Ну кто защитит её, если мы с тобой не вмешаемся? – и, положив трубку, обращаясь к Светлане, повторила: – Надо, Светочка, что-то делать, так оставлять нельзя, проблему надо решать.
Воспоминания
Вечером, уложив детей, мать и дочь долго сидели на кухне, беседуя за чашкой чая. И не только о Максиме вели они разговор. Вспоминали прошлое, Светланино детство, их уютное домашнее гнёздышко.
– Какая ты умница у меня росла, доченька. Послушная, старательная, помощница была во всём. Ты как-замуж-то вышла, я первое время всё никак привыкнуть не могла: и то ты у меня делала, и это; а училась-то как хорошо! Знаешь, я так любила на школьные собрания ходить, там всегда тебя хвалили, а это матери приятно. Мы с отцом частенько вместе приходили, слушали, гордились. Кто мог тогда предположить, что так вот сложится твоя судьба?
– Мама, а вы заберите меня снова к себе вместе с моими детками, – неожиданно сказала Светлана, – я очень устала. Пусть Максим сам строит свою жизнь, как хочет, если ему дела нет ни до меня, ни до малышей наших.
И вдруг зашептала горячо:
– Мамочка, я тебе, как раньше буду во всём помогать, и Катюшку буду приучать к труду, заберите меня, пожалуйста.
Доведённая до отчаяния, уставшая от последних событий, Светлана горько заплакала. В это время в кухню вошёл проспавшийся Максим. Он покосился на тёщу, на плачущую жену. Попросил горячего, крепкого чая. Светлана молча налила, поставила перед ним чашку с чаем, снова села. Отхлебнув пару глотков, Максим хриплым голосом, спросил:
– Что тут у вас случилось, чего ревёшь-то? Он попытался обнять жену, но та увернулась, пересела ближе к матери. Анна Сергеевна заговорила тихо, но внушительно, с лёгким нажимом в голосе:
– Максим, что с тобой происходит? На жену твою смотреть больно, какая она измученная. Когда ты брал её в жёны, ты обещал любить и беречь её; обещал сделать её счастливой. А что теперь мы видим? Запил, не думаешь ни о Светлане, ни о детях. Дошло, до того, что вместо работы в загул отправился, ты что?
Светлана страдальчески смотрела на мужа, соглашаясь со словами матери, тихо плакала. Максим слушал, не перебивая и тоже, кажется, соглашался с высказываниями тёщи. Наконец, он сделал знак, слегка приподняв руку, и заговорил:
– Анна Сергеевна, я и сам не знаю, что происходит. Помните, когда Света Степана родила, я тут собрал парней дома, и мы выпивали?
Анна Сергеевна кивнула, осторожно взглянув на дочь. Та удивлённо посмотрела на мужа, на мать, но ничего не сказала. А Максим продолжал:
– Так вот, это были мои одноклассники. Я случайно встретил их в парке, поделился радостью – сын родился! А они убедили меня, что рождение сына необходимо обязательно обмыть, такое событие нельзя оставлять незамеченным, надо, чтобы в памяти яркий след остался. Я и пригласил их, угостил хорошо, сам-то я не собирался пить с ними, но разве они отстанут, вы, Анна Сергеевна, были здесь, и всё сами видели.
Светлана, молчавшая до этих слов, посмотрела на мать вопросительно:
– Мама, почему ты мне ничего тогда не рассказала?
– Не хотелось расстраивать тебя дочка, боялась я, что ты молоко потеряешь, Степана нечем будет кормить. Да и показалось мне, что всё на этом и кончилось.
– Нет, Анна Сергеевна, не кончилось. Стали мы с этими ребятами встречаться в дружеской компании, сначала изредка, потом всё чаще и чаще. Я и сам не заметил, как втянулся. А теперь уж, наверно, поздно что-нибудь исправлять. Сам не знаю, что делать. Свету, Катюшку и Степана я очень люблю. Но как только начинается гудёж, забываю обо всех и обо всём. Я ведь сегодня даже на работу не ходил.
– Знаем мы об этом, – тихо, задумчиво проговорила Светлана, – директор звонил. Что теперь будет, Максим, ты ведь работу потеряешь! А я в декретном отпуске, как жить будем?
Максим несмело глянул на жену:
– Так ты меня бросать не собираешься?
Анна Сергеевна внимательно следила за дочерью, её интересовало, что скажет ему Светлана.
– Пока не собираюсь, Максим. Но надо что-то менять. Я не за пьяницу выходила замуж, и хочу, чтобы у моих детей был хороший, любящий отец, а у меня, добрый, порядочный муж. Я хочу жить с тем Максимом, которому поверила когда-то, которого полюбила всем сердцем своим. Я знала, что на тебя во всём можно положиться, что с таким мужем и отцом я и дети мои будем счастливы и защищены от любых невзгод. А что сейчас творится?
Она не могла дальше говорить, спрятав мокрое лицо в ладонях, подрагивая плечами, зарыдала. Максим испугался, кажется, только теперь он по-настоящему понял – как далеко он зашёл в своём беспутстве, искренне, всей душой, раскаиваясь, он в эту минуту ненавидел себя и своих друзей – одноклассников (собутыльников), ему захотелось обнять свою любимую, которую сейчас он больше всего на свете боялся потерять, он встал, сделал шаг в её сторону, но подойти ближе боялся, так и замер в нерешительности. Анна Сергеевна знаком потребовала, чтобы он подошёл к её дочери, Максим кинулся к Светлане, обнял, горячо прижал её к себе, зашептал:
– Светочка, любимая, никогда больше это не повторится, слышишь, никогда! Только не уходи от меня, поверь мне, родная, поверь!
Он целовал её мокрые от слёз глаза, руки, волосы, понимал, что нет на свете человека, дороже этой тихой, скромной умницы, которая зовётся его женой, крепко сжав её в своих объятиях, Максим не хотел её выпускать ни на минуту. Как во сне он слышал, что Анна Сергеевна уже в комнате по телефону заказывала такси, собираясь, ехать домой, она поверила, что кошмар в жизни её дочери больше никогда не повторится.
– Господи, помоги мне никогда-никогда больше не споткнуться! – думал Максим, не выпуская жену из своих объятий.
2008 год
Удары судьбы
Это не сказка с печальным концом,
Это судьба, на страницы пролитая,
Где эта улица, чей этот дом?
Чьё это сердце, печалью разбитое?
К сердцу Христос прикоснулся с любовью,
И исцелил, окропив чистой кровью.
Ожидание счастья
В этот вечер звёзды по-особому сияли на небе, и ветерок ласково нашёптывал Наталье о её большом счастье. И хотя, любовь уже многократно воспета поэтами, и каждый человек хоть раз в жизни переживал это чувство, и разговоры о любви стали избитыми и упростили это высокое переживание, но с Наташей это происходило впервые, и ей любовь заслонила собой весь мир.
Николай обнял девушку, и нежно заглянув в её глаза, тихо сказал:
– Наташенька, я тебя очень люблю, выходи за меня замуж, я буду отвечать за твою судьбу, оберегать от невзгод, ты увидишь, я всё сделаю, чтобы ты была счастлива. Милая, поверь мне.
Сколько раз Наталья рисовала в своём воображении эту сцену. Каждый раз по-новому. Но всегда ей думалось, что она выдержит паузу, потом попросит Колю подождать несколько дней, пока она обдумает этот важный жизненный шаг. Но сейчас всё вышло не так, как она себе представляла. Волнуясь, она сначала опустила вниз глаза, потом, испугавшись задержки с ответом, посмотрела на Николая и тихо сказала:
– Я тоже тебя люблю, я согласна.
Что случилось после, ей уже не забыть никогда! Николай крепко обнял свою любимую, и зашептал горячо:
– Наташенька, я так боялся, что ты скажешь «нет». Я постоянно думаю о тебе, о том, как мы будем счастливы вместе, милая, ты никогда не пожалеешь о том, что стала моей женой, мы будем счастливы!
Долго сидели они на лавочке, обнявшись, не замечая течения времени. Звёзды уже начали меркнуть и покидать небосвод, от предутреннего холода Наталья зябко поёживалась. Николай снял пиджак, осторожно накинул его на плечи любимой.
– Пора, Коля, мне уж скоро в институт собираться, сегодня зачёт, – спохватилась Наталья.
– Прости, Наташенька, тебе отдохнуть уже нет времени перед занятиями, – жалея девушку он, наконец, встал, подал ей руку, проводил до подъезда (сидели они в скверике около Натальиного дома). Прощаясь у двери, Николай забеспокоился:
– Наташа, тебе от родителей, наверно, достанется?
– Нет, Коля, не переживай, мама и отец сегодня на даче остались ночевать, так что дома только сестра, она меня не выдаст.
– Наташенька, когда они будут дома? Мне надо с ними поговорить о нашей свадьбе.
Подумав, Наталья ответила:
– Приходи завтра, Коля, они сегодня приедут уставшие. А завтра, я постараюсь их подготовить к твоему приходу.
Хорошо, Наташа, но и мне надо тебя со своими познакомить. Я говорил отцу, что у меня есть девушка, и он согласен, чтобы я женился, говорит: – Мы тебя выучили, ты уже сам работаешь, сможешь позаботиться о семье. – Только я с мамой ещё не разговаривал на эту тему. Но она с отцом обычно солидарна во всём, хотя, конечно, разволнуется…
И вот он настал этот долгожданный день. Молодожёны в сопровождении родных и близких друзей подъехали к Дворцу бракосочетания. Традиционная торжественная речь с вопросами: – Согласен? Согласна? – Их утвердительные ответы. Обручальные кольца, множество цветов, радостные улыбки и поздравления – всё было словно во сне. А сердца их упорно выстукивали одну общую мысль:
– Вместе, теперь всегда будем вместе.
