– Вас спасут, не волнуйтесь.
Ксаверий дал воды раненому, тот немного успокоился, но продолжал бормотать:
– Шайтан, проклятый Аллахом. Демон Муаммар.
Ксаверий обходил больных и раненых, готовя их к предстоящей эвакуации. Но едва они слышали имя Муаммара, как приходили в ужас.
– Муаммар – демон, от него не убежать, – говорили раненые. – Лучше молитесь своему богу, чтобы ваша смерть была легкой и быстрой.
Внезапно вся местность огласилась, будто раскатами грома.
– Муаммар! – пронеслось по территории госпиталя.
Люди выбежали из палаток, кто был в силах, поддерживал ранененых товарищей. Перед лагерем европейцев стояла сплошная пелена поднятого взрывами песка и черного дыма, за ней слышались воинственные победные крики наступающих террористов.
– Мы окружены! – услышал Ксаверий голос профессора Энгстрема.
Сильнейший взрыв отбросил юношу на несколько метров в сторону, Ксаверий потерял сознание.
Глава 5. Страдания
Ксаверий открыл глаза, в первый миг ему даже показалось, что он видит какой-то чудовищный фантасмагорический сон, но боль во всем теле неумолимо рассеяла эти надежды. Ксаверий, обнаженный, висел, привязанный за руки, под потолком ангара. Вокруг был дым, сквозь который слышался смех, и крики, страдающих живых существ. Ксаверий предпочел бы сейчас сойти с ума, чтобы отрешиться от всего этого, но разум и тело упрямо хотели жить. Он не умирал, хотя в глубине души, в данный момент, выбрал бы смерть, а не жизнь. Злоба и ненависть – чувства, которые он раньше так остро никогда не испытывал, держали его в сознании. Палачи начали уставать.
Боевик отбросил в сторону ремень, которым избивал пленника, отошел в сторону и, сев на грязную канистру из-под бензина, достал недопитую флягу с виски и опрокинул ее в себя.
– Дерьмо, – сплюнул он черной слюной на землю, ругая то ли алкоголь, то ли свою жертву.
В какой-то металлической банке бандиты развели огонь, дававший густой тяжелый дым, который заполнял все помещение. Из-за дымовой завесы Ксаверий не видел, но слышал голоса его товарищей. Это были страшные звуки. Только по пронзительному высокому регистру угадывались женские крики. Мари Аньес. Крик перешел в стон, а потом – и в хрип. Ксаверий выдохнул с облегчением. Хоть для одного из его боевых товарищей все закончилось, смерть была спасением. Теперь отчетливо слышался второй женский голос, более низкий. Мадлен Милтон. Изверги не пощадили даже почтенную даму. Ксаверий вновь прислушался, до него доносились только два голоса, один – пожилого мужчины, другой – молодого. Пожилой – принадлежал профессору Энгстрему, молодой – его ученику, Полю Дюнуа. Ксаверию хотелось плакать от отчаяния и безвыходности положения, но слезы не принесли бы спасения, а только вызвали бы радость врагов. И он держался из последних сил.
Но вот все крики и стоны внезапно оборвались, что означало либо смерть, либо обморок.
Возле Ксаверия на разных предметах, заменявших стулья, сидела группа солдат, они курили.
– Муаммар, – сказал один из них, кивнув на Ксаверия, – пора кончать эту падаль.
– Живучий гад, это хорошо, – прошипел Муаммар. – Английский шпион.
Он встал, сунул металлический прут в огонь, раскалил его и, подойдя к пленнику, прижал орудие пытки к израненной груди молодого человека.
– Ты больше не будешь убивать наших женщин и детей, – прошипел Муаммар.
Ксаверий неимоверной силой воли подавил крик.
– Ты и твои псы сами их убиваете. Развели помойку в домах!
– Шакал! – Муаммар изо всех сил ударил пленника по лицу, из глаз и носа жертвы потекла кровь. – После визитов таких, как ты, наши жены и сыновья умирают, вы заражаете их своими английскими болезнями.
– Мы спасем их. У вас тут поголовный полиомиелит, сифилис и дизентерия!
– Так повелел Аллах! Надеюсь, твои подельники уже подохли, теперь ты последуешь за ними, но ты не предстанешь перед судом Аллаха мужчиной! – террорист дико захохотал.
Возле «очага» валялся большой резак. Муаммар, сверкая расширенными от наркотиков глазами, взял его.
Сердце юноши болезненно сжалось, понимая, что его ожидает.
– Боишься, собака? – злорадно спросил Муаммар.
Он подошел к своей жертве. Ксаверий плюнул в рожу бандиту.
– Нет, я не боюсь клопов! – воскликнул измученный израненный человек. – А ты – жалкий вонючий клоп!
Несколько боевиков подошли к своему начальнику, они угрожающе сопели.
– Держите этого пса, сейчас я оскоплю его.
Бандиты крепко схватили отчаянно извивающегося человека. Муаммар взмахнул ножом, резкая боль пронзила Ксаверия. Бандит, смеясь, опустил в огонь палку и ткнул полыхающей головней в зияющие раны узника. Кровь сразу же закипела и спеклась. Пленника окутала тьма.
Глава 6. Вампир
Из глубины ангара вышли два человека. Один был высокий, шатен, лет 30-ти, с классическими чертами лица и высокомерным взглядом. Другой был ниже ростом, черноволосый, вертлявый, тощий. Увидев этих людей, все боевики почтительно замерли по стойке «смирно». Высокий кивнул головой, разрешая говорить. Муаммар, на правах старшего, выступил вперед.
– Господин Себаис, мы все сделали, – отрапортовал Муаммар.
– Ты получишь свою награду.
Себаис достал чековую книжку и быстро выписал сумму вознаграждения. Потом он вытащил из кармана плаща полиэтиленовый пакет, набитый белым порошком. Муаммар не отводил жадных глаз от прозрачной упаковки.
– Ты славно поработал, Муаммар, – проговорил Себаис, – и заслужил хороший отдых. – Кемми, это нашему другу.
Себаис передал чек и упаковку с наркотиками своему помощнику, тот вручил их террористу.
– А теперь уйди, – сказал Себаис. – Я хочу посмотреть на тех, кто решился выступить против меня.
– Ваши враги – мои враги! – воскликнул Муаммар.
– Да-да, именно так, – вальяжно проговорил Себаис. – Ступай же.
Муаммар махнул рукой, и он, и его люди отступили во тьму ангара. Себаис и Кемми ходили между искалеченными телами пленных.
– Недурно, недурно, – блаженно щурил глаза Себаис. – Муаммар доставил мне истинное удовольствие. Вопли звучали просто восхитительно. Это была роскошная трапеза. Я чувствую необычайный прилив сил.
– Вам подготовить какие-нибудь части их тел, черепа или кровь, повелитель? – угодливо спросил Кемми.
– Нет, сегодня я никого не выберу. Двое из них – старик и старуха, – не желаю работать с ветхой плотью. Другой, хоть и молод, но быстро испустил дух, слабак. Его кости и кровь не принесут никакой пользы. Девица перед смертью подверглась насилию, и оно не было ритуальным, значит, ее останки не годятся для божественных дел. – Себаис остановился возле Ксаверия. – Невероятно! – воскликнул он, вглядываясь в черты казненного. – А вот это, точно, судьба! Ты узнаешь нашего безумного жреца?
Кемми пригляделся.
– Сенкер! – страх и одновременно радость были в голосе слуги Себаиса.
– Да, Сенкер, – засмеялся Себаис. – Вот его бы кровь и плоть я взял бы, но наш друг Муаммар перестарался! Жаль. – Себаис тронул бездыханное тело, труп безжизненно качнулся. – Не могу не признать, ты держался великолепно, жрец Сенкер. В тебе было столько сил. Но божеству не нужны кастраты! Скажи Муаммару, пусть выбросит эту падаль.
Кемми обернулся к Муаммару.
– Повелитель приказывает все убрать тут. Выполняй.
– Будет исполнено! – воскликнул Муаммар.
Себаис и Кемми вышли из ангара.
– Сегодня наша поездка особенно удалась, – сказал Себаис своему спутнику. – Местный правитель, а скорее – царек, который лишь по глупости и лени своих подданных, является таковым, славно меня развлек.
– А как он ползал у вас в ногах, вымаливая свою власть, мой божественный владыка! – захихикал Кемми.
– Пыль под моими ногами лижут не только местные дикарские владыки, но и вполне цивилизованные дикари.
– Вы – бог, мой господин, бог, – угодливо закивал Кемми.
– Да, я – божество, мой верный Кемми. И очень скоро обо мне заговорит весь мир.
Себаис и Кемми сели в большой джип, укрытый в густой сени деревьев, и покинули это место боли и ужаса.
Глава 7. Сезон дождей
Ксаверий очнулся от бесконечно льющегося на него потока воды. Врач открыл глаза, он лежал обнаженный среди густой травы, а с неба хлестал безжалостный африканский ливень. Ксаверий поднялся, все его тело ломило от боли. Юноша вспомнил, что с ним произошло. Он посмотрел вниз и застонал от отчаяния.
Врач упал на колени, но тут же увидел женскую руку, торчащую из травы. Он раздвинул растения и еле удержал крик ужаса. Это была Мадлен Милтон, садисты ей отрезали нос, губы и выкололи глаза. Врач взял женщину за руку, но Мадлен была уже мертва.
– Так будет лучше, – прошептал молодой человек.
Неподалеку он обнаружил тело профессора Энгстрема. Боевики четвертовали ученого, бросив возле трупа руки, ноги и голову убитого. Не менее страшной казни подвергся и его ученик, Дюнуа, с юноши сняли кожу и выкололи глаза. Последней он обнаружил медсестру Мари Аньес. Перед смертью девушка подверглась страшному насилию, матка торчала между перебитыми ногами. Врач посмотрел по сторонам. Но он был один. Бандиты, совершив казни, вывезли свои жертвы подальше в лес.
– За что? Почему? – простонал Ксаверий. Он поднял голову к небу, почти скрытому густой листвой. – За что Ты убил их? Почему пощадил меня? Почему Ты допускаешь все это зло? – закричал он.
Потоки воды обрушивались на измученного человека.
– А, впрочем, чего от Тебя другого ждать? – с досадой проговорил врач. – Тебя же даже нет. А жаль. Я бы лично призвал Тебя к ответу.
Юноша кое-как наломал веток, нарвал травы и закрыл ими убитых.
– Это все, что я могу сделать для вас, мои друзья, – прошептал он.
Постояв несколько минут, врач медленно стал пробираться вперед. Раны страшно болели и кровоточили, голова кружилась, перед глазами плясали огненные круги.
– Нет, врешь, я не сдамся, – говорил юноша, раздвигая кусты и деревья. – Сдохну, но им больше не взять меня!
Ливень загнал многих ползучих обитателей в норы, что, более или менее, защищало врача от встречи с ядовитыми обитателями африканского леса. Он, деревенский житель, привык ходить босиком, но теперь его ступни были обожжены и изранены, поэтому сучья и камешки, на которые врач попадал, причиняли невыносимую боль. Молодой человек шел осторожно, стараясь наступать на мягкую землю и траву.
– Здесь почва влажная и кислая, – прошептал врач, – а дождь вызывает обильные соки у растений. Сама земля заживит мои ожоги. Правда, не все соки добры, здесь есть и ядовитые течения. Но и яд может быть благом. Сейчас он заменит мне дезинфицирующие средства. Иначе возможна гангрена. Конечно, если ядовитый сок попадет в открытую рану, он может вызвать и паралич. Но обильный дождь предотвратит такое. Все в природе сбалансировано. Она – лучший провизор. Да и выбора у меня особого нет.
Юноша медленно продвигался вперед, вода и мягкая рыхлая земля успокаивали разгоряченные искалеченные ступни. Врач набрел на месиво белой глины, он набрал ее и обмазал себе бок: два ребра у него были сломаны. Холодная глина успокаивала боль. Вскоре Ксаверий увидел заросли алоэ, походившие здесь на растения из фильмов о доисторической жизни. Врач протянул руку и достал узкий колючий лист. Ксаверий сорвал с него колючки, разделил на несколько частей, вложил в пузырящиеся ожогами выбоины, которые остались на месте вырезанных яиц, остальные кусочки листа прилепил к самым крупным ранениям.
– Это предотвратит воспаление, – сказал Ксаверий.
Чтобы дождь не смывал глиняную мазь с тела и алоэ, врач из широких листьев фикусов, которые достигали здесь 20-ти метров в высоту, сделал себе некое подобие одежды. Кроме того, листы растения прикрывали раны, защищая их от хлестких веток и острых трав.
– Фикус, ты уютный цветок, но выделяешь латекс, а если он попадет в рану, то может вызвать аллергию, – говорил сам себе врач, – но у меня нет аллергии. И все же я буду осторожен.
Высокие деревья, высотой более 25 метров, преградили ему дорогу.
– Акация, – радостно прошептал молодой человек. – В России ты тоже есть, но, конечно, не такая большая.
Темнело.
– Здесь и переночую, – сказал врач, он погладил акацию. – А ты дай мне силу.
Ксаверий забрался на одну из веток, чтобы не захлебнуться в водопаде, непрерывно низвергающемся с неба. Врач ухватился руками, крепко прижавшись к древесине. Потом он осторожно перевернулся на спину и почти вдавился в широкую ветку.
– Целебная кора подлечит меня, – он отломил кусочек коры акации и стал его жевать. – Из тебя добывают вещество танин, оно останавливает кровь. Еще в нем дубили кожу. Сносу не было таким изделиям. Я тоже сделаюсь прочным и вечным.
Врач говорил, чтобы поддержать себя и отвлечь от боли. Несмотря на влажность и духоту, его бил озноб. Ксаверий исследовал пульс.
– Температура градусов под сорок, – кивнул он, – достойная крепость. Меня теперь можно употреблять вместо напитка. – Ксаверию стало казаться, что он растворяется. – Эй, эй, хватит! Я не спятил! – возмущенно воскликнул он. – Как же хочется спать. Но пока не придется. Во сне я могу упасть, а упав, захлебнуться или ушибиться. Хотя очередная травма мне ничего не добавит.
Вокруг уже царила черная тяжелая ночь.
– А вот интересно, есть Ты? – спросил молодой врач. – А если Ты есть, то почему Ты допускаешь зло? Или Ты не главный? Или Тебя нет? Или зло правит миром? Отец говорил мне про Тебя. Когда я был маленьким мальчиком, я верил. А когда моих папу и маму убили, я верить перестал. – Ксаверий закрыл глаза. – Профессор Вяземский нам рассказывал о враче Ханнесе Линдемане, который 72 дня провел в утлом суденышке, в океане. Это был научный эксперимент. Линдеман научился спать на воде, не прекращая плавание. Он засыпал на минуту, на несколько секунд, и снова просыпался, и так он справился с путешествием. Похоже, и мне придется, пока не выберусь отсюда, забыть о полноценном ночном отдыхе.
Глава 8. В лесу
Ксаверий провел ночь в состоянии, напоминающим дрему, а как только стало чуть светлей, он продолжил свой путь. Очень хотелось есть. Плоды были рядом, но высоко, в кронах деревьев, раненый не мог до них добраться. На земле, в хлюпающей грязи, плавал сгнивший банан, Ксаверий поднял его, выбрал еще пригодные части для еды и съел плод. Через какое-то время ему попались финики, до которых он мог дотянуться.
Физические мучения и ненависть заставляли юношу продолжать свой путь. Врач, обдирая десны, грыз жесткую горькую кору, ее же закладывал в раны. Плохо прожеванная кора терзала желудок, временами его рвало желчью, но Ксаверий терпел, жажда уйти от бандитов придавала силы. Ксаверия знобило. Он сгибался под ледяным водопадом.
