Роман, хаотично обдумывая все возможные варианты, наконец выбрал самый, как ему показалось, удачный. Закинув за плечи рюкзак, он подобрал винтовку одного из погибших.
– Тим – это полное имя?
– Нет, – ответил парень. – это сокращённо от «Тимофей».
Роман весело подмигнул.
– Ну, тогда, Тимофей, слушай… Парней твоих, конечно, жалко, и не дело их вот так оставлять, да только времени у нас с тобой в обрез. Мужиков твоих мы в другом месте помянем, если туда добраться и попасть сумеем. Ты, вообще, как… на ногах стоять сможешь?
Тимофей не определённо пожал плечами.
– Сейчас проверим, – и, превозмогая сильную головную боль и слабость, опираясь на винтовку как на костыль, понялся на ноги.
– Вот и хорошо, – поправляя ремень винтовки, перекинутой через шею, сказал Роман, подставляя плечо под свободную руку Тимофея.
– Идти тут не далеко, всего пол квартала, главное, чтобы теперь нас хозяин подвала в гости пустил, а он говнюк ещё тот, – закончить предложение Роман не успел, сопровождая свистом и громкими хлопками, в небе распустились яркими красными цветами выстрелы сигнальных ракет. На встревоженный взгляд Тимофея, Роман, источая улыбку во весь рот, театрально вскинул руку указывая пальцем на горящие огни-сигналки.
– Есть всё-таки Бог на свете. Нас хозяин даже салютом встречает. Теперь бы нам только добраться успеть.
Опасения Романа были не беспочвенными. Ещё пока далеко, по серому небу начали плясать молнии, и воздух вокруг словно потяжелев, стал вязким, глотая все звуки кроме приближающихся раскатов грома. Обливаясь потом, пыхтя, словно старинные паровозы, Роман с Тимофеем наконец добрались до нужного дома. Тимофея этот марш-бросок в конец вымотал. Лицо его стало пепельно-серым. Казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Видя это, Роман, зная об аномалиях, затаившихся в доме, скинув снаряжение и оружие в угол подъезда, и отметая все возражения Тимофея, взвалил его на себя.
– Ну тяжёлый же ты, Тимофей… не Бульдог тебя надо было назвать, а Кабан, – и, стараясь восстановить в памяти правильное направление, двинулся в лабиринт комнат полных аномалий. Почти дойдя до места, он вспомнил про аномалию карусель, которая в прошлый его сюда визит, сместилась от края в середину комнаты, и уже успела прокатить своего первого «пассажира». Им оказался Саня Штуцер. Он и сейчас был здесь… или вернее то, что от него осталось, в виде разорванных в клочья одежды с кусками плоти разбросанных по углам комнаты. Роман, бегло взглянув на всё это, лишь горько усмехнулся.
– Всё в этом мире возвращается с троицей, вот и тебе вернулось, – и, зло плюнув, прошёл мимо затаившейся карусели.
Люк был настежь открыт, видимо, изрядно подвыпивший Штуцер, вылезая чтобы проверить ушёл или нет Роман, попав под шум и огонь сигнальных ракет с перепугу угодил в аномалию. Роман, не забивая больше себе голову возможной хронологией случившегося, с большим трудом спустил по лестнице потерявшего сознание Тимофея, и лишь плотно закрыв на засов люк, рухнул на топчан. Где-то, совсем рядом, словно батарея орудий, выстрелившая разом ударил гром, сильно резанув болью по барабанным перепонкам Романа. Стены в глазах поплыли в сторону. Последнее, что он заметил перед тем, как впасть в забытьё, это судорогой скрученное тело Тимофея, лежащего на соседнем топчане. Сколько длился выброс Роман не знал, но видимо довольно долго, так как кровь, хлынувшая из носа на подбородок, уже успела высохнуть, и керосиновая лампа, стоявшая на столе, едва заметно горела, израсходовав свой запас топлива. Наконец, несколько раз не ярко вспыхнув, потухла совсем. Роман встал и, полагаясь на свою память, неуверенным шагом прошёл к полке, на которой он видел такую же лампу. Немного повозившись, он её нашёл. Достав из кармана зажигалку, мысленно выругал себя за то, что сразу ей не воспользовался. Лампа была полностью заправлена, и вскоре в подвале ярко загорелся свет. Пока Роман возился с освещением, пришёл в себя Тимофей и, с заметным интересом, наблюдал за действиями Романа. Заметив, что его спасённый приятель в сознании, Роман присел рядом на топчан.
– Ну что вояка… как самочувствие?
Тимофей неопределённо повёл плечами.
– Голова трещит, а так терпимо, – и немного замявшись добавил. – Лис! Ты это… короче спасибо тебе за всё…
Романа благодарность Тима тоже смутила.
– Да брось ты, всякий нормальный мужик так бы поступил, – слова Романа заметно удивили Тимофея…
– Да нет, друг, тут почти никто так бы не поступил. Я ведь из Монолита, –ожидая реакции, глядя прямо в глаза, сказал Тимофей. На Романа, измученного всеми навалившимися проблемами минувшего дня, слова Бульдога, не произвели абсолютно никакого впечатления. Прислонив винтовку к стене, он устало посмотрел на Тима.
– Мне всё равно, друг, будь ты хоть с Монолита, локомотива, спартака, или из группы поддержки защитников племени хамбу-ламбу. Детский сад какой-то в самом деле. Главное, что ты не из этих блатных говнюков, они-то вот мне точно не нравятся.
Слова Романа, Тимофей встретил с рассеянным недоумением.
– Чудной ты, Лис…
Роман, развязывая шнурки надоевших за день берц, не злобно проворчал.
– Это вы здесь… мягко говоря, чудные. Словно дети малые, поделить песочницу не можете, кому больше в ней камушков достанется. Только это не песочница, и за камушки диковинные в песочнице, никто никого не убивает. И вообще, хорош болтать, тебе сейчас отдых нужен, да и мне малость отдохнуть не помешает. Завтра про дела потолкуем, – не дожидаясь очередного вопроса, Роман растянулся на топчане и закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.
Проснулся он от запаха тушёной фасоли и сала, шкварчащего на сковороде, стоящей на столе возле топчана. Заметив его пробуждение, Тимофей, ловко резавший большим тесаком консервированный хлеб, бодрым голосом сказал:
– Лис, я у тебя тут малость похозяйничал, – и, завершив работу, уселся за стол напротив. – Скоро кофе сварится, – закончил он и протянул Роману ложку.
Завтракали молча. Видя, с каким удовольствием Тимофей уплетает свой завтрак, Роман про себя порадовался.
– Если человек хорошо ест, значит здоровье идёт на поправку, – но потом подумал, что это как-то не очень вяжется с вчерашним видом и состоянием раненного и тяжело контуженного Тима, и, немного поколебавшись, спросил.
– Тим, как так получается… Ещё вчера видок у тебя был… краше в гроб кладут, а уже сегодня ты выглядишь как новый гривенник?
Тимофей, продолжая поглощать свой завтрак, ответил.
– Лис! Я же тебе сказал, что немного здесь у тебя похозяйничал. Ты уж извини. Прерывать твой самозабвенный храп я не стал, вот и нашёл то, что надо… Твоим мед запасам даже Горыныч, это медик наш, позавидовал бы чёрной завистью. Плюс ко всему этому, позаимствовал у тебя волчьи слёзы и радугу, а они в паре, сам знаешь, мёртвого на ноги поставят. Хотя, можно было обойтись и одной радугой, но сам же понимаешь, что это очень долго. Слёзы с радугой я тебе на нашей базе свежие верну. Кстати, извини конечно за любопытство, откуда у тебя такое Богатство… Конечно, если не хочешь – можешь не рассказывать.
Слушая Тимофея и абсолютно не понимая, о чём идёт речь, Роман наконец не выдержал.
– Слушай, Тимофей! Давай сразу расставим все точки над и… Это, как ты говоришь Богатство, досталось мне случайно. Как это произошло я тебе с удовольствием расскажу, а вот насчёт всего остального… типа собачьих слёз и т. д.
– Волчих слёз, – поправил Тим.
– Без разницы, – отрезал Роман. – В общем я хочу знать всё, о том, что и кто меня окружает, и вообще, что здесь происходит. Я тут, знаешь ли, не так давно нахожусь, поэтому не в курсе что кого и с чем едят. Только просьба… рассказывай медленно и по порядку, а то был тут рассказчик до тебя… эта берлога, кстати ему и принадлежала до вчерашнего дня. Так вот, он мне про твой Монолит… как про самых страшных врагов рода человеческого вещал, а на деле сам сволочью конченной оказался.
И Роман, насколько он мог, подробно поведал о всех россказнях Штуцера и своих злоключениях, случившихся с ним с момента появления в Зоне. Тимофей внимательно, не перебивая, выслушал историю Романа, недолго помолчав, видимо пришёл к какому-то решению. Словно отгоняя какие-то сомнения, махнул рукой и подмигнув Роману заговорил.
– Ты понимаешь какая штука это место, в котором мы сейчас с тобой находимся, собственно, и было нашей точкой поиска. Мы узнали, что в этом районе пропадает много людей, и не всегда самых плохих. Откуда мы это узнали, я тебе чуть позже объясню, всё равно пока ты о всём этом не узнаешь, то, наверняка, не поверишь. То, как тебе расписал этот подонок, Штуцер, Монолит… можно сказать почти правда, или, вернее, полу правда. В Зоне существуют довольно много группировок, состоящих из разных представителей рода людского. Есть тут, конечно, и романтики, и любопытствующие путешественники вроде тебя… но это очень небольшая прослойка мёда на большой куче дерьма, состоящего из барыг неудачников, которые не смогли себя реализовать в нормальной жизни, убийц, причём убивающих ради собственного удовольствия, и гопников, которые кроме своего пакостного ремесла ничего и делать-то не умеют, да и не хотят. Ещё тут есть вояки… Те собрали в себе все качества… отнимать, убивать и продавать. Идейные тоже есть конечно. Так вот одни из них называются группировка «Свобода», в двух словах хипари и анархисты, их можно сильно в расчёт не брать. Облюбовали себе кусок территории и живут в своё удовольствие, по Зоне почти не шляются. Полная им противоположность группировка «Долг». Она состоит в основном из бывших вояк, не нашедших себя в гражданской жизни, или решивших заработать себе прибавку к пенсии. С ними считаться стоит. Они мужики дисциплинированные и хорошо подготовленные. Помимо пафосного названия «Долг», у них и замыслы глобальные. Полное уничтожение всех и вся, что здесь живёт и называется Зоной.
Роман прервал Тимофея.
– С ними всё понятно, а что на счёт вас?
Тимофей шумно выдохнул.
– Чтобы тебе понять кто мы такие, и для чего здесь находимся, мне нужно рассказать тебе немного не мало историю Зоны, всё, что с ней связанно, и как мы, то есть «Монолит», связанны с ней, – и закурив предложенную Романом сигарету продолжил. – Изначально, к военному ремеслу мы не имели почти никакого отношения, разве что наша охрана, а мы в большинстве своём были учёными. Физики ядерщики, биологи, химики, математики… Одним словом люди науки. Здесь мы изучали последствия ядерной катастрофы, о которой ты, конечно, в курсе. В конце концов, в результате долгих изысканий и экспериментов, наши предшественники сотворили нечто, что вызвало в результате их ошибки ещё более мощный взрыв, после которого случился странный парадокс, а именно вся территория, которую накрыл выброс, после взрыва по какой-то своей неведомой нам причине, попала в параллельную нашей земной реальность, со значительным изменением времени, и всего, что здесь нас окружает.
Роман, пытаясь осмыслить услышанное, с нотками сомнения в голосе спросил.
– Тим! Может у тебя после контузии воображение разыгралось? Знаешь, когда по башке ударной волной хлопнет и не такое придуматься может… – но, заметив взгляд Тимофея, примирительно сказал. – Ладно, не кипятись, верю я тебе… Только как-то всё очень странно… но ведь действительно, в нашей, нормальной Зоне ничего подобного нет. Туда уже много лет экскурсии возят, радиоактивных сомов булкой покормить в пруду… и на развалины Припяти посмотреть, в которой максимум из достопримечательностей гнилые противогазы и, если сильно повезёт, пару крыс переростков увидеть можно, а тут… – Роман многозначительно развёл руками. – Вон сколько всякой чертовщины происходит. У меня, Тимофей, к тебе ещё один вопрос. Ну, может и не один… Если эта Зона, как ты говоришь, из параллельного мира, то каким макаром сюда люди попадают? Соответственно, если попадают, значит и выбираются как-то? И почему всё-таки у вас такая репутация, мягко говоря, паршивая?
Тимофей улыбнулся.
– В этом, друг, вся и заковыка… Мы очень серьёзно изучали всё, что-только можно изучать в этой Зоне, обитателей, флору, аномалии и, конечно, артефакты, которые можно сказать являются основной валютой и целью для местных искателей.
Роман поскрёб рукой подбородок.
– Ты говоришь мне про камни и стекляшки разной формы?
– Да, именно про них я тебе и говорю, но это не камни и стекляшки… это сгустки разных материй, в основном твёрдые, но вещества, из которых они состоят никому неизвестны. Одно очевидно… за много лет изучений мы, впрочем, как и другие жильцы Зоны узнали их свойства. Не всех, конечно, но многих. Так вот, некоторые из них являются очень редкими и имеют удивительное свойство наделять своих хозяев способностями недоступными для обычного человека. Одни из артефактов, как те, что я у тебя позаимствовал, по-простому говоря, лечат, другие добавляют сил. В общем открывают в человеке резервы, о которых мы даже и представить не могли, не без побочных эффектов, конечно. Есть просто красивые безделушки. Эффект их воздействия минимален, поэтому и цена на них не высокая. Все они образуются в аномалиях, и каждая аномалия рождает свой конкретный артефакт, но есть среди них очень сильные и крайне редкие… они появляются в результате слияния нескольких аномалий. По мимо того, что они очень редкие, добыть их невероятно сложно. Соответственно и цена за них высока, и далеко не все, кому их удалось найти смогли стать счастливыми владельцами, большинство из них заплатило собственной жизнью за право ими обладать.
– Слушай, Тимофей! Вся эта минералогия с элементами волшебства и ужастиков крайне познавательна, но ты мне так и не ответил на мой вопрос… Вы-то здесь причём?
– Именно об этом я тебе и пытаюсь растолковать, и, если ты не против, я закончу до конца, а потом можешь спрашивать, а пока не перебивай…
– Я весь внимание, – раздражённо ответил Роман, наливая в кружку почти остывший кофе.
– Тогда слушай дальше. Наша база расположена именно в том месте, где эти редкие артефакты можно отыскать, и стоит она там не случайно. Можно сказать, что мы это, так сказать, поле с артефактами охраняем.
– А нахрена вам это надо? – снова перебивая рассказ Тимофея спросил Роман. – Ты же сам сказал, что добыть их практически невозможно, а если кому и повезёт, то и Бог с ними. В качестве джек пота за риск потерять свою жизнь человечек денежку хорошую заработает. Или что-то не так?
Тимофей, терпеливо выслушав Романа, продолжил.
– Именно, что не так. Если бы эти артефакты были просто дорогой безделушкой, то речи об их охране и быть не могло. Тем более, что стоит она для нас слишком дорого, а именно жизни наших лучших бойцов. Эти артефакты особенные… Я тебе расскажу, пожалуй, о трёх самых редких и дорогих. Один из них, под смешным названием «Болтун», имеет вид непримечательного жёлто-зелёного камня размером с кулак среднего человека. Он даёт своему владельцу возможность понимать, и даже в некоторых случаях разговаривать с обитателями Зоны, при этом оставаться для них даже приятелем, а не как источник пищи. Знай, что почти всё, что здесь кроме людей водится, тебя рассматривает именно с гастрономической точки зрения. Второй артефакт имеет название «Компас», он позволяет своему обладателю видеть аномалии и спокойно передвигаться там, где человек, вооружённый самыми продвинутой распознавательной аппаратурой, не сможет пройти и десяток метров. И, наконец, третий… пожалуй самый редкий и дорогой… Найдено их всего несколько штук. Имя его «Парадокс». Его уникальность заключается в том, что с его помощью можно открывать, если можно так сказать, завесу между нашей Зоной, и той, из которой ты сюда попал. Несколько из них есть у нас, и мы ими иногда пользуемся… это тебе ответ на вопрос откуда и каким образом к нам попадает снаряжение и люди. Открывшись, портал закрывается не сразу, поэтому иногда случается, что люди вроде тебя случайно оказываются здесь, это происходит крайне редко. Мы за этим тщательно следим, ты уж мне поверь, и поэтому, я очень удивлён как ты сумел тут очутится. Чтобы инициировать работу данного артефакта, необходимо знать группу голосовых команд, создающих необходимую вибрацию. Лучше, когда это делает группа из нескольких человек. Бывало, что случайные зеваки видели это действие, и по своему скудоумию решили, что мы вроде как секта полоумных фанатиков, молящихся своим Богам, или что-то в этом роде. Разубеждать мы, конечно, никого не стали, это нам даже на руку, а теперь представь такую ситуацию… если кто-то, с не самыми хорошими помыслами и манерами завладеет этими тремя артефактами… Он сможет спокойно передвигаться, не опасаясь аномалий, при этом имея охрану из представителей местных монстров, с помощью которых, кстати, не напрягаясь будет сводить счёты со всеми ему неугодными… и самое главное сможет владеть ключом от Зоны, впуская и выпуская всех, кого ему заблагорассудится. Одним словом, это может привести к самым печальным последствиям, как в этой Зоне, так и в твоей реальности, большинство из людей в которой не способно принять всё это. Вот именно поэтому мы так рьяно охраняем эту территорию и имеем такую скверную, как ты говоришь, репутацию. И кстати… сюда мы выдвинулись именно потому, что узнали, что некто завладел артефактом «Болтун» и, как ты, наверное, уже догадался, этим некто и был твой Штуцер, а как он его использовал ты тоже в курсе… Вот и подумай, насколько это серьёзно.
Ошарашенный рассказом Тимофея, Роман некоторое время сидел молча, рассматривая затейливый кофейный рисунок в опустевшей кружке. Всё происходящее здесь начало прояснятся и складываться в более или менее понятную картину. Наконец, придя к заключению, он громко поставил кружку на стол и посмотрел в лицо Тимофея.
– Да уж… и ёжики на минном поле тоже кони…
– Ты о чём? – не понял Тимофей.
Роман, видя растерянный вид товарища, поднялся с топчана и засмеялся.
– Я говорю, хреново у вас тут без меня было, и со мной тоже хреново будет, – и, увидев ещё более удивлённое выражение на лице Тима, рассмеялся в полный голос. – Ладно, не заморачивайся. Из твоего обстоятельного рассказа я теперь точно знаю кто хорошие парни, кто плохие, и насчёт этих камушков теперь тоже, можно сказать, что немного в курсе. Теперь, друг ты мой, Тимофей, расскажи, что я тут потерял, и как мне из этого тридевятого царства назад домой вернуться, а по поводу этого артефакта, который ты называешь «Болтун» можешь не беспокоится, я его вместе с другими в вещь-мешок убрал и сейчас тебе верну в целости и сохранности. Он у меня в подъезде припрятан с моими Богатствами, для меня более ценными. Патроны, гранаты… для меня это гораздо дороже в этом заповеднике доброты и благодушия, и, пока я за ним схожу, если тебя не затруднит, накидай что-нибудь на стол. Алкоголь на твоё усмотрение… благо, выбирать есть из чего.
На том и порешили. Не дожидаясь ответа, Роман открыл люк и вылез в промозглый, от идущего мелко моросящего дождя, разрушенный подъезд дома. На территорию Зоны уже наползали вечерние сумерки, сливаясь с непроглядной чернотой затянутого дождевыми тучами неба. Роман, рискуя угодить в какую-нибудь из аномалий, прошёл к месту тайника, и, забрав рюкзак, также быстро вернулся назад, лишь мельком бросив взгляд на то место, где нашёл свой конец Штуцер. Аномалия никуда не сместилась, сквозь её едва заметное мерцание ещё можно было рассмотреть разорванную одежу и берцу с остатком худой ноги горе Сталкера Сани Штуцеренко. Подходя к люку Роман подумал.
– Надо было адрес узнать… Может правда у него в Киеве больная мать осталась, помог бы по мере сил… – и, спустившись вниз, плотно закрыл люк.
В его отсутствие Тимофей, по-походному быстро, не напрягая себя раскладыванием явств по тарелкам, а просто открыв ножом консервные банки, сервировал их стол и, пыхтя, возился с сургучём пробки на пузатой бутылке хорошего армянского коньяка. Завидя, Романа сказал: «Всё у них не как у людей… нет, чтобы пробку обычную сделать…»
Роман, не вмешиваясь в потуги Тима, бросил рюкзак на топчан, и прошёл к стеллажам, заставленным бутылками и коробками, и, достав ещё одну бутылку такого же коньяка, используя нож быстро её распечатал. Выбив пробку ударом ладони по дну бутылки, и заметив удивление в глазах Тимофея, как бы между прочим подметил.
– Обычные пробки на кефире и на водке, их даже собака зубами откроет, а коньяк открывать это своя наука плюс опыт… это тебе не ядерная физика с микробиологией, – и под общий хохот разлил содержимое в армейские железные кружки. Тимофей хотел что-то сказать, но Роман жестом его остановил. Молча расстегнув клапан рюкзака, достал жёлто-зелёный камень, и положил его на стол перед Тимофеем. – Давай, Тим-Бульдог, выпьем за твоих друзей, погибших, надеюсь, не из-за этого булыжника, а прикрывая спину своих товарищей. Земля им пухом.
И, не дожидаясь ответа, залпом выпил всё содержимое кружки. Коньяк приятным теплом разлился по уставшему телу, Роман, отодвинув предложенную банку с тушёнкой в сторону, достал сигарету и с удовольствием закурил. Тим, плотно закусив, тоже отставил опустевшую банку в сторону и, кивнув Роману, снова наполнил кружки.
– Я тебе, Лис, очень благодарен, и за себя, и за мужиков. Думаю, что между нами в связи с последними событиями не может быть недопонимания. Ты меня спас и про артефакт мог промолчать, но ты его вернул… поэтому я тебе полностью доверяю и вижу, что ты хороший человек. Поэтому ещё раз тебе спасибо.
Роман поднял кружку.
– Хватит уже мне умилительные дифирамбы петь, расплачусь сейчас…
– Подожди, Ром, не перебивай. Сколько тебе в Зоне находится я не знаю, но попытаюсь договорится со своими, чтобы тебе помогли вернутся домой как можно быстрей. Думаю, мне в этом не откажут, так как я не последнее лицо в нашей организации, а артефакт… – Тимофей, указал взглядом на камень, лежащий на столе. – В общем, «Болтун» оставь себе. Мы его не нашли… и ты, кстати, тоже… Он очень тебе может пригодится. Как им пользоваться я объясню, поверь… он может не один раз спасёт твою жизнь. Таким образом я хочу тебя отблагодарить, а теперь, давай выпьем просто за нас… и потом, пока мы ещё сильно не накидались, ты мне расскажешь, как ты в Зону попал.
Роману ничего другого не оставалось, как согласится, и громко чокнувшись кружками, товарищи закрепили свой тост. Повествования Романа о своём появлении в Зоне были недолгими. Он подробно рассказал о том, как его пригласил в поездку друг Борис и он с группой канадских разработчиков игр с названием СТАЛКЕР приехали в деревню под Припятью, к его, Роману, знакомому старику по имени Саватей, и о том, как потом неизвестным образом очутился в Зоне. При упоминании имя Саватей, Тимофей заметно встрепенулся, но, не перебивая, дослушал рассказ Романа до конца, и лишь потом заговорил.
– Теперь слушай, что я тебе скажу… Твой друг, старик Саватей у нас, да что там у нас, вообще в Зоне легендарная личность. В прошлом он был уникальным учёным, и, можно сказать… девяносто процентов того, что мы знаем сейчас о Зоне это его личная заслуга. Он долгое время тут работал, изучая свойства артефактов не по книжкам, а в поле, и тот самый «Парадокс», и «Болтун» тоже были им изучены для таких как мы. В одной из своих ходок в Зону, он поймал какой-то редкий вирус, от которого здесь погибают за считанные дни, а там, где он сейчас, вирус абсолютно безопасен, и более того, он там служит можно сказать как эликсир бессмертия. Поэтому Саватей вернулся в ту, вашу реальность, продолжая работать в качестве проводника из того мира в наш, а канадцы, которые якобы разработчики игр, это учёные, которых мы давно ждали… а вот на счёт того зачем Саватей отправил сюда тебя и твоего друга я не знаю, но, вернувшись к нам на базу, постараюсь узнать от тех канадцев. Кстати, один из погибших в моей группе парней был одним из них.
Теперь и для Романа Вся картина произошедшего с ним приобрела полную ясность. Оставалось только выяснить зачем Саватей его сюда отправил, где находится Борька Кора, и как выбраться назад, чтобы лично легендарного Саватея отблагодарить. Наконец, прояснив планы на ближайшее будущее, теперь уже как хорошие приятели, Роман и Тимофей, решили не нарушать славянских обычаев… «Воевать так насмерть, гулять так до песен». Допитый коньяк заклеймили пойлом для буржуев и под песни чёрный ворон и мороз-мороз употребляли водку…
Роман проснулся от жуткой головной боли и грохота падающих коробок, в которых барахтался, громко матерясь, Тимофей. Полежав ещё несколько минут с закрытыми глазами, он постарался сконцентрировать свои мысли на вчерашнем разговоре, но весь этот круговорот лиц и событий ещё больше усугубил его не самое лучшее состояние доброго русского похмелья. Крепкий кофе с заклеймённым, как буржуйское пойло коньяком, и лёгкий завтрак возымели положительное действие и, спустя пару часов, Роман с Тимофеем, уже громко обсуждали план действия на сегодняшний день, выбирая из награбленного Штуцером и его дружками-бандитами имущества, всё необходимое для выхода в Зону. Для Романа многие предметы были в новинку. То, что он в своё время считал продвинутым снаряжением, здесь давно уже считалось устаревшим прошлым. Тимофей лично и очень придирчиво осмотрел экипировку и все сопутствующие к ней дополнения, и как бы отвечая самому себе довольно кивнул, и протянул Роману прибор.
– Это твой ПДА, носится он на руке… Пока ты дрых, я тебе его отыскал и перенастроил на наши частоты, чтобы ты, ненароком под огонь от своих не попал.
Роман, пристегивая ПДА к руке, усмехнулся.
– Это типа как собачий чип на ошейнике?
– Нет, – серьёзно ответил Тимофей. – Эта штука в Зоне очень ценная вещь. В ней заложено очень много функций. От места твоего положения до определения свой-чужой, да… и так сможешь читать всю Сталкерскую болтовню, короче будешь в курсе всех местных сплетен. Пользоваться им не сложно, главное запомни коды частот «Монолита», потому что сам понимаешь… с общей информацией я их запустить не могу, к тому же мало ли с кем тебе придётся общаться, поэтому в кругу посторонних ими тебе лучше не пользоваться. И вот ещё что… Я приготовил специальный контейнер для твоего арта «Болтун», он у тебя встроен в разгрузку. Ни в коем случае его никому не показывай и носи всегда при себе.
Роман нащупал рукой во внутреннем кармане небольшой квадратный предмет.
– И что, я с ним теперь как Гари Потер. Крибле-крабле и все местные твари хвостами завиляют?
– Не юродствуй. Я тебе о нём вчера всё очень серьёзно рассказал. Хвостами тебе никто вилять не будет, а может и будут… в общем как сам договоришься, во всяком случае, наша живность и нечисть на тебя не будут обращать внимания, словно ты один из них. Во всём остальном разберёшься сам. Я им лично не пользовался поэтому всё, что знал, то рассказал. И ещё… у нас на базе никому не говори, что я тебе его отдал, и что он вообще у тебя есть, это важно…
Роман, ухмыльнувшись, хлопнул ладонью по артефакту.
– Ну, друг, спасибо тебе… привязал мне пол кило кирпича заговорённого… носи, брат, пользуйся… а как пользуйся я и сам не знаю. Ладно, всё равно спасибо. Может и сгодится… где гвоздь приколотить, или орехи колоть. Одним словом, вещь в хозяйстве нужная.
Тимофей какое-то время стоял молча, ошарашенный словами Романа, но затем поняв не очень умную шутку громко хлопнул ладонями по ляжкам и закатился хохотом, вслед за ним засмеялся и Роман. Всё ещё давясь приступами смеха, он спросил.
– Тим! Ответь мне, почему у вас жёлто-чёрная форма, вы же в ней как снегири на снегу, –Тимофей вытер тыльной стороной ладони выступившие от смеха слёзы.
– С нашей формой тоже смешная история приключилась. Первую её поставку делали наши западные друзья, и то-ли они что-то напутали, то-ли наши барыги решили, что это будет подешевле, одним словом, припёрли нам экипировку для солдат, воюющих в пустыне. Она, конечно, здорово демаскирует, но зато и плюсы в ней есть. Помимо того, что сделана добротно, мы сто процентов не ошибаемся в столкновениях, где свои, где чужие. Поэтому и решили, что пусть она будет такой и дальше. Тебе, как ты уже заметил, я подобрал снарягу обычный хамелеон, она тут в ходу у Сталкеров ветеранов разных группировок, а ветеранов потому, что у новичка не хватит средств её приобрести. У барыг она в большой цене. Всё остальное ты волен выбирать себе сам, и не забудь забрать с собой награбленные Штуцером артефакты… Это самая звонкая монета Зоны. Для поиска твоего друга они тебе пригодятся… После не долгих сборов Роман застегнул плотно набитый рюкзак и с интересом наблюдал как Тимофей пытается растолкать как можно больше трофейного коньяка по своим многочисленным карманам. Заметив, что на него смотрят, он скорчил виноватую физиономию и словно оправдываясь сказал.
– Пойло, конечно отвратное, но у нас такого не достать, а иногда так хочется граммов сто именно такой гадости в пересохший рот налить… да и мужиков угощу… не всех конечно, – и, заметив улыбку Романа, громко захохотал.
Покинув сухой, тёплый и такой уже обжитой схрон, Роман зябко передёрнул плечами, выходя в промозглое, пропитанное водой и плесенью помещение подъезда. Люк был заперт найденным у Штуцера ключом, и хорошо замаскирован той же разбитой мебелью, которая служила камуфляжем и в прошлом. Ключ тоже был спрятан, и теперь о месте его нахождения знали только они вдвоём, больше не задерживаясь ни на минуту мужчины поспешили в туманное осеннее утро города-призрака. Двигались по-боевому, скрытно и осторожно. Тимофей шёл чуть впереди, опережая идущего за ним Романа метров на пять, лишь изредка останавливаясь, сверяя показания прибора с указанием аномалий и картой местности. Роман, прикрывая спину товарища, напряжённо всматривался в призрачные очертания городских развалин, укрытых нереально плотным утренним туманом, не забывая при этом двигаться, повторяя путь Тимофея. Миновав ещё два таких же безликих, мёртвых квартала, Тим остановился и, обернувшись, махнул рукой, подзывая Романа к себе. Дождавшись, когда тот подойдёт, негромко сказал.
– Лис! Теперь будь предельно осторожен, здесь начинается территория разграничения между военными и Монолитом. Почти наверняка выставлены дозоры, о которых я могу не знать, и, если для меня лишь одна сторона враждебна, то ты… хорошая мишень для обоих сторон. Выходить на связь со своими я сейчас не могу. Это очень большой риск для нас обоих, поэтому давай поступим следующим образом. Быстро двигаемся к детскому саду, – Тимофей, указал на едва различимое в тумане здание. – Там есть место, где ты сможешь пару часов пересидеть, пока я схожу к своим за эскортом. Остальные вопросы будем решать по мере их возникновения, – и, не дожидаясь ответа, Тимофей быстро пошёл вперёд.
Миновав разрушенное во многих местах ограждение из сетки рабицы, они благополучно достигли крыльца двухэтажного здания, исправно служившего в далёкие советские времена детским садом с тёплым и мирным названием «Солнышко», о чём Роман узнал из облупившейся надписи на фасаде. Кроме надписи, ничего солнечного Роман не увидел, скорее наоборот. Всё здесь смахивало на постапокалиптическую реальность, а название «Солнышко» ещё больше подчёркивало всю нелепость и уродство настоящего, которое навсегда изгнало весёлый гомон и детский смех из этих стен. Думы Романа были прерваны голосом Тимофея.
– Лис! Ты что, приведение увидел… Двигай за мной, быстрей. Не хватало, чтобы нас здесь, почти дома, какой-нибудь снайпер уложил.
Роман, не споря проследовал за Тимофеем. Миновав чудом сохранившуюся дверь, они поднялись на второй этаж и, пройдя сквозь длинный пролёт коридора, очутились в небольшой комнатке с выбитым окном, занимавшим добрую половину стены. Когда-то здесь, видимо, был кабинет заведующего детского сада. Это можно было понять из пожелтевших, растрёпанных, учётных журналов, разбросанных по углам комнаты, и тяжёлому сейфу с раскуроченной мародёрами дверцей.
– Ну вот мы и на месте, – повеселевшим голосом сказал Тимофей, освобождаясь от тяжёлого рюкзака. Аккуратно прислонив его к стене, озорно подмигнул Роману. – Всё, дружище, сиди здесь и никуда не выходи и главное стереги моё добро, зря что ли я его столько на себе волок, – в подтверждение своих слов легонько пнул рюкзак ногой, издавший характерный бутылочный звон.
– Ну, это Богачество, конечно, сберегу, – в тон Тимофею пошутил Роман. Тимофея слова Романа ещё больше развеселили, и он не громко засмеялся.
– Именно, что Богачество… Ну ладно, действительно постарайся никуда не высовываться. Для обзора у тебя есть окно. В него видно практически все подходы, а в те, что находятся в слепой Зоне, никто из нормальных людей не сунется. Там аномалии одна на другой. Так что поглядывай в окно, и, прежде чем палить сначала, убедись, что это не я. Теперь вроде всё, – и, переместив по-боевому винтовку на грудь, Тимофей, бесшумно удалился из комнаты.
Вскоре Роман заметил его двигающимся уже на границе территории детского сада, с уважением подумав, что если эти парни все так подготовлены, то это серьёзная сила. Стараясь убить время до прихода Тимофея, Роман решил обследовать другие комнаты здания. Оставив свой Рюкзак возле «Богачества» Тима, он вышел в коридор обходя один кабинет за другим. В одном из них он наткнулся на целый ворох истлевших мягких игрушек, словно специально собранных кем-то в одном месте. Роман наклонился и подобрал плюшевого медведя с оторванной лапой и не симметрично пришитыми пуговицами вместо глаз. На память пришло детское стихотворение: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу»… За спиной Роман вдруг почувствовал чьё-то присутствие, и услышал не выразительный, словно шелест голос.
– Это мой Тарасик, Тарасик мой… Тарас… Таараасик… моё, мой.
Роман резко отпрыгнул в сторону, стараясь сместится с линии предполагаемого огня, сам при этом стараясь взять говорившего на прицел. Перед ним стоял человек в грязном, засаленном медицинском халате. Проигнорировав направленный в свою сторону автоматный ствол, человек хаотично стал перебирать кучу хлама из мягких игрушек и, лишь заметив ту, заветную быстро подобрал её с пола и крепко прижал к груди. Это был тот самый медведь с оторванной лапой, которого ещё минуту назад рассматривал Роман. Лишь теперь вошедший обратил внимание на чужака. Роман, осознавая всю нелепость происходящего опустил автомат и уже более внимательно оглядел своего странного гостя. Тот, кто предстал его взору, вряд ли смог бы называться человеком в полном смысле этого слова. Скорее он напоминал мумию из страшилок в комиксах. На обтянутой, словно старинным пергаментом лысой голове, редкими клочьями свисали длинные седые пряди волос. Усохшие, в глубоких трещинах губы, обнажали жуткий оскал редких зубов, и взгляд, в котором словно сплелось несоединимое безразличие сошедшего с ума, страх и бесконечное горе. В упор посмотрев Роману в глаза, гость грязным костлявым пальцем ткнул в медведя.
– Тарасик – мой. Тарас… – и протянул игрушку.
