Таисия Солопова "Умереть, чтобы жить"

Умереть, чтобы жить
Таисия Солопова

Железная леди Ольга не способна на чувства из-за детской психологической травмы. Только смерть сможет возродить ее к настоящей жизни. Вопрос: кто должен умереть?

Таисия Солопова

Умереть, чтобы жить

Первое послание к Коринфянам 13:4-8

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

– Колян, еду на встречу, там какая-то охрень с амбициями! – кричу на ходу напарнику. – Закроешь офис, я не вернусь.?

Оживлённая Москва встречает удушливым разгорячённым воздухом. Странное дело, конец лета, а такая жарища. Кидаю рюкзак на заднее кресло своего видавшего виды «форда» и мчу на Бульварное кольцо. Что за стремление встречаться в центре? Парковка по 380 рублей, куда я дену машину? Но нам нужны заказы, клиент обещает быть «жирным». За годы работы я научился улавливать серьёзность намерений, эта мадам точно закажет. В голове снова и снова прокручиваю разговор.

– Студия «КАНТ»? – согласен, банальное название, мешанина имен Колян и Антон. Ничего лучше мы для себя не придумали, а вот клиентам креативим по полной. Нам грех жаловаться, восьмой год на плаву. Может, звёзд с неба и не хватаем, но заказы есть, «старички» нас любят, бережно передают наши контакты по сарафанному радио. В подтверждение мыслям девушка продолжает: – Мне вас Лейкерс Лиля рекомендовала. Говорит, вы лучшие. Рекламный макет как срочно можете сделать?

Железные нотки в голосе, приятный тембр с чуть заметной хрипотцой. И главное, ни сколько стоит, никаких деталей. Только – как срочно. Кремень тетка, не люблю таких, но такие обычно не сюсюкают, у таких все по делу.

– Вы там уснули, что ли? В общем, через тридцать минут у меня будет короткая встреча в «Медведе», выдвигайтесь, все обсудим.

Я не успеваю ответить, в трубке короткие гудки. Вот же охрень! Но вместо того, чтобы послать все к чертям, лезу в Гугл за адресом «Медведя». За годы работы я научился улавливать серьёзность намерений.

Когда семь лет назад мы открывали дизайнерское бюро, ещё не было такой дикой конкуренции. Каждый знал соперников в лицо. Хорошие были времена, жаль, не все динозавры выжили. Кто-то слился, кто-то спился, кто-то вырос и подался в хлебные места. Эх, наладить бы связи с Силиконовой долиной или Диснеем каким-нибудь, чтобы надеть лицо важное сразу: мол, конечно, я профи, «Аватар 2» отрисовывал. Но это фантастика, мой английский ограничен фразой «Лондон из зе кэпитал оф Грейт Британ». Ну или прославиться, как япошка, который придумал Марио, и тоже придумать Марио. Так себе слава, конечно, Марио знают все, а япошку – только узкий круг. Даже имя его не вспомню сейчас. Кажется, Миямото.

Мысленно уплываю в себя в чёрном стильном пиджаке. Почему в чёрном? Ай, не свитер, и ладно. Но куда я в этом пиджаке? В «форд» свой, что ли? При чем тут «форд», если я крутой 3D-дизайнер? Вот джинсы потертые – это да, и легкая небритость. А что, я красавчик, если из меня сделать стильного «дровосека». Красавчик, дровосек и модный художник, которому звонят, пишут, записываются в лист ожидания, бр-р-р… не туда заехал.?

Охрень сидела, уткнувшись в «мак». По-другому и быть не могло. Откуда в ней столько хамства? Стройная брюнетка приятной наружности, я бы даже сказал, красивая. Густое темно-каштановое каре идеально уложено. Очки в тонкой роговой оправе подчёркивают деловитость. На вид барышне чуть за тридцать. Бледная кожа выглядит фарфоровой на фоне практически черных прядей у лица. Нежный овал дополняет аккуратный, слегка вздёрнутый кверху носик, на высоких скулах мелькают милые ямочки. Сочные, обильно приправленные бесцветным блеском губы что-то неслышно бормочут, но моя бурная фантазия складывает из них загадочную улыбку.

– Вы опоздали.

Она поднимает на меня колючий взгляд. Голубые глаза обжигают холодом, как железные качели в детстве. Если попробовать прикоснуться чем-то живым и горячим, всё – шансов на спасение нет.?

– Прошу прощения, пробки, центр же, – мямлю я, присаживаясь за столик, и поражаюсь не столько своей бесхребетности, сколько наглости этой девицы. Чтобы хоть как-то реабилитироваться, добавляю: – Вы же меня еще не наняли, может, вам не понравится.

– Ой-ой, я знаю Лилю. А она знает меня. Если рекомендовала, значит, все срастётся. Но предупреждала, да. Художник, тонкая душевная организация, талант, бла-бла-бла. – Она поворачивает ко мне свой ноут и тычет пальцем. – Вот так хочу. Сможете? Кстати, предлагаю перейти на «ты», коммуникация будет проще.

Бровь над моим левым глазом начинает предательски подёргиваться. Нервный тик. Только не сейчас! Он всегда сопровождает меня в стрессовых ситуациях. Стоп, не нервничать. Просто барышня возомнила себя крутой бизнес-леди, это не твоя проблема.

– Ну, допустим, – пытаюсь хамить в ответ. Девица бесит меня не на шутку.

– Что значит «допустим»? Короче, Лилёк ошиблась.

Она рывком хватает ноутбук со стола, всем своим видом показывая, что диалог закончен. Но провод цепляет пухлую женскую сумку, и её содержимое вываливается наружу. Я инстинктивно вскакиваю, пытаясь помочь взбешённой мадам собрать разбросанные по полу вещи. То ли нелепая ситуация сбила с неё спесь, то ли так сошлись звёзды, но на карачках она не кажется мне такой уж страшной.

Поднимаю книгу. Януш Вишневский «Одиночество в Сети». Не может быть, она читает ту же книгу, что и я. Мысленно задаю ей вопрос и смотрю прямо в глаза: «Какая ты на самом деле?»

– Хорошая книга, одна из моих любимых. – «Женщины живут воспоминаниями». Говорю фразу вслух.

Она замирает на секунду, будто пытается разглядеть у меня на лбу третий глаз, а затем продолжает цитату:

– «Мужчины тем, что они забыли».

Колючий взгляд уже не кажется мне таким колючим. А за ледяным панцирем голубых глаз я замечаю что-то ещё.

– Ваш проект будет готов через пару дней, сделаю в лучшем виде, – бормочу я.?

***?

У охрени было имя. Доброе, хорошее имя. Не какое-то там модное, от которых сводит скулы, а настоящее человеческое имя. Ольга. Да и внутри этой железной леди пряталась хрупкая девочка со своими проблемами. Оля не хотела посвящать меня в свои заморочки. Но с каждым днём я все яснее чувствовал эту девочку внутри неё, и мне отчаянно хотелось помочь ей выбраться.

Встреча в «Медведе» оказалась не единственной, а лишь первой в нашем вязком служебном романе. Выполнив заказ, я осмелился пригласить Ольгу на свидание, и она, к моему изумлению, согласилась. Довольно быстро наши встречи перетекли в странные гостевые отношения, но я был рад и этому, все-таки это были отношения.

– Слушай, а давай мы сегодня просто пройдёмся. Убери ноут и дай себе возможность побыть без работы хотя бы вечер.

Я притягиваю Ольгу к себе, и она удивлённо смотрит на меня сквозь очки.

– Та-а-ак, – протяжно выношу я вердикт. – В глазах цифры. Ты меня вообще слышала?

– Антош, давай не сейчас. – Ольга отвечает мягко, но вполне конкретно, не замечая ноток разочарования в моем голосе. Не сейчас. Точка. Здесь не может быть ни-че-го. Странно высиживать дохлые яйца. Я вздыхаю, натягиваю улыбку и мятый свитер: на улице прохладно.

?

– Ты покроешься пылью и станешь старой бабкой возле своего компьютера.

– Ага. Стану, стану. Старой злой бабкой. И куплю себе ружьё. Чтобы отстреливать тех, кто мешает мне работать. Оля клацает по клавиатуре со скоростью сурдопереводчика, даже не отвлекаясь. Я хлопаю дверью и выхожу в темноту. Всё ещё летнее звёздное небо манит своей бесконечностью. Пытаюсь развязать клубок мыслей в голове. Зачем мне эти отношения? Ольга – успешная женщина. Если бы не тот заказ, мы вообще никогда бы не встретились. Сливаюсь со светом уличного фонаря и останавливаюсь напротив стеклянной витрины.

– Ну, привет.

Из отражения на меня смотрит худощавый высокий парень с растрёпанными волосами. Что она во мне нашла? Отчего-то в голову лезут разные картинки нашей недолгой и не такой яркой, как хотелось бы, совместной истории. Удобно, да. Дело вовсе не во мне. Дело в ней.

Образ «романтического» свидания заполняет сознание. Легкий полумрак, приятная музыка, едва заметный официант услужливо накрывает стол. Она украдкой заглядывает в мобильник, боясь пропустить важную информацию. Но когда я начинаю разговор о детстве, вдруг «включается». Рассказывает, как участвует в работе фонда и борется за жизнь девочки с тяжёлым заболеванием.

На какой-то момент я тоже погружаюсь в процесс и ловлю себя на том, что каждое сказанное ею слово идет от сердца. Она в этом растворяется. Слежу за движениями её рук. Тонкие кисти напряжены и подскакивают в такт, будто подчёркивая важность слов. На особенно волнительных эмоциях пальчики теребят салфетку. А когда Оля вспоминает, как мошенники создают на чужом горе фейковые странички, со злостью сжимает вилку. Грудь поднимается то медленно и плавно, то начинает ускорять темп, будто хозяйка надувает дырявый шарик и ей не хватает воздуха.

Тело красноречивее слов. Это не напускное. Всё, что происходит с маленьким человеком, трогает её до глубины души. Благо сбор подходит к концу. Ольга светится надеждой: девочка будет жить. Настоящей надеждой, такое не подделать. Она говорит об этом, и глаза становятся другими. Наполненными жизнью, глубокими, сине-чёрными, как вода в деревенском колодце. Может, полумрак и отражение ультрафиолета заигрывают со мной?

Слегка оглядываюсь на людей вокруг. Ничего необычного. Просто сейчас её глаза не такие, какими она привычно смотрит на мир вокруг и на меня. Особенно на меня. От этого на миг становится невыносимо больно. Вряд ли я стою хоть толики чувств, которые она испытывает к этой абсолютно незнакомой ей девочке. Не позволяю негативу развиться. Стоп. Любимая женщина сидит напротив, что может быть важнее? Да, пусть холодная и далекая, но делится тем, что для нее близко и горячо.

Продолжаю слушать Ольгу с неподдельным интересом. В какой-то момент её девичье пересиливает, и она становится домашней и уютной. Вот оно, моё мгновение. Жму на пятую скорость.

– Оль, а ты о своих детях когда-нибудь думала? – задаю вопрос в лоб, и её глаза мгновенно гаснут, будто кто-то невидимый нажал на «выкл.».

– Ты в своём уме? Какие дети? – Она тут же превращается в охрень и презрительно фыркает. Момент этой странной трансформации я всегда ощущаю нутром. Срабатывает её внутренняя сигнализация. Опасность – и свинцовые листы с грохотом выстраивают высокий забор между нами. – Я и семью-то не хочу. Нам с тобой сейчас хорошо. Вроде бы вместе, но каждый живёт своей полноценной жизнью. Ты занят творчеством, я – бизнесом. По-моему, мы идеальная пара.

Она делает глоток вина из высокого бокала на тонкой хрустальной ножке. Красивая, холодная, чужая.

?

И я понимаю, что и тут она не лукавит. Ей и правда не нужна семья, просто некогда и незачем. Она не умеет готовить, не знает, как включается утюг, и ей абсолютно все равно, есть ли у неё продукты в холодильнике. Вместе с этим она от души занимается благотворительностью, торопится жить, стремится заработать все деньги мира и стать лучшей из лучших. Для кого? Зачем?

Да, чуйка меня не подвела. За годы работы я научился улавливать серьёзность намерений. Мы сделали для Ольги несколько классных макетов под запуск продукта – прогревов, на языке маркетинга. Но фокус вышел в том, что за это время «прогрелся» я сам. Да так, что впервые в жизни подумал, что неплохо бы завести семью. С потрохами, со своим тихим налаженным бизнесом и мятым свитером я влюбился в ту, которой не мог соответствовать, за которой не мог угнаться и которую не мог разгадать.

***?

– Охренушечка, перезвони, не могу прорваться?в твой Смольный. Ольга не обижается на это прозвище. И часто смеётся, вспоминая нашу первую встречу.

– Охрень, реально? Так и назвал? – Она хохочет, блестящие шоколадные волосы рассыпаются по лицу. – Где ты слово-то такое взял? Прямо в точку!

Картины нашей с ней «совместной» жизни я смотрю, как диафильмы в детстве. Сам смотрю, сам озвучиваю. Трубку не берет. Ну что за человек! «Позвони мне». Куда? В карман? В сумку? Носком ботинка отшвыриваю сухую еловую шишку. И злюсь.

Ольга умеет пропадать. Это её самый большой талант. Да, день расписан по минутам, трудно быть все время на связи. Понимаю, но всегда злюсь. Ладно, перезвонит сама. У меня тоже есть дела.

?

– Привет, братишка. Еще пара заказов, и я честно обещаю взять выходные и загнать тебя на СТО. Ты только не подведи, – вваливаюсь за руль своего «форда» и нежно поглаживаю его. Мотор послушно урчит в ответ. Это мой первенец, мы понимаем друг друга. Семь лет бизнесу, почти семь лет «форду» – купил на деньги от первого крупного заказа. Хотелось материального подтверждения состоятельности. Помню, как смаковал в голове картинки: прикачу на блестящем красавце, сигналка спутниковая, резина на низком профиле, зимний пакет. Да, смог, это вам не шубу в трусы заправлять, бизнес.

Улыбаюсь: вот ведь придурок. Но к «форду» действительно привязался. Да так, что идея пересесть на авто посерьёзнее больше огорчает, чем радует. Знаю каждую царапинку, какую кочку словил, каждую вмятинку по моей и не только вине. Привык к смешной мордахе, которая подмигивает габаритами, когда прощается или встречает. Видимо, я однолюб. Не умею менять надёжные вещи, с которыми сталкиваюсь по жизни. Как и грёбаный любимый свитер – пока не сотру до дыр, не выброшу, моль развести, что ли.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».