Галина Смолина "Южный гость"

Южный гость
Галина Смолина

За несколько дней до Нового года Лена возвращается домой с работы. Задумавшись, она не замечает машины. Кто-то спасает её, отбросив с дороги в сугроб. Этот кто-то оказывается молодым парнем, слишком легко одетым для холодного декабрьского Екатеринбурга. Откуда он появился на окраине города? Невероятная история о перемещениях в пространстве и приключениях.

Галина Смолина

Южный гость

1 часть. Южный гость.

Я в задумчивости шла по заснеженной дороге. Был уже вечер, но от белого снега было светло. Рабочая неделя закончилась, завтра – выходной. А через неделю Новый год.

Ну и что – Новый год?

Это раньше, в юности казалось, что в новом году всё обязательно изменится, и изменится обязательно в лучшую сторону – придёт счастье, любовь, произойдёт какое-то чудо.

Но… праздничная суматоха проходила, и всё оставалось по-прежнему. Единственный плюс – было заготовлено столько еды, что несколько последующих дней можно было не ломать голову – что приготовить поесть.

Так что не было у меня никакого предпраздничного настроения, да и иллюзии насчёт новогоднего чуда уже давно исчезли. В поликлинике, где я работала педиатром, весь женский персонал возбуждённо обсуждал свои новогодние наряды, рецепты каких-то супер изысков на праздничный стол. Подходили ко мне с приглашениями в их компанию.

Но мне хотелось одного – тишины и спокойствия. Коллега моя, Таня, заявила, что я не по возрасту записалась в старухи. Да, мне 28 лет, но я уже устала от шумных компаний. С моим бывшим мужем «навеселилась» вдоволь.

Замуж за Игоря я вышла на пятом курсе. Мы учились в одной группе медицинского университета. Мне он тогда очень нравился – общительный, компанейский. Наверное, меня это и привлекло в нём. Сама я человек немного замкнутый и не скоро схожусь с людьми. Так, видимо, и притягиваются противоположности.

Поначалу мне нравились эти частые посиделки в компании своих сверстников, но потом я стала уставать от всех. Хотелось домашнего уюта и тишины порой, а его гости могли появиться в любой момент и засидеться у нас допоздна.

Я стала уезжать к родителям. Сначала редко, потом чаще и чаще. Пока наконец не поняла, что мне такая жизнь совсем не нужна. Подала на развод, и мы расстались легко, без взаимных обвинений и упрёков. Детей у нас не было, квартира была съёмная.

Вот такая была у меня была замужняя жизнь. Как мама c грустью сказала мне – «сбегала замуж». Зато отец глубокомысленно высказался, что отрицательный результат – тоже результат, а ещё и опыт.

Я жила на окраине города в доме, который достался мне по наследству от дедушки и бабушки. Дед умер пять лет назад, а бабушка – весной этого года.

Улица из двенадцати домов, которые стояли совсем недалеко от новых многоэтажек.

Дома были старые, когда-то добротные, некоторые – в два этажа. Но первые этажи уже частично ушли в землю. И напоминали старых людей, которые в преклонные года стали меньше ростом. Эти дома почему-то не сносили. Сколько раз приезжали, что-то замеряли, но на этом дело и заканчивалось.

Бабушка всегда говорила, что это место заговорённое и никого сюда не пустят. На мой вопрос, кто не пустит, она только загадочно улыбалась.

И правда, стройка новых домов развернулась в другую сторону, как будто встретившись с каким-то непреодолимым препятствием.

Здесь, хоть и был слышен шум машин, проезжавших по дороге около нового микрорайона, была совсем другая жизнь. Машин почти не было, кое-где дымились трубы на крышах домов, хотя газ был проведён во все дома. По краям дороги, прочищенной трактором, высились сугробы. Никаких тротуаров. Одна общая дорога для машин и пешеходов.

И как только я сворачивала на эту улицу, ко мне приходило спокойствие и умиротворение. Здесь был неспешный темп жизни. Как будто это был другой мир, другая реальность.

Никогда не думала, что мне будет нравиться такая загородная жизнь. Но всё как-то само собой сложилось. В детстве летом мне нравилось бывать и жить здесь.

Здорово так – вроде как в деревне отдыхаешь, но в любой момент можно пойти на остановку у многоэтажек и уехать домой.

Я и мой старший брат Сергей жили с родителями на другом конце города, но часто приезжали к дедушке и бабушке. После смерти деда бабушка сильно сдала. Мы её навещали, но часто ездить не могли – родители работали, мы с Сергеем учились. Родители звали её переехать к нам, но она ни в какую.

Вот тогда у неё и появился щенок, которого ей предложили соседи. У них жила собака породы чёрный терьер. Красивая такая, большая, породистая. Она ощенилась семью щенками. Всех быстро распродали, а одного никто не брал – он был самый маленький и слабенький, да с «браком» – не совсем чёрный, как положено чёрным терьерам, а с рыжеватым оттенком, да ещё и с белым пятном на шее. Вот соседка, видя, как бабушке одиноко после смерти деда, предложила взять щенка.

И правда, ухаживая за слабеньким щенком, бабушка снова ожила. Назвала его Шаман. Кормила его сначала восемь раз в день. Возилась с ним, как с ребёнком. Спал Шаман на тёплой подстилке рядом с её кроватью.

Он очень быстро рос и бегал хвостиком за бабушкой, игриво кусая её за пятки. За год вырос в большущего красивого пса. Рыжина сошла, Шаман стал таким же чёрным, как его братья и сёстры, а небольшое белое пятнышко так и осталось. А ростом… Хоть бабушка и забирала малыша раза в два меньше, чем его братья, вырос Шаман огромным. Больше, чем его родители.

Бабушку он обожал и слушался беспрекословно. А когда она умерла, тоскливо выл с неделю, не давая спать соседям. Лежал около бабушкиной кровати, несколько дней вообще не ел, только пил.

Мы хотели увезти его к родителям в квартиру, но он ни в какую. Вот тогда я и начала жить в доме. Не оставлять же его одного. В один из вечеров я сидела рядом с ним на полу, поглаживая его по лохматой голове. А он положил мне голову на колени, и у него из глаз слёзы закапали. Никогда не видела, чтобы собаки плакали. Тут я сама не выдержала и тоже навзрыд разрыдалась, обняв Шамана за шею. Так вот сидели вдвоём – я рыдала в голос, он тихо скулил. А когда оба успокоились, я окончательно решила переехать насовсем в бабушкин дом.

Я совсем не боялась жить одна в доме. С Шаманом совершенно не было страшно. Было у него чутьё на людей феноменальное. Шаманское. Каждого нового человека Шаман обходил вокруг, по нескольку раз, обнюхивал, прислушивался. Бабушка посмеивалась – «Смотри, шаманит». А он раз и навсегда определял своё отношение к человеку. И никогда не ошибался.

Через неделю перевелась в новую поликлинику, которая недавно открылась совсем недалеко, рядом с многоэтажками. Теперь до работы мне было всего минут пятнадцать-двадцать ходьбы. Утром Шаман провожал меня до калитки, а вечером – встречал.

Так я и шла – не спеша, вспоминая, как начала здесь жить, и не услышала шум машины, которая мчалась сзади прямо на меня. Только почувствовала, как вдруг кто-то меня схватил и бросил в придорожный сугроб. От неожиданности я потеряла дар речи, да и снег залепил мне всё лицо. Протерев глаза рукой, увидела, что лежу в объятиях какого-то мужчины.

Я ошарашенно посмотрела на него:

– Не поняла… Это что такое было?

– Вы поосторожнее на дорогах. Жизнь что ли надоела? – сказал незнакомец, пытаясь выбраться из сугроба.

Потом, встав на дорогу, протянул мне руку:

– Давайте помогу.

Я машинально схватилась за его руку. Он сильным рывком выдернул меня из сугроба.

Всё ещё не понимая, что произошло, я снова повторила:

– Что это такое было?

Он засмеялся:

– Ну, я как бы вас спас от наезда машины. И не надо меня благодарить.

Он опять засмеялся, зябко подёргивая плечами. Тут я заметила, что он одет совсем не по погоде – без шапки, в тонком свитере, джинсах и кроссовках. А на улице зима. Утром под двадцать было, сейчас, конечно, поменьше – градусов пятнадцать мороза.

Я никогда его не видела здесь. Явно не местный. Здешних тут немного, и я знаю всех. Даже приезжавших родственников запомнила. Вокруг – ни души. А незнакомец явно замёрз, и оставлять его на улице мне показалось бесчеловечным.

– Давайте скорее в дом, Вы так легко одеты и совсем замёрзли, – я заторопилась к своему дому.

Шаман, услышав мой голос, залаял около двери. Он всегда знает, когда я прихожу домой.

Незнакомец, повернувшись, поискал что-то в сугробе. Достал заснеженный матерчатый мешок с ручками, наполненный какими-то банками.

– Да, если можно, давайте поскорее зайдём в дом, а то я что-то совсем закоченел, – он торопливо пошёл рядом.

Я посмотрела на его руки – они были красные, а кончики пальцев уже побелели.

Едва я открыла дверь, Шаман подбежал ко мне, радостно виляя хвостом. Увидев незнакомца, он остановился.

– Не трогать, Шаман, свой.

Мы зашли в дом. Незнакомец поставил свою поклажу на пол, стал растирать закоченевшие руки:

– Думал всё, замерзну у вас тут насмерть. Спасибо, что не оставили меня там, на улице.

Я быстренько поставила чайник, принесла тёплые носки и дедушкины валенки. Достала толстое одеяло.

– Быстро надевайте носки и валенки. Садитесь на диван, закутайтесь в одеяло. Сейчас чай будет готов.

Он молча надел валенки, завернулся в одеяло, стараясь что-то сказать. Но его трясло так, что было слышно, как зубы стучат.

Чайник вскипел. Я налила в чашку горячий чай, подумав, достала бутылку коньяка, налила в чай. Протянула незнакомцу. Он, благодарно посмотрев на меня, выпил всё залпом.

Очень скоро его стало клонить ко сну. Я достала подушку, подложила ему под голову. Уже засыпая, он взволнованно повторял:

– Как же я благодарен вам, как благодарен! Если бы не вы…

Через пять минут он уже спал.

Наконец, я его хорошо разглядела. Лет тридцати-тридцати пяти, темноволосый, загорелое лицо, высокий лоб, красивый нос, чётко очерченный рот. Симпатичный мужчина, такие обычно нравятся женщинам.

– И что мне с ним делать, с этим симпатягой? И откуда он свалился на мою голову? Одет так легко. И вроде не пьяный.

Я накормила Шамана, положила его коврик в свою комнату около кровати. Надёжней, если собака рядом будет. Кто знает, что это за человек, и что у него на уме? И выгнать его на улицу я не могу. Во-первых, это не по-человечески – выставить его в мороз в такой лёгкой одежде. А во-вторых, он меня действительно спас от наезда машины, которую я потом увидела, вернее, только огни задних фар.

Я достала из холодильника сыр, масло, сделала бутерброды, налила себе чай.

Может он голодный? И будить его не хотелось – он так крепко спал.

Пошла в свою комнату, включила телевизор. Но на всё происходящее на экране я смотрела рассеянно. Достала книгу, правда, читать тоже не смогла. Все мысли занимал этот странный незнакомец, невесть откуда взявшийся.

Самое интересное было то, что Шаман спокойно на него отреагировал. А у него чутьё не просто собачье – он безошибочно определял, что за человек перед ним. Мог даже на порог не пустить того, кто ему не понравился, несмотря на команды бабушки, а потом и мои.

А этого незнакомца обнюхал и спокойно отошёл от него, как будто знал его давно. Просто удивительно. И не спросишь у пса, почему это он так решил. Но его интуиции я доверяла, потому что он ни разу не ошибся. Бабушка не зря дала ему кличку Шаман.

Легла я, не раздеваясь, в своей комнате. Долго не могла уснуть, прислушиваясь к звукам из соседней комнаты. Но потом подумала, что Шаман не даст меня в обиду. С этими мыслями и уснула.

Проснулась, почувствовав пряный аромат какой-то еды. Зашла на кухню и увидела вчерашнего незнакомца, накрывающего на стол.

– Доброе утро, прошу за стол. Вы извините, я тут немного похозяйничал, но я взял только макароны, а салат у меня свой, – он засмеялся, обнажив крупные красивые зубы.

Я села за стол, вопросительно глядя на него.

Он постоял, потом, покачав головой, сказал:

– Давайте, я сначала представлюсь. Меня зовут Георгий Соколов. Я живу в Новороссийске. Как я оказался у вас, я не знаю. Честное слово, не представляю даже.

Я засмеялась:

– Что-то это мне напоминает. А в баню с друзьями вы не ходили случайно?

Он так серьёзно посмотрел на меня, что мне расхотелось больше шутить.

– Вы можете мне не верить, но я просто спустился в погреб, заметьте, в свой погреб, в нашем доме. Набрал вот этот мешок банок с заготовками и стал подниматься по ступенькам обратно в дом. Уже почти взялся за ручку двери. Вдруг свет от лампочки так ярко вспыхнул, что ослепил меня. А потом стало темно. Я на ощупь схватился за ручку двери погреба. Ещё удивился, что ручка какая-то другая и у нас дверь погреба почти вертикальная, а эта прямо как крышка. Я поднялся по ступенькам, а в доме почти ничего не видно. И ещё заметил, что вдруг стало очень холодно. Холоднее, чем в погребе. Натыкаясь на какую-то мебель, наконец, нашёл выключатель. А когда включил свет, вообще обалдел. Совершенно чужая комната. И холод жуткий. А ведь у нас сегодня на улице плюс два градуса.

Он взволнованно посмотрел на меня:

– Я сначала хотел выйти в дверь, а она закрыта. Потом открыл окно, пробрался через сугробы на улицу, совершенно не понимая, что со мной и где я. А тут вы идёте, а сзади машина мчится прямо на вас. Вот и всё. Остальное Вы знаете. Может, вы что-нибудь мне разъясните? И кстати, я куда попал? Как-то здесь очень холодно.

Я уже серьёзно смотрела на него. Зачем ему придумывать всю эту историю? Он действительно чуть не замёрз – сегодня у нас под минус двадцать.

Он поднялся, стал доставать из мешка банки с заготовками.

– Смотрите, что у меня тут – компот с абрикосами, варенье, две банки с синенькими. Одну я открыл, вы попробуйте. Они, конечно, острые, но я люблю такие. Моя мама очень вкусно их умеет готовить. Да, родители меня потеряли, наверное. Мать с ума там сходит. Я же просто спустился в погреб.