– Уверен, Дусенька, душа моя, – ехидно отозвался Повелитель времени.
Интересно, когда у отца лопнет терпение, и он ему врежет за такое обращение к своей жене? Я бы уже давно не выдержал. Сдержанный у меня папенька. Иногда чересчур.
– Я вас отправлю на мурицийскую границу. Время – незадолго до гибели Кира.
– Но, отец, – начал было Кир.
– Это самое удобное время! – перебил Кардагол. – Не спорь со мной. Кто из нас Повелитель времени, в конце концов?
– Но ведь там…
– Не спорь со мной! – повторил Кардагол.
Интересно, почему Кир так возражает? Не все ли ему равно, в какой момент прошлого он нашу блонду… хм… того, оплодотворит, одним словом.
Иоханна посмотрела на несчастное лицо авиатора своего и робко предложила:
– Может быть, другое время выберем?
– Это самое подходящее. Мне лучше знать, ваше высочество, – на удивление любезно возразил Кардагол.
– На границе тогда неспокойно было, велись ожесточенные бои, – заговорила Саффа. – Ты уверен, что они не пострадают?
– Надо же, какая осведомленность, – ввернул Кир.
Не любит он Саффу. Вот не любит и все. И когда-нибудь я ему за это врежу.
– В магической школе помимо прочего еще и историю преподают, – напомнила Саффа.
– Хорошая вещь – история, – загадочно усмехаясь, проговорил Кардагол.
Я не понял, к чему это он, а Саффа, кажется, поняла, потому что помрачнела и так на него глянула, что даже мне не по себе стало.
– Не заводись, шептунья! – добродушно воскликнул Повелитель времени и перешел к делу: – Я постараюсь перекинуть вас поближе к полку Кира, а дальше сами думайте, как вам к нему подобраться.
– Отправляемся мы с Ханной? – уточнил я.
– Кир с вами. Вот, пусть Терин его в собаку превратит.
– Почему я? – осведомился отец.
– Чем меньше следов моего магического вмешательства на них будет, тем лучше, – объяснил Кардагол. – Сам подумай, что случится, если они наткнутся на магов Совета и те увидят, что от них моей магией несет?
– А от перемещения во времени, значит, твоей магией нести не будет? – подозрительно уточнила мать.
– Будет, но не так сильно. Не каждый сможет почувствовать. А то и вовсе никто. Да, Саффа?
– Откуда мне знать? – мрачно буркнула Саффа.
И что он все время ее цепляет? Вот же послала мне судьба родственничков – что Кир, что папаша его, прицепились, как репей, к моей невесте. Засранцы.
– А зачем там нужен я? – спросил я, втайне надеясь, что, может быть, и без меня они обойдутся?
– А как они, по-твоему, назад вернутся без мага? – спросил Кардагол. Серьезно так спросил, как будто действительно верил, что я ответ знаю.
– А каким образом я их верну? – задал я встречный вопрос. – Я, в отличие от тебя, не Повелитель времени и таких вещей делать не умею.
– Я тебе заклинание возврата дам и научу, как его активировать. Это ты сумеешь, – заверил Кардагол, как-то подозрительно весело на меня поглядывая.
– И что, Лин будет с этим неактивированным заклинанием там разгуливать, и никто не почует магии? – вмешалась мать. – Твоей, между прочим, магии!
– Дуся, любовь моя, это заклинание вплетается в ауру и выглядит, как часть ауры, пока не войдет в силу, – Кардагол повернулся ко мне: – Полное созревание произойдет на третий день, а потом либо вы сваливаете оттуда, либо выкручивайся, как хочешь, объясняя Киру, почему на тебе магия его отца внезапно проявилась. Но лучше вам управится до того, как он заметит.
– Вы только, прежде чем уходить оттуда, не забудьте удостовериться, что все получилось, – посмеиваясь, вставила мать и уточнила: – Я имею в виду, Лин, что тебе надо будет посмотреть, беременна Ханна или нет. На таких ранних сроках только маг это сможет понять.
Ханна после этих слов опустила ресницы и покраснела. Надо же! Я думал, блонда моя краснеть давно разучилась, а,оказывается, нет.
– Я понятия не имею, как беременность определять, может быть, пусть Юсар с ними отправляется? Заклинание возврата и ему под силу будет активировать, но он в отличие от меня лекарь и…
– Я тебя научу, как, – тихо перебила Саффа.
И таким тоном у нее это получилось, как будто смертный приговор себе подписала.
– Лин, если ты не хочешь мне помочь, я тебя не заставляю! – оскорблено произнесла Иоханна. – Юсара с собой возьмем!
– Да, что он может, этот ваш Юсар? Он же в опасной ситуации забудет, как колдовать! – возмутился я. – Придумали тоже, Юсара! Вы еще Пардока Огнеметовича с собой возьмите! Затейники, растудыть вас всех в печенки!
Одним словом, убедили они меня, что я должен к ним присоединиться.
Дульсинея
Мне не очень понравилась идея отправить с этой сладкой парочкой Лина. Я еще после его путешествия в Нижний мир в себя не пришла. До последнего надеялась, что он категорически откажется. Но нет, он все-таки дал себя уговорить! Надеюсь, на этот раз хотя бы без ранений обойдется.
Интересно, а как бы вся эта затея понравилась Аннет, которая сейчас гостит у родственников? И что она скажет, когда вернется? Наверняка, обидится на Валя, за то, что в ее отсутствие принял единоличное решение, касающееся их дочери. Это государственные дела, по мнению Аннет, он может в одного решать. Да, повезло все-таки мышу этому, что не я в свое время его женой стала. У меня бы он порешал, пожалуй.
Кира решили превращать прямо сейчас, чтобы у него было в запасе время освоиться в собачьем теле.
Я залюбовалась Терином, выплетающим сложное заклинание, которое должно было не только превратить Кира в собаку, но и скрыть от глаз других магов тот факт, что он превращенный. Я и не знала, что, оказывается, это скрыть можно. Интересное заклинание получается. Надо будет потом спросить у деда, могут ли предметники так же делать. Мало ли, вдруг пригодится.
Иоханна
Смотрю на Кира и не понимаю, плакать мне или смеяться. Я всегда любила собак. И Кира я тоже люблю. Только любовь эта, простите, разная. А сейчас вот стоит напротив меня псина. Красивая такая псина – серая, крупная. Широкая грудь, толстые лапы. Выразительная морда с длинным носом и стоячими ушами. На волка похожа, только крупнее, корпус длиннее немного и форма ушей другая.
– Ну как? – странным таким голосом проговаривает пес, и тут я окончательно осознаю, что это – Кир. Мой любимый Кир. Именно он стоит передо мной на четырех лапах, раздраженно помахивая хвостом. Я хихикаю.
– Отлично, – говорю, – только ошейника не хватает.
Терин нервно вздрагивает и глядит на меня с недоумением.
– Он же домашняя собака, – поясняю, – а иначе его точно за волка примут.
Кир со вздохом садится. Его хвост продолжает подрагивать, уши прижимаются к голове. Я точно к этому не привыкну.
– Кир, полай! – радостным голосом предлагает отец. Юморист, тоже мне.
– Гав! – мрачным голосом произносит Кирдык и косится на меня. А мне что делать? За ушком его почесать?
– У тебя как-то ненатурально, получается! – заявляет Вальдор. А я вот смотрю на него и думаю – ну не был бы моим отцом – точно бы убила. Я и так-то с трудом привыкла к тому, что он выглядит моим ровесником, так у него, похоже, еще и уровень мышления к его возрасту скатился. То есть, не как мужчина пятидесяти с лишним он сейчас себя ведет, а как мальчик двадцатипятилетний. Да еще и над Киром издевается!
Впрочем, Лин Эрраде недалеко от него ушел. Тоже стоит и хихикает.
– Так тебе, авиатору недобитому, – говорит он, – и надо. Будешь знать свое место.
Кир рычит. Да и я тоже.
– Лин, – говорю, – еще раз, и я тебя так закопаю, что ни один некромант не воскресит. Это раз. И хватит уже ехидничать. Вам вместе предстоит кучу времени провести – это два. И вообще, мне надоело уже вас мирить – это три.
Кардагол только раздраженно взмахивает руками.
– Это уже скучно, – заявляет он, – сейчас я вас всех отправлю, и выясняйте отношения там.
– Стоп! – кричит отец. – Договаривались на завтра. И мы легенду не придумали.
– И в самом деле, – вмешивается Терин, – их первый же патруль остановит и попытается расстрелять.
– Вот, – вмешивается Вальдор, – а оно нам не надо!
Кардагол задумчиво выпячивает нижнюю губу.
– Ну да, – медленно проговаривает он, – мой патруль бы точно расстрелял. Я сам такое указание дал.
– В самом деле, что за ерунда, – говорит Дульсинея, – давайте не будем мудрить! Бедная девочка – знатная дама, на нее напали… Кто там на нее мог напасть, Кардагольчик? Остались вот только собака и… кто там остался…
– Слуга! – с готовностью заявляет Кир.
– Кто?! – верещит Лин.
– Слуга, – игнорируя его, продолжает Дуся, – они заблудились, а тут войска… Все понятно!
Отец задумчиво потирает подбородок. Терин морщится. Кардагол загадочно улыбается. Кир ухмыляется так ехидно, что это заметно даже по его собачьей физиономии. Один Лин недоволен.
– Не хочу быть слугой, – ворчит он.
– Прости, – говорю, – дорогой, но на моего жениха ты никак не тянешь. А иначе просто неприлично.
– Решено, – заявляет Дуся, – можно отправляться.
И тут мне в голову приходит неожиданная мысль.
– Подождите, – говорю, – а одежда? Я не знаю, как тогда одевались.
– Я в этом деле не помощник! – мгновенно реагирует Кардагол и самым наглым образом исчезает.
– В книгах посмотри, – хмуро советует Терин, – только учти, времени у нас мало. Между прочим, Эрраде захвачено. И так мы Кира тебе отдаем.
Кир скалится и довольно машет хвостом. Нравится ему, заразе такому, что его отдают. Причем неохотно. Вот же вояка.
– А я, – заявляю, – прекрасно могу и без Кира туда сходить. Только с Лином. Воюйте здесь на здоровье.
Кир недоброжелательно на меня смотрит. Кстати, что любопытно, глаза у него не карие, как положено нормальной собаке, а серые. Странный эффект. Хотя, что странного? И у меня они в бытность кошкой оставались голубыми. Надо бы Лина в кого-нибудь превратить. Ради эксперимента. Может, на нем, разноглазом, этот фокус не сработает.
Дуся весело фыркает:
– Ладно, Ханна, пошли в библиотеку. Выберем тебе наряд по книжкам, пока некоторые тут тебя не загрызли.
Глава 3
Дульсинея
Переместились мы в библиотеку. Я это место хорошо знаю, еще в первые дни, как попала в этот мир, ее изучила. От скуки. А потом книжечку с картинками здесь стырила – «Тысяча и одна поза шактистанских наложниц». Она на шактистанском языке написана, так что пришлось Терину переводить для меня. Мы ее год после свадьбы изучали. Из любви к искусству. Одним словом, с зулкибарской библиотекой у меня самые теплые воспоминания связаны. Еще прелесть ее в том, что здесь пепельницы стоят. Не знаю, зачем, для красоты, наверно. В этом мире считается, что курить неприлично. Такое позволено только гномам, ну и еще пифиям, которые, впрочем, вовсе не табачком балуются. Но мне-то на приличия плевать с высокой колокольни. Так что я удобно устроилась в кресле у стола и радушно указала принцессе дымящейся сигарой на второе кресло:
– Садись, Ханночка, чувствуй себя как дома.
– Я и так дома, – напомнила она и села. Нервничает, наверно, девочка наша.
Я махнула тапком, и на стол перед нами свалился пухлый фолиант. Отлично, чем толще книга, тем больше вероятности, что там картинок много.
– Так, давай посмотрим, что у нас тут есть. Заодно и для Лина что-нибудь подыщем. Бедный ребенок не хочет быть слугой. Ты уж там нежнее с ним. Кстати, не знаешь, отчего это Саффа такая расстроенная?
– Лина отпускать не хочет. Боится за него. Она же сама не своя становится, когда дело его касается. Я это давно заметила. Было дело, даже сомневалась – а оглушающим ли он ей пять лет назад в лоб зарядил?
– Оглушающим, – подтвердила я, продолжая листать книгу. – А что, она все это время неровно к нему дышала? Бедная девочка, сколько терпения. Пять лет! Да я бы на ее месте… хм, в общем не будем об этом, я старая женщина и мне надо вести себя подобающе. Что это за звуки ты издаешь, Ханночка?
Подняла я взгляд на принцессу, а она похрюкивает весело. Это типа не верит, что я старая женщина? В общем-то, правильно делает.
