Облачка
Ольга Рыбкина
Представьте, что все видят Вашу совесть – чёрная она или белая? Вот она, летает в виде облака над Вашей головой. Вы бы смогли так жить? А они легко живут.Витька изобретает странных роботов, у Зойки рвётся балетная пачка, Марта переживает за удары в каратэ, а пухлого Федю тренирует его собственное облачко!И у облачков жизнь кипит – Карамеля бегает на свидания, Марсея исследует мир через лупу, Протапок стал судьей по плаванию, а Шарфыч… зануда.В общем, живут весело, ведь в двенадцать лет всегда есть место любви и чудесам.
Ольга Рыбкина
Облачка
Глава 1. Шарфыч
Представьте, что все видят вашу совесть: чёрная она или белая? Вы бы смогли так жить? А они легко живут…
Витя вышел из магазина, его преследовало облако. Ну как облако… скорее облачко… маленькое такое, несколько выхлопов из машины, не более. И при этом оно не только поспевало за Витей, но и успевало давать советы:
– Лучше бы молочка взял вместо газировки!
Витя явно был не против советов и слегка посмеивался над Шарфычем, так он называл облачко.
– Слушаюсь, Шарф Шарфыч!
Витя – мальчик лет двенадцати, такой ничем особо не примечательный, про таких мальчишек говорят – мальчишка, как мальчишка. Невысокий, худенький, слегка курносый, с зелёными глазами и космой тёмных волос на голове, которые он редко причёсывает. Витя по этому поводу говорит:
– А чего их причёсывать? Ветерок подует, и снова всё дыбом!
Футболка синяя, джинсы да кроссовки, вот и вся одежда, а чего более – лето же. А ещё газировка в руке. Скучненько одет, но просто, по-мальчишечьи просто.
А вот облачко одето совсем не скучненько. Да, у облачка есть ещё и одежда. Шарфыч был одет во что? Правильно, в шарф! Шарф несколько раз опоясывал его с разных сторон. Маленькие ручки держали края шарфа, а еще у Шарфыча есть глазки и рот. Но, как ни крути, это всё равно овальное, скорее треугольное облачко с клубами пара, оставляемого по пятам. Но зачем же ему шарф? Да кашляет Шарфыч постоянно, даже летом. Вот и обмотал себя, а для уверенности, что ветром не унесёт, прикрепил несколько прищепок на шарф, так и торчат они с разных сторон, удерживая шарф.
Вы думаете эти облачка – привидения? И они проходят через стену? Нет, скорее они пар или туман, который может просочится в замочную скважину, когда захочет, или шапкой прыгнуть на Вас и затуманит Вам глаза. А потрогать его? Нет, потрогать нельзя, как нельзя потрогать пар или туман. Вот такое – что-то вроде есть, а не потрогать. Да и шарф у Шарфыча ненастоящий, а тоже в виде пара, эдакий прозрачненький. Шарфыч сам его и сделал.
Но это вообще не главное. А главное – для чего же это облачко нужно? Вот какой ты поступок совершил сегодня: плохой или хороший? От этого зависит цвет твоего облачка, чем хуже себя ведёшь, тем оно темнее. Сделал плохое дело – оно потемнело или стало в пятнышко, как далматинец. Надо исправить дело – а то захворает, или вообще в чёрное превратится и умрёт. И останешься в одиночестве. А таких людей вообще стороной обходят! Страшно с ними общаться. Чего доброго и тебе зло причинят.
Откуда же облачка появляются? Рождается ребёнок и рождается облачко из его выдоха, и повсюду следует за ним, вместе с ним взрослеет и вместе с ним стареет. Бывает, что облачка исчезают на день другой, но они возвращаются. Но это другая история. А пока…
Шарф Шарфыч был беленьким облачком. Иногда на нём, правда, появлялись серые пятнышки, но Витя очень старался вести себя по-доброму, а если не получалось – сразу пытался исправить: извиниться, помочь, попросить прощение.
– Шарф Шарфыч, – поднял голову Витя и посмотрел на Шарфыча, – а не проведать ли нам Карамелю? Посмотрим, какого цвета у неё сегодня косички.
Глава 2. Карамеля
Зоя была не против, когда её называли Зайка вместо Зойка, а иногда сама так просила.
– Зайка, ты идёшь домой? – окликнули ее подруги с хореографического кружка.
Зойка быстро закинула чёрные легинсы в сумку и поспешила за подругами. Карамеля неслась за ней. Её косички сегодня были необычного зелёного цвета.
– Я – деревце! – шутила Карамеля. – Я только что распустилось!
И её зелёные косички стали дыбом, чем-то напоминая деревья. Чем же?.. Да такие же растрёпанные… Вот.
Стоит ли объяснять, что Карамеля была Зойкиным облачком, поэтому так легко неслась за Зойкой, успевая менять цвет косичек на какой ей вздумается.
Откуда такое название – Карамеля? А представьте: розовый бант, с розовыми рюшечками и розовыми бусинками, да ещё пару розовых ленточек. Сладко? Вот поэтому и Карамеля. Всё розово-розовое, да и губки в помадке цвета сами знаете какого. Но чтобы выделяться, Карамеля решила менять вид косичек:
– Сегодня – дерево, а завтра – орангутанг, т.е. завтра можно вообще не причёсываться, а просто заявить, что я обезьяна, – хихикала Карамеля. – И все поймут, я надеюсь!
Зойка так устала, что очень спешила домой, и нечаянно задела старушку, спускавшуюся по лестнице.
– Не-е-ет! – взмолилась Карамеля. – Я сейчас потемнею! Мне не пойдет это под мои зелёные кудри!
– Извините, пожалуйста, – устало сказала Зойка.
Старушка слегка кивнула, улыбнулась и пошла дальше. Карамеля зря волновалась – она не потемнела, ведь Зойка извинилась.
Дойдя до дома, Зойка присела на скамейку – перевести дух.
– Все говорят, что облачка и их хозяева похожи, – размышляла вслух Зойка, – как две капли похожи. Что-то мы с тобой ну очень разные капли: ты – сладкая газировочка, а я – обычная себе водичка.
Зойка пыталась шутить, чтобы поднять себе настроение. После тренировки сил совсем не осталось.
Карамеля замерла на минуту. Она никогда не спешила с ответом:
– А может нас в роддоме подменили? Ха-ха-ха! – кривлялась она.
– Ну уж нет! Тогда бы мне достался Шарфыч! – засмеялась Зойка. – Мы ведь с Витькой в один день родились. А он, если честно, такой зануда. Я Шарфыча имею ввиду.
Конечно, Зойке, как и Витьке, было двенадцать лет. Она – красивая, стройная девчонка, с русыми волосами и коричневыми глазами, занимается в хореографическом кружке. Поставит ноги в первую позицию, хореографическую, и слушает тебя. И уж поскромнее будет, чем Карамеля, а розовое на дух не переносит. Она могла бы быть первой красавицей в школе, если бы не ее мягкий характер. Показать себя, «выпендрится» – Зойке никогда не хотелось. Скромность, конечно, красит, но не блестит. А всем подавай блеска, звёздности. Это не про Зойку. Зойка скорее мягкий плюшевый мишка, которого хочется взять на ручки и защитить от всех, а не кукла Барби.
А вот и защитник. Во двор весело вошёл Витька, посмеиваясь над очередной болтовней Шарфыча.
– Смотри, косички-то зелёные! – веселился Витька. – Ты не угадал, Шарфыч. Жёлтые, жёлтые будут, – передразнивал он Шарфыча, – раз сегодня столько солнца, то Карамеля жёлтые сделает и скажет, что я солнышко, а это мои лучики.
Все дружно посмотрели на Карамелю. С ее косичек-деревьев медленно опадала пожелтевшая листва.
– Осень наступила, – буркнула Карамеля, явно недовольная, что столько шума из-за её косичек.
– Хорошо, что осень. Грачи улетели, а то бы гнезда свили, – подытожил Витька сложившуюся ситуацию.
Все присели на скамейку и стали ждать Марту с Марсеей. У них сегодня должен быть день рождение. Один на двоих – как и полагается.
Глава 3. Марсея
Марта проснулась. Вставать никак не хотелось. Марсея расположилась на соседней подушке и пересчитывали свои пятнадцать пальцев. Заметив проснувшуюся Марту, ручки Марсеи снова стали пятипалые, и она ими весело помахала Марте:
– С днём рождения!
– С днём рождения, мой неспящий друг! – сонно пробормотала Марта и снова закрыла глаза. – Странно, почему меня назвали Марта, а не Августа, ведь родилась я в августе, – озвучила она свои мысли.
– Не думай об этом, – весело махала ручками Марсея, – лучше подумай, как быстро можно было бы почистить апельсин, если бы было не десять пальцев, а пятнадцать, – Марсея вытянула вперёд ладошки, на которых снова стало пятнадцать пальцев.
– Пожалуй, надо выпить апельсинового сока, я и с десятью пальцами быстро управлюсь! – Марта открыла глаза, докатилась до края кровати, сползла вниз и неспешно поползла в пижаме на кухню. Марсея взмыла в воздух и последовала за ней.
Тут, в общем-то, понятно, что Марсея – облачко Марты, и оно может из пара вылепить и десять рук, и сто пальцев.
– Какая я уже взрослая, вернее мы взрослые. Нам уже по двенадцать лет, – Марта почистила апельсин и уже гудела соковыжималкой.
– Лично по мне не скажешь, – Марсея надула пухлые щёчки и стала похожа на младенца.
Марсея была достаточно серьезным облачком и, если шутила, то с серьёзным лицом, вернее, что там у облачка?.. Клуб пара?.. С серьёзным клубом пара! Она любила эксперименты и повсюду носилась с лупой, термометром и пинцетом – рассмотреть, измерить, оторвать. Как маленькие детки бывают почемучками, так и Марсея – ещё не выросла из Почемучества. Её можно было бы запросто принять за сумасшедшую, если бы не разумная Марта рядом. Марта понимала, что хотела сказать Марсея, и объясняла другим.
Марта и сама любит быть такой немного загадочной, растрепать волосы и одеть балахон. Этим они с Марсеей похожи. В свою очередь Марсея «не заморачивается» с одеждой: меняет цвет своего пара под цвет балахона Марты. Можно было бы принять Марсею за маленькую сестрёнку Марты, только вот сестрёнки не летают и пинцет с лупой с собой не таскают.
Имя Марсея сложилось само собой. Все считали, что она с Марса, да и сама она шутила:
– Я с Марса!
Вот скажите быстро несколько раз: «С Марса я!», – и получится МАРСЕЯ.
– Марсея, у тебя чёрное пятнышко на ножке! – хитро улыбнулась Марта.
– Где? – и Марсея начала искать пятнышко через лупу. – Нет ничего!
– Конечно, нет! – подтвердила Марта. – Я же только проснулась. А как во сне можно совершить что-то плохое? – Марта изобразила удивление.
Марсея была белым облачком. Марта, как и все девчонки, отличалась хорошим поведением, хотя и могла иногда похулиганить или ещё чего хуже – списать. Но жила по правилу: нашалила – исправила.
– Надо бы испечь торт! – оглянула Марта кухню. – Твои пятнадцать пальцев будут как раз кстати, – обратилась она к Марсее и улыбнулась, – будешь тесто замешивать вместо миксера!
Родители Марты уже ушли на работ. За окном было ещё лето, но каникулы медленно подходили к концу.
Марта была самостоятельна и легко могла приготовить всё сама – и торт, и молочный коктейль, и пиццу.
В холодильнике был обнаружен урожай малины, и Марта приступила к приготовлению.
К полудню малиновый торт был готов, и Марта доедала остатки крема. Её слегка кудрявые тёмные локоны постоянно лезли в миску с кремом.
Марта была весёлой девчонкой двенадцати лет, слегка ленивая и совсем слегка неряшливая. Чуть-чуть. Хотя её тёмные кудри без вмешательства расчёски были ещё красивее. Тоненькая, стройная, даже скорее худоватая, с большими голубыми глазами и пухлыми губками. Ей в пору бы гордиться своей фигурой, а не прятаться в вещах на два-три размера больше.
Оставив родителям по кусочку торта, Марта упаковала приготовления и направилась к друзьям. Торт она не доверила нести Марсее и понесла сама. С родителями она отпразднует в выходные, а сейчас надо спешить – друзья живут за два квартала, на дворе лето, а торт со сливочным маслом.
Марта скинула поочередно домашние тапочки так, что они прокрутились в воздухе, сделав сальто, и стали правильно.
– Протапку бы понравилось! – усмехнулась Марта.
– Ой, только не рассказывай ему это! А то он будет целый день пересказывать эту историю, – взмолилась Марсея, и они обе вылетели из квартиры.
Глава 4. Протапок
Есть случай про один тапок. Засунуло одно облачко как то сразу две ноги в тапок и застряло. Так и прыгало на месте, как одноногое, пока тапок не порвался. Оно любило рассказывать эту историю про тапок и еще тысячу историй про тапки. С тех пор и зовут его Протапок.
Протапок был облачком, таким круглым, как пирожок, упитанным: толстенькие ручки и толстенькие ножки, а на ножках – домашние тапочки, жёлтые с пушком. И вечно с ними, с тапочками, что-то приключается. Много разных историй. А Протапок – как кого встретит – всегда рассказывает эти истории.
Федя уже привык к этому, это было его облачко и он с детства наблюдал, как оно играет со своим тапками: с двумя истоптанными тапками на пухлых ножках.
– Протапок, быстрей надевай свои тапки, пора на день рождение Марты и Марсеи, – предупредил Федя.
