Корнеелла Люсиневская "Девять дынь"

Девять дынь
Корнеелла Люсиневская

Повесть «Девять дынь» рассказывает про то, как брат с сестрой провели свои летние каникулы в далёком Казахстане у родной тёти. Как Лиза и Шурик ходили в поход, преодолевали страх, растили птенца и отмечали десятый день рождения.Им ещё предстоял долгий обратный путь в Кузбасс. Дети и их родители даже предположить не могли, с какими приключениями им придётся столкнуться.

Корнеелла Люсиневская

Девять дынь

Предисловие

Дорогой читатель!

Если ты ребёнок и учишься в школе, значит, ты знаешь, что такое летние каникулы.

Это самая чудесная пора! Их ждут все дети, а потом скучают по ним и всю жизнь вспоминают лучшие из них.

Главные герои моей повести – это брат с сестрой Шурик и Лиза. О них я писала в своей предыдущей книге «Зарубить на носу, или Запомнить раз и навсегда». О том, как они сначала ходили в детский сад, а потом и в школу. И, конечно же, как и у всех детей, у них тоже были летние каникулы.

Каникулы бывают разными. Эта книга описывает одни из лучших – нет, самые лучшие каникулы Лизы и Шурика!

Лёгкого прочтения!

Глава первая

Два билета и чемодан

В последний учебный день все дети несутся из школы, как оголтелые, с криками: «Ура-а! Каникулы!».

Вот и начались летние каникулы!

Для Шурика и Лизы учебный год закончился успешно. И теперь можно было отдыхать с чистой совестью, не забывая вовремя играть на скрипке да читать книги по списку, выданному учителем на лето. Ребята разъехались кто куда, а вот Лизу с Шуриком ещё зимой было решено отправить на пару месяцев в Казахстан к маминой старшей сестре – тёте Тане.

Билеты куплены заранее. Чемодан собран. И вот через несколько минут дети выезжают в аэропорт.

Никогда ещё они не чувствовали себя такими взрослыми и не испытывали перед поездкой столь волнительное чувство, как сегодня. И это вовсе не потому, что они полетят на самолёте. Много раз им приходилось путешествовать и на самолётах, и на поездах. Только вот эти поездки всегда совершались совместно с родителями – с мамой и папой. Либо только с мамой. Либо только с папой. Сегодня же всё совсем иначе.

В полночь папа подъехал к аэропорту, достал из багажника автомобиля чемодан, и все направились к стойке регистрации. Несколько раз он повторил детям, что во Фрунзе их встретит дядя Коля – муж тёти Тани. А перед посадкой в самолёт он зачем-то подошёл к какой-то пожилой женщине. Пока они о чём-то разговаривали, Шурик с Лизой молча стояли напротив огромных окон и смотрели на взлетающие, готовящиеся к взлёту и идущие на посадку самолёты.

Тут папа и его собеседница подошли к детям:

– Шурик! Лиза! Ваши места расположены рядом с местом этой женщины. Вы всю дорогу будете сидеть вместе. Это ваша бабушка. Зовут её Таисия Ивановна, – убедительно сказал отец, указывая на незнакомку.

Женщина по имени Таисия Ивановна приветливо улыбнулась в знак подтверждения папиных слов и слегка кивнула головой. Вся эта конспирация предназначалась лишь для того, чтобы Лизу и Шурика не высадили из самолёта по той простой причине, что их отправляют одних, без сопровождения взрослых.

Так случилось, что мама с папой не смогли поехать с детьми в июне из-за того, что папе дали отпуск только в августе. И родители были вынуждены отправить детей к тёте Тане одних, чтобы не пропал месяц их каникул. Ну а сами остались дома.

Делать было нечего, и папе пришлось договориться с женщиной, сидящей в самолёте рядом с Шуриком и Лизой, о том, что она в случае чего представится их бабушкой. Ну, это так, на всякий случай, потому что детям одним летать в самолётах не положено. А с бабушками можно хоть на край света!

…Ночной полёт в столицу Киргизии длился часа два.

Кто-то из пассажиров спал, а кто-то читал газету. Лиза и Шурик не читали и не спали. Они тревожились. Тревожились не о том, чтобы не проспать остановку. Нет. А о том, чтобы сказать, если спросят, что они летят с бабушкой. Потому что бабушка спала, тихо похрапывая. Конечно, если бы спали все, то и спрашивать было бы не у кого. Но об этом дети не догадались.

Время от времени по борту проходила красивая тоненькая стюардесса с выкатным сервировочным столиком. Она мило улыбалась и вежливо предлагала лимонад и леденцы, чтобы не закладывало уши. Из тех, кто не спал, соглашались не все. Но Лиза с Шуриком не пропустили ни одного стаканчика и ни одной конфетки. Потому что и уши закладывало, и лимонад был вкусный.

Перед посадкой пилот объявил по радио тридцатиградусную жару за бортом, попросил, чтобы все пристегнули ремни безопасности, и самолёт, выпустив шасси, мягко приземлился. Спускаясь по трапу, дети вдохнули жаркое, душное облако. Они шли словно в хорошо натопленной бане. Дышать стало тяжело. Ветровки пришлось снять. От мысли, что же будет днём, захотелось вернуться домой.

В окне фрунзенского аэропорта Шурик увидел машущего руками дядю Колю. Обрадовавшись благополучной встрече, мужчина крепко обнял детей, взял у Шурика чемодан и провёл своих гостей к креслам в зале ожидания. До прибытия автобуса битых три часа. Спешить было некуда. И, чтобы скоротать время, дядя Коля стал расспрашивать Лизу и Шурика о родителях, школе и самостоятельном перелёте. Они с тётей Таней очень беспокоились о том, как дети доберутся на самолёте. Ведь им всего-то 9 и 11 лет.

На рассвете все уселись в автобус. Народу было немного. Ехали медленно, то и дело останавливались и высаживали пассажиров. Усталость брала своё, и, глядя в окошко, дети задремали, уже ни о чём наконец не тревожась.

Примерно через пару часов их разбудил дядя Коля.

– Приехали. Выходим.

Это и было село Новотроицкое, в котором жила мамина сестра. Оно находилось в Чуйском районе Алмаатинской области. Шурик с Лизой приехали сюда впервые.

К семи утра уже началась жара. Дядя Коля шёл легко и непринуждённо, чего нельзя было сказать о детях. По пути он зашёл на почту и отправил родителям Шурика и Лизы телеграмму об их благополучном приезде.

Глава вторая

Находка

Тётя Таня, как всегда, встретила племянников с распростёртыми объятиями. Горячо расцеловав, завела в дом, показала их комнату, потом уличный туалет, летний душ, кухню и сад. Места было много – сорок соток. Есть где разгуляться. Могло показаться, что они живут одни во всём селе.

Приняв душ и переодевшись в шорты и футболки, дети побрели осматривать владения.

Шурик, гуляя по саду, заметил большие грузные кисти ещё неспелого винограда, висевшие на одревесневших стволах, и топчан с разбросанными на нём тюфяками. Мальчик медленно ходил из стороны в сторону и что-то насвистывал, любуясь природой.

Лиза прошла мимо летней кухни, дальше вдоль забора и набрела на малинник. Это были высокие кусты, облепленные крупными душистыми плодами. Поедая ягодку за ягодкой, девочка наслаждалась вкусом. Она только сейчас поняла, что ничего вкуснее не ела, и теперь точно знает, что малину любит больше, чем любую другую ягоду.

Вскоре тётя Таня позвала детей отведать бешбармак и выпить горяченького чаю с румяным хворостом, посыпанным сахарной пудрой. Несмотря на жару, стол накрыли во дворе.

Может быть, здесь так принято, но вот для Лизы и Шурика это оказалось пыткой, какой они никак не ожидали. Разве можно было об этом подумать раньше? Конечно, нет! Откуда им знать, что есть такое беспощадное солнце и люди, которые в такую жару едят горячий бешбармак и пьют ещё более горячий зелёный чай!

И вот, просидев минут пятнадцать за столом на самом солнцепёке, Шурик и Лиза, изнывая, так и не притронулись к еде. Нет! Они не хныкали и не жаловались. Ничего не просили и не капризничали. Красные и потные, они молча страдали, крутя в руках ложки, и не знали, как правильно выйти из-за стола, оставив нетронутым свой завтрак.

Тётя Таня и сама обо всём догадалась! Скорее всего, она даже знала заранее, что дети откажутся. Потому у неё было заготовлено полное меню, в том числе и окрошка. О! Окрошка! Окрошку дети любили! Здесь их вкусы совпадали. Они всегда ей были рады.

Дома у Шурика с Лизой первую окрошку начинали готовить в апреле и вместо зелёного лука добавляли колбу, или, как её ещё называют, черемшу. Это очень вкусно! Но! Есть побочный эффект – неприятный запах изо рта! После такой окрошки из дома лучше не выходить и ни на кого не дышать. А ещё, в отличие от тёти Таниной, мама готовила окрошку на квасе. И почему-то у Лизы после неё ноги и руки тяжелели, глаза соловели, и она шла спать. Не сразу родители разобрались, в чём тут дело. Оказывается, девочка от кваса хмелела.

Тётя Таня же приготовила окрошку по местному обычаю – на кефире. Не менее вкусной, что и говорить! Причём целое ведро! От такой жары дети с радостью окунулись бы в неё целиком или спрятались в каком-нибудь погребе. Непривычная жара для сибиряков. Да и всё здесь было непривычным.

Новотроицкое – небольшое и чистое село. Почти в каждом дворе сад, виноградник и огород, а ещё топчан, балдахин и достархан. Вдоль заборов высокие пирамидальные тополя и глубокие, наполненные водой арыки. Вместо колодцев во дворе водяные колонки. Из таких колонок воду нужно качать специальным поршнем с рукояткой, а не доставать ведром. Такая колонка имелась и в тётином дворе.

Арыки, или небольшие каналы для орошения, тянулись по всему селу. Вдоль улицы шёл самый главный арык. Его ширина могла достигать метра. А от него уже отходили более узкие канальцы в каждый двор и перекрывались шлюзами, словно маленькая плотина. Вся оросительная система была похожа на уменьшенную копию Венеции, города в Италии, в котором люди передвигаются по улицам исключительно на лодках. В воображении Шурика и Лизы жителей города перевозили плескавшиеся в арыках утки да гуси. Может, кому-то и хотелось охладиться в жару в таком арыке, но в селе это строго запрещалось: арыки могли достигать большой глубины.

В отличие от сибирских чёрных изб, дома белёные. Ставни, оконные рамы и входные двери выкрашены в небесно-голубой цвет. Идёшь вот так по улице, и кажется, что кругом только небо с белоснежными облаками, а домов-то и нет вовсе. А поскольку белый цвет не притягивает солнечных лучей и окна всё лето, до самой осени плотно закрыты ставнями, то в жару в домах тихо и прохладно. Так тихо, что слышно, как бьётся в груди сердце и в углу паук плетёт паутинку.

Повсюду пёстрые удоды и чибисы, незнакомая растительность, странные постройки, непривычная атмосфера и люди в тюбетейках. Всё для детей было непривычным, неправдоподобным, красивым и даже немного сказочным. Шурику и Лизе казалось, что всё это происходит во сне: и самолёт, и дивные уточки в арыках, и тётя Таня, и южные тополя.

Первый день получился очень насыщенным и показался длиннее обычного. С момента посадки в самолёт произошло немало событий, о которых долго разговаривали перед сном. Но самым значимым стало спасение голубиного птенца. А произошло это совершенно случайно.

Сразу после обеда, прохаживаясь по двору, Шурик с Лизой нашли на земле гнездо с птенцом. Перед их приездом дядя Коля спиливал высокие разросшиеся тополя. Вот с какого-то из них и упало это гнёздышко. В нём сидел один-одинёшенек покрытый пухом птенец. Пожалев малыша, дети подняли его и принесли показать дяде Коле. Им хотелось узнать, найдёт ли мать гнездо, если его положить на другое дерево.

Дядя Коля принёс высокую лестницу, взобрался на самую верхнюю ступеньку и положил гнездо на другой тополь, как можно выше. Птенец пищал до самого вечера, но мать так и не прилетела. Солнце уже садилось, а голубёнок всё пищал и пищал.

– Дядя Коля, снимите его, пожалуйста! Мы сами прокормим птенчика. Только скажите чем, – обратился с просьбой Шурик.

– Да. Пожалуй, так будет лучше. Думаю, вы справитесь. И он вырастет здоровым, – сказал дядя Коля и полез на дерево.

– Шурик! Пойди и возьми на кухне большую коробку. Лиза! А ты нарви подсушенной травы и принеси тюлевую занавеску, – распорядился он. – Положите птенца в короб на траву и накройте тюлем. Ты, Шурик, налови мух. Нет. Лучше слегка намажь вареньем лист бумаги, сверни газету, дождись, когда мухи облепят этот лист, и убей. Так будет быстрее. Сразу десяток убьешь. Это точно. А ещё можно накатать хлебных шариков. Отщипывайте маленькие кусочки хлеба и сминайте в комочки. И так за раз давайте пять-шесть мух и два-три хлебных шарика каждые два часа. Этого ему сейчас будет достаточно. Потом порцию нужно будет увеличивать. Воду давайте пипеткой по несколько капель.

Дети послушно выполняли все задания: Лиза держала птенчика и раскрывала его клюв, а Шурик запихивал в него то мух, то хлебные шарики, капал воду. Сытого и потяжелевшего птенца уложили в коробку на летней кухне и накрыли её тюлем от непрошенных гостей. Да и для того, чтобы он сам не смог из неё выбраться.

– Лиза! А давай назовём его Гошей, – предложил Шурик.

– Давай, – согласилась Лиза, любуясь спящим птенцом.

Тётя Таня постелила детям в комнате на полу и на диване – кто где пожелает. Эта комната была самой просторной в доме. На её стенах висели большие часы с маятником и боем. А ещё одна из любимых картин дяди Коли «Итальянский полдень» художника Карла Брюллова с изображением красивой черноглазой девушки с виноградом и портрет любимого тёти Таниного поэта Сергея Есенина. Напротив дивана стоял шкаф с посудой и книгами, а в углу – трельяж. На окнах плотные гобеленовые шторы, а с улицы – закрытые ставни.

Лиза улеглась на диван, а Шурик – на пол.

– Совсем ничего не видно, – прошептал Шурик.

– Даже своей руки, – согласилась Лиза. – И тихо так…

Но вдруг раздался бой часов. Дети слушали и считали. Два. Три… Пять… Восемь. Девять. Десять. Неужели только десять?! Нет. Им не показалось. Они оба сосчитали до десяти. И не поверили. Не может такого быть! Неужели только десять? Это так неожиданно, что пришлось встать и посмотреть. Лиза включила свет.