Меж явью и снами
Ксения Скворцова
Господин Тень искал свою любовь из прошлой жизни во всех Вселенных. От безуспешных попыток духа охватило отчаяние, мрак сгущался. И вот однажды мечта сбылась! Он нашел ее в Безвременьи.Сны живут там, словно люди, а возлюбленная Господина Тень – их Принцесса. Из воспоминаний сотворена и из звездного света. Господин Тень хранил ее незримо с самого детства. Не мог он дать о себе знать раньше, чем было предначертано, из-за проклятья Сирены, ненасытного монстра Безвременья.Вот только сердцу не прикажешь. Господин Тень проявился – и потерял материальный облик. Ни прикоснуться больше к Принцессе, ни обнять…
Ксения Скворцова
Меж явью и снами
© Ксения Скворцова, 2023
ISBN 978-5-0060-1843-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
«В Безвременьи было пустынно.
А потом пришли они – Первородные – из Пустоты, из Небытия, из Мрака. Безвременье распрощалось с одиночеством, и сделались небеса бескрайними и зажглись на небесах звёзды. Вечная ночь была вечным счастьем.
Однажды Первородный дух, самый одинокий из всех, что Господином Тень звался, упал на колени. И взмолился он: пусть возьмёт Безвременье воспоминания о утраченной любви, пусть превратит эти воспоминания в звезды сияние, пусть подарит жизнь этой звезде, пусть сделает дорогую любовь Принцессой.
Услышав мольбу духа, собрались Первородные в Доме-на-Луне и стали думать, как же помочь чистому желанию сбыться? Не бывает ведь Принцесс без Королевства!
И поделился каждый из Первородных частью духа своего, что оживило звезды, которые упали с неба.
И стали звёзды людьми.
Да не простыми людьми, а людьми-снами. Суждено им исполнить предназначение в Безвременьи, сотворив свою собственную историю, а потом в Мире Яви сбыться».
Ая с гордым видом закрыла книгу из лунного камня.
В белой пушистой шали, которую я связала ей ко дню рождения, да еще и в свете лампы, подружка казалась светлячком. Мы были слишком маленькими, чтобы брать эту книгу из папиного кабинета, но Ая не послушалась, и поэтому я тоже.
Она затихла, впрочем, как и всегда, когда слышала в себе шепот Безвременья, и вдруг посмотрела на меня пристально-пристально. Каждый пугался, когда Ая вот так себя вела, потому что казалось, что она видела душу насквозь. Вот и сейчас мне стало страшно – и я обняла себя за плечи.
– Ну что такое, Ая? – я шептала. Вдруг кто-то из взрослых за дверью?
– Элина, но ведь ты – наша Принцесса! Получается, что мой дух-покровитель, Господин Тень – твой суженый?
Голос Аи был взволнованным. И мне почему-то показалось, что она ревнует. Ушам не верилось.
– Да ну не-е-ет! Аечка, этого быть не может. Это чьи-то наивные сказки, вот и все.
Ая сунула книгу прямо мне под нос:
– Ну смотри, ну в книжке же так написано, Элина! Зачем твоему папе ее от тебя прятать, вот зачем? Правда это, значит, Элина! Чувствую!
Я скрестила руки на груди. Ну что она несет? Какой еще суженый, если нам надо играть в снежки? На улице такой красивый снег сегодня! Моя покровительница Снежная Ведьма постаралась от всего сердца в день моего тринадцатилетия.
– Да выкинь ты этот бред из своей головы! Положи эту книгу на место и пошли уже, пока нас не застукали!
Ая тяжело вздохнула и замотала головой, но Принцессу ослушаться не посмела. В такие вот моменты мне очень стыдно за свой вспыльчивый характер и за то, что всем приходится терпеть, что я – это я. Когда мы тихонечко выскальзываем из кабинета и бежим в лифт, чтобы спуститься на нижний этаж, Ая пихнула меня в бок и вот что сказала:
– Да ты никогда меня не слышишь, Элина. А я всегда правду тебе говорю. Ты еще вспомнишь мои слова. Вспомнишь!.. Понятно?
– Яснее не бывает.
Схватила ворчащую подружку за руку и потащила на улицу. Там так много фонарей, что казалось, будто за окном наконец-то настало утро, о котором у нас в Безвременьи рассказывали только в сказках. Но говорят, что в Мире Яви, куда однажды все мы попадем, есть и утро, и восход солнца, и другие времена года помимо зимы, даже не обязательно всегда ходить в сапожках и полушубке. А еще можно не надевать шапку!
Ну когда я уже сбудусь?..
И я так сильно спешила, потому что нас там уже должна была ждать Ида, даже не ждать, а проклинать от нетерпения, что я совсем забыла смотреть под ноги! Опять. И-и-и… чуть не упала прямо на лед.
Ая кричала, а со мной все было в хорошо. Лежала себе на сугробе, снежинки медленно кружились и таяли на щеках. Я думала, что такое везение уже в порядке вещей. Стоило случиться неприятности вроде этой, как все каким-то чудом само собой налаживалось. Как если бы меня собственная тень оберегала, наверное.
– О, Безвременье, ну и как ты это сделала? – услышала восторженный голос Иды. – Ты что, умеешь перемещаться в пространстве и нам об этом даже не сказала?
Мне не ответить на ее улыбку. Звон в ушах и странное чувство, что все это уже не в первый раз…
Воспоминание первое: про снег
– Милый, Эрик, посмотри сюда! Видишь – снег? Я загадала его вчера, и вот, и правда, пошёл. Правда, здорово?
– Думаю, этому есть рациональное объяснение, Элина. Думаю, дело в том, что ты – волшебница.
– Нет, Эрик. Просто я сильно люблю тебя. И мир это чувствует – и откликается.
1
Никогда не знаешь, чем в конце концов всё обернётся.
Я смотрела в тот день на небо – на дикое, бескрайнее небо, уколотое множеством брошек-звёздочек, и вдыхала в себя мороз. Чёрные волосы побелели от инея, и в свете фонаря я видела, как этот иней блестит. «Пока что я и сама немножко Снежная Ведьма, – подумала тогда. – Кто знает, может, и я способна на какое-никакое волшебство?»
Луна безмолвствовала. Она всегда была особой не слишком разговорчивой, но я почему-то любила верить, что она слышит мои мысли, и вот так с ней беседовала. Про себя, конечно же.
А ведь там, на луне, живут Первородные духи. Они смотрят на нас с небес. У каждого на нашей земле среди есть свой дух-наставник – тот, чья частичка питает его жизнью. У людей из Мира Яви, куда рано или поздно суждено попасть нам, звездным снам, так говорят о крестных родителях.
Я – Принцесса. Все с самого детства заботились обо мне, холили и лелеяли чувствительную и капризную душу. Вот только дух-наставник ко мне так и не пришел. Все, кого я когда-либо знала, общались со своим Первородным воочию. Кроме меня. Лишь тень всегда и везде ходила за мной по пятам, и мне нравилось думать, что хоть она меня оберегает. Когда я спросила у мамы и папы, почему так, у кого же искать опоры из Первородных, кому посвящать молитвы, они ответили, что я все пойму, когда вырасту.
Я выросла – и ничего не поняла.
Ида, подруга, сказала просто взять и выбрать духа-наставника самостоятельно. Просто верить в него, просто мысленно просить у него поддержки, а в Храме подносить дары. Все-таки, раз никто ничего не хочет мне объяснять, я могу и я должна сама выбирать путь.
Я стала служить в Храме, когда исполнилось тринадцать. Меня не готовили к управлению Королевством, не передавали дела, хотя возраст – и пророчество Аи, что моим родителям скоро суждено сбыться – намекали на необходимость этого.
Как только моя нога ступила на порог Храма, а свет сам собой погас и загорелся вновь, словно меня поприветствовал, мама с папой сказали:
«Это всё магия Безвременья. Наш дивный, чудесный, одухотворенный мир. Оно нас породило, оно дарит нам эту жизнь. До нас не было ничего и никого, Элина. И, всегда, что бы ни случилось, знай: мы появились на этот свет, чтобы любить тебя. Именно тебя. Нас сотворили как твоих родителей изначально, потому что нет в Безвременьи ярче звёздочки, чем ты, наша дорогая Принцесса. Мы будем хранить и оберегать тебя до тех пор, пока кому-то из нас не придёт пора присниться».
Мне нравился снег. Всегда нравился. Я взяла его в ладони, вырвавшись из омута детских воспоминаний. В них он превратился в обычную воду.
Есть ли во мне, и правда, что-то особенное, как твердили все с самого детства? Я в себе вот совсем ничего такого не чувствую. Думаю, это любовь близких делает меня такой в их глазах. Но когда смотрю в зеркало, то вижу просто потерянную молодую девушку, которая не совсем понимает, куда ей двигаться дальше. Я чувствую в себе сильную тягу к поиску своей истории, той самой, которую, став прекрасным (хочется надеяться) сном, расскажу кому-то из Мира Яви. Но пока всё, что во мне есть особенного – это какая-то непонятная одержимость снегом. Снегом, что медленно падает с безоблачного неба, укрывая периной наш дивный мир.
Здесь – снег. И далеко-далеко, там, куда падают последние лунные лучи – снег. И всегда – был, есть и будет – снег.
Во дворе замка, возле беседки, в которой мы с родителями ночами, пока бушевала метель, пили чай с душицей и делились друг с другом волшебными историями из жизни – было озеро. Лёд постоянно ломали, чтобы без помех использовать воду. Гладь быстро покрывалась тонкой корочкой льда. Я смотрела на неё, как в зеркало. Возвращаясь домой, следом за родителями, искала в нём ответ:
– Скажи, – говорила я ему, – зачем я здесь? Зачем я нужна? Почему все так заботятся обо мне? И если я жила так всю свою жизнь, то почему это кажется… чем-то невероятным? Почему в моей «памяти» всплывают обрывки разговоров, которых никогда не было?
Но отражение лишь вопрошало вместе со мной.
Этой же вечной и нескончаемой ночью я гуляла по роще, говорят, посаженной ещё самими Первородными, и искала ответа у звёзд. Знаю, мы сотворены из них. И внутренний свет родной звезды способен исцелять. Исцелит ли она мою невнятную боль? Всё же хорошо… Почему я жалуюсь? Почему у меня чувство, что я что-то упускаю?
Кто ты?
В памяти мелькает образ. Ох, как щемит в сердце. Чёрные волосы, длинные чёрные волосы и хриплый, но такой теплый, голос. Серебряная серьга в правом ухе. Дивная улыбка, самая волшебная на свете. Обещание. Клятва. Какая клятва?
Моя?
Твоя?
Ох.
Всё стирается… Наверное, если это не то, что я могу пока что понять – лучше об этом не думать. Всё равно только сильнее путаюсь.
Грею руки дыханием. Надеваю варежки, что связала на совершеннолетие мама. Она, бедная моя, тогда очень переживала, как я справлюсь со статусом «взрослой» Принцессы, и вот так решила выразить любовь. Маме было тяжело принять моё решение съехать от них с папой, но даже видя её слёзы, я понимала, что ничего не могу с собой поделать: таким сильным было желание проверить себя, стою ли чего-то, могу ли как следует сама о себе позаботиться.
Я поселилась в скромном, но чистеньком домике далеко от замка, служила в Храме, общалась с друзьями. По праздникам приезжала к родителям, и они сначала спрашивали, не жалею ли я, что отказалась от жизни в замке, когда все бегают возле меня и сдувают пылинки? Стоит ли игра по проверке себя на прочность свеч?
Я понимала их желание оставить любимое чадо под тёплым семейным крылышком, и вежливо отвечала, что родного дома любому будет не хватать.
На самом же деле этот опыт подарил мне ясное понимание: где и с кем я ни была бы, мой дом – я сама. И чувство гордости за то, что открыла в себе это, заставило наконец-то мою спину по-королевски расправиться.
Влюблялась ли я? О, постоянно. И всё-таки что-то не позволяло мне ни принять ухаживания от объекта своей влюблённости, ни проявиться самой. Уж ни трусиха ли я, засомневалась однажды. Но потом посмотрела на себя и свою жизнь в целом, и поняла, что эта сфера – единственное, что почему-то наводит дикий страх и смятение. Но это не так уж и обидно, потому что в Безвременьи не заскучаешь, а придёт нужный момент – всё само тебя найдёт. Вот так рассудила и успокоилась. Хотя, честно сказать, капелька тревоги осталась. А ещё вопрос. Этот противный голос внутреннего критика в голове: «С тобой что-то не так».
Чувствовала ли я, что скоро привычное спокойное течение жизни вот-вот изменится? Определённо. Сны не видят снов. И все же, засыпая, чтобы восстановить силы, я вдруг просыпалась, часто и прерывисто дыша, не понимала, ни где я, ни кто я, ни что же тут, чёрт возьми, происходит.
Итак… Я гуляла по снежной рощице, хрустел под ногами снег, и я невольно ассоциировала себя с этим самым снегом, по которому топчутся тяжёлые сапоги, давят его, превращая в кашицу, а он ничего и не может с этим поделать.
– Ты такая красивая, Принцесса.
Этот голос за спиной.
– Только очень грустная. А ведь я так хотел, чтобы ты всегда улыбалась.
Это…
