Розовый лотос на глади пруда на закате
Татьяна Ткачук
Если ты историк, прагматичный до мозга костей, никогда не читающий ничего кроме исторических трудов и старинных рукописей эпохи Чосон, с пренебрежительным фырканьем откладывающий в сторону «эти розовые сопли с сахаром», то бишь фэнтезийные романы о попаданцах и попаданках разного рода мастей и оттенков…Что будет с тобой, если внезапно ты и сама окажешься такой «попаданкой»?.. И если вокруг тебя – уже не привычная реальность двадцать первого века, а… Стоп, стоп! Это не может быть правдой! Нет-нет! Только не с тобой!..А если всё уже предопределено и распланировано – не тобой, как хотелось бы, а кем-то совсем другим – могущественным, но настолько чуждым?.. Как говорится: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь!»
Татьяна Ткачук
Розовый лотос на глади пруда на закате
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИНТЕРЛЮДИЯ 1
Сверкающие Чертоги Демиургов
– Однако! Давно же я не наблюдала за своим миром! А он изменился! И не уверена, что в лучшую сторону…
– Верно, Сияющая Таанита-Рин! В своих странствиях по Спиралям вы позабыли об этом крошечном мирке, который когда-то сама же и создали. Я помню те времена! Ваш взор тогда полон был такого восторга и любопытства…
– Я была тогда слишком юна и неопытна, Сияющий Свеилена-Ат! Многого не знала, многого не понимала… Играла мирами, которые легко создавала и так же, одним мановением руки стирала, тут же рисуя на их месте новые, еще более забавные и интересные…
– Все мы были молоды, Сияющая Таанита-Рин! Но что сейчас заставляет хмуриться ваши совершенные брови? Ваш мирок уже не столь нравится вам?
– Посмотрите сюда! Вот сюда, Сияющий Свеилена-Ат! Видите крошечный полуостров на востоке большого материка, раскинувшегося почти на половину северного полушария? Что это там за всполохи?
– Хм… Пожары?
– Нет! Я думаю, это эманации существ, обитающих там… Я вижу выплески злобы и ненависти…
– Вы правы, Сияющая Таанита-Рин! И они направлены против вон того крошечного существа… Его хотят уничтожить?
– Нельзя! Он слишком важен для дальнейшего развития этого мира! – сверкающий острый ноготь подцепил что-то из окружающего планету марева – какую-то тончайшую дымчатую нить, тянущуюся к существу, о котором шла речь. – Если сейчас нить его жизни оборвется, страну ждет слишком много бед. Я, конечно, слегка подзабыла об этом своем мире, но не могу позволить ему просто так исчезнуть!
– Вы, как всегда, мудры и великодушны, Сияющая Таанита-Рин!
– Вы хотите сказать – как всегда, последние восемьсот миллионов Витков Спирали?! – и хрустальный смех тысячами невидимых колокольчиков прозвенел под Сверкающими Чертогами.
***
1.1
– Профессор, профессор Хон идет! – шелестом легкого ветерка пронеслось по аудитории, и студенты поспешили занять свои места.
– Здравствуйте, студенты! Рада видеть вас! – молодая женщина лет тридцати с папкой в руке быстрым шагом пересекла расстояние от двери до лекторской кафедры и, положив папку на наклоненную под небольшим углом поверхность, раскрыла ее. – Итак, начнем! Тема сегодняшней лекции – «Начало правления короля Седжона».
С заднего ряда столов поднялась чья-то рука.
– У вас вопрос, Мён Ши Вон? Прошу!
– Профессор, но ведь мы и в школе много изучали про короля Седжона. Может, лучше, расскажете нам что-нибудь другое?
– Студент Мён Ши Вон! Вы полагаете, в Сеульском Национальном университете, на факультете гуманитарных наук студентам будут повторять тот мизерный объем информации, который они получили, учась в старшей школе?! – в голосе молодой женщины явственно прозвучала насмешка, и кое-кто из студентов тут же засмеялся. Некоторые начали оборачиваться, желая посмотреть на того, кто столь неосмотрительно вступил в диалог с преподавателем, известным своим острым, как бритва, языком. – Даже если это всего лишь первый курс будущих историков?..
Парень на задней парте сконфуженно замолчал.
– Еще вопросы есть, господа? Тогда предлагаю всё же перейти непосредственно к нашей лекции.
Студенты согласно загудели и тут же затихли, приготовившись внимать преподавателю.
Профессор Сеульского Национального университета Хон Лиен с раннего детства обожала историю. Не просто истории, которые ей рассказывала перед сном бабушка, а Историю – именно так, с большой буквы. Маленькая Лиен могла часами сидеть неподвижно над какой-нибудь книгой с картинками из старинной жизни, разглядывая их и воображая себе, что было бы, если бы она сама жила в те времена.
Став постарше, девочка подолгу пропадала в библиотеке, забираясь в залы истории и штудируя переиздания старинных фолиантов. Лиен даже попросила бабушку, опытного каллиграфа, обучить ее этому непростому искусству и так же, часами, могла, высунув от усердия язык, выводить кистью на плотной бумаге китайские иероглифы или буквы хангыля. Немало бумаги было испорчено, и неисчислимое количество раз пальцы испачканы тушью, пока девочка хоть немного начала осваивать каллиграфию. Но усидчивости ей было не занимать. На вопрос отца, зачем ей это понадобилось, дочь ответила лаконично: «Интересно». И, помолчав пару секунд, добавила убежденно: «Это же так красиво, посмотри, папа!»
Она всегда с большим энтузиазмом задавала учителю истории на уроках такие вопросы, на которые тот порой не мог сразу ответить и, чтобы не потерять лицо перед учениками, предлагал Лиен самой найти ответ на свой вопрос, изучив подходящую литературу по теме и написав реферат к следующему уроку.
Одноклассники обожали такие уроки, потому что если к доске выходила Хон Лиен со своим рефератом – это стопроцентно означало, что остальных учитель уже не спросит, заслушавшись докладом талантливой ученицы и часто после этого вступая с ней в жаркую полемику по тому или иному аспекту ее работы. Лиен настолько скрупулезно подходила к заданиям, настолько полными по объему информации были ее рефераты, что на любой вопрос учителя девочка отвечала так, что у него не находилось что сказать ей в ответ.
Ученики дружно переводили взгляды то на Лиен, то на педагога, синхронно поворачивая головы, как котята или щенки, следящие за бумажным бантиком на нитке, который туда-сюда водит перед ними, забавляясь, ребенок. В такие минуты они выглядели точь-в-точь, как увлеченные зрители на спектакле в каком-нибудь театре.
Понятно, что после старшей школы девушка поступила именно на факультет истории, и никуда больше. А закончила его настолько блестяще, что ей предложили остаться тут же на должности преподавателя. Лиен не теряла времени даром и защитила диссертацию – сначала кандидатскую, потом докторскую – по эпохе Чосон.
Увлеченная и увлекающаяся, она настолько погружена была в научную работу, что воспламеняла своим энтузиазмом и студентов. Декан факультета был очень доволен перспективной сотрудницей, к тому же на ее лекциях дисциплина всегда была железная, студенты сидели в аудиториях целым потоком. Отсутствовать могли только совсем уж хворые или те, у кого причина была крайне уважительная.
И успеваемость у ее студентов тоже была на высоком уровне, что добавляло ей плюсиков в карму.
Правда, столь сильное увлечение наукой не оставляло времени на личную жизнь. Годы шли, а Лиен так и оставалась одна, «со своими рукописями», как сетовала мама, встречаясь с дочерью на семейных обедах. Но бабушка, мать отца, неизменно заступалась за «девочку», предлагая каждый раз позволить Лиен самой устраивать свою жизнь.
Конечно, девушка встречалась с молодыми людьми, но стоило им только осознать всю глубину любви молодого ученого к истории, они не выдерживали этой конкуренции и исчезали с горизонта – кто-то тихо, а кто-то со скандалом, громко хлопнув дверью и обозвав на прощание бывшую возлюбленную «помешанной дурой».
Правда, последний такой бойфренд оказался с гнильцой, он бессовестно пользовался ее знаниями, приобретенными в результате многочасовых бдений в библиотеке и архивах, куда доступ был далеко не каждому. А поскольку молодой человек был ее коллегой-историком, работающим в другом университете Сеула, долгое время девушка и не подозревала, что «любимый», казавшийся ей таким заботливым и искренним, попросту подворовывал ее научные материалы, выдавая их за свои.
Это выяснилось совершенно случайно, на научно-практической конференции, на которой оба выступали с докладами. Бойфренд был первым. Очередь Лиен – через несколько выступающих после него.
Она внимательно вслушивалась в его речь, как вдруг услышала что-то до боли знакомое. Мало того – это «знакомое» было ее собственным! Это именно она, сама, поделилась как-то с ним своими мыслями и идеями! Он еще тогда так похвалил ее, что девушка вне себя от радости была и разливалась соловьем перед ним. А сейчас этот бессовестный человек все представил так, что это он – автор научных идей, которые она так опрометчиво доверила «любимому»! Девушка едва дождалась окончания его выступления и ринулась в бой, своими вопросами ненавязчиво подталкивая воришку к тому, чтобы загнать его в угол, из которого он уже не сможет ускользнуть, и признается, что украл чужие идеи и наработки.
Вскоре и другие ученые присоединились к ней, и на «коллегу» посыпался целый град вопросов, на которые он не смог внятно ответить.
Лиен на автомате прочитала свой доклад, а потом едва высидела до завершения конференции. Выскочила из зала заседаний и понеслась к лифту. «Любимый» перехватил ее у самой кабины, успев влететь вслед за ней. Попытался высказать претензии насчет того, что она якобы «придиралась к нему», но девушка, которая на целую голову была ниже, вцепилась пальцами в лацканы его пиджака, смяв их, и, шипя от еле сдерживаемой ярости, выпалила:
– Как ты посмел выдать мои идеи за свои?! Как у тебя хватило совести?!
Тот сначала оторопел, но потом пришел в себя и, сбросив ее руки со своей одежды, заявил:
– С чего ты, интересно, решила, что это были твои идеи? Я сам пришел к ним!
– Сам?! Ты, видно, уже забыл, что это именно я тогда рассказала тебе всё?!
– Когда это? Ничего подобного не было! – он, видимо, решил идти до конца в своем упорстве.
– Ах, так?! Бессовестный ворюга! Видеть тебя больше не желаю! – и она, отвернувшись, начала изо всей силы жать на кнопку ближайшего этажа.
– Да и пожалуйста! Очень надо! Думаешь, ты такая незаменимая?! Да в тебе и хорошего-то – только твоя дурацкая одержимость наукой! А все остальное – тьфу! Воны ломаной не стоит!
– Ах ты, подонок! – она изо всей силы пнула носком туфли его в голень и, не оглядываясь, выскочила из лифта.
Вслед ей донеслось яростное:
– Чокнутая стерва!
***
1.2
А Лиен вызвала такси и, не заезжая домой, помчалась туда, где могла найти успокоение слишком расшатанным этим происшествием нервам. И так было каждый раз. После очередного разрыва девушка, сжав зубы, ехала в один и тот же тренировочный зал и до потери сил фехтовала там в спарринге с каким-нибудь давним знакомым.
Еще в детстве отец, по совету знакомого педиатра, записал дочку в фехтовальный клуб, дабы она хоть так научилась снимать психологические зажимы и расслабляться после слишком уж сильного погружения в историю. И, на удивление, Лиен это понравилось, а очень скоро стало доставлять такое же острое удовольствие, как чтение научной литературы по истории.
И если одноклассники в средней школе, куда она поступила, поначалу пытались заклевать ее, обзывая и дразня «зубрилкой Хон» и «историчкой-истеричкой», то после того, как девочка пару раз устроила им наглядный урок, почему ее не следует задевать, а тем более – обижать, отступились и даже чувствовали к ней потом некое уважение.
Лиен не была зубрилкой в прямом смысле этого слова, но она знала так много по своей любимой истории, что могла ответить на любой вопрос в этой области. Однако принципиально никогда не давала соученикам списывать, а лишь садилась рядом с ними за парту и объясняла, в каком направлении им стоит двигаться, чтобы понять тему.
Лиен так искусно владела устной речью (А что? Ведь она прочитала не одну тысячу книг!), так доступно и понятно могла рассказать что-либо – не важно, что! – что в старшей школе девчонки уже ходили за ней стайкой, потому что обожали слушать ее «истории», которые совсем не были «романтическими», но так увлекательно раскрывали им некоторые аспекты истории родной страны. А некоторые мальчишки были тайно влюблены. Однако девушка упорно не замечала красноречивых взглядов одноклассников, пока однажды одна из подруг прямым текстом не выдала ей целую тираду на тему об одной «совсем слепой курице, которая ничего не видит дальше своего упертого клюва». Лиен тогда очень удивилась. Подружка завистницей не была и, подведя девушку к зеркалу, спросила: «Ты, что, себя никогда не видела, что ли?! Ты же красотка!»
Лиен скептически оглядела свое отражение и хмыкнула:
– Ну, черты лица правильные, глаза не красные – хотя, нет! Красные! Это я вчера полночи за компом просидела – искала в интернете новую информацию о – знаешь, учитель Пак на прошлом занятии попросил найти…
– О-о-о! – страдальчески сморщилась одноклассница. – Вот только не надо мне сейчас про задание учителя Пака!
На этом разговор о внешности девушки и закончился, едва начавшись.
В университете Хон Лиен тоже больше налегала на учебу, чем обращала внимание на сокурсников противоположного пола. В конце концов, те махнули на нее рукой и перевели свое внимание на других девушек, которым они были интересны.
Лиен знала, что имя ей выбрала бабушка, и звучало оно очень красиво и поэтично – Хон Лиен, «Розовый Лотос». Но девушке всегда казалось, что имя это не очень подходит ей, словно оно было чем-то посторонним, не ее, принадлежащим кому-то другому. Но делать было нечего – все-таки именно это имя было дано ей при рождении.
Она плавно и ровным голосом рассказывала студентам материал, который так хорошо знала сама, изучив его еще при написании докторской диссертации. Как вдруг в притихшей аудитории громом небесным раздались звуки телефона кого-то из студентов.
Лиен замолчала, а студентка, забывшая перед лекцией отключить звук на гаджете, покраснев, полезла в сумку. Но, как это всегда бывает с девичьими сумочками, в которых, и впрямь, можно спрятать содержимое витрин средней величины торгового центра, проклятый телефон все не попадался под руку, а песня тем временем перевалила за вступление, и низкий голос певца запел что-то о нелегкой жизни, об отношении к нему завистников и недоброжелателей, которые ждут – не дождутся, когда он оступится, а потом, внезапно взвившись вверх на целую октаву, зачастил, выпаливая в пространство аудитории пулеметные очереди хлестких, жестких рифмованных строчек. Лиен, хоть и не интересовалась особо никакой музыкой, кроме старинной народной корейской, все же, в силу своей начитанности и образованности знала, что такой стиль исполнения называется «рэп», и его «читают».
Девушка-студентка, окончательно смутившаяся и разрумянившаяся, наконец нащупала в «черной дыре» своей небольшой, в общем-то, сумки злополучной телефон и, выхватив его, нажала на кнопку сброса вызова.
– Простите, профессор! Этого больше не повторится! – покаянно пробормотала она.
– Хорошо, Чхве Да Ни! Скажите только, как называлась песня, что сейчас звучала, и кто ее исполняет.
– Как?! Профессор, вы не знаете Шугу??? – голос студентки был полон такого искреннего недоумения и изумления.
На что Лиен только пожала плечами и слегка приподняла уголки губ:
– Да уж! К сожалению, не имела чести слышать о нем раньше, – и улыбнулась-таки, разведя руками в стороны. – А кто такой… Как вы сказали?..
– Шуга! – с благоговением в голосе повторила девушка. – Мин Юн Ги. Это же известный рэпер и гениальный композитор! А еще прекрасный пианист! Он – участник всемирно известной группы BTS!
– Вот как?.. – слегка растерянно произнесла Хон Лиен. – Хм… Хорошо, я поищу про него информацию в интернете… А сейчас – давайте все-таки вернемся «к нашим баранам»…
И она продолжила дальше тему своей лекции, не забыв, однако остро отточенным карандашом черкнуть на полях листа «Мин Юн Ги – Шуга». И рядом поставила три восклицательных знака.
…Лекция подошла к концу. Точнее, закончилось время, отведенное на занятие, потому что громко, отражаясь эхом во всех коридорах учебного корпуса, прозвенел звонок на перемену. Лиен, как это бывало всегда, слишком увлекшаяся своим рассказом, вздрогнула, на несколько секунд замерла, словно пытаясь понять, где она и что происходит, потом бесшумно выдохнула, возвращаясь в реальность, и отпустила студентов. Те шумно и торопливо принялись собирать свои тетради с лекциями, задвигали стульями и, прощаясь, начали пробираться к выходу.
Девушка задумчиво собирала листы с записью лекции, непонятно почему вспомнив вдруг о музыке телефонного звонка, прервавшего ее рассказ почти в середине занятия.
***
ИНТЕРЛЮДИЯ 2
Сверкающие Чертоги Демиургов
– Приветствую Сияющую Таанита-Рин! Ваше прекрасное чело снова омрачено! Опять какие-то неприятности с тем мирком?
– Вы правы, сияющий Свеилена-Ат! Я просчитала линии вероятности развития событий, при которых катастрофы с теми крохами на полуострове все же может и не произойти…
