Вика Моррис "Добрые истории мудрой собачки"

Добрые истории мудрой собачки
Вика Моррис

Милые и добрые истории о новой жизни собачки из приюта. Все герои – собака Скуби, кошки, хомячки и люди- умеют разговаривать, переживать, сочувствовать, смеяться, а главное – любить! Скуби поделится с вами своими мыслями о его новой семье и о друзьях, о верности и радости, и, конечно же, о собачьей преданности.

Вика Моррис

Добрые истории мудрой собачки

Я не я, и лошадь не моя

Внимание! Автор этих рассказов не несет ответственности за последствия от их прочтения. Все события и персонажи не вымышлены, любое совпадение имен и событий с реальными не является случайностью. Рассказы предназначаются для вашего чтения и имеют исключительно развлекательный характер. Распространять настойчиво рекомендуется.

Первая встреча

Я люблю февраль, потому что после февраля приходит весна. Она приходит очень быстро и неожиданно, заставая всех врасплох и даря всем новые надежды. Под тёплым мартовским солнышком стыдящиеся своей наготы деревья вдруг начинают прикрываться цветастыми или зелёными нарядами, а двуногие, наоборот, раздеваются чуть ли не до бесстыдной наготы.

Бесконечные ночные серенады мачо-котов рвут сердца незамужним и замужним котихам, чьи озвученные вздохи и выдохи действуют на нервы уработавшимся людям, лишая их полноценного отдыха в горизонтальном положении. Четвероногие начинают творческий поиск новых запахов, зарывая свои носы в прелую прошлогоднюю листву, а для их двуногих сожителей приходит время созидать или, в крайнем случае, мыть окна.

Однако в моей жизни пока мало что изменилось. Уже вторую неделю я проводил в местном приюте для бездомных собак. Ни один двуногий мне пока не приглянулся. Расстянувшись на подушке и отвернувшись от назойливых посетителей, которые так хотели понравиться мне, я представлял себе моих новых хозяев. Она будет как Афродита, рождённая из пены, приятно пахнущая рыбой, но ещё лучше, если она будет держать в руках вкусняшку, а он … ну, он просто пусть будет.

Тук, тук. Тук, тук. Назойливый и навязчивый стук по конуре. Опять пришли показать себя эти пахнущие шанелями или шинелями люди. Отстаньте от меня! Однако кто-то настойчиво хотел привлечь мое внимание, ну, и запахло вроде как свежескошенной травой и чем-то домашним. Я повернулся. На меня смотрели три пары карих глаз, три пары рук тянулись ко мне, чтоб потискать меня, и одна челка, под который прятался пацан с большой улыбкой. Его чёлка росла смешно вниз, моя же, как у всех Ши-тцу, растёт вверх. Я улыбнулся ему в ответ. У нас было с ним много общего. Она, к сожалению, не пахла рыбой и не была похожа на Афродиту, но была похожа на весну, которая застала мена врасплох, а он, ну, а он держал в руке косточку. Пацан с длинной челкой потащил меня погулять в мартовском парке, где уже цвели бледно-розовым деревья, a кошки и коты шарахались от нас по сторонам, и я начал свой творческий поиск, зарыв свой нос в прошлогоднюю прелую листву, радуясь, что моя мама нашлась.

Лапа

– Хочешь, я тебе дам лапу, и тогда тебе не будет так грустно?

– Почему ты думаешь, что мне грустно?

– Я же собака. Я чувствую. Вернее, знаю. Или хочешь, мы просто посидим вот здесь на диванчике: я положу тебе морду на колени, и ты меня будешь гладить, а я буду помахивать хвостом тебе в такт. Тебе будет лучше.

– Ты так думаешь?

– Да, мы собаки как громоотвод. Попробуй, почеши мне пузико, ты сама увидишь.

– Ты не волнуйся, мне хорошо.

– Я лизнул твою щеку, она была соленая.

– Это от морской воды.

– Но у нас нет рядом моря…

– Хорошо, Скуби. Дай лапу.

Про меня

У меня нет паспорта и у меня нет свидетельства о рождении. Вот так: просто нет. Поэтому я не знаю, где я родился, когда я родился, кем были мои родители, что у меня за национальность, вернее, порода.

Мои хозяева нашли меня в приюте. Вернее, это я их нашёл. Но я разрешаю им говорить, что они меня увидели первыми. О себе могу сказать одно: меня зовут Скуби. Не Скуби Ду, как того песика из мультика, а просто Скуби. Имя я своё хорошо знаю, не всегда реагирую на него, однако.

В приюте мне сказали, что я Ши-тцу с хорошим весом 8,5 килограммов (!), а больше про меня ничего не знали, а я почему-то ничего про себя не помнил. На улице часто мамку останавливают и спрашивают, откуда такого красивого цушончика привезли, может быть, я именно Бишон Фризе и Ши-тцу, хотя, интернет говорит, что я вылитый Лхасский Апсо. Вес подходит и размер тоже. А может, я Лхасский Цушон? Вот ведь загадка. Я маленький и пушистенький, с плоской мордочкой, кожаным носом, белыми усами и рыжей бородкой и с обвислыми ушами. Я длинный, почти как такса, и хвост у меня крючком, мамка говорит, что я похож на облако. Мы с ней решили, что я все-таки древней мистической тибетской породы Ши-тцу, возможно, из Священного города Лхаса, и привез меня сюда, ну, если не сам Далай-лама, то кто-нибудь из его последователей. И жил я в Тибете в каком-нибудь монастыре, охранял буддийских монахов, а теперь я живу на диване, в квартире, охраняя моих человечков. В свободное от отдыха время занимаюсь интеллектуальным трудом – пишу мемуары, вот, напишу несколько и мамке подарю – пусть порадуется, какой у нее умный сыночек растет.

Перемены

Скуби переехал в свой новый дом за неделю до всемирного карантина.

Лежа на диване, он меланхолично думал о том, как легко было жить первую неделю: творил, что хотел, спал, сколько хотел, и ел, сколько кормили. В доме была только одна хозяйка, с ней можно было и посидеть, и животик почесать, и поболтать, и в окошко посмотреть, и даже погулять разок в середине дня. В доме царил режим и порядок.

С карантином, однако, все радикально изменилось. Теперь все члены семьи творили со мной, что хотели: кто-то тыкал мне печенькой в нос, кто-то пытался расчёсывать мне мою гриву, кто-то пытался меня дрессировать. И происходило это одновременно. То есть в один и тот же момент. Поспать было некогда. Но! Зато есть одно замечательное "но": все трое соревновались почесать мне животик, или поболтать со мной, или спешили взять меня погулять.

На улице стали происходить необычные вещи: все люди надели намордники; наверно, они стали кусаться, потому что шарахались они друг от друга, как кошки от собак. На собак же возлегла задача водить их гулять и следить за тем, чтоб они не съели на улице чего-нибудь неподходящего. Тяжела эта задача, на улице – это ещё ничего, но вот дома!

Хозяева постоянно толпились на кухне и что-то жевали, сколько бы они не кормили себя, они все равно хотели есть. Отсутствие режима налицо, но я знаю, что скоро будет и на лице, и на талии.

По вечерам мы вчетвером стали смотреть в окошко, обсуждая, кто с кем разговаривает, эта парочка из одной семьи или из разных и почему они уже третий раз гуляют. Вообще-то, карантин неплохо влияет на нас: мы стали есть, болтать и гулять все вместе, несмотря на необходимость соблюдать дистанцию.

Много общего!

Растянувшись по всей длине старенького зеленого дивана и смешно уткнув нос в маленькую подушку, Скуби размышлял вслух, как это он любил делать в приюте, коротая там две недели одиночества.

Как хорошо, что люди похожи на собак. Вот, например, я люблю вкусно поесть, и человеки тоже любят вкусно поесть. Вон хозяйка на карантине уплетает за обе щеки! А ещё я люблю поспать. Так и хозяин тоже не прочь развалиться на диванчике, прямо как я. А ещё я люблю гулять, нюхать траву в парке, и охотиться за мячиком. Так и Ромка (мой старший двуногий брат) тоже любит бегать по парку, охотиться за мячом, а потом валяться на траве. А ещё люди, как и мы, собаки, любят, чтобы их гладили, говорили им красивые слова, выводили в свет и чтоб они сидели в кафе в ожидании Джина с Толиком. Они же, как и мы, компанию любят!

Это же просто замечательно, когда у нас есть столько общего!

Муза

"Где она? Ну, где же она?" – волновался Скуби. "Я же все кусты обнюхал, в каждый уголок дома заглянул, но нигде её нет! Все, пропала, исчезла или растворилась".

Скуби обеспокоенно крутил головой: “Мне бы разок ее увидеть и поговорить с ней. Она же была со мной почти год: мы ложились спать и вставали вместе. Я ей читал свои рассказы и делился планами, а теперь ее нет”. Когда я с ней – я пишу, а без нее – мне одиноко: ни рифмы, ни строчки не могу написать. Муза, вернись, а то, как же я книжку мамке подарю?

Сумка

Большая и вместительная, а главное – на все случаи жизни», – гордо сказала хозяйка, разглядывая своё новое приобретение – сумку неимоверных размеров, которая, по мнению Скуби, спокойно могла бы служить ему кроватью. «Ты представляешь, Скуби, я могу туда все положить: и твои вкусняшки, и бутылку с водой, и косметичку, и кошелёк, и жвачку, и телефон, и запасной поводок, и ещё место останется. Посмотри, сколько здесь отделений! » – не успокаивалась она, явно довольная своей покупкой. Ну, что ж, Скуби решил действовать твёрдо и быстро, притащив в зубах своё поводок, пора вести ее, то есть хозяйку, гулять и показывать всем ее, то есть хозяйки, обновку.

Так втроём они пошли разглядывать столпившихся людей на остановках, нюхать сообщения на телеграфных столбах и искать своё отражение в витринах магазинов. И вдруг зазвонил телефон. Хозяйка с улыбкой засунула руку в сумку, но с первого раза телефон не нашла. Не нашла его и со второго раза. Ее рука продолжала изучать содержимое, но все безрезультатно. А телефон продолжал настойчиво звонить.

«Хм», – сказала она с отцветшей улыбкой и стала вытаскивать из сумки косметичку, бутылку с водой, запасной поводок, кошелёк, вкусняшки для меня, шоколадки для себя, жвачку, и наконец-то с победным кличем «Ага!» – телефон, который почему-то перестал трезвонить. «Абонент не определён», – без улыбки проворчала хозяйка. «А давай-ка, Скубочка, без сумки гулять!» –Скуби одарил ее благодарной улыбкой- ведь, столько ещё надо посмотреть.

Муз

Скуби: «Хочешь, я буду твоим музом?»

Я: «Не музом, а музой. Ты и так моя муза».

– А муза, это как?

– Муза – это когда ты рядом, и мне самой хочется быть лучше и хочется сделать что-нибудь приятное.

– Для Скуби?

– Для Скуби, ну и для всех.

– Это как дать печеньку?

– И как дать печеньку тоже.

– А хочешь, я буду твоим любовником?

– Любовником – это как?

– От слова любовь. Я тебя буду любить.

– Ты меня и так любишь. Иногда мне становится и стыдноб, и страшно, что ты меня так любишь.

– Тебя легко любить. Ты хорошая.

– Нет, ты меня не знаешь. Вот, например, утром я была вредная. И сказала тебе: уйди и не мешай.

– А я не ушел и не мешал, потому что мне нравится быть рядом с тобой.

– Мне тоже и даже очень.

– Тогда давай и буду твоим бытием.

– Лучше будь просто моим.

Подарок

«Я принёс тебе подарок», – виляя хвостом, игриво прищурился Скуби. «Спасибо», – улыбнулась я, предвкушая операцию повыуживанию послепрогулочных семян травы,  спрятанных в его пушистой морде. « Я принёс тебе шорох опавших листьев, в этот раз не семена», – просиял Скуби и подошёл поближе: «Слышишь?» Я спрятала пальцы в его гриве настоящего льва. « Конечно же, слышу! Я очень люблю твои подарки! »Скуби улыбнулся, положив свои лапы мне на колени. «Мне нравятся твои подарки. Они всегда необычные. В октябре ты мне подарил прогулку в горах, а в августе запах дождя», – вспомнила я. «Тебе, правда, они нравятся?» «Очень», – подытожила я.

Скуби – удивительная натура: он не приносит мне мячики или палки и не прячет для меня (а иногда и от меня!) остатки куриной ножки. Он мне просто дарит туманные прогулки по мокрому полю, или свои завывания под луну в середине ночи, или радостный лай при восходе солнца.При этом на него совершенно невозможно обидеться. Разбудил среди ночи? Но когда же я увижу полную луну? Не даёт спать в сладкие часы утра? Посмотри на алый восход! Мокрые ноги! Да, это же мелочи по сравнению с запахом дождя!