Christy Cher "Записки о ньюменах. Неприятности в анклаве Сагуаро"

Записки о ньюменах. Неприятности в анклаве Сагуаро
Christy Cher

И вот он новый Мир: единая территория, единый язык, единая вера. Надежды и страхи – одни на всех. Люди?.. На земле, возродившейся после Великой Войны, живут и объятые гордыней церковники, и безликие псы, которые вечно суют нос не в свои дела, и ньюмены – те, кто пожертвовал свои тела во благо науки и умирающих богачей.Лаура Браун – ньюмен, ее детективное агентство помогает таким же, как она сама. Согласившись на новое дело, девушка и представить не могла, чем обернется попытка выяснить правду.Из клетки разума вырвутся на свободу внутренние демоны.Древние духи проснутся, чтобы сказать последнее слово.

Christy Cher

Записки о ньюменах. Неприятности в анклаве Сагуаро

20.03.3087

«Уважаемый доктор Бойлд, с тревогой сообщаю, что состояние здоровья мисс Лауры Браун значительно ухудшилось. Отрешенность, характерная для Вашей пациентки, сменилась беспричинной агрессией и приступами ярости. Вчера вечером мисс Браун изрядно напугала меня, схватив вилку со стола и распоров ею щеку. Пока я накладывала швы, мисс Браун лихорадило. Я уложила ее в постель и, как обычно, устроилась в кресле напротив. Все было спокойно, и я задремала. Проснулась же от внезапной нехватки кислорода. Мисс Лаура попыталась задушить меня подушкой! Простите, доктор, но, если такое повторится вновь, я буду вынуждена покинуть дом. Мне очень жаль юную леди, я привязалась к ней, но эти приступы пугают меня. Теперь я вынуждена беспокоиться и о своем здоровье. Прошу Вас как можно быстрее навестить мисс Браун и назначить ей необходимое лечение. Заранее благодарю. Ваша миссис Х. Дженкинс».

12.05.3087

«Уважаемый доктор Бойлд, вынуждена вновь отправить Вам записку. Со времени Вашего последнего визита прошло больше месяца, и состояние здоровья мисс Браун вновь пугает меня. Вы не ошиблись. Я действительно взволнована и напугана. Это первый случай в моей практике, когда я опасаюсь оставаться наедине со своей подопечной. Вы знаете, что мисс Браун ведет беседы сама с собой, но теперь она повторяет одну и ту же фразу целый день: «Мне надо вернуться. Это не конец». Похоже, ее посещают суицидальные мысли. Я пристально слежу за ней, но все чаще замечаю, что мисс Браун что-то задумала. Это не паранойя, доктор Бойлд, а вывод, следующий из моих наблюдений. В эту среду мисс Браун навестила ее подруга. Она тоже ньюмен. Я накрывала на стол, когда мисс Эверетт вбежала в гостиную со слезами на глазах. Она схватила меня за руку и сказала: «Он найдет ее, и она убьет Вас. Уезжайте отсюда!». После этих странных слов мисс Эверетт ушла. Я стала присматриваться к мисс Браун. Когда наши взгляды встречаются, она начинает смеяться. Этот смех… пробирает меня до дрожи. Я боюсь спать по ночам. Во сне мисс Браун просыпается от собственного смеха, и я долго не могу ее успокоить. Прошу Вас, доктор, приезжайте, чтобы оценить состояние мисс Браун. Возможно, это тот самый случай, когда единственным выходом остается применение особого операционного вмешательства. Вы понимаете, что я имею в виду. И прошу извинить за сумбурные пояснения, более подробно я надеюсь описать сложившуюся ситуацию при личной встрече. Ваша миссис Х. Дженкинс».

03.06.3087

«Доктор Бойлд! Это срочно! Я открыла кран, чтобы набрать ванную для своей подопечной, и не заметила, как она вошла вслед за мной. Мисс Браун схватила фарфоровую вазу и попыталась ударить ею меня по голове. Я вовремя обернулась и избежала прямого удара, но все же меня слегка задело, я потеряла равновесие и упала. Мисс Браун выбежала из ванной. Какое-то время я приходила в себя. Господи, доктор, я никогда не оставляла ее дольше, чем на пару минут! Все плыло у меня перед глазами. Я еле добралась до голографа, чтобы вызвать скорую. Затем пошла в ее комнату, но дверь оказалась заперта! Мисс Браун, как оказалось, забрала голограф с собой. Я и кричала на нее, и по-хорошему пыталась поговорить, но тщетно! Приехали надзиратели, взломали дверь и обнаружили мисс Браун в петле! Я была в ужасе! Мы успели спасти ее, но… Доктор Бойлд, приезжайте! И подпишите уже эту чертову бумагу! Я увольняюсь. Во вторник меня уже не будет в поместье. Х. Дженкинс».

Март, 3088 год

1

Однажды мир захлебнется в собственной ярости. Во все времена люди кричали одно и то же: «Надо быть лучше, давайте станем частью чего-то нового! Давайте будем добры к окружающему миру, давайте будем честны с другими, давайте сохраним наш дом для нового поколения в чистоте и богатстве!».

И вот он. Новый мир. Но его ли они ждали? Так и хочется упрекнуть: «Эй! Что это с вами? Почему отводите взгляд? Вас что-то смущает, что-то не нравится? Вам стыдно?». Люди так привыкли к лести, что разучились принимать критику. Любое слово они тщательно пережевывают, смакуя его составляющие. Малейший намек на укор ведет к пожизненной обиде, ведь люди так злопамятны!

Да уж, пожалуй, стоит сразу оставить предупреждение: отвернитесь и не возвращайтесь более к этим записям, потому что они совершенно точно вызовут у вас чувство отвращения. И боли. И ненависти.

Люди трусливы. Они боятся идти против правил. Они боятся осуждения. Они боятся всего, что могло бы как-то навредить им. Страх приходит первым. Он выжидает в темном углу, а потом выпрыгивает и пожирает своего создателя. Ни у кого из людей нет сил бороться с ним. Можно сколько угодно строить из себя смельчаков, но от истины трудно уйти, когда она кусает за пятки.

Чудища, клоуны, насекомые, инопланетяне… Все люди чего-то боятся. Жалость вызывают тщетные попытки самообмана этих невероятно креативных существ! Испытав даже столь незначительный страх как страх темноты, человек не прекращает попытки спасти себя. Щелк – свет – выдох. Все в порядке, угроза миновала. Страх отступил. Так ли это? Человек этот не задумывается, что свет не решение. Поставить на паузу и продолжить жить дальше не равно счастливый финал. Тьма будет существовать вечно, вряд ли человеку удастся скрываться от своего страха столько же. Человеческая жизнь так коротка и так стремительна! По негласным законам вселенной люди вынуждены столкнуться со всем, что важно донести до них, но понять смысл сумеют только избранные.

Люди постоянно ждут иного исхода. Они верят в то, во что их заставляют верить. Закрывая глаза на непредсказуемость мира, они живут в своем прекрасном идеальном настоящем. Лишь зацепив случайное событие, их вера подвергается хаотичной встряске. Те, кто смеялся над россказнями старой бабки вчера, сегодня уже рисует соляные круги вокруг.

Где граница между вымыслом и правдой? Как увидеть правду там, где она скрыта? И… есть ли правда на самом деле? Ответы лежат на поверхности, но не стоит ждать, что кто-то придет и скормит разжеванные объяснения. Этого никогда не случится. Пора бы уже людям перестать верить шарлатанам, выдающим себя за мудрецов, тем, кто настойчиво пытается их в чем-то убедить. Так за кем следовать ведомым? Или есть способ отсечь нить кукольника, чтобы действовать самостоятельно?

Лаура вздохнула и откинулась на спинку стула. Она пыталась понять: в какой момент допустила ошибку, в какой момент все рухнуло?

Часы в кабинете громко тикали, чем невероятно раздражали посетителей, но девушке нравилось слушать ровный ритм старинного механизма. Он помогал ей сосредоточиться. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Что-то скрывалось между звуками. Она не знала, что именно, но помнила, как в детстве… ее или чужом… что-то вызывало в ней странные ощущения. Лаура пыталась вспомнить, но не могла. Все чаще она задумывалась о том, что, быть может, сны имеют свойство внедрять ложные воспоминания в жизнь.

Сломанная дверь скрипнула и, не выдержав потока воздуха с улицы, открылась, впуская в душный кабинет немного прохлады. Вместе с воздухом в офис вернулась жизнь.

Лаура любила быть одна. В такие моменты она имела возможность насладиться своими мыслями, не отвлекаясь на других людей. Но эти другие, близкие ей, так прочно закрепились в сердце, что она готова была сто раз променять одиночество на минуты встречи с ними.

– Черт! Опять эта дверь! Лаура, прости, но ветер снаружи адский! – донесся из приемной голос Колдера.

Лаура улыбнулась. Колдер постоянно перед всеми извинялся, даже тогда, когда вина лежала целиком и полностью на другом человеке. Салли О’Коннор пару месяцев назад со злости хлопнула дверью так, что та до сих пор причиняла всем дискомфорт. Извиняться за такой пустяк Салли О’Коннор, естественно, не стала. Для этого у них был Колдер.

Тяжелые шаги парня дополняли еще одни, более грубые, принадлежавшие виновнице трагедии. Лаура заметила, что ее друзьям не так много времени потребовалось, чтобы вернуть подобие себя прежних, и это проявлялось даже в таких незначительных деталях. Возможно, они намеренно топали громко, чтобы никто никогда больше не смог заподозрить их в страхе.

Лаура встала и вышла навстречу друзьям.

– Синяки под глазами и… красная мозоль на пальце правой руки говорят о том, что кое-кто слишком мало спит и слишком много работает, – отметила Салли О’Коннор и швырнула коробку на самый верх огромного шкафа.

Их прихожая в последнее время напоминала типичный склад в Гнильцах: забитые вещами ящики, коробки с едой, банки, склянки… в общем, все, что так было необходимо ньюменам, коих судьба опустила на самое дно в нынешнем «идеальном» Мире.

Лаура не успела ответить, как в летящей коробке что-то загремело.

– Черт возьми, О’Коннор! – схватился за голову Колдер. – Ты что, не проверила ее? Какого хрена она не пустая?

– Ой, заткнись. Скажи спасибо, что я бросила свою работу, чтобы помочь тебе.

– Ты серьезно? – взбесился парень. – О какой работе ты говоришь, если мы уже больше месяца ни за что не брались?! – Колдер пнул стоявший рядом пустой ящик и тут же с опаской взглянул на Лауру.

Девушка сделала вид, что не заметила. Она знала причину этого обеспокоенного взгляда. Колдер подумал, что его слова могли как-то ее задеть, но это не так. Обычно людей задевают те слова, которые что-то значат для них самих, Лаура же давно перестала оправдывать себя. Если бы ее спросили, виновата ли она, то девушка, не раздумывая ни секунды, ответила бы положительно.

– Что ты от меня хочешь, мистер совершенство? В следующий раз зови кого-нибудь другого! – Салли О’Коннор закатила глаза и отошла от шкафа, давая понять, что конфликт исчерпан.

Колдер хотел было что-то сказать, но лишь вздохнул и пожал плечами. Все знали, спорить с Салли О’Коннор – бессмысленное занятие. Проще было действительно позвать на помощь другого человека.

– Что с доставкой? – Лаура потерла уставшие глаза.

– Ну… Нормально.

– Перестань, Колдер. Говори, насколько меньше.

– Ладно. Чек сказал, что он больше не сможет давать нам…

– Чак, – машинально поправила Лаура.

Колдер скривился.

– Ладно. Чак сказал, что больше не сможет давать нам продукты по старой договоренности. Это значит, что с каждым разом пустых коробок будет больше.

Колдер залез на стул и вытащил из не проверенной Салли О’Коннор коробки банку с горохом.

Лаура приготовилась к взрыву.

Убийственная пауза, грозно повисшая в воздухе рука Колдера с горошком и… глаза, готовые метать искры в любого, кто встанет между ним и заветной банкой.

– А-а-а! – завопил парень. – Она что, не понимает, что каждая такая банка на счету?! – Колдер пошатнулся, но стул выдержал.

– Думаю… ей не до этого.

– Вы же в курсе, что я вас слышу? – Салли О’Коннор погрозила пальцем. – Кстати, передай мистеру я-такой-умный, что эту банку я сперла.

– Ты… – Колдер опустил руку с горошком. – Блин, че ты сделала?

– Да, это уже не смешно, – не выдержала Лаура. – Хочешь лишних проблем?

– Я делаю это не первый раз, только мистер я-такой-крутой раньше не удосуживался проверять коробки. Так что… Это прогресс!

Язвительный комментарий Салли О’Коннор и ее звучные аплодисменты добили Колдера.

– Прогресс? Ты в курсе, что если мы не будем нормально питаться, то скоро придется вымаливать у Макса одежду меньшего размера? Причем нам всем. Не хочешь пустить свои навыки на более благородное занятие?

– Твоя взяла, мистер я-ходячая-драма. Не позорься, слезай со стула и объяви о собрании.

– Нам правда надо многое обсудить, – вздохнула Лаура.

– Язва, – шикнул в сторону Салли О’Коннор Колдер, но так тихо, чтоб та не услышала. – Кстати, Ивон сегодня допоздна работает, не помню, говорил я или нет?

– Точно, говорил, – вспомнила Лаура. – Тогда собрание переносится на завтра. Только в следующий раз…

Входная дверь с грохотом распахнулась. На этот раз не от ветра. В гости к ним пожаловали далеко не самые обычные посетители. Лаура чертыхнулась, не зря весь день из ее головы не вылетала угроза, услышанная днем ранее. Девушка не успела предупредить друзей, как один из посетителей набросился на нее.

Стена. Удар. Резкая боль. На мгновение Лаура отключилась.

Тик-так. Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Возвращение из небытия.

В голове у девушки нещадно гудело, но, сфокусировав взгляд, она сумела быстро оценить обстановку. Рядом с ней лежало тело. Грязное, уродливое и смердящее до рези в глазах. Лаура с омерзением отбросила упавшую на ее колено руку бугая и попыталась встать. Голова закружилась, но ненадолго. Лаура краем глаза заметила движение. Колдер, с подбитым глазом и распухшей губой, навалился на второго нежданного гостя. Его удары становились все более ожесточенными, все более яростными. Много. Слишком много ударов.

Лаура, собрав в себе остатки сил, подбежала и оттащила друга в сторону.

– Хватит, – просипела она ему прямо в ухо.

Но парень вырвался. Лаура хоть и казалась сильной, однако с Колдером ей было не сравниться. Она упала и тут же попыталась встать. Парень нанес удар обидчику. Еще один. Лауре, сквозь продолжавшееся гудение в ушах, все же удалось услышать, как мужчина начал хрипеть. Колдер не останавливался. Лучший ученик Школы Спорта в данный момент выглядел куда более устрашающе, нежели на поле в глазах своих соперников.

Лаура не знала, смогла бы она его остановить, если бы не Салли О’Коннор. Девушка медленно подошла к нему, скривилась при виде первого пострадавшего и, с выражением лица «да пошло оно все к черту!», оглушила Колдера шокером.

– Норм? – Салли обернулась к Лауре.

– Норм, – выдохнула та, убирая с лица слипшиеся волосы.

Лаура прижалась спиной к рядом стоявшему дивану. Она молча наблюдала за тем, как ее подруга возится с Колдером: тащит по полу, пытается поднять его, со второй попытки закидывает в старое клетчатое кресло… За это время Салли О’Коннор не произнесла ни слова.

Сделав дело, Салли демонстративно отряхнула руки.

– Надо тела Грифу оттащить.

– Он их убил? – нервно сглотнула Лаура.

– Нет. Первого, похоже, оттолкнул, а тот… ударился головой. – Салли О’Коннор поморщилась. – Ну и вонь!

Девушка присела на корточки и, прикрыв рот рукой, распахнула черный жилет на теле грузного мужика.

– Так и знала.

– Люди Праведника?

– Угадала. Только они питаются солнечным светом и козьими какашками.

Салли О’Коннор сняла с шеи поверженного обидчика золотую цепочку с небольшим камнем в центре.

– Вот я все думаю, – задумчиво произнесла она. – Почему не рубины? Сапфиры? Почему простой пыльный камешек с дороги? Мы б хоть разбогатели на этом!

Лаура нахмурилась.