Странно. Дверь оказалась широко распахнутой, будто приглашая войти. Герт нахмурился и ненадолго задержался на пороге, осматривая окрестности внутренним зрением в поисках ловушек. Ни одной. Непонятно. Он бы на месте Орана разбросал этих ловушек тысячи. Впрочем, темные. Идиоты по определению. Доверчивые идиоты…
Герт не спеша поднимался по лестнице, продолжая быть настороже. Но ни одной ловушки ему так и не попалось. Перед дверью в кабинет хранителя на вершине башни он ненадолго остановился и попытался успокоиться. Старый страх перед наставником поднялся откуда-то из глубины души, и светлый маг чувствовал себя весьма неуютно. Вспомнилось почему-то, как Оран подобрал его пятилетним беспризорным мальчишкой, как кормил, поил и учил всему, что знал сам.
«Ну, и что?! – возмущенно спросил он себя. – Зато потом взял и выгнал из-за какой-то деревенской дуры! А значит, заслуживает своей судьбы».
Распахнув дверь, Герт решительно шагнул внутрь.
– Здравствуй, ученик, – приветствовал его спокойный, ироничный голос, от звука которого мгновенно стало не по себе. – Давно не виделись.
– Давно! – оскалился светлый маг. – Сорок лет, дорогой наставник. Только я не твой ученик! Ты сам от меня отрекся!
Он окинул Орана взглядом. Постарел сильно, седой как лунь. А в выцветших глазах жалость. Да что он, с ума сошел?! Ему себя жалеть надо, а не того, кто его убивать пришел!
– Ты, как я вижу, так ничего и не понял, глупый мальчик… – грустно сказал темный.
– Все я понял! – с ненавистью выпалил Герт – опять эта старая сволочь выбила у него своей дурацкой жалостью почву из-под ног. – Это ты ничего не понимаешь! Потому и подохнешь!
– Глупый, глупый мальчик… – повторил Оран, с легкой насмешкой глядя на бывшего ученика. – Неужели ты думаешь, что тебе не придется отвечать за сделанное? Тогда ты просто наивен.
– И кто же заставит меня ответить? – удивился светлый маг. – Ты, что ли?
– Нет. Не я. Ты сам себя и заставишь. После того, как покинешь тело.
– Ой, оставь эти бредни кому-нибудь другому! – скривился Герт. – Я в них не верю. Вы снова проиграли, темные!
– Проиграли, – согласился Оран, улыбаясь. – Только разве это важно?
– А что может быть важнее? – растерялся Герт.
– Твоя душа, глупыш. Впрочем, тебе это объяснять, похоже, смысла не имеет. Ты пошел по легкой дороге? Что ж, это твой выбор. Иди. Только попробуй подумать о том, что ждет тебя в конце этой дороги.
– Да какая разница! – отмахнулся Герт. – Я-то дойду, а вот ты – нет. Ты хоть понимаешь, что сейчас умрешь?
– Ну и что? – улыбнулся Оран, продолжая смотреть на бывшего ученика с искренней жалостью. – Я сохранил равновесие до конца. Осталось сделать последнее.
Проклятье! Эта сволочь даже его победу ухитрилась втоптать в грязь! Герт так мечтал увидеть в глазах наставника страх, так жаждал, чтобы тот просил, умолял о пощаде. А он вместо этого сидит себе и смотрит на своего палача с жалостью. Да что же это такое? Что за издевательство? В глазах старика действительно не было ни капли страха. Он грустно улыбался, от его взгляда хотелось спрятаться куда-нибудь, чтобы только не чувствовать себя таким ничтожным, маленьким и глупым. Что же знает этот проклятый темный, что совсем не боится смерти? Как так можно? Герт не мог понять, и от этого его буквально колотило. Нет, хватит! Достаточно старая сволочь над ним наиздевалась! Он собрался подойти ближе.
– Я бы не советовал тебе, глупый мальчик, переступать эту черту, – остановил светлого мага голос Орана.
– Какую? – невольно вырвался у Герта вопрос.
Он бросил взгляд себе под ноги и увидел линию, состоящую из рун небытия. Просмотрев их, маг ощутил, что его волосы начинают вставать дыбом от ужаса. Даже Оран не мог быть настолько сумасшедшим, чтобы сотворить это страшное заклятие. Но доказательства перед глазами. Завеса Времени. Да, это именно она. Безумец… Просто безумец! Никто из магов Света никогда не решился бы на равновесное заклятие такой силы. И понятно бы, заклятие боевое – чтобы спастись от смерти на все можно пойти. Так нет же, вовсе не боевое, а всего лишь приоткрывающее на несколько мгновений завесу времени, скрывающую от глаз смертных будущее. За это сотворивший заклятие маг платил собственной жизнью. И умирал очень мучительно. Но перед смертью произносил истинное пророчество, которое всегда сбывалось. Никто, впрочем, не знал – пророчество ли. Вполне возможно, что Завеса Времени формировала будущее.
Герт окинул взглядом кабинет бывшего наставника и глухо выругался сквозь зубы. В узловых точках рунного заклятия стояли девять хрустальных шаров. И это не забыл! Ну что за мерзавец, а? Теперь его предсмертное пророчество услышит каждый достаточно сильный маг – хоть темный, хоть светлый, не имеет значения. Беда в том, что это заклятие Равновесия, а не Тьмы, его амулет остановить не в состоянии. Зажмурившись, Герт принялся монотонно ругаться. Неприятности его теперь ждут немалые, никому не хочется иметь дела с истинными пророчествами, Светлый Совет их панически боится. Еще бы, контролировать пророчество невозможно, ему можно только следовать, даже если оно провозглашает твою собственную гибель. Оран продолжал смотреть на него с жалостью.
– Зачем? – глухо спросил Герт.
– Все равно умирать, – пожал плечами темный. – Так хоть с пользой.
– Какой пользой?! – взвился светлый маг. – Какая польза от этих пророчеств?!
– Глупый, глупый мальчик… – в который раз повторил Оран. – Неужели ты так ничему и не научился? Неужели светлые все позабыли?
– Что ты имеешь в виду?
– Зачем объяснять? – усмехнулся темный. – Тем более тем, кто хочет ввергнуть мир в невежество. Раз вы забыли, то это ваши проблемы. А мое время пришло. Прощай, ученик. Желаю тебе кое-что понять. Не упиваться своей малой силой и безнаказанностью, а понять.
Некоторое время Оран смотрел на Герта, отступившего к двери, все с той же жалостью, а затем активировал свое страшное заклятие. Из ноздрей старого мага брызнула кровь, он содрогнулся в корчах, прокусив губу от нечеловеческой боли. Казалось, в ткани мироздания возникла прореха, откуда выглянуло что-то страшное, настолько страшное, что каждый маг Аэйрана рухнул на колени, подвывая от глубинного, бездонного ужаса. Герт исключения не составил. А затем грянул громовой, нечеловеческий голос, звучащий, казалось, изнутри сознания:
– Наступят дни, когда разорвется пространство, и опустится оттуда темный дар небес. И изменит он все вокруг. И поймут жестокие, что творили зло. И изменит их жизнь сын палача. И станет чужой ему ближе всех. И пробудит он суть своего народа. И не станет ни Тьмы, ни Света. И Древние вспомнят о вас. Так будет!
Нескоро обессилевший Герт сумел подняться с колен. Первое, что он увидел, была высохшая мумия, в которую превратился Оран. Светлый маг с трудом заставил себя подойти к мертвецу и долго смотрел на него, пытаясь прийти в себя. Зачем ты это сделал, старик? Ты же обратился к силам, способным погубить весь мир! Ради чего?..
– Эх, наставник, наставник… – с трудом выдавили пересохшие губы. – Говоришь, я не понимаю? А сам-то ты хоть понял, что натворил?.. Ты же всех погубил… И наших, и ваших…
Вспомнив о долге, Герт уронил на стол медальон, который должен был взорвать башню. Еще немного постоял, пробормотал слово активации и поспешно покинул жилище Орана из Давна. Не рискнувшие войти внутрь латники ждали его у выхода. Маг махнул монгану рукой, приказывая следовать за собой. Не успел отряд отойти на пару ланов, как полыхнула яркая вспышка, и черной башни не стало. Герт сообщил на ждущие неподалеку корабли об успехе миссии и устало опустился прямо на траву. Латники о чем-то спрашивали его, но маг ничего не слышал.
– Темный дар… – глухо бормотал он. – Темный дар… Темный дар…
Глава 1
Ничто не нарушало покоя внешних планет затерянной в бесконечности звездной системы. Сотни тысяч лет не нарушало, даже метеоритов не было в пустой вселенной. Планета не спеша двигалась вокруг далекой звезды, которая выглядела отсюда крошечным шариком. Внезапно что-то мелькнуло, какой-то отблеск. К единственному спутнику ледяного мира скользнул из внешнего пространства черный диск. Он был изломан и искорежен, но это не помешало загадочному гостю медленно опуститься на поверхность астероида.
Спящие механизмы постепенно пробуждались, одна за другой включались первичные программы восстановления. Нанороботы начали вгрызаться в поверхность астероида, добывая нужные для ремонта элементы. Атом за атомом поступали в нанохранилища, превращаясь в новых нанороботов. Они тут же приступали к работе, строя все больше своих собратьев. Когда первичная масса была набрана, невидимые глазу машины создали из своих тел преобразователь материи. Примитивный, но от этого не менее работоспособный. Энергия начала поступать в энерговоды мертвого корабля, понемногу наполняя батареи, необходимые для вывода главного биокомпа из спячки.
Лео проснулся. Первым делом он провел внутренние тесты, желая избежать программных сбоев. Ни один тест не показал серьезных ошибок, а мелкие были устранены посредством замены блоков кода из резервных копий. Затем биокомп приступил к проверке основных систем корабля. Нанороботы времени даром не теряли, начав восстанавливать гипердвигатели. Все больше и больше массы поступало в конвертеры «Темного Дара». Все больше и больше систем начинали самовосстановление. А когда контроль над всеми процессами взял на себя Лео, дело пошло значительно быстрее. Однако потребовалось более восьмисот часов, прежде чем корабль стал таким, каким сошел со стапелей двести тридцать два года назад. Да, путь до затерянной системы занял двести тридцать один год.
Снявшись с астероида, биокомп решил осмотреться. Легко скользнув в гиперпространство, он через несколько секунд оказался возле следующей планеты, газового гиганта, окруженного кольцом астероидов. Впрочем, не только астероидов. В кольце то и дело попадались обломки множества кораблей, принадлежавших, судя по виду, разным разумным расам. Ого! Это уже интересно. Надо будет обязательно обследовать этот пояс, вдруг найдутся образцы новых для землян технологий.
Всего в звездной системе Лео насчитал шесть планет, одна из которых оказалась населена разумными существами докосмического уровня развития. Причем, существами разных рас, что было совсем уж удивительно. Но не это поразило биокомп больше всего, а сама планетография. Налицо было явное вмешательство сверхцивилизации, ничем иным объяснить увиденное Лео не мог. А раз так, пришло время будить экипаж.
Ицхак медленно открыл глаза. Где он? Что это за крохотная капсула? Он с недоумением огляделся. Освещенную тусклым светильником платформу, на которой лежал обнаженный человек, окутывали сотни проводов и гофрированных шлангов. Захотелось пить. В тот же момент к губам опустилась трубка с теплой, слегка солоноватой водой, и майор жадно напился. Сил не было в принципе, голова раскалывалась от боли. Но так продолжалось недолго. Невидимые руки сделали Ицхаку несколько инъекций, он ощутил прикосновения пневмошприца. Боль начала отступать и вскоре исчезла совсем. Но где он все-таки? Только через некоторое время израильтянин вспомнил. Анабиоз! Он в анабиозной камере. Добрались, значит? Манипуляторы осторожно разминали мышцы Ицхака, затем по коже прошлась влажная, горячая губка.
«Проснулись? – услышал он в голове голос Горберга. – Как себя чувствуете?»
«Относительно нормально, – отозвался майор. – Где мы?»
«Лео вынужден был разбудить нас в той одинокой планетной системе, хоть и планировали иначе. Здесь происходит что-то очень странное».
«Что именно?» – заинтересовался Ицхак.
«Вставайте, сами увидите, – проворчал ученый. – Нечего мастеру валяться столько, вы вполне способны справиться со своим недомоганием, вы давно уже не человек».
«Хорошо».
Действительно, позор. Израильтянин совсем забыл о своих способностях. Он почти мгновенно привел тело в нормальное состояние, вызвав тем самым изумленный писк автодоктора. В ином случае восстановление длилось бы добрых двадцать часов. Сделав анализы и убедившись, что с пациентом все в порядке, автомат открыл крышку анабиозной камеры. Ицхак спрыгнул на пол и поискал глазами комбез. Тот, упакованный в прозрачный пластик, нашелся неподалеку. Быстро одевшись, майор поспешил в рубку. Судя по всему, пока бодрствуют только он сам, Горберг и Лео. Кого еще, интересно, собирается будить старый ученый?
– Здравствуйте, – обернулся к нему Горберг, стоявший у экрана, на котором отображался покрытый редкими облаками шар неизвестной планеты. – Посмотрите на эту красоту. Что можете сказать?
Ицхак уставился на планету. Корабль находился на высокой орбите, облетая новый мир. Поначалу майор ничего особенного не заметил. Планета как планета, кислородная, имеющая, правда, только два больших материка и несколько мелких, не считая множества крупных островов и архипелагов. Только на следующем витке он понял, что так удивило Горберга. Один из крупных материков, примыкающий к южному полюсу, оказался полностью отделен от остальной планеты почти правильным кольцом очень высоких, неприступных гор. Да и от кольца тянулась гряда не менее высоких скал до самого северного полюса. В этом мире кругосветного плавания не совершишь – физически невозможно, уткнешься в барьер.
– Не верится мне, что такой феномен мог возникнуть естественным образом… – мрачно сказал Ицхак.
– Полностью с вами согласен, – кивнул Горберг. – Эту планету однозначно подвергли серьезному терраформированию, при этом обладая таким могуществом, какое Земле пока и не снилось. Вы представляете себе энергозатраты на возведение кольца отвесных скал высотой до десяти километров? Причем, по всей протяженности горного пояса нет ни единого перевала.
– Можно посчитать.
– Можно, но не нужно, Лео давно сделал это. Земле, Драану и Тло-Рорху пришлось бы собирать энергию около двухсот лет для реализации такого проекта.
– Откуда вы знаете, чего достигла Земля за прошедшие годы? – скептически приподнял брови Ицхак.
– Я имел в виду уровень развития на момент старта «Темного Дара», – отмахнулся Горберг. – Мало того, планета населена разумными девяти различных рас. Включая драконов.
– Даже так? – пожевал губу израильтянин. – Необычно.
– Боюсь, нам придется здесь задержаться. Хочу разобраться в происходящем. Кстати, в астероидном поясе пятой планеты Лео обнаружил обломки множества космических кораблей. Тоже принадлежавших разным расам. Похоже, в этом мире живут потомки потерпевших кораблекрушение.
– Да… – покачал головой Ицхак. – Согласен, мар Горберг. Задержаться придется. Но весь экипаж будить совсем необязательно. Вполне достаточно разбудить моих людей, капитана и нескольких ученых.
– Я и не собирался будить всех, – пожал плечами старик. – Ваши люди через сутки присоединятся к нам. А вот кого из ученых разбудить – придется подумать. Думаю, рорха Эке-Онха, очень толковый планетолог. Также двух биологов – Варт Онорб и Анастасия Ланская по второй специализации как раз космобиологи. Врача, понятно. Пилотов не стоит, десантники, насколько я знаю, пилотируют все, что способно летать.
– Естественно. Жаль, что среди нас социологов нет.
– Почему нет? – повернулся к нему Горберг. – Одна из специализаций нашего капитана – как раз социология. Да и Викентия Осокова – отличный социолог.
– Только не Осокова! – поморщился израильтянин. – Она жизни никому не даст. Наградил же Господь характером!
– Да, весьма вздорная дамочка, – усмехнулся старик. – Зато специалист хороший.
– С ней лучше погодить. Если Алекс не справится, то разбудим.
– Вам пятерым придется вскоре отправляться на разведку, – внимательно посмотрел на майора Горберг. – Одна из рас – люди, практически не отличающиеся от землян.
– Ох ты ж, мать его… – растерянно пробормотал Ицхак. – Точно?
– Генетического анализа мы пока не проводили. Но мне почему-то кажется, что мы с местными и генетически совместимы. Предчувствие, если хотите.
– Если так, то я даже не знаю, что и думать, – нахмурился майор. – Мы не имеем права оставлять сородичей на произвол судьбы.
– Не имеем, – вздохнул старик. – И, кстати, я чувствую здесь нескольких разумных, способных стать мастерами Пути Жизни. Только вот обучать их, похоже, некому.
– Почему некому? А мы на что?
– Если согласятся, то я ничего против не имею – чем больше появится мастеров, тем лучше для этого мира.
– Что с местными языками?
– Лео собирает информацию, обещал к завтрашнему утру создать базу данных, содержащую наиболее распространенные языки планеты.
– Хорошо, – кивнул Ицхак. – Это нам понадобится.
До самого утра мастера не отрывались от экранов, наблюдая за жизнью незнакомого мира. Он оказался не слишком развит, находясь где-то на уровне шестнадцатого-семнадцатого столетий Земли. Однако кое-что выбивалось из общей картины. Планета была разделена на два лагеря, ведущих между собой постоянную войну. Одна из сторон имела даже дальнобойные пушки, что вызвало у Горберга немалое удивление. Но вскоре и это померкло перед новым потрясающим фактом. Многие люди и представители других рас владели странной силой. Произнося некие заученные формулы, они производили действия, доступные на Земле только самым сильным паранормам. А некоторые вещи подвластны были только мастерам Пути. Однако аборигены проделывали их с легкостью. Ицхак долго обалдело наблюдал, как два человека и еще кто-то человекообразный левитировали целую гору. Он вопросительно посмотрел на Горберга, но тот тоже выглядел растерянным, явно не понимая, что происходит.
– Придется разбираться, – задумчиво сказал старик. – Слишком это походит на сказочную магию. Только вот что интересно. Каждый раз, когда кто-нибудь из этих «магов» произносит формулу, что-то на скрытом за скальным барьером материке отзывается всплеском сложномодулированного гиперизлучения. Как будто работает передатчик, сообщая кому-то о происходящем. Этот материк придется обследовать.
– Сделаем, – кивнул Ицхак. – Пусть лучше Вайт с Куртом этим займутся. Оба – профи.
– А вы?
– А мы с Леной и Свамбо присмотримся к «магам» в естественной среде обитания. На этой планете нет силы, способной справиться с земным космодесантником.
– Ой ли? – скептически прищурился Горберг.
– Я за ними двумя присмотрю, мастер я, или погулять вышел? – рассмеялся Ицхак. – Если нарвутся на магов, успею вытащить. Да они и сами паранормы не из последних.
– Что ж, начнем.
Работы оказалось много. К утру следующего дня к мастерам присоединились четверо десантников, капитан, планетолог и два биолога. Дело нашлось всем. Тысячи зондов, выращиваемых нанофабриками «Темного Дара», рванулись вниз, чтобы взять пробы. Воздух оказался вполне пригоден для дыхания. Вода – для питья. Даже опасных для людей бактерий и вирусов обнаружено не было. Аборигены ничем не болели, даже понятия не имели, что такое болезни. Это еще раз подтвердило теорию искусственного происхождения Аэйрана, как называли свой мир местные жители. Кто-то создал почти идеальную среду для кислорододышащих разумных. Климат оказался очень ровен, ось планеты имела минимальный наклон. Небольшие ледовые шапки существовали только на самих полюсах, уже в двух сотнях километров от них вполне можно было жить. Не слишком комфортно, но жить. Зато на экваторе царила жара за сорок градусов Цельсия. Однако разумные жили и там.
День шел за днем, данных накапливалось все больше и больше, бесчисленное количество наномодулей под видом насекомых летало по планете, передавая все увиденное и услышанное Лео. Биокомп проводил анализ полученных данных, и снова посылал разведчиков для уточнения какого-нибудь параметра. Местные языки записали в память каждому из бодрствующих людей, дренов и рорхов. Прошла неделя, и они собрались в информатории, чтобы подбить первые итоги.
– Прошу слова! – встала Лена.
– Слушаем вас, – вежливо кивнул Горберг.
– У меня за последние дни не раз возникало ощущение, что все внизу – чья-то дурная шутка. Над нами.
– Шутка? – удивился рорх Эке-Онха. – Почему вы так думаете?
– Кто-нибудь знаком с земным фэнтези двадцатого и двадцать первого столетий? – спросила девушка.
Люди, дрены и рорхи озадаченно переглянулись.
– Нет, – озвучил общую мысль Горберг. – Какое отношение земное фэнтези имеет к этой планете?
– Какое? – возбужденно переспросила Лена. – Самое прямое! Смотрите! Перед вами описания фэнтезийных разумных рас. Сравните их с описаниями рас Аэйрана. Даже самоназвания идентичны! Эльфы. Гномы. Дварфы. Варги. Альвы. Орки. Из этой картины выпадают только тоги. О людях я уже не говорю, но обратите внимание, что их основной язык, аран, очень похож на староанглийский. Что это, как не шутка дурного тона?
Разумные впились глазами в возникшие перед ними два голоэкрана с короткими строчками текста. Как ни странно, девушка была права. Сходство описаний потрясало. Новая информация оказалась совершенно невероятной. Земные авторы описали расы Аэйрана задолго до космической эры, подробнейшим образом описали. Совпадало все. Имена. Самоназвания. Даже звучание многих слов квэнья, языка эльфов, было таким, как в книгах профессора Толкиена, давно забытых большинством людей.
– Искренне благодарен за то, что вы обратили наше внимание на этот факт, – наклонил голову задумавшийся Горберг. – Действительно, что-то очень странное.
– Но ведь разумные внизу живы… – озадаченно пробормотал Вайт. – Они живы! Они любят, ненавидят, убивают, помогают друг другу. Все говорит о том, что они материальны!
– Если только мы не находимся в созданном кем-то виртуальном пространстве, – возразил Свамбо, одновременно обмениваясь с Лео потоками данных через психоинтерфейс. – Что тоже вполне возможно.
